— Хочешь, я налью тебе что-нибудь выпить? — прошептала Криссет. — Похоже, сейчас тебе это не помешает.

Габи покачала головой. Со словом «выпить» у нее были связаны дурные ассоциации. Кроме того, чтобы найти бутылку спиртного, им бы потребовалось обратиться к ее матери. А Жаннет была не в состоянии что-либо ответить. В другом конце комнаты один из полицейских и семейный доктор Брикелов, которого вызвал Додд, склонились над сидящей в полинявшем кресле миссис Кольер.

Как выяснилось, Жаннет не причинили никакого вреда. Она просто напилась до потери сознания и упала в холле у входной двери. По версии полиции, мать, вероятно, услышала какой-то шум снаружи и пошла посмотреть, что там творится. Придя в сознание, но так и не протрезвев, Жаннет категорически отказывалась отправиться в больницу, хотя речь шла всего лишь об однодневном осмотре.

Ночь выдалась на редкость душной. Детектив Лопес сильно вспотел в своем измятом деловом костюме. Он сразу смекнул, что вызов для расследования случая проникновения со взломом в частное жилище поступил от двух сотрудниц второго по величине печатного издания Майами, одна из которых, к тому же, приходилась дочерью когда-то хорошо известного Пола Кольера. Кроме того, к делу подключился друг семьи, недавно примчавшийся на машине, в котором детектив Лопес узнал влиятельного адвоката и бизнесмена, сына бывшего члена городского совета, совладельца одной из самых престижных в городе адвокатских фирм и потомка первопроходдев Флориды, фактически заложивших основу общества Старого Майами. Доддсон Брикел Третий к тому же имел почетный полицейский пропуск VIP. Судя по всему, ночное происшествие, имевшее непосредственное отношение к миссис Кольер и ее дочери, возмутило, привело в негодование и обеспокоило эту «очень важную персону».

— Мы постоянно имеем дело с подобными случаями, — детектив Лопес старался показаться убедительным, объясняя Брикелу причину случившегося. — В прошлом году пронеслась целая эпидемия. Как оказалось, это что-то вроде боевых действий между соперничающими жрицами.

Он посмотрел на своего напарника, детектива Андриано, который, стоя на коленях перед кофейным столиком, укладывал куриные перья, найденные у задней двери Кольеров, в маленькие пластиковые пакетики. Предполагаемая жертва, миссис Кольер, восседала в кресле, а доктор в очередной раз мерил ее кровяное давление.

— Обычно, — продолжал детектив Лопес, — жалобы поступают по поводу растерзанных коз, куриц и других животных, которые используются в… э-э-э… ритуалах. В этих случаях мы отправляемся по вызову и очищаем помещения от следов кровопролития.

Додд с удивлением поглядел на него, и детектив поспешил закончить, испытывая некоторое замешательство:

— Официальная точка зрения городских властей заключается в том, что сантерия, вуду, шанго, или что еще там практикуют эти люди, безвредны для окружающих.

— Это называется безвредным? — Додд не верил своим ушам. — Женщины чуть не помешались от страха, дом заляпан кровью, повсюду разбросаны внутренности птицы, любимый пес задушен?

— Предположительно задушен, — поправил его детектив. — Миссис Кольер не в состоянии утверждать, что слышала или видела что-нибудь. Собака не причиняла никому неудобств, жалоб от соседей не поступало, поэтому мы, вероятно, можем исключить версию, что кто-либо захотел отделаться от нее.

Габи наблюдала, как второй детектив складывает пластиковые мешочки с куриными перьями в обыкновенный бумажный пакет коричневого цвета, предназначенный для товаров из бакалейной лавки. Веранда была запачкана куриной кровью, повсюду валялись черные перья. Однако полиция не обнаружила признаков незаконного вторжения в дом. Никто не входил внутрь, и ничего, насколько можно было судить, не пропало. Ее матери не причинили вреда, она лишь до умопомрачения накачалась спиртным.

Детектив Лопес объяснил, что перья и кровь отправят в центр, в городскую полицейскую лабораторию для проведения экспертизы, однако нет основания думать, что образцы дадут какие-либо иные результаты, чем предполагалось ранее — то есть анализы скорее всего подтвердят, что кровь животного, а не человеческого происхождения. Полицейские были уверены, что обморок миссис Кольер явился следствием алкогольного отравления.

Габи захотелось заткнуть уши. Она знала, что последует за этим. Детектив Лопес непременно скажет Додду, что в гибели Юпитера и кровавом беспорядке, устроенном на веранде, вероятно, каким-то образом повинны Эскудеро, живущие в гаражном помещении.

Сантерия. Где-то она уже слышала об этом. В конце концов, она же выросла в Майами. В Маленькой Гаване существовали магазины под названием ботаникас, заваленные гипсовыми статуэтками и принадлежностями для колдовских обрядов вуду, но прежде Габи мало обращала внимание на эти вещи, не имевшие никакого отношения к ее собственной жизни. Как нелепо было теперь обнаружить их здесь, в своем родном доме на Палм-Айленд!

Дело усугублялось тем, что Елена и Ангел Эскудеро исчезли. Осмотр помещения гаража показал, что они захватили с собой лишь кое-что из одежды. Все остальное осталось на месте.

Детектив Лопес вернулся в гостиную. За ним с сердитым и расстроенным видом вошел Додд. На нем были джинсы и старые дорожные сапоги, которые он, по-видимому, натянул в спешке, когда Габи позвонила ему домой.

— Буду — религия гаитянцев, — рассказывал ему детектив Лопес. — Думаю, всякий знает, что это такое, по фильмам. С вуду у нас тоже возникают проблемы. Кубинцы и пуэрториканцы исполняют обряды сантерии. На Ямайке и других островах практикуется так называемая шанго. Ну а дальше, в Бразилии, мне говорили, существует какая-то макумба. Все это — родственные культы.

Додд задал вопрос, который Габи не расслышала.

— Только не я, — поспешно откликнулся детектив. — Я американец в третьем поколении. Даже по-испански не говорю. Но вы не поверите, сколько людей действительно верят в такие вещи.

Криссет взяла Габи за руку.

— Устала? Похоже, они заканчивают.

Габи молчала. Она боролась с тем же паническим чувством, которое испытала при виде черного лимузина, отъезжавшего от обочины несколькими часами раньше.

Ни одна живая душа не поверит ей. А ведь она так хотела поговорить с кем-нибудь, не рискуя при этом выставить себя душевнобольной. К счастью, у нее хватило ума не сболтнуть детективу о торговцах наркотиками и установленной за ней слежке.

Теперь Габи сомневалась даже в том, стоит ли говорить об этом с Доддом. Его реакция скорее всего будет мало отличаться от реакции Криссет: начнутся разговоры о непосильном труде и волнениях, причиняемых работой и матерью. Он напомнит о перенесенном ею тяжелейшем стрессе, скажет, что в Майами на каждом шагу встречаются подобные странности.

— Обычно, — продолжал детектив Лопес, — мы редко сталкиваемся с сантерией в таких жилых районах, как этот. Правда, в данном случае на вашей территории проживала латиноамериканская семья.

Додд недоверчиво посмотрел на него.

— И что это должно означать?

Лицо детектива сохраняло вежливое выражение.

— Ну, сантерия служит для многих целей. Месть, принуждение, угрозы, иногда простые заклинания, приносящие удачу, например, победу на скачках. Или в любовных делах. Считается, что такие пакостные атрибуты, как черные перья и куриная кровь, имеют большую силу. Красная веревка, которой удушили собаку, тоже относится к мощному колдовству. Простой любитель не занялся бы подобными делами. Как правило, это совершает сантера, жрец или жрица.

Додд раздраженно потер рукой лоб.

— Должен же быть какой-то закон, чтобы найти управу на людей, занимающихся таким вздором!

— Для некоторых из них это религия, мистер Брикел. Любой закон, направленный против них, стал бы нарушением билля о правах. А именно — свободы вероисповедания. — Детектив Лопес отвернулся. — Во всяком случае, даже если мать с сыном объявятся, их не в чем будет обвинить. Они могли быть жертвами, а не преступниками.

Додд выпрямился и слегка вскинул лобастую голову.

— Ни разу не видел на Палм-Айленд ни одной патрульной машины. Если ваши люди не смогут установить здесь регулярное патрулирование, чтобы избежать повторения подобных происшествий, клянусь, я дойду до мэра города.

Патрульный с детективом обменялись взглядами.

— Мистер Брикел, — произнес детектив Лопес, — я буду рад завести дело о вторжении в частное владение и злостном хулиганстве, совершенном одним злоумышленником или группой лиц. Я даже оставлю телефонный номер, по которому миссис Кольер и ее дочь смогут связаться со мной, если будут вновь потревожены. Не знаю, как насчет постоянного патрулирования в этом районе, но, на мой взгляд, если исчезли кубинцы, то вместе с ними скорее всего исчезнут и все проблемы.

— Этого недостаточно.

Детектив Лопес улыбнулся.

— Я скажу вам, чем могу еще помочь. Если у мисс Кольер найдется пластиковый мешок для мусора, один из моих офицеров упакует в него собаку. Нужно всего лишь оставить мешок у тротуара, и утром его подберут ребята из Службы контроля над животными.


Оставшись наконец наедине с Габи, Криссет проявила суровую непреклонность.

— Не желаю слушать об этом, Габриэль. — Они сидели за кухонным столом и пили горячий чай. — Ни о каких торговцах наркотиками и таинственных личностях на больших черных лимузинах. Что мы имеем, — решительно заявила она, — так это пару сбрендивших кубинцев, которые играют в вуду. Ты же сама рассказала детективу, что несколько лет назад вы с матерью позволили им пожить здесь по просьбе церкви. Ты ведь прекрасно понимаешь, что вся эта дребедень, которая тебя так напугала, никакого отношения лично к тебе не имеет. В противном случае, у тебя действительно развилась настоящая паранойя.

Габи знала, что Криссет не имела в виду ничего дурного, но от намека на то, что всему виной ее больное воображение, она почувствовала себя еще хуже. Шок, пережитый ужас — все это несомненно отразилось на ней. В течение последних часов, когда дом заполняли полицейские, Габи только и думала о том, что люди, замешанные в торговле наркотиками, пошли на эту бесстыдную выходку, чтобы напугать ее и заставить молчать. А может быть, это дело рук самого Джеймса Санта-Марина?

Послышался легкий стук в дверь. Это был Дэвид Фотрегил.

— Ты, должно быть, наблюдал за домом, — предположила Криссет, впуская его внутрь, — если появился здесь так быстро.

— Никогда не думал, что могу так быстро бегать! — Дэвид вошел на кухню, сверкая своей добродушной улыбкой. Жизнерадостное выражение тут же исчезло с его лица, как только он увидел Га-би, которая сидела, подпирая голову рукой и сомнамбулически глядя в пространство. — Как наша чудесная мисс Габриэль? Ей плохо?

Криссет достала из шкафа еще одну чашку.

— Мы только что вернулись из больницы. Я попросила какого-то скрягу в приемной дать Габриэль немного снотворных пилюль, но он отказался.

— Я в порядке, — сказала Габи. — Просто немного устала и не могу заснуть.

Дэвид опустился на кухонный стул.

— Мне не нравится то, что произошло в твоем доме. Это очень плохо. Как твоя мама?

— Приходит в себя. Она останется на один день в больнице для осмотра. — Габи никак не могла привыкнуть к новому образу матери, выглядевшей удивительно постаревшей и изможденной на фоне белых простыней больничной постели. — Криссет останется со мной на ночь. Только так мы могли избавиться от Додда. Это, как ты выражаешься, мой дружок, — пояснила Габи, поймав вопросительный взгляд Дэвида.

— Отлично, — быстро заключил он, — тогда я тоже останусь.

— Эй, минутку, Дэвид… — набросилась на него Криссет.

— Я переночую внизу на софе. — Опять сверкнула белозубая улыбка Дэвида. — Там же есть софа, правда, мисс Габриэль?

Додд старался уговорить Габи провести ночь в его городской квартире. Он сдался, лишь когда Крис-сет вызвалась переночевать с подругой. Теперь мысль о том, что внизу останется большой добродушный Дэвид Фотергил, странным образом успокаивала Габи.

— Додд — это тот крупный мужчина, приехавший на «Порше»? — спросил Дэвид. — Он, похоже, очень богат, любовь моя.

— Мы выросли вместе, — Габи не находила в себе сил пускаться в пространные объяснения по поводу Додда. — Он мой друг детства.

— Но не любовник?

— Дэвид, оставь в покое Габи! — вмешалась Криссет. — Я всеми силами пытаюсь ее успокоить, чтобы все мы могли лечь спать.

Усталая Габи смотрела на Дэвида будто сквозь густой туман. Она всегда любила Додда, для нее это было так очевидно, но объяснить свои чувства она не могла.

— Дэвид, — тихо спросила она, — на Тринидаде существует культ вуду?

На мгновение в его глазах показался страх.

— А, так полиции известно, что означает кровь с перьями?!

— Ты все понял с самого начала, правда? Понял, как только увидел бедного старого Юпитера. Ох, Дэвид, почему ты ничего не сказал?

Он бросил взгляд на Криссет.