Джулия Куинн - Гретна-Грин

— Сколько же ты весишь? Семь фунтов?

— Едва ли, — усмехнулась она. — Я выгляжу так изящно? Теперь, пожалуйста, упрись ногами, что бы я смогла тебя приподнять и дотащить до кровати.

Он вздохнул.

— С каким бы удовольствием я бы воспринял твое предложение в другом смысле!

— Ангус!

Он приподнялся в вертикальное положение с небольшой помощью Маргарет.

— Почему, — размышлял он, — мне так нравится с тобой ругаться?

— Вероятно, потому что любишь досаждать мне.

Он задумчиво поскреб подбородок, уже изрядно заросший черной щетиной.

— Думаю, здесь ты права.

Маргарет проигнорировала его, пытаясь справиться с более насущной проблемой. Если она уложит его на кровать, то все простыни тут же промокнут.

— Ангус, — сказала она. — Тебе нужно переодеться в сухую одежду. Я подожду снаружи, пока ты…

Он покачал головой.

— У меня нет сухой одежды.

— А куда она делась?

— Ты, — он ткнул пальцем в ее сторону, — носишь ее.

Маргарет выругалась неподобающим леди образом.

— Знаешь, ты права, — торжественно заявил он, как будто делая важное открытие. — Мне очень нравиться досаждать тебе.

— Ангус!

— Ну, ладно. Я буду серьезней, — он тут же состроим невероятно хмурую гримасу. — Это, то что нужно?

— Мне нужна помощь, что бы снять мокрую одежду и уложить тебя в кровать.

Его лицо осветила счастливая улыбка.

— Прямо сейчас?

— Нет, конечно, — отрезала она. Я выйду, а когда вернусь, рассчитываю увидеть тебя в кровати, с натянутым до самого подбородка покрывалом.

— А где ты будешь спать?

— Я не буду ложиться. Займусь просушкой твоей одежды.

— Растопишь этот камин? — спросил он, кивнув в сторону потухшего камина.

— Нет, я спущусь вниз.

Он поднялся.

— Ты не пойдешь туда среди ночи.

— Вряд ли я смогу как следует просушить одежду здесь, при помощи свечи.

— Я пойду с тобой.

— Ангус, ты же будешь голый!

Независимо от того, что он собирался сказать — а Маргарет была уверена, что ему есть, что сказать, глядя на возмущенно выпяченный подбородок — из его рта вырвались только замысловатые ругательства, да такие, что она никогда не слышала и даже не догадывалась о существовании возможности настолько затейливого выражения своего возмущения. Наконец, когда поток иссяк, он недовольно проворчал:

— Жди здесь и никуда не уходи, — и шумно топая, выбежал из комнаты.

Спустя примерно три минуты, он вновь появился. Маргарет изумленно наблюдала, как он пинком закрывает дверь и вываливает на пол несколько дюжин свечей. Одна из них, как она заметила, еще дымилась.

Она кашлянула, ожидая, когда смягчится его угрюмый вид, но через несколько мгновений стало ясно, что его сварливое настроение меняться не собирается в ближайшем будущем, поэтому она рискнула спросить:

— Где ты их взял?

— Могу только сказать, что «Трусишка» будет совсем темным завтра с утра.

Маргарет не стала указывать, что уже далеко за полночь, и что следующее утро уже наступает, но тем не менее она не смогла не заметить:

— В это время года очень темно по утрам.

— Я и взял то всего одну или две на кухне, — проворчал Ангус, начав снимать рубашку без всякого предупреждения.

Маргарет завизжала и выскочила в коридор, негодуя на него, что он стал раздеваться прежде, чем она покинет комнату. Она подождала минуту, затем дала ему еще несколько секунд, учитывая как он замерз, и что его пальцы не так ловки с пуговицами. Глубоко вздохну, она подошла к двери и постучала.

— Ангус, — позвала она. — Ты уже в кровати? — и, прежде, чем он успел ответить, добавила подозрительно, — Укрытый покрывалом?

Его ответ звучал приглушенно, но тем не менее в нем звучали утвердительные нотки, поэтому она повернула ручку и … Дверь не шелохнулась. Ее живот свело от паники. Дверь не могла быть заперта. Ангус никогда бы не стал запирать дверь. Она ударила кулаком и закричала:

— Ангус! Ангус! Я не могу открыть дверь.

Послышались шаги, затем она услышала голос, глухо звучащий из-за двери.

— Что случилось?

— Дверь не открывается.

— Я ее не запирал.

— Я знаю, наверное, она захлопнулась сама.

Она услышала его смех, который вызвал у нее желание топнуть ногой, и желательно, что бы его нога была рядом.

— Ну, что ж, — сказал он, — это становится интересным.

Идея стукнуть его посильнее становилась все более привлекательной.

— Маргарет? — позвал Ангус. — ты все еще там?

Она закрыла глаза и сквозь зубы процедила:

— Ты должен открыть мне дверь.

— Конечно, но я же голый.

Она покраснела. Было темно, и он из-за двери, конечно, не мог этого видеть, но тем не менее она покраснела.

— Маргарет?

— Твой вид должен меня ослепить, не иначе! — буркнула она. — Ты собираешься мне помочь, или я должна сама выламывать эту дверь?

— Такое зрелище стоит увидеть. Я за это бы заплатил кругленькую сумму.

— Ангус!

Он засмеялся.

— Хорошо, — сказал он. — На счет три, надави на дверь со всей силой.

Маргарет кивнула, но затем сообразив, что он не может видеть этого из-за двери, откликнулась:

— Я поняла.

— Один… Два…

Она напряженно зажмурилась.

— Три!

Она толкнула изо всей силы, а он по-видимому, дернул на себя прежде, чем она, потому, что ее плечо встретило пустоту, и она свалилась на пол. Со всей силы. Чудесно, что глаза у нее закрыты, теперь можно их и не закрывать. Она услышала щелчок замка, а затем ощутила, что Ангус склонился над ней, потому что услышала рядом его голос:

— Ты в порядке?

Она закрыла глаза еще и ладонью.

— Ляг в кровать.

— Не волнуйся, я прикрыт.

— Я тебе не верю.

— Клянусь. Я обернулся в простыню.

Маргарет растопырила указательный и средний палец, что бы посмотреть. Она неясно увидела фигуру в чем-то белом. Она встала, и все так же держа глаза закрытыми, повернулась к нему спиной.

— Ты — настойчивая женщина, Маргарет Пеннипакер, — сказал он, и она услышала его шаги по комнате.

— Ты уже в кровати?

— Да.

— Полностью укрытый?

— До самого подбородка.

Маргарет услышала смех в его голосе, и не смотря на то, что она была сердита на него, ее губы непроизвольно шевельнулись в улыбке. Но заговорив, она попыталась придать строгость своему голосу:

— Я оборачиваюсь.

— Уж будь так любезна.

— Я никогда тебя не прощу если ты мне солгал.

— Иисус, виски и Роберт Брюс, женщина, поворачивайся уже.

Она так и сделала. Покрывало, конечно, было натянуто не до самого подбородка, но тоже вполне прилично.

— Так подходит?

Она кивнула.

— А где твоя мокрая одежда?

— На стуле.

Она подошла к груде влажной одежды. А потом занялась зажиганием свечи.

— Это, наверное, выглядит невероятно смехотворно, — пробормотала она себе под нос.

Ей нужна была длинная железная вилка, что бы держать или свечу, или одежду, потому, что была большая вероятность прожечь ткань, или руку… Капля воска, упавшая ей на руку, прервала ее размышления. Она тут же засунула обожженный палец в рот. Она взяла свечу в другую руку, и от нее стала зажигать остальные свечи. В комнате стало светло, как днем. Она никогда не смогла бы заснуть при таком освещении. Она обернулась, что бы извиниться за то, что вовремя не сообразила о таком последствии своих действий, но так ничего и не сказала. Он спал.

Маргарет рассматривала его в течении еще минуты, отмечая растрепанные непослушные волосы, упавшие ему на лоб, тень на щеках от ресниц. Простынь сползла, давая ей возможность увидеть его мускулистую грудь, которая мерно шевелилась с каждым его вздохом. Она никогда не видела и не думала увидеть человека, настолько великолепного в таком состоянии. Прошло нимало времени, прежде, чем она вернулась к своим свечам.

* * *

К утру Маргарет высушила его одежду, истратив все свечи, и заснула.

Когда Ангус проснулся, он увидел ее, свернувшуюся калачиком в его пальто, рядом с кроватью. Нежно подхватив, он уложил ее на постель, укутав полностью покрывалом, а сам сел на стул и наблюдал за ней, спящей.

Это было, решил он, самое лучшее утро на его памяти.

Маргарет проснулась утром как обычно: сразу и полностью. Она резко села, мигая ото сна, и сделала три вывода. Первый, то что она в кровати. Второй — Ангуса рядом не было. И третий: его не было даже в комнате.

Она встала с кровати, морщась при виде своих безнадежно помятых юбок, и прошла к столу. Пустые тарелки из-под чанахана лежали там же, где и вчера, так же, как и грубые оловянные ложки, но к этой картине прибавился свернутый клочок бумаги. Он был измятый и запачканный, и выглядел, как обрывок от какого то листа. Маргарет предположила, что Ангус должен был пойти в обход по всем гостиницам. Она развернула листок и прочитала: «Увидимся за завтраком. Скоро вернусь». Он не потрудился подписаться. Не то, что бы это имело значение, думала Маргарет, окидывая взглядом комнату в поисках расчески, как будто это мог быть кто-то другой, а не Ангус. Она улыбнулась, глядя на его почерк — уверенный и решительный. Его индивидуальность проявлялась в каждой линии пера.

Не найдя ничего, хоть отдаленно напоминающее щетку для волос, Маргарет пришлось довольствоваться собственными пальцами. Подойдя к окну она принялась старательно распутывать волосы, глядя в окно. Вовсю светило солнце, лазурное небо украшали маленькие облачка. Прекрасный день.

Маргарет покачала головой и вздохнула во всю грудь свежего воздуха из окна, которое открыла, что бы проветрить комнату. Она была в Шотландии, хотя как оказалось, не было никаких причин сюда ехать, у нее совсем не было денег, ее одежда настолько испачкалась, что нет никакой надежды когда-нибудь привести ее в порядок, от ее репутации не останется и мокрого места, когда она вернется домой, но, по крайней мере, день был сегодня чудесный.

В городке уже вовсю кипела жизнь. Маргарет наблюдала, как молодая семья перешла улицу и вошла в небольшой магазинчик напротив. Затем заметила еще одну пару, которая явно тайно сбежала в это место. Тогда она стала подсчитывать все молодые пары, которые проходили под ее окном по улице.

Она не знала, улыбаться ей или хмуриться. В этих тайных венчаниях не было ничего хорошего, но некий романтический уголок ее сердца был разбужен прошлой ночью. Возможно, некоторые из этих новобрачных и не были полными идиотами, как она их называла накануне. Были все основания предположить, что у некоторых имелись причины для того, чтобы сбежать венчаться в Шотландию. С нехарактерной для нее сентиментальностью, она, наклонившись из окна, стала придумывать истории об этих парах. У той молодой особы — властный отец, а этот молодой человек захотел жениться на любви всей своей жизни, прежде, чем присоединиться к своему полку. Она пыталась решить, у какой молодой особы была злая мачеха, когда от грозного рева задрожало здание. Маргарет взглянула вниз как раз в то момент, что бы увидеть Ангуса, рванувшего в конец улицы.

— Ээээээээээээээээээээнннннннннннннннн!

Маргарет судорожно вздохнула. Его сестра!

Весьма уверенная в себе темноволосая мисс, стоящая в конце улицы, услышав это, чрезвычайно запаниковала, и попыталась спрятаться за карету.

— Иисус, виски и Роберт Брюс, — прошептала Маргарет.

Если она не успеет, то Ангус прибьет свою сестру. Или, по крайней мере, напугает ее до полусмерти… Подняв юбки гараздо выше лодыжек, Маргарет пулей выскочила из комнаты.

* * *

Ангус ощущал себя вполне довольным жизнью, весело насвистывая под нос, в предвкушении отличного шотландского завтрака в обществе Маргарет. Обязательная овсянка, шотландская булочка и, конечно, копченая рыба. Джордж сказал, что сходит к торговцу рыбой, что бы взять замечательного лосося. Пообещав хозяину, что вернется через пару минут, он вышел из гостиницы. Он не ступил и нескольких шагов, когда заметил ее. Карету. Свою лучшую карету с уже запряженными в нее лошадьми.

— Эээээээээээээннннннннннннн!

Голова сестры резко повернулась в сторону дверцы кареты. Ее губы в ужасе округлились.

— Энн Грин! — заревел он. — Не смей делать ни шагу!

Она замерла, как изваяния, а он понесся по улице.

— Ангус Грин! — возник крик позади него. — Не вздумай делать ни шагу!

Маргарет?

Энн выглянула из-за кареты, со страхом в глазах, уступающим место любопытству.