Мелита подумала о вдовствующей маркизе и о том, как она могла относиться к взглядам своего мужа. Как бы читая ее мысли, миссис Флауэр сказала:

— Ее светлость была много моложе своего супруга, и он был с ней очень строг. Иногда нам казалось, что слишком строг. Может быть, поэтому…

Миссис Флауэр замолчала, видимо, чтобы не сказать чего лишнего, но Мелита поняла, что она имела в виду.

Проявлять любопытство ей не хотелось, но она не могла удержаться от вопроса:

— Отчего умерла такой молодой мать леди Беттины?

Миссис Флауэр удивилась:

— А разве вам не сказали об этом, мисс? Она утонула по пути в Америку, поэтому его светлость никогда не позволяет леди Беттине навещать деда.

— Я и не знала! Как это печально! — воскликнула Мелита.

— Об этом у нас не говорят, но ее светлость повздорила с супругом и в гневе так спешила уехать, что села на пароход, который все называли не очень надежным. Он угодил в шторм и затонул.

— Какая трагедия, в особенности для леди Беттины, — сказала Мелита.

— Девочка едва ли помнит мать, — возразила миссис Флауэр. — Его светлость был слишком молод, когда женился, но покойный маркиз настоял на их союзе, и эти бедняжки оказались перед алтарем, совсем не зная друг друга.

Мелита начинала понимать многие вещи, ранее казавшиеся ей весьма странными.

Если отец маркиза заставил его жениться на богатой американке, значит, это не она, а ее отец искал для дочери титулованного мужа.

Мелита знала, такие браки были распространены в обществе, и она слышала, как кто-то говорил, что обедневшие молодые аристократы ищут себе богатых невест за океаном.

Она могла теперь понять цинизм маркиза, утратившего свои иллюзии, но, даже если он и не любил жену, он не мог не испытывать привязанности к Беттине, во многом так на него похожей.

Спускаясь вниз, Мелита подумала, что Беттина, в нарядном белом платье и шляпке с розовыми лентами, должна была бы вызывать чувство гордости у отца.

И тут она невольно вздрогнула, потому что в этот момент в вестибюль вошел маркиз.

Он посмотрел на них с удивлением:

— Куда это вы собрались чуть свет такие разряженные?

— Мы едем в церковь, папа, — отвечала Беттина. — Мисс Уолфорд говорит, что нам есть за что благодарить бога. Тебе бы тоже следовало его поблагодарить за то, что Цезарь вчера выиграл скачку.

Мелита замерла от изумления, не ожидая подобных слов от своей юной подопечной.

Она вспомнила, что Беттина слышала, как Сэм утром перед их выездом сообщил ей эту приятную новость.

Мелита была уверена, что все конюхи и грумы поставили на Цезаря, и так же, как и Сэм, была довольна, что маркиз сделал еще одно удачное приобретение.

— Неплохая мысль, — с усмешкой заметил маркиз, — но сегодня утром я очень занят.

— У тебя еще много времени до вечера, когда ты начнешь ходить на задних лапках перед своими дамами, — сказала Беттина с оттенком презрения в голосе. — Когда мы с мисс Уолфорд вышли из классной, им еще только начали разносить завтрак.

Маркиз нахмурился от этих дерзких слов дочери, и смущенная Мелита поспешила выйти из холла.

Она уже сидела в коляске, когда по ступенькам сбежала Беттина.

Сидя рядом, они ехали молча, пока коляска не пересекла мост через речку, впадавшую в озеро.

Тогда Беттина тихо спросила:

— Я вас огорчила, мисс Уолфорд?

— Я стараюсь не думать об этом, — ответила Мелита.

— А зачем он тратит столько времени с этими глупыми женщинами? — сердито спросила Беттина.

Мелита вдруг поняла, что девочка ревнует отца. «Почему мне это не пришло в голову раньше? — подумала она. — Не получая от отца желанного внимания, Беттина добивалась его любыми способами, в основном дерзостью и непослушанием».

Возможно, ей следует сказать маркизу, что, если бы он был добрее и ласковее к дочери, а иногда хвалил бы ее и говорил ей что-нибудь приятное, все могло бы быть по-другому. Но Мелита боялась, что никогда не решится сказать это маркизу.


Сегодня, глядя на Беттину, уверенно сидящую верхом на лошади, она думала, как много он теряет, не занимаясь с дочерью сам, как это делал ее отец.

— Вот что мы сделаем, Беттина, — сказала она. — Вы снова возьмете это препятствие, а завтра мы попросим Сэма установить его повыше.

— Это будет здорово! А когда высота будет такая, как на больших скачках с препятствиями, пусть папа вручит мне приз! — воскликнула девочка.

И тут, как по волшебству, из-за деревьев появился всадник, и Мелита узнала в нем маркиза.

— Это ваш отец, — сказала она Беттине. — Покажите ему, на что вы способны. Держитесь в седле прямее, как я вам показывала. Видите, как он прекрасно ездит.

— Он очень удивится моим успехам, — отвечала Беттина.

Она повернула Вихря и снова направила его на препятствие.

Вихрь преодолел его легко, имея около двух футов в запасе.

Когда Беттина снова развернулась, Мелита поняла, что она хочет повторить прыжок.

Маркиз осадил коня рядом с ней.

— Беттина, несомненно, достигла больших успехов под вашим руководством, мисс Уолфорд.

— Она отлично ездит, милорд, как я и ожидала.

— Это что, комплимент? — спросил маркиз.

— Разумеется! — отвечала Мелита.

Она следила за Беттиной, галопом направлявшейся к препятствию.

Не отдавая себе отчета в том, что она говорит, Мелита умоляюще обратилась к маркизу:

— Похвалите ее… похвалите ее, прошу вас. Вы же понимаете, что никто… никто еще не сказал ей ни разу, что у нее все хорошо получается?

Маркиз смотрел на нее с удивлением, но в этот момент ей было все равно. Мелита не сводила глаз с Беттины, которая опять с легкостью перемахнула на Вихре через препятствие.

Когда Беттина подъехала к ним, щеки ее пылали, глаза сверкали, и она совсем не походила на хмурую нелюдимую девочку, какой ее впервые увидела Мелита.

Как Мелита и предполагала, Беттина выжидающе уставилась на отца. Мелита затаила дыхание.

— Я и не знал, что ты так хорошо ездишь, — сказал маркиз.

— Ты правда так думаешь, папа?

Было видно, что она ждет его похвалы, и маркиз не разочаровал ее.

— Я вижу, мне придется восстановить для тебя наш старый трек. Я уже давно собирался это сделать.

Беттина широко раскрыла глаза:

— Неужели, папа? Вот будет замечательно. Я еще не показывала его мисс Уолфорд.

— Я уверен, что мисс Уолфорд эта идея понравится. Я распоряжусь, как только мы вернемся. А пока почему бы нам не проехаться вместе?

— Мисс Уолфорд сказала сегодня утром, что мы будем увеличивать высоту препятствия каждый день, но теперь в этом нет необходимости. У нас будет трек, и мы посмотрим, смогу ли я обогнать тебя, папа, если ты только не будешь на Мотыльке, — оживленно говорила Беттина.

— А почему не на Мотыльке? — спросил маркиз.

— Сэм говорит, что у тебя никогда не было лошади быстрее Мотылька.

— Значит, мне нужно выехать на нем при первой возможности, — заметил маркиз.

— Позвольте сначала мне выехать на нем, — сказала Мелита и тут же испугалась собственной дерзости.

Маркиз с интересом посмотрел на нее:

— Вы уверены, что вам стоит это делать? Он непредсказуем и может сбросить вас.

— Мне это будет не впервой, — улыбнулась Мелита. — Я думаю, со мной он будет вести себя лучше, чем с другими.

— Этому я вполне могу поверить, — согласился маркиз. — У вас есть данные, какими мы, простые смертные, не отличаемся.

«Зачем он смеется надо мной?» — подумала Мелита, и легкая краска выступила у нее на лице.

— Я говорю совершенно искренне, — быстро добавил маркиз.

Мелита взглянула на него, удивленная тем, как он сумел прочесть ее мысли.

В глазах его она заметила выражение, взволновавшее и смутившее ее. Чтобы скрыть свое смущение, Мелита тронула лошадь, и в это время Беттина воскликнула:

— Посмотри, папа! Кто это там скачет?

Вдали показался всадник.

Маркиз бросил в его сторону равнодушный взгляд:

— Наверное, какой-нибудь арендатор.

— Так обычно ездят американцы, — заметила Мелита.

— Почему вы так решили? — удивился маркиз.

— Они используют низкие стремена.

Маркиз снова взглянул в сторону всадника, но тот уже скрылся в роще.

— Вы очень наблюдательны, мисс Уолфорд, — сказал он. — Я не заметил его манеру езды, я подумал только, что он может делать в моих владениях.

В это время они оказались в открытом поле, и Беттина сказала:

— Давай наперегонки, папа!

— Давай, — добродушно согласился маркиз. — Вперед, мисс Уолфорд!

Беттина вырвалась вперед, и Мелита поняла, что, хотя маркиз мог легко ее обогнать, он намеренно придержал коня. Она последовала его примеру, и, когда скачка кончилась, Беттина опередила их на целый корпус.

— Я победила! Победила! — кричала она. — Я обошла вас обоих! А теперь, папа, ты разрешишь мне ездить на всех твоих лошадях, не только на Вихре?

— Разрешаю, — отозвался маркиз, — с одним только условием.

— С каким? — сразу же насторожилась Беттина.

— Если мисс Уолфорд сочтет их подходящими для тебя, — прибавил маркиз с улыбкой.

— Я буду ее слушаться, но Сэм пусть не вмешивается, — капризно сказала Беттина.

— Ты своего добилась, — кивнул маркиз, — и будь этим довольна.

Но по дороге домой он улыбался, и Мелите показалось, что маркиз пребывает в хорошем настроении.

Когда они поднялись в классную комнату, Беттина удовлетворенно вздохнула:

— Теперь папа знает, что я хорошо езжу.

— Я думаю, на него ваши успехи произвели большое впечатление, — согласилась Мелита, — и теперь вы можете очаровать его, как вы советовали сделать мне.

— Папа, наверно, предпочел бы, чтобы его очаровывали вы, а не я, — засмеялась девочка.

— Вы должны постараться показать ему, какая у него талантливая и воспитанная дочь.

Немного помолчав, Беттина спросила:

— Он и правда может так подумать?

— Если вы и правда такой будете.

— Как это я могу такой стать? — недоверчиво уставилась на нее Беттина.

— Это нисколько не труднее, чем научиться ездить верхом, — улыбнулась Мелита.

Беттина засмеялась.

— Давайте удивим его, мисс Уолфорд, и тогда они с бабушкой перестанут ко мне придираться.

Мелита с облегчением подумала, что со дня своего приезда она еще ни разу не видела маркизу.

Она не могла не замечать, как миссис Флауэр и даже мисс Бромли не одобряли привычку маркизы окружать себя мужчинами. В присутствии Мелиты они остерегались высказываться открыто. Не в силах преодолеть страсти к сплетням, они иногда заговаривали о маркизе, но тут же останавливались на половине фразы. Однако Мелите не стоило труда разгадать их недомолвки.

«Чем меньше Беттине будет известно об этом, тем лучше», — подумала она.

Во второй половине дня у нее было в распоряжении два часа, потому что в это время у Беттины был урок французского языка с приходящей учительницей.

— Не нужны мне никакие дурацкие уроки с mademoiselle, — сказала Беттина. — Я хочу быть с вами.

— Но вы должны учить французский и хорошо его знать, — возразила Мелита. — Мой отец всегда говорил, что знание языков необходимо каждому человеку.

— Почему?

— Потому что, когда вы поедете за границу, вам будет неловко не знать язык и всегда зависеть от переводчика.

Беттина нахмурилась и собралась уже было что-то возразить, но Мелита продолжала:

— Вообразите только, что за ужином все начнут смеяться, а вам будет и невдомек, почему они смеются. — Помолчав, она прибавила: — Я от многих слышала, что французы говорят восхитительные комплименты. Предположим, кто-нибудь захочет сказать вам, как мило и элегантно вы выглядите или как хорошо ездите верхом, а вы подумаете, что он говорит с вами о погоде.

Беттина улыбнулась.

— Я ни за что не хотела бы пропустить какой-нибудь комплимент.

— Тогда вам придется учить французский, — сделала вывод Мелита.

— Скажите, пожалуйста, mademoiselle, чтобы она учила меня тому, что мне может пригодиться, чтобы понимать французов.

— Вы сами ей это скажите, — отвечала Мелита, — но уметь только понимать бесполезно, если вы не знаете, как ответить.

— Я уверена, что mademoiselle не знает ничего подобного, — пренебрежительно скривилась Беттина. — Она старая и безобразная, и ей, наверное, никто в жизни не сделал ни одного комплимента.

— Тем не менее она француженка. Если вы будете прилежно учиться, вы сможете убедить вашего папу отпустить вас на следующий год во Францию.