В каком-то отношении Курт был прав. Шон отличался от окружавших ее мужчин своей естественностью, на него не производили особого впечатления ее богатство, внешность и слава. Шон Коллиер всегда делал то, что ему нравилось. Он никогда не планировал свою жизнь, не приукрашивал ее ради славы, и Сасс всегда завидовала этому и восхищалась.

Все эти качества сделали Шона Коллиера необыкновенным, интересным и привлекательным. И не только для Сасс, но и для любого, кто встречался с ним. Для любого, кроме Курта, разумеется.

Сасс подошла к окну и раздвинула старенькие занавески.

Ирландия такая зеленая. Красивый край. Честный и прямой. И, если быть искренней, у нее в сердце жило чувство к Шону Коллиеру. Да, она могла бы назвать его любовью. Но это любовь к его творчеству и сочувствие к его боли. И это уж точно не та любовь, какую она испытывает к Курту. Сасс была в этом уверена.

Но говорить об этом Курту не имеет никакого смысла. Он никогда не поймет, что любовь может иметь различные оттенки. И то, что Сасс испытывает к Шону Коллиеру, настолько сложно, что она сама не может полностью это понять. Он спас ей жизнь. Он поделился с ней своей болью. Шон Коллиер подарил ей самостоятельность, передав права на книгу своего отца. И, когда она стояла рядом с ним и вдыхала его запах, смотрела в черные глаза, на черные волосы, отливающие синевой при свете луны, то ощущала в груди какое-то волнение. Ей хотелось прикоснуться к нему, ощутить, как его руки обнимают ее с любовью, а когда он поцеловал ее, в тот единственный раз, ей показалось, что нет ничего в мире слаще, чем его губы.

Но ведь она вернулась к Курту, к привычной для себя жизни. Иного она не могла сделать. За ее спиной была жизнь, сделавшая ее звездой, знаменитой Сасс Брандт. И встреча со страдающим человеком, нуждающимся в самоотверженной, особой любви, так и осталась просто встречей. Сасс всегда будет с любовью вспоминать свое приключение. Она понимает, что этот фильм она будет снимать не только ради себя, но и ради него.

Со временем воспоминания о Шоне Коллиере побледнеют. Возможно, она подумает про него когда-нибудь, и это будут дорогие для нее воспоминания, не имеющие ничего общего с реальной жизнью. Сасс отведет для Шона Коллиера маленькое, но почетное место в своем сердце. И сделает это ради Курта. И ради себя тоже.

Оглянувшись, Сасс увидела, что Курт по-прежнему сидит, как и сидел. Он все еще смотрел на огонь, и от его отблесков казался таким красивым, что напомнил ей картину старого мастера.

— Я люблю тебя, и ты это знаешь.

Хотя и невольно, слова прозвучали заученно и неубедительно. Но за окнами бушевала непогода, в камине потрескивал огонь, и погруженный в раздумья Курт выглядел настолько драматично, что она боялась все испортить, запутав клубок еще туже. Вернувшись к Курту, она села рядом с ним на пол и положила руку ему на колени и прислонилась головой к его мускулистой ноге.

— Я люблю, — повторяла она вновь и вновь, понимая, что должна заставить его поверить. Его рука нерешительно коснулась ее волос, потом погладила их. Сасс с облегчением поняла, что он верит, и крепче сжала его руку. — Правда, дорогой, я очень тебя люблю, — снова сказала она и на этот раз с беспокойством подумала, что, быть может, пытается убедить себя.

А Курт намотал на пальцы ее волосы, которые Шон Коллиер находил неотразимыми. Он нежно отвел ее голову назад, опускал до тех пор, пока ее лицо не оказалось рядом с ним и он не увидел, как ее губы движутся, произнося слова любви.

Глаза у Сасс закрылись, пламя освещало правую сторону ее лица, отражалось на ее фарфоровой коже. Темные ресницы лежали на щеках, а губы двигались и двигались, произнося одни и те же слова, шептали их вновь и вновь.

Ему ничего не оставалось, как поцеловать ее. А поцеловав один раз, Курт уже не мог остановиться. Поцелуи за поцелуями, вновь и вновь. Сначала губы, затем щеки и глаза. Курт соскользнул со стула и увлек ее за собой на пол. Крепко прижал к себе, не отпуская ее волосы. Они оказались совсем близко от очага, и жар его пламени разжег ярость их желания.

И вскоре Сасс забылась в страсти, вызванной в ней Куртом. Даже зазвонивший телефон не мог их оторвать друг от друга, пока они не насытились. Ничто не могло их остановить, кроме одной вещи, и этой вещью была память Сасс Брандт. В ней безмолвно хранилось воспоминание о высоком черноволосом мужчине, покинувшем ее. Но Шон никогда не вернется. Он не может стать частью ее жизни. И Сасс спрятала лицо в теплом и уютном уголке на груди Курта. Там она слышала, как бьется его пульс, и от этого в ней вспыхивало желание.

Воспоминания о Шоне, мысли о человеке, так не подходящем к ее жизни, пропали в темноте, столь же черной, как глаза Шона Коллиера.


Лизабет разгладила юбку и проверила пуговицы на блузке, которую Сасс должна надеть наутро. Такая скромная одежда. Она превращает Сасс в почти незнакомую Лизабет женщину. Кажется, все учтено. Конечно, в съемочной группе была костюмерша, но Лизабет предпочитала проверять все сама. Нагнувшись, она посмотрела на лодочки на низком каблуке, которые пришлось мять и тереть, пока они не стали выглядеть так, словно их носили много лет. Наконец, она внимательно осмотрела шарф, который обовьет шею Сасс.

Да, все выглядело вполне симпатично. Даже вещи Курта. Лизабет придирчиво проверила его костюм, хотя ее мало интересовало, как будет выглядеть Курт. Он оставался тем же Куртом, странно одетым и произносящий слова своей роли. А вот Сасс преобразилась и стала «женщиной в конце тропы». И когда включались камеры, Лизабет почти пугалась, наблюдая это перевоплощение.

Последний раз Лизабет окинула взглядом трейлер с костюмами актеров, надела плащ и шляпу и вышла на улицу. Дождь все еще шел, тихий и очищающий, на маленькую деревню, расположившуюся высоко над морем, но ветер утих, превратившись в легкий бриз. Было почти пять часов, но небо было темным. В домах, пабе и церкви зажглись огни. Прислушавшись, Лизабет могла бы услышать звучащее в маленьком храме пение. Это репетировал хор. Они пробыли здесь уже достаточно долго, чтобы узнать уклад жизни в этой деревне.

Она быстро направилась к маленькому дому, где жила с двумя другими женщинами из съемочной группы, Лизабет ничего против них не имела, но предпочла бы жить вместе с Сасс. Если бы в главной роли не снимался Курт, то она там бы и жила, заботясь о всех ее желаниях.

Слава Богу, если все будет хорошо, то они завтра закончат. День или два уйдут на то, чтобы собрать и упаковать реквизит и попрощаться с жителями, хотя казалось, что это интересует одну лишь Сасс. По крайней мере, Курт и Лизабет держали свои чувства под контролем. А съемочная группа вела себя так, словно оказалась в волшебной стране, где добрые ирландцы играли роль эльфов и добрых фей. Лизабет будет невероятно счастлива оказаться снова дома.

Быстрым движением руки она подняла воротник. Ветер снова усилился, и Лизабет торопливо направилась к своему домишке. Скоро время ужина. Эх, скорей бы домой.


Ричард положил телефонную трубку и откинулся на спинку кожаного кресла, глядя на слой смога, опустившийся на Лос-Анджелес. Именно в этой позе застала его через десять минут хорошенькая секретарша. Ричард улыбнулся, но проработавшая с ним достаточно долго Ширли поняла, что на душе у него неспокойно.

— Нужна моя помощь? — Ширли направилась к нему грациозной походкой. Ричард немного полюбовался на ее ножки, но сейчас не время для развлечений. Бизнес всегда стоял у него впереди удовольствий.

— Пожалуй, нет. Даг здесь?

Ширли подняла брови и положила ему на стол несколько папок.

— Я не знала, что вы его ждете. Ведь его нет в календаре.

— Я позвонил ему и попросил прийти ко мне, чтобы обсудить эти распечатки.

Ширли взглянула на стопки бумаг, которые подтолкнул к ней Ричард. Она не понимала и половины бумаг, проходивших через контору. И это хорошо. Ричард не любил, чтобы кто-то подвергал сомнениям его решения. Сейчас ему требовались кое-какие пояснения. Если то, что он увидел на распечатках, верно.

Внезапно он встрепенулся. Меньше всего Ричарду хотелось, чтобы Ширли заметила, его растерянность.

— Что у тебя?

— Просто несколько писем на подпись. Еще я принесла два новых сценария, чтобы вы просмотрели их и решили, стоит ли посылать их Сасс. Да, снова звонила та женщина. Слоан Маршалл.

— Есть тут кто-нибудь?

В кабинет уже входил без приглашения Даг Уайттейкер, сжимая в руке папку. Своим видом он напоминал представителя бухгалтерской фирмы. Прилизанные черные волосы, костюм от Армани, сверкающие ботинки, покрытые лаком ногти, галстук с зажимом.

— Рад тебя видеть, Даг. — Ричард поднялся. Они обменялись рукопожатиями. Много лет они работали вместе, помогая Сасс, но так и не сделались друзьями. Ричард уже давно перестал беспокоиться об этом. Он кивнул Ширли, уже закрывавшей за собой дверь.

— Спасибо, Ширли.

Мужчины сели, и Ричард подвинул Дагу распечатки.

— Не объяснишь ли мне, что это значит?

Даг пожал плечами.

— Я мог сделать это и по телефону, не стоило ради этого вытаскивать меня из дому.

— Мне нужно было, чтобы ты приехал. Просто нужно было видеть твое лицо, когда ты станешь мне объяснять, в чем тут дело. — Ричард схватился за стол, чтобы удержаться и не вытирать лоб, на котором наверняка блестела испарина. Даг вовсе не казался встревоженным.

— Я думал, что Сасс сказала тебе. И вообще, у меня возникло впечатление, что Сасс сделала это с твоего ведома. — Ричард покачал головой, и Даг почувствовал себя немного неуютно. Мысль о том, что Сасс Брандт ни с кем не посоветовалась, принимая такое серьезное решение, обеспокоила и его. Но все-таки это ведь ее деньги.

Даг вздохнул и расстегнул двубортный пиджак.

— О'кей. Это справка о текущем финансовом положении Сасс. Как ты видишь, она ликвидировала все свои облигации и продала долю в «Джейд Продакшнз». Это принесло ей чистыми около шестнадцати миллионов. Она не может трогать деньги, положенные в трастовый фонд, но остальные свои капиталовложения она пощипала изрядно. Она залезла в счет, на который я откладывал деньги в течение последних шести месяцев. Она взяла десять миллионов у инвесторов и еще десять — кредиты у банков. В сущности, Сасс угробила примерно треть своих денег, имевшихся у нее еще год назад. И все это ушло на фильм. Итак, что ты хотел спросить?

Даг сел и посмотрел на партнера. Он знал, что у Сасс нет юридических отношений с Ричардом — таких, которые бы давали ему возможность отменить ее финансовые решения, — и все же это его удивило. Независимость Сасс могла означать множество вещей, и не в последнюю очередь то, что Ричард может оказаться в отставке. Сейчас она уже взрослая и, возможно, собирается поменять менеджеров. И в таком случае он может оказаться первым на очереди. Но, скорее всего, это просто результат ее увлеченности фильмом. Весь Голливуд знает, что Сасс слегка тронулась. «Причуды Сасс», так все называли ее проект, и никто не мог ее убедить, что он не стоит тех миллионов, которые она на него тратит. Не то чтобы в Голливуде в нее не верили. Любой был бы готов вложить деньги в фильм, где Сасс Брандт участвует как актриса. Но Сасс Брандт в роли продюсера? Это весьма сомнительное дело, а Голливуд не склонен бросать деньги на ветер.

— Почему ты не позвонил мне? — взорвался Ричард. — Почему не сообщил об этом?

Вместо объяснений Даг смерил его скептическим взглядом, и Ричард спохватился.

— О'кей. Извини. Ты не обязан сообщать мне. Сасс моя клиентка, и я должен был знать об этом. Я просто не проследил. Мне…

Ричард встал и прошелся по кабинету. Он потерял свой прежний лоск. Вероятно, его финансовые дела шли не слишком удачно. Самоуправство Сасс могло стоить Ричарду дороже, чем Даг думал прежде. Ходили слухи, что Ричарда видели со Слоан Маршалл. А с ней видели лишь тех, кто ей должен.

— А мы не можем тут что-то переиграть?

Даг покачал головой.

— Боюсь, что нет, Ричард. Ведь это деньги Сасс, Ричард. Думаю, что она вольна делать с ними все, что хочет.

— Но ведь нельзя же их бросать на ветер. Сасс ведет себя неразумно с тех пор, как взялась за этот проект. Ее нужно направлять.

— Вот и направляй ее, Ричард. Я уже высказал ей свое мнение, когда она приказала мне ликвидировать облигации. Фонды были распределены так, что она была благодаря нашим стараниям защищена от налогов. А теперь ее изрядно пощипают пятнадцатого апреля, но мы сделали все, что могли. Что я могу еще сказать? Она зарабатывает деньги, так что имеет право их тратить, как ей угодно. Ну, а теперь мне можно уезжать, или я должен объяснить тебе строчку за строчкой все записи?

Когда Даг ушел, Ширли вернулась на огневую позицию.

— Мне еще раз попытаться разыскать Сасс по телефону? — спросила она, с тревогой взглянув на лицо Ричарда. Она уже видела его таким однажды, когда Сасс попала в госпиталь с воспалением легких. Хотя Ричард любил Сасс как дочь, главное было то, что Сасс для него клиентка — единственная и драгоценная.