Дарси Дарк - Гроздь винограда

— Отличная вечеринка!

Алиса отстранённо кивнула и вжалась в спинку кресла.

Да, вечеринка отличная: громкие музыкальные хиты сотрясали стены дома, пьяные знакомые лица забавляли своими попытками продемонстрировать навыки танцев, и алкоголь лился рекой прямиком в красные пластиковые стаканы.

Один из таких стаканов сжимала в пальцах Алиса с такой силой, что содержимое норовило вылиться через края.

— Последний год остался.

Подруга сказала что-то ещё о последнем учебном годе, но Алиса не вникла в смысл слов. Даже не пыталась. Слова пролетали мимо ушей и, чтобы не обидеть подругу, была вынуждена кивать каждую секунду.

Кивок.

«Да, я полностью с тобой согласна».

Ещё один кивок.

«Да-да, я внимательно слушаю. Продолжай!»

Алиса спряталась за красным стаканом, делая маленькие глотки алкоголя, и чувствовала, как по венам циркулировала горячая кровь. С каждым ударом сердца кровь становилась горячее.

Буквально кипяток, отчего стало невыносимо сидеть на месте. Хотелось окунуться в прорубь и не ощущать, как внутренний пожар разрывал сосуды, разъедал внутренности.

Девушка в панике уставилась на дно стакана, в котором не осталось ни капли, и медленно выдохнула.

Удивительно, но никто не заметил языков пламени, покинувших тело девушки, и ожогов, оставленных на губах.

«Ты была готова к этому, Алиса».

Да, она готова.

Подняла взгляд со дна стакана и уставилась на дверной проём, через который прошла миловидная девушка, а следом за ней Он.

Крепко держал за руку. Их пальцы срослись, иначе не объяснить, как удавалось сохранять телесный контакт, при этом отвечая на приветственные объятия многочисленных знакомых.

Алиса моргнула.

Парочка прошла к дивану, на котором тут же освободилось два места, но им не требовалась такая роскошь. Одного места было вполне достаточно, ведь девушка проигнорировала мягкий диван, предпочитая колени молодого человека.

Алиса моргнула ещё раз. Ведь необходимо моргать, чтобы глаза не высохли к чёрту? Да, необходимо.

Алиса заморгала чаще и мысленно выругалась, понимая, что перестаралась. Глаза не высохнут хотя бы потому, что в них скопились слёзы. Предательские слёзы.

— Хочу ещё выпить! — с преувеличенной весёлостью воскликнула Алиса и подскочила с кресла. Оно тут же было занято, но к тому моменту Алиса уже стояла у камина и тянулась к полке, на которой стояла початая бутылка текилы.

— Помочь?

Влажная ладонь накрыла её поясницу именно в том месте, где оголился участок кожи. Кофта задралась, пока девушка пытливо дотягивалась до бутылки, чем и воспользовался непрошенный помощник.

Алиса резко отстранилась от Блейка, показано оправив полы кофты, и кивнула:

— Буду благодарна.

Блейку, в отличие от девушки, не пришлось вставать на цыпочки, он даже руку едва ли вытянул, чтобы достать заветную бутылку.

— Спасибо, — улыбнулась и подставила свой стакан, с маниакальной внимательностью наблюдая, как его наполняла жидкость. Уж лучше так, нежели сверлить глазами смеющуюся парочку.

Им весело? Конечно, это же вечеринка. На вечеринках не принято грустить.

«Тогда почему мне так тошно?»

Алиса подпёрла локтем выступ камина и покосилась на притихшего Блейка.

«Скажи что-нибудь. Скажи!»

Как бы девушка мысленно не молила Блейка, он продолжал молчать и кивать в такт звучащей на весь дом песне. А ей так хотелось, чтобы разговор избавил от потребности скосить глаза на парочку. Избавил от желания посмотреть на молодого человека, который одним своим присутствием вынуждал кровь бурлить от ненависти.

Ненависть.

Громкое. Страшное слово.

Однако именно его претерпевала Алиса, находясь в одном помещении с Ним. Она ощущала себя вулканом в преддверии извержения: все чувства, вся палитра эмоций, все гнетущие мысли в любую минуту могли излиться на поверхность.

Точно магма становится лавой, оставляя после себя мертвенный пепел.

Блейк наслаждался песней и не заметил, как Алиса метала молнии в сторону парочки. Как цеплялась за тонкие пальцы девушки, перебирающие на затылке вьющиеся волосы своего возлюбленного.

Как она ёрзала своими бёдрами на его коленях и посмеивалась в его ухо. Она касалась губами мочки, шеи и линии подбородка. Она чувствовала колкость щетины?

Да. Это приятно и возбуждающе. Так же приятно и возбуждающе, как ощущать на своих бёдрах мужские пальцы: такие длинные и аккуратные. Аккуратный маникюр и настолько безобразное покрытие ногтей чёрным лаком.

Ей нравились красивые пальцы, а Его пальцы назло были именно такими, какие ей нравились. В обрамлении массивных колец и печаток. В обрамлении извилистых вен, лианами поднимающихся вверх по кистям, предплечью и выше.

Алиса сделала долгий глоток текилы и поморщилась. Не из-за убойной дозы алкоголя, а потому что ей не хотелось рассматривать Его.

Не хотелось подмечать детали, которые подтверждали неоспоримый факт — с каждым годом он становился красивее. Он становился старше, оттого ещё притягательнее: огрубевшие черты лица, жилистое тело, холодные глаза и вежливая улыбка.

Он в излюбленной манере забрал назад вьющиеся локоны волос, спадающие на глаза, и вновь вернул руку на бедро возлюбленной.

Возлюбленной?

Алисе на физическом уровне стало нехорошо.

Возлюбленной…

«Он никого не любит!»

Он любит себя и маску, отполированную до кристальной чистоты. Он надевал её и выходил в свет, ослепляя безупречностью окружающих. Прямо как сейчас.

Все млели и чуть ли не преклонялись. Ещё бы, ведь Он внимательно слушал собеседника, смотрел прямо в глаза, мягко улыбался и едва уловимо кивал, подбадривая говорящего.

Он умело давил на нужные точки, и люди в Его окружении расслаблялись, полностью подчиняясь Его воли.

И на этот раз подчинились, раз Он довольно откинулся на спинку дивана и облизнул губы. Они и без того покрасневшие от чёртовых поцелуев и красной помады Его…возлюбленной.

Алиса отвела взгляд.

Незачем ей наблюдать за ними. Она едва ли сдерживала внутренний вулкан, и усугублять ситуацию не следовала хотя бы потому, что в доме присутствовало слишком много невинных лиц. Невиновных в ненависти к этому человеку. К Нему.

— Ты грустная.

Алиса против воли растянула засохшие губы в подобие улыбки.

— Вовсе нет, — слукавила и удержала улыбку. — Устала, наверное.

Блейк поверил и продолжил пританцовывать на месте, отвлекаясь на близстоящую компанию.

Локоть заныл из-за упирающегося в него выступа, и ноги затекли от долгого бездействия. Алиса переминалась с ноги на ногу и оглядела помещение, к своему сожалению, не находя свободного кресла или места на диване.

Вариант присесть на подлокотник кресла, на котором сидела подруга, даже не рассматривала. Кресло располагалось в непозволительной близости к дивану, к парочке, к Нему.

Алису тошнило от мысли, что она дышала одним воздухом с Ним, что она видела Его и… Нет, её бы стошнило, окажись она на расстоянии вытянутой руки с Ним.

— Ребята!

Живот скрутило. Рвотные позывы. Не иначе.

Рвотные позывы, вызванные Его голосом. Такой выраженный английский и такая безобразная хрипотца. Хрипотца свойственная только Его голосу: она отвращала, заставляла хотеть забежать в уборную и сунуть в глотку два пальца.

Алиса до боли в дёснах сжала зубы, оглядывая улыбающихся, хмельных ребят. Только её тошнило от этого голоса? В подтверждении догадки какой-то кретин с помощью пульта сбавил громкость, чтобы голос звучал ещё отчётливее, ещё громче и противнее.

— Ребята, это наш последний год!

Он поднялся на ноги, выходя в центр круга, образованного диваном и креслами, и поднял вверх красный стакан:

— За эти три года мы успели стать семьёй и… Чёрт, надеюсь, лузеры, пробравшиеся на вечеринку, понимают, что это не про них?

Гогот. Гогот сотряс стены комнаты и виски, отчего Алиса на секунду зажмурилась. Покосилась на Блейка, губы которого дрожали от сдержанного смеха, и сделала шаг в сторону от него.

— И даже лузеры пусть повеселятся сегодня. Слышите? Не бойтесь, никто не окунёт вас головой в унитаз, не разденет до гола и не заставит бегать по лужайке, и мы даже постараемся не окатить вас словесным дерьмом.

— Они и так в дерьме! — выкрикнул из толпы умник, и следом за ним:

— По жизни в дерьме!

Вновь гогот, и Алиса не выдержала: оттолкнулась от выступа, намеренно сжав его на мгновение пальцами, и двинулась к выходу. Только она нашла в себе смелость покинуть представление в самом начале, другие же «жители дерьма» притаились и ждали.

Надеялись, что их не окунут в унитаз? Не опозорят? Не посмеются над ними?

— Эй-й, ты куда? — Блейк удержал её за локоть и осторожно, но твёрдо вернул на шаг назад. — Не про тебя же говорят.

Усмехнулась и в упор посмотрела на улыбающегося парня. Он действительно не понимал?

— А кто здесь лузер?

— Хизер, Линн и…

— Это ты так решил? — уточнила и, ощущая боль в пальце, ткнула им в сторону говорящего парня. — Или он?

— Будь проще, Алиса.

Хороший совет, только не по адресу.

Девушка в раздражении закатила глаза и отряхнула руку от приставучих пальцев Блейка.

— Достаточно о дерьме! — рассмеялся Он, и Алиса в очередной раз передёрнуло от ненависти. Пора уходить.

Уходить. Быстро!

— Я хочу, чтобы вы, именно вы: семья, друзья и даже ненавистники, стали частью лучшего момента в моей жизни.

Алиса замерла в дверном проёме. Лучший момент в его жизни. Сейчас.

Медленно обернулась и не с первой попытки заставила себя остановить взгляд на Нём. Вот Он улыбается так очаровательно и так невинно, что сомнений не осталось — маска плотно прижалась к лицу и прочно зафиксировалась тугими ремешками на затылке.

Он высокий и на удивление статный: спина прямая, плечи расправлены. Однако Алиса не сразу поняла, почему Он осунулся и вскоре оказался на полу. Одним коленом.

Алиса растеряно моргнула, и не одна она была в замешательстве.

— Малышка, согласишься ли ты выйти за меня замуж?

Кровь вскипела. Так громко, так оглушительно бурлила. Алиса уже не слышала ничего: ни одобрительных свистков, ни аплодисментов, ни счастливого «ДА!».

Стояла в дверном проёме и не мигала. На сей раз в этом не было необходимости: глаза не кололо, не щипало. Она просто смотрела.

Счастливая невеста, точно бабочка, взлетела с дивана прямиком в объятья жениха. Крепко-крепко обняла, прижалась губами к Его губам и при этом умудрилась смеяться.

Смех сквозь слёзы. От счастья. Можно плакать и можно смеяться от счастья. Можно находится в Его руках и быть счастливой. Быть счастливой в Его руках.

Алиса разлепила губы, ощущая, как порвалась тонкая кожа, и медленно выдохнула. Это было громко. По крайней мере, она услышала этот оглушительный выдох.

— Да! Да! Да! — не переставала верещать девушка, не щадя ушные перепонки присутствующих.

Она обнимала жениха, а Он уткнулся подбородком в ложбинку на её шее и прикрыл глаза. Будто от удовольствия. Будто обнимать её доставляло ему истинное наслаждение.

«Ложь!»

Глаза распахнулись с такой неожиданностью, что Алиса оказалась не готова быть пойманной с потрохами. Она оказалась не готова, что глаза откроются и устремятся прямо на неё. Без заминок. Заранее зная, где она. Заранее зная, куда направлять дуло и совершать выстрел точно в цель.

Холодные глаза.

Лёд.

Они зелёные в огнях искусственного освещения, но стоило ему чуть повернуть голову, как проявлялись оттенки голубого цвета. Стало ещё холоднее.

Захотелось поёжиться, однако тело с трудом реагировало на внутренний крик Алисы.

«Уходи!»

Не могла уйти. Не сейчас, когда самые ненавистные глаза удерживали на месте, невидимыми кандалами приковав ноги к полу.

Прищурился, внимательно всматриваясь в застывшее лицо, на котором мелькало множество теней. Тени от безумства эмоций, сменяющих друг друга.

Она злилась? Однозначно.

Ненавидела? Ещё бы!

Алиса, наконец, моргнула. Произошло неосознанно, оттого не смогла предотвратить падение слезы, сорвавшейся с ресницы. Чёрт!

Сделала шаг назад и ещё, пока дверной проём не остался далеко впереди. Алиса развернулась и пошла в сторону кухни, где было меньше всего людей. Пробиралась мимо веселящихся студентов и чувствовала тупую боль в области затылка.