Дарси Дарк - Гроздь винограда

— Тебе дежурный вопрос задал.

Видел, как напряглись плечи Голден, и она замедлила шаг:

— Дежурный знает, что у меня есть разрешение покидать общежитие в поздний час.

— Разрешение недействительно — ты уволилась!

Девушка обернулась и в удивлении оглядела Эдварда, чем вызвала ещё больший гнев:

— Не знала, что дежурный настолько осведомлён.

Парень удержался, чтобы не возвести глаза к потолку и не застонать от досады. К чёрту! Об оплошности номер два он подумает позже.

— Приключений ищешь, Голден? — процедил и показано прошёлся взглядом по девушке, начиная с оголённых ног и заканчивая подведёнными подводкой глазами. — На дворе ночь. Возвращайся в комнату.

Она издевалась. Специально изводила, иначе не объяснить саркастически приподнятых бровей и игнора, с которым продолжила путь к выходу. Спешила к латино-парню? Для него вырядилась? Юбку надела короче, чтобы удобнее было лапать голые бёдра, мять ягодицы или…засаживать?

Эдвард вскочил с подоконника и в несколько шагов оказался рядом с опешившей девушкой:

— Ты оглохла? Ещё шаг, и я вычту все баллы из твоего чёртово рейтинга!

Голубые глаза презрительно сощурились:

— Можешь подавиться этими баллами.

Принс не позволил отстраниться, напротив, попытался схватить девушку за локоть, но она оказалась изворотливой:

— Ты никуда не идёшь!

— Ты, кто такой, чтобы запрещать? — прошипела Голден и, противореча своим же ранним действиям, гневно двинулась на «дежурного». — Ты мне никто! Запрещай своей невесте, а мне — не смей!

Эдвард громко чертыхнулся и шибанул по перилам лестницы, когда очередная попытка перехватить девушку провалилась. Она спешила вниз по ступенькам, а он почувствовал, как его переполняла вовсе не злость. Паника. Паника наполнила до краёв, и Принс в отчаянии позвал:

— Голден! Чё-ё-ё-рт… Алиса!

Увидел, как замерла девушка, и поспешил заполнить повисшую тишину:

— Алиса, пожалуйста… Не уходи, — прикрыл глаза, стараясь не думать о том, как звучал его голос, и тише добавил. — Пожалуйста, возвращайся в комнату.

Он не мог позволить, чтобы Голден ушла. Ушла прямиком в руки сомнительного персонажа, о намерениях которого можно только догадываться. Нет, Эдвард знал наверняка.

Неизвестный Роберто не упустит возможности трахнуть дурочку, что согласилась на столь позднюю встречу. Однако для начала ему придётся напоить дурочку, или даже что-то подмешать, чтобы стала сговорчивее.

Эдвард в ужасе распахнул глаза.

В таком случае дурочка, если и захочет уйти, то уже не сможет.

Эдвард, не веря собственным глазам, наблюдал, как Голден накинула на плечи ранее висевшее на согнутом локте пальто и скрылась за очередным лестничным пролётом.

Неотрывно смотрел на место, где только что стояла девушка, и очнулся от забвения после грохота парадной двери. Странное чувство нахлынуло на него, отчего Эдвард в неуверенности сделал несколько шагов следом, а после остановился.

Обречённость. Беспомощность.

Вернулся к треклятому окну и, поколебавшись, как если бы разучился принимать сидячее положение, присел на подоконник. Попытался вытянуться во весь рост, но по итогу ноги согнулись в колени, а носки упёрлись в оконную раму. Прислонился лбом к витражному стеклу и прикрыл глаза, едва уловимо нахмурившись.

Как бороться с ноющим чувством тревоги? Тревога будто материализовалась в виде гигантского кулака, что сжал сердце до предела, пока орган не превратился в вязкую жижу.

И как это исправить? Это чувство продолжалось раз за разом: кулак, сильный нажим, резкая боль, пустота и заново…

Невыносимо.

Эдвард приоткрыл глаза и уставился на красно-зелёный витраж, что в сумерках не прельщал своими красками.

Нажим. Боль. Пустота.

Поддел ногтем потрескавшуюся краску и пытливо избавил стекло от зелёного цвета.

Боль. Пустота.

С красным цветом оказалось сложнее — краска то ли была качественнее, то ли нашёлся умник, который наложил второй слой.

Боль. Пустота.

Эдвард оглядел свой запачканный ноготь, подмечая содранный заусенец до мяса, что покалывал при дуновении воздуха.

Боль. Пустота.

Сухие глаза неожиданно загорелись пожаром. Парень непонимающе уставился на окно и не сразу сообразил, в чём дело.

Первый луч восходящего солнца озарил витраж, преображая до восхищённого вздоха.

— Эдвард?

Голос оказался такой же неожиданность, как и рассвет. Посмотрел на девушку, что застыла на ступеньках, и быстро оглядел её с ног до головы.

Ни потрёпанного вида, ни заплаканных глаз, ни ссадин, — ничего не «кричало» об ужасной ночи. Только залёгшая усталость и желание провалиться в крепкий сон выдавали в Голден нарушительницу комендантского часа.

— Ты… здесь?

Эдвард вернул взгляд на витраж:

— Я дежурный.

И с жалостью осмотрел расковырянный участок витража, что с наступившим облегчением на душе смотрелся нисколько непривлекательно.

Эдвард сидел в конце аудитории и нервно постукивал ручкой по разноцветным листам блока. Рядом боролся со сном Дилан, и неподалёку вовсю храпел Блейк, что на его счастье не было слышно на первых рядах.

Как бы не старался подобрать максимально облегчённое расписание, всё-таки допустил фатальную ошибку с одной дисциплиной, лекционные занятия по которой проходили с группой… Голден.

Хотел облегчить жизнь, в итоге с самого утра испортил себе настроение.

Раздражённо постучал ручкой излишне активно, отчего Блейк недовольно заворчал. Плевать. Смотрел на золотые кольца, что перебирала девушка в тонких пальцах, старательно собирая их воедино.

Волосок к волоску.

Сложно.

Непослушные локоны выбивались из общей копны, и Голден никак не могла собрать их в высокий хвост.

Эдвард отвёл взгляд и продолжил неспешно постукивать ручкой по парте, стараясь подавить провокационной покалывания в кончиках пальцев. Чёртова тактильная память.

Тихий смех из воспоминаний вынудил закрыть глаза и полностью отдаться в те ощущения, что смаковал каждую секунду, перебирая пальцами золото.

— Больно?

— Даже приятно, — смеялась Алиса и передала резинку для волос, подгоняя молодого человека. — Сделай мне конский хвост.

— Это нереально, — усмехнулся и забрал золотистые волосы вверх, открывая взору косточки на шее. Не удержался и поцеловал нежную кожу, с наслаждением наблюдая, как на ней образовались мурашки.

— Но я постараюсь, — добавил и, поцеловав ещё разок, принялся орудовать резинкой и непослушными кольцами. — Какие планы на рождественские каникулы?

Не видел лица девушки, но на ментальном уровне почувствовал её грусть. Быстро расправился с хвостом и уткнулся носом в ложбинку между девичьей шеей и надплечьем.

— Еду домой. В Ливерпуль, — спустя минуту тишины ответила Алиса. — По прогнозам врачей, отец сможет на Рождество вернуться домой.

— Это же здорово!

Алиса немного повернула голову в сторону молодого человека и хихикнула, когда их носы соприкоснулись:

— Ты представить не можешь, как я счастлива. Мы, наконец-то, соберёмся вместе.

— Ты не выглядишь счастливой, — заметил Эдвард, как заметил дрогнувшие ресницы девушки, когда она перевела взгляд на стену, что украшала книжная полка.

— А какие планы у тебя?

— Поеду к матери вправлять ей мозги. В последнее время меня напрягает её поведение.

— Что-то не так?

Эдвард призадумался:

— Раньше меня пугал её грустный голос по телефону, сейчас же пугает странная весёлость. Странная, потому что… — нахмурился и едва заметно пожал плечами. — Не знаю. Может, я просто забыл, когда в последний раз мать радовалась.

— Это же лучше, чем она будет грустить.

— Нет, — твёрдо произнёс парень. — Не с Райдером.

Алиса помолчала, потому что боялась сказать что-то лишнее на такую скользкую тему. Она старалась не заговаривать ни о матери Принса, ни об отчиме, да и о своих родителях лишний раз не говорила.

Откуда ей знать, к чему могли привести подобные разговоры?

Эдвард чувствовал нечто похожее, потому поспешил сменить щекотливую тему и хитро улыбнулся:

— Мы не увидимся две недели.

Алиса с прищуром уставилась на изогнутые губы:

— Что-то ты не опечален.

Негромко рассмеялся и развернул девушку к себе, отчего одеяло под ними спуталось и свесилось с кровати.

— Я могу приехать к тебе на несколько дней. Скаже-е-м, ближе к концу каникул.

Сначала удивление, а после неподдельная радость озарила лицо девушки.

— В Ливерпуль?

Эдвард издевательски приподнял брови на бессмысленный вопрос, но девушка не стала заострять внимания на активной мимике. В её голове уже выстраивался план из прогулок по родным закоулкам, посещению их «общих» мест, наполненными прекрасными воспоминаниями.

Алиса ткнула пальцем в ямочку от самодовольной улыбки парня:

— Это было бы прекрасно, — и смущённо добавила. — Я была бы очень рада твоему приезду.

— Ещё бы, — фыркнул Эдвард. — Ты же и дня без меня не можешь прожить.

Алиса в изумлении оглядела парня и приподнялась на кровати:

— Чего-о-о? Это ты запер меня в своей комнате и не выпускаешь! — вскочила на ноги, когда Эдвард повалился спиной на подушки, и зацепилась взглядом за отражение в зеркале.

Указала пальцем на гнездо, что сотворил «кудесник» из её волос, и выжидающе приподняла брови:

— Да-а, ты постарался!

Эдвард засмеялся:

— С собранными волосами тебе не идёт. Лучше с распущенными.

Девушка угрожающе подошла к кровати и нависла над недо-стилистом:

— Так своей Музе не говорят.

Светло-зелёные глаза округлились:

— Музе? — переспросил и рассмеялся. — Голден, твоя самоуверенность очаровательна.

— Ты напрашиваешься.

— Оу-у, просвети меня. Как стоит говорить… Музе?

Алиса повела плечом и показано засмотрелась на свой маникюр:

— Ну-у, знаешь… Красивым всё идёт.

— И скромным тоже, — кивнул парень и потянул «скромницу» на себя, заставляя повалиться прямиком в крепкие объятья.

Избавил золотые кольца от бесполезного аксессуара и запустил пятерню в шёлковую копну волос. Кончики пальцев приятно закололи, вызывая предательскую дрожь по всему телу. Дрожь коснулась и голоса, с которым зашептал в манящие губы Голден:

— Я приеду к тебе. Только позвони, напиши, просто дай знать, и я приеду к тебе в любой день.

Громкий храп Блейка вырвал из воспоминаний, и очень вовремя — на горизонте показалась короткостриженая девушка, которая направилась не к своим подружкам, а к последним партам.

К Эдварду.

Он непонимающе уставился на девушку, взглядом давая понять, что это вовсе необязательно. Однако она уже подошла, уже наклонилась и уже поцеловала в губы.

Тактильное воспоминание, что минутой назад опалило кожу губ, рассеялось без следа.

Принс бросил взгляд в сторону Голден, которая что-то активно записывала в блокнот, и отстранился от лженевесты.

— После занятий я загляну к тебе, — убедившись, что друзья не обращают на них никакого внимания, понизил голос. — Надо поговорить.

Рози настороженно кивнула, потому что серьёзность в голосе парня не предвещала хороших новостей. И взгляд зелёных глаз не успокаивал.

— Я что-то сделала не так? — предположила, искренне смутившись поцелуя. — Ты сам говорил, что нам необходимо чаще…

— Всё верно, — кивнул Эдвард и, чмокнув подругу в щёку, подтолкнул в сторону первых рядов. — Поговорим позже.

Рози ничего не оставалось, как в полной растерянности подойти к своей парте и приготовиться к лекции. К слову, лекция прошла с нехорошим предчувствием, что тревожило сердце.

В свою очередь Принс не мог сконцентрироваться на лекционном материале. Намеренно не смотрел на преподавателя, которого угораздило наматывать круги рядом с партой Голден, и упорно сверлил взглядом пустой лист.

Ощущал, как болели глаза от недосыпа и медленно подкрадывалась мигрень, однако не позволял себе уподобиться Блейку. Достаточно одного замечания преподавателя, чтобы привлечь к их галёрке внимание всей аудитории. ЕЁ внимание.

Эдвард проморгал сухость в глазах и поборол зевок. Ужасные выходные. На протяжении трёх ночей боролся с бессонницей, и, когда казалось, что Морфей сжалился, звенел будильник.

Эдвард лежал в кровати и пялился в потолок, как и сейчас сидел за партой и пялился на пустой лист. Мыслями был далеко от аудитории, от университета, от Кембриджа. Мыслями то и дело возвращался в прошлое — в ужасный вечер пятницы, когда золотоволосая Голден проигнорировала и ушла…на свидание?