Он не видел её все выходные. Не пересекался с ней в коридорах общежития, хотя намеренно чаще обычного покидал комнату и торчал у чёртово витражного окна. Не видел ни во дворе, ни в столовой, ни в библиотеке, ни в треклятом парке, даже в кафетерии и пабе её не было.

Снова латино-Роберто?

Эдвард недовольно поджал губы и, поставив локоть на стол, подпёр ладонью голову. Устал от повторяющихся мыслей. Устал от неизвестности.

Голден действительно встречалась с неким Роберто, или это очередная сплетня? А если встречалась, то насколько у них всё серьёзно? Ему можно доверять?

Глупая, глупая Голден!

Парень прижал лоб к поверхности стола и прикрыл глаза от сумасшедшей мысли, что вторглась в привычный хоровод.

«Лучше Кларк».

Серьёзно, лучше бы за ней ухлёстывал Кларк.

Эдвард бы побесился, но быстро успокоился. Потому что знал методы устранения…нежелательного субъекта.

«Я же сам отвадил его от Голден», — корил себя Эдвард и глухо выругался. — «Дважды в одну реку… Кретин!»

— Мистер Принс, если вам скучно, то прошу покинуть аудиторию.

Вскинул голову на преподавателя, что прервал чтение материала и сейчас с укором сверлил его взглядом. Дилан запоздало ткнул локтем в бок, и сделал вид прилежного студента, что даже в повисшей тишине умудрялся что-то записывать в тетрадь.

Эдвард чувствовал на себе внимание собравшихся «уникумов» университета и с разочарованием заметил, как золотая голова с первого ряда не дрогнула. Не повернулась в его сторону, отчего спокойная волна разочарования сменилась штормом из раздражения и злости.

Встал из-за парты и поспешил вниз по ступенькам, прямиком к преподавательскому столу, к выходу. Прошёл мимо «золота» и с непонятной для самого себя эмоцией отметил, как напряглись ЕЁ плечи.

Остановился в несколько шагах и повернулся, чтобы наверняка убедиться. Не показалось. Застыла, точно каменное изваяние, а глаза расширились от удивления и непонимания.

Эдвард поспешил объясниться:

— Мне не скучно, мистер Ронн. Я плохо себя чувствую. Извините.

Вышел из аудитории и осторожно прикрыл за собой дверь.

Отчего-то улыбнулся.

Наверное, ему действительно плохо, ведь улыбка без причины подтверждала тот же диагноз, что и беспричинный смех.

Покинул учебный корпус и спустя несколько минут вышагивал по коридору общежития. Настолько был поглощён собственными эмоциями, что забыл о существовании соседки в комнате Рози.

Потому испугал девушку и сам испугался, вздрогнув от громкого вскрика. Миловидная шатеночка подскочила на кровати и вооружилась ноутбуком, как если бы намеривалась запулить в злоумышленника.

Эдвард поднял руки в знак капитуляции и мило улыбнулся:

— Извини, я подумал, что у тебя занятия, — сделал осторожный шаг в комнату, приглядываясь к реакции девушки. — Я, кстати, Эдвард. Парень Роуз.

Шатеночка наигранно рассмеялась и вернула ноутбук на свои колени, открывая крышку:

— Я знаю, кто ты, — заявила и весело кивнула на кровать своей соседки. — Как видишь, Роуз на занятиях, а я решила устроить себе дополнительный выходной.

Парень удержал на губах улыбку, хотя улыбаться совершенно не хотелось. Особенно после того, как пригляделся к новой соседке Роуз. Точнее к месту, которое она заняла.

Иначе стоит тумбочка, иначе оформлен стол, стена обклеена девичьей белибердой, и покрывало на кровати не цвета молочного шоколада, не пушистое, а другое.

Всё другое.

И атмосфера другая.

Эдвард отвёл взгляд.

— Не против, если я подожду Роуз здесь?

— Без проблем.

Сел на кровать подруги и с колющим ощущением в груди уставился на стену, которую ранее украшала карта мира. Он посмеивался над «оригинальностью» Голден, но сейчас смеяться не хотелось. Напротив. С нескрываемой тоской обвёл глазами часть комнаты, что теперь принадлежала шатеночки, и откинулся спиной на подушку.

Однако глазами то и дело возвращался к девушке, что сидела на кровати и покачивала ногой. Голден не любила сидеть на расправленной кровати, не любила уходить на занятия и оставлять постель разобранной. Потому носилась по комнате, точно фурия, лишь бы не опоздать на занятия и успеть сделать свой утренний ритуал.

Эдвард бурчал, но сам вызывался помочь девушке. Так, у них оставалось чуть больше времени, чтобы насладиться друг другом перед выходом.

— Можно тебя попросить? — мило обратился к шатеночке и, дождавшись её игривого прищурила, улыбнулся. — Когда вернётся Роуз… Не могла бы нас оставить наедине? Ненадолго.

Глаза девушки закатились далеко-далеко, отчего Принс был вынужден наблюдать за белками, и с громким, страдальческим вздохом проговорила:

— Так и быть, перекантуюсь у подруги.

Плевать, о чём подумала шатеночка. Главное, чтобы свалила и не мешала беседе.

Эдвард уставился в потолок, снова и снова борясь с песком в глазах. Хотелось спать, но чёртова бессонница не отступала.

Сколько прошло времени? Пять минут? Двадцать? Наконец, послышался звук открывающейся двери, и парень тут же принял сидячее положение.

— Ну-у, я пошла, — многозначительно протянула шатеночка и заговорщицки подмигнула непонимающей Рози прежде, чем выйти из комнаты.

Рози растерянно указала рукой на закрытую дверь:

— Что ты ей сказал?

— Ничего, — пожал плечами. — Но она почему-то решила, что мы сейчас будем трахаться.

Наблюдая, как сконфузилась девушка, не удержался от смешка:

— Разумеется, мы будем заниматься любовью.

— Ты всё шутишь, — вздохнула девушка и присела на кровать рядом с другом. — Как себя чувствуешь?

Эдвард почувствовал прикосновение к своему лбу и усмехнулся:

— Отлично, если не считать проблем со сном.

Девушка сочувственно свела бровки и, потянувшись к тумбочке, достала из ящика прямоугольную коробочку. Не успела открыть её, как Эдвард громко фыркнул:

— Только не это.

— Благовония с ароматом сандала облегчает засыпание. Перед сном зажги и…

-…выпрыгни в окно…

— Эдвард! — одёрнула парня Роуз, излишне серьёзно запихивая в его рюкзак коробку. — Между прочим, вдыхание сандала уплотняет и очищает ауру.

— Точно! Я как раз чувствую, что моя аура нуждается в уплотнении… Ладно, извини.

Несколько секунд девушка оценивала искренность извинений, после чего кивнула. Повисшая тишина, кажется, не напрягала ни её, ни Эдварда, потому никто не спешил переходить к сути встречи.

Рози неожиданно призналась:

— Я тоже плохо сплю, — с грустью посмотрела на кровать соседки. — Без Алисы всё не то.

— Об этом я и хотел поговорить.

Видя непонимание девушки, медленно продолжил:

— Я знаю, как вернуть Голден, — мысленно чертыхнулся и более тщательно стал подбирать слова. — Я знаю, как тебе вернуть Голден.

— Очень сомневаюсь. Алиса делает вид, будто меня не знает.

— Думаю, когда мы расскажем о нашем плане, она вспомнит тебя.

Рози неверующе уставилась на молодого человека:

— Что?

— Предлагаю рассказать Голден обо всём, — повторил и как можно убедительнее продолжил. — Когда она узнает о тебе, то…

— Нет!

Громкое восклицание вынудило Эдварда запнуться, когда же Рози вскочила на ноги и твёрдо повторила:

— Нет! Она и так называет меня лгуньей и лицемеркой, а когда узнает о… Господи! Ещё больше возненавидит! Нет! Это плохая идея! Мы ей ничего не скажем! Никому!

Эдвард поставил локти на колени и сцепил пальцы рук на затылке, ощущая биение сердца на уровне висков. Такое дикое и быстрое сердцебиение.

Смотрел, как девушка старалась побороть страх, вызванный всего лишь упоминанием о возможном раскрытии их секрета. Реакция явно не в пользу Эдварда.

Он всё смотрел на девушку и, когда её грудная клетка более-менее угомонилась, по крайней мере, не вздымалась со скоростью света, глухо пробормотал:

— Я встречался с Голден, — перевёл взгляд на окно, подмечая застрявший кленовый лист в оконной раме. — Тот поцелуй, что ты видела, не случайность. И застала нас в одной постели тоже не случайно. Мы были вместе.

Рози сделала несколько шагов назад, как если бы слова парня материализовались, со всей силы ударили в грудь, и опустилась на кровать соседки.

— Я была права…

— Да, ты была права, — подтвердил Эдвард и перехватил её изумлённый взгляд. — Понимаешь, почему Голден перестала с тобой общаться? В её глазах ты — разлучница. Моя любовница. Я расстался с Голден, потому что воспел к тебе любовью.

Девушка в ужасе закрыла лицо ладонями:

— Как же так…

— Я не рассказал тебе, потому что не посчитал важным. Да, и Голден не хотела распространяться. Теперь же я вижу, как переживаешь ты, поэтому и предлагаю рассказать о плане. Ещё не поздно всё исправить.

Рози в шоке покачала головой и бесцельно забегала глазами по комнате, как если бы искала ответы на рой вопросов, что распирали её голову.

Девушка прижала пальцы к дрожащей губе и прошептала:

— Бедная Алиса…

— Если Голден узнает, что ты нисколько не заинтересована во мне, а я заинтересован только в избавлении от Райдера, то она простит тебя.

— И тебя, — пробормотала девушка, во все глаза рассматривая Принса. — Ты хочешь всё рассказать, чтобы вновь быть с Алисой.

Принс криво улыбнулся:

— Наше воссоединение под большим вопросом.

— Как и наша дружба, — неожиданно отчеканила Рози таким резким тоном, что парень на мгновение растерялся. — Алиса узнает о моей ориентации, и всё изменится. Как прежде уже не будет.

Придя в себя, Эдвард заверил:

— Она не гомофобка, — наблюдая, как парфюманка упорно покачивала головой, в раздражении выпалил. — Чёрт подери, Голден хорошо общается с Линном, о предпочтениях которого вся общага сплетничала год назад! Он заместитель в чёртовом массовом секторе! Её заместитель!

Рози неустанно качала головой и, ладонями прилизав короткие волосы, поднялась на ноги:

— Нет, — твёрдо произнесла и подошла ближе к парню, нависая над ним в полной уверенности в своём решении. — Нет. Я не могу рисковать.

Чёрт!

Эдвард прикрыл глаза медленно массировал пальцами виски. Ужасная боль пронзила виски, отчего стало невыносимо смотреть ни на упёртую парфюманку, ни на чёртов мир.

— Мы не скажем.

Голос Рози заставил до скрипа сжать челюсть: десна заныли, а зубы предостерегающе клацнули.

— Эдвард, ты слышишь? Мы не расскажем Алисе!

— Я услышал, — глухо отозвался парень и, встав с кровати, прошёл к выходу.

Не успел пройти и несколько шагов, как ощутил на локте крепкий захват маленьких пальцев.

— Ты ничего не скажешь, — не унималась Свон и, заглянув в светло-зелёные глаза, едва ли не застонала от отчаяния. — Ты же не скажешь, правда? Ты же мой друг!

— Кажется, предупреждал, что из меня плохой друг.

Девушка отшатнулась от Принса и прикрыла ладонью распахнувшийся от ужаса рот. Немой крик. Крик страха. Отчаяния. Предчувствия неминуемой катастрофы.

— Нет-нет-нет, — затараторила и, точно неисправная юла, завертелась по комнате. — Ты не расскажешь. Не посмеешь! Если расскажешь, то… Я пожалуюсь на тебя отцу! Точно! Скажу, что ты обидел меня, изменил, унизил или даже ударил! Ты…ты потеряешь работу, твоя репутация испортится, а Райдер продолжит абьюзить твою мать!

Приземлилась на кровать и, уткнувшись лицо в подушку, горько заплакала:

— Прости-и-и…

Эдвард смотрел на девушку и не чувствовал по отношению к ней ни обиды, ни злости. Глубоко в душе он знал, что милое создание рано или поздно ли выпустит коготки. Потому что даже в жизни милых созданий наступает момент, когда необходимо бороться за собственное счастье.

Все люди эгоисты. И это вовсе не значит, что они живут по своим правилам. Нет. Они заставляют других людей жить по своим принципам. У кого-то получается лучше, у кого-то хуже. Эдвард, к сожалению, в этом раунде облажался.

— Эдвард, пойми же меня! Знаешь ты, узнает Алиса, потом ещё кто-то… Я не могу так рисковать!

Парень растянул губы в улыбке:

— Понимаю. Правда, понимаю.

— Прости-и…

— Не плачь, Роуз. Всё в силе.

Вышел из комнаты прежде, чем красные глаза обратились к нему. Громкий хлопок двери разлетелся по коридору не менее громким эхом, вслед за которым послышался шум вывалившихся из дырявых рук книг.

Эдвард резко повернул голову в сторону неожиданного звука и напрягся, стоило глазам увидеть буйство золотых кудрей. Они активно подпрыгивали в такт действиям девушки: присела на корточки, чтобы собрать выпавшие тетрадки и книгу.

Пути назад не было — тупик, а возвращение в комнату Роуз грозило срывом нервной системы. Эдвард сделал несколько шагов вперёд и, чёрт подери, не прошёл мимо образовавшегося беспорядка.