Дарси Дарк - Гроздь винограда

— Заходи, только, пожалуйста, не шуми!

Эдвард тут же умолк и буквально ввалился в комнату, едва ли не споткнувшись о собравшийся ковёр. Переступать ногами он явно разучился под действием убойной дозы алкоголя.

Алисе и так было не комфортно в обществе Принса, а общество пьяного Принса вовсе сводило нервные клетки к нулю.

— Так, ты пришёл, чтобы пожаловаться на жизнь? — предположила, когда молчание стало невыносимым.

Эдвард то ли упал, то ли не очень аккуратно присел, но в итоге оказался на полу. Затылок с глухим стуком был встречен с дверной поверхностью.

— Я пришёл, потому что больше не к кому идти, — видя недоверчивый взгляд девушки, вызывающе закивал и скривился. — Да-да, у меня есть Генри, у меня есть тупой сосед-баскетболист, есть вечно недотраханный Блейк… Но всегда хочется к тебе, Алиса.

Теперь недоверие в голубых глазах стало очевидным. Алиса саркастически усмехнулась и показано принялась загибать пальцы:

— Любимая невеста, любимая мамочка и отчим с особняком, с бассейном, скорее всего, с личной яхтой. Да-а, тебе некуда пойти.

Эдвард устало прикрыл глаза:

— Ты такая сука. Но я не злюсь на тебя.

— Оу-у, премного благодарна.

— Я понимаю твою злость и обиду.

— Неужели?

Эдвард открыл глаза и улыбнулся:

— Ты такая очаровательная, когда язвишь.

Девушка постаралась не обращать внимания на характерный взгляд, которым Принс прошёлся по всему её телу. Надо что-то делать и срочно.

«Позвонить Дилану!»

Вспомнила о телефоне в руке и уткнулась в экран, перелистывая контакты. Однако пальцы замерли, когда услышала следующее:

— Я никогда не любил Роуз и никогда не полюблю.

«Просто нажать на вызов! Всего лишь одно касание пальца…»

— Она члены не любит.

Алисы опешила:

— Что?

— Она лесбиянка.

— Кто?

— Роуз, — без колебаний ответил Эдвард и подтянул колени, чтобы поставить на них локти. — Роуз любит тебя, но взаимность ей не светит. Почему? Потому что тебе члены нравятся.

Алиса в ужасе отступила от сбрендившего парня:

— Ты не только перепил, но и выкурил какую-то гадость! Я звоню Дилану!

Успела только отвернуться от парня, но не успела нажать на кнопку вызова, и ощутила тепло мужского тела за спиной. Алиса забыла важное правило — никогда не поворачивайся спиной к врагу, иначе придётся справляться с последствия.

Так и она, охнув от неожиданной близости, позволила Эдварду выхватить из пальцев мобильный телефон и отбросить в сторону. Хорошо, что на кровать, хотя в тот момент последнее, что интересовало — сохранность средства связи.

— Отойди!

— Не звони ему, — прошептал Принс и сгрёб девушку в охапку, не позволяя ни развернуться, ни выставить руки, ни сдвинуться с места. — Пожалуйста, не звони Кларку. Дай мне несколько минут — я всё объясню. Ты узнаешь правду и станет легче. Всем нам станет легче.

Алиса чувствовала на затылке горячее дыхание, а сама не дышала. Сложно вбирать в лёгкие воздух, когда тело сковано крепкими руками, спина горит от соприкосновения с жилистым телом, а голос парня выбивает почву из-под ног.

— Какую правду?

— О моей якобы счастливой семейке, о Роуз, о фиктивном браке. Я всё расскажу.

И он рассказал. Начиная со дня, когда в их доме появился Райдер, и заканчивая возвращением в Кембридж после предательства матери.

К слову, оковы были сброшены, и Алиса сидела на постели, подобрав под себя ноги, Эдвард же сидел рядом и пялился на стену, по которой «бегал» блик от уличного фонаря.

Девушка внимательно слушала и не перебивала, только время от времени издавала громкий, прерывистый вздох. Вздох неодобрения, когда услышала о своей «нетерпимости» к нетрадиционным парам, и вздох сожаления, когда миссис Райдер отказалась уехать с сыном.

Не смогла побороть улыбку, стоило Эдварду рассказать о сегодняшнем выступлении. Он исполнил песни на её любимые стихи, которые она перечитала не меньше десяти раз в те дни, когда бессовестно забрала себе тетрадку в тряпичном переплёте.

— Стало легче, — признался Эдвард, вспоминая свои чувства после выступления. — До сих пор болит, но…легче.

Алиса нерешительно протянула руку и погладила молодого человека по плечу, стараясь выразить поддержку. Без понятия, помогло или нет, но он как-то странно улыбнулся.

Сама же Алиса не была способна на улыбку. Рассказ Эдварда вызвал гамму разных эмоций, и ухватиться за что-то одно оказалось невозможным. Облегчение? Радость? Злость? Обида?

Всё смешалось, точно палитра красок в неумелых руках дилетанта. Клякса из чувств, что выразилась отрешённостью от внешнего мира.

Эдвард вернул в мир спустя долгие минуты тишины, но не словами. С глухим стоном опустил голову на колени Алисы и прикрыл глаза, даже не подозревая, что невинным жестом вызвал влажность на ресницах.

Осторожно запустила пятерню в волнистые волосы и беззвучно выдохнула, ощущая, как болезненно кольнуло в сердце.

— Я должен был выбирать тебя.

— Нет, — твёрдо произнесла девушка. — Ты с самого начала должен был сказать правду.

— И выбрать тебя.

— Ты не мог не попытаться помочь матери. Любой на твоём месте выбрал бы мать.

Эдвард зажмурился и уткнулся лбом в острые коленки девушки:

— Сегодня, когда я смотрел в её глаза, то подумал… — девушка с замираем сердца услышала тихий всхлип и сама не заметила, как заплакала. — … лучше бы она умерла, а не отец.

— Эдвард! — ужаснулась и прикрыла ладошкой влажные губы парня, запрещая произносить страшные мысли вслух. — Пожалуйста, не говори так.

— Знаю, — гортанный хрип. — Знаю, насколько ужасен. Ужасный сын, ужасный друг, ужасный парень.

Алиса упорно мотнула головой и прижалась губами к уху молодого человека:

— Ты замечательный сын, — прошептала, стараясь не дрожать голосом. — Ты был моим первым и лучшим другом, а время, что мы с тобой встречались… я была счастлива. Чтобы между нами не происходило, я никогда не пожалею об этом времени.

Эдвард попытался приподняться, но Голден намеренно укрыла его голову руками, всё также не отрывая губ от мочки уха. Крепко-крепко зажмурилась.

— Ты же любишь меня, Алиса?

Яркие вспышки замелькали перед глазами от перенапряжения.

— Уже поздно, Эдвард. Можешь спать здесь.

— Мне было очень плохо без тебя…

— Пожалуйста, давай спать! — взмолилась девушка. — Поговорим завтра.

Тишина в ответ поспособствовала вздоху облегчения. Неизвестно, сколько прошло времени, когда дыхание Эдварда успокоилось, и сон настиг его опьянённое сознание.

⁽¹⁾

“Save Me” - XXXTENTACION

Привет с тёмной стороны,

Кто-нибудь тут хочет стать мне другом?

Хочу, чтобы всё кончилось,

Скажи, когда, б**, всё закончится?

Голоса у меня в голове твердят мне, что в итоге я умру.

^(2-6)

Harry Styles - “Sign of the times”

Эдвард проснулся несколько минут назад, но не спешил открывать глаза.

Сначала пытался вспомнить события минувшего вечера, а когда ужасная реальность ударила по сознанию, точно кувалда по голове, постарался справиться с подступившим комом в горле.

Холод внутри напомнил о пустоте, что ощущалась на физическом уровне. Будто тело не состояло из костей и органов, а являло собой всего лишь оболочку. Вакуум.

Вспоминания о матери изводили. Заставляли вовсе не открывать глаза, а лежать настолько тихо, насколько это возможно. Чтобы никто не тревожил час, два, день, неделю, месяцы, многие годы. Просто лежать с закрытыми глазами и просчитывать ту минуту, когда начал терять мать.

Но потом Эдвард вспомнил о Голден. Воспоминания о разговоре, о близости её тела, о том, как нежно тонкие пальцы перебирали локоны волос на его голове, — эти воспоминания воодушевляли.

Он же не ушёл к себе в комнату, верно? Сделал глубокий вдох и наполнил лёгкие запахом девушки: сладкий запах — заслуга хорошего парфюма или шёлковая кожа девушки пропитана медовой сладостью?

К слову, её кожа на вкус столь же головокружительная, как и аромат золотых волос.

Эдвард открыл глаза и проморгал сухость, вызванную слабостью вчерашних событий. Солёная влажность засохла на ресницах, оттого было неприятно избавляться от остатков сна.

Протёр лицо ладонями и принял сидячее положение, отмечая пустующую часть кровати. Они заснули вместе? Последнее, что помнил — это усыпляющее поглаживание Алисы, шатёр её волос, что спасал от света уличных фонарей, и облачённые в домашние штаны бёдра, заменившие подушку.

Оглядел комнату и замер, когда послышался скрип открывающейся двери. Девушка вышла из ванной комнаты, одетая в тёплый свитер и джинсы, и мяла в пальцах носки с забавными аппликациями.

Эдвард нахмурился и, вместо заготовленного приветствия, выпалил:

— Ты куда-то уходишь?

— Через час отправляюсь на вокзал, — ответила Алиса и, поколебавшись, присела на край кровати. — Рождественские каникулы, забыл?

О-о-о, чёртовы праздники! Семейные, чёртовые праздники.

Кивнул и залюбовался вихрем золотых кудрей, что переливались в свете лучей утреннего солнца. Девушка забрала локоны за уши и надела носки, стараясь максимально держать дистанцию между собой и Эдвардом. Последний же старался не придавать значения этому наблюдению.

Потому что как бы девушка не пыталась, он всё равно преодолеет разделяющее их расстояние. Прямо сейчас.

Протянул руку и «надел» на пальцы золотые кольца, отчего Алиса на мгновение замерла, а после напряглась, точно струна гитары.

— Я могу поехать с тобой, — проговорил Эдвард и придвинулся ближе, тем самым имея возможность уткнуться носом в висок девушки. — Могу?

— Эдвард…

— Я хочу быть с тобой, — погладил хрупкие, окаменелые плечики и коснулся губами девичьей щеки. Однако не успел продвинуться по скулам к подбородку и манящей полоске губ — девушка отстранилась и развернулась к нему всем корпусом, чтобы иметь возможность заглянуть в глаза.

Наверное, впервые за всю историю их знакомства Эдвард смутился прямого взгляда. Немного сконфуженно приподнял брови, но заставил себя не отводить глаза в сторону.

— Эдвард, я всю ночь не спала и думала над…планом.

— Провальный план.

— Хорошо, я думала над провальным планом и решила, что… Правда ничего не изменила.

Принс непонимающе нахмурился, побуждая Алису собраться с мыслями и вспомнить речь, которую репетировала всё утро:

— Да, я стала чувствовать себя менее униженной, и предательство с твоей стороны уже и не кажется таким ужасным. Может, я просто нашла отговорки, чтобы в очередной раз простить тебя. Но я, правда, прощаю тебя. Злюсь, что ты сразу мне всё не рассказал, и прощаю.

Эдвард всё-таки не выдержал зрительного контакта. Перевёл взгляд на карту мира и бесцельно оглядел масштабы Антарктиды.

— Я солгал, сказав, что просто развлекался с тобой. Это не так.

Девушка кивнула.

— И я солгал, сказав, что ты не та девушка, которая мне нужна, — стоило посмотреть на Алису, но почему-то именно сейчас окунуться в небосвод её глаз оказалось сложно. — Только ты. С третьего класса.

Негромкий смех вызвал улыбку, и парень украдкой глянул на ямочки, что украсили лицо Алисы.

— В третьем класса ты с ума сходил по человеку-пауку.

— По человеку-пауку и по тебе.

— Сделаю вид, будто поверила, — притворно закатила глаза, как если бы не смутилась от услышанного признания. — Я влюбилась в тебя в тринадцать лет.

Эдвард на мгновение ощутил то чувство эйфории, что впервые нагрянуло на него при упоминании о «влюблённости», однако быстро приятное ощущение затмилось искренним возмущением:

— Только в тринадцать?

Смех девушки он ожидал услышать после оправданий, которых так и не последовало.

— Алиса, ты — тормоз, — призадумался. — Или я был не очень?

— В качестве утешения — в тринадцать лет я вовсе не думала о парнях. Ты первый, кто мне понравился.

Эдвард поражённо покачал головой, когда же девушка не без доли стеснения добавила:

— Ты единственный, кто не обращал внимания на мои недостатки.

— Недостатки? — неверующе переспросил, рассматривая девушку удивлённым взглядом. Разве у золота есть недостатки?

Алиса пальцами указала на своё лицо и скривилась:

— Подростковое акне. Все считали своим долгом ткнуть меня носом в проблему, будто я слепая или не смотрела в зеркало.

Парень открыл рот, но не от намерений заговорить, а потому что вспомнил эпизод из детства. Он действительно не обращал внимания на акне подруги: есть оно и фиг с ним. Единственный раз, когда заговорил о болезни — это после вечеринки в доме её недо-подруг: Пэнс и Софи.