Дарси Дарк - Гроздь винограда

«Мне очень жаль, Эд!»

Кивок.

«Со временем станет легче, Эд!»

Кивок.

«Крепись, дружище!»

Очередной кивок.

Это становилось невыносимо. Судя по взгляду небесных глаз, только Алиса понимала, насколько сильно «слова поддержки» приносили боль.

Своим желанием помочь и подбодрить, ребята делали в разы хуже. Они напоминали о фикции, не будь которой, жизнь могла бы сложиться иначе. Она могла продолжиться.

— Эй-й, Марина, — издевательски помахал девушке ладонью. — Ты действительно хочешь сходить со мной в кино? Напоминаю, я всё тот же мудак-Эдвард, — посмотрел на Кларка и усмехнулся. — И я всё тот же вечно бурчащий и недовольный сосед. Расслабьтесь и выдохните, ребятки! На этих выходных я не собираюсь суициднуться.

«Для этого существуют будни», — мысленно скривился и посмотрел на золото, что сидело напротив.

Вдруг стало тепло, и больше не хотелось предаваться чёрному юмору.

Тепло.

Для Эдварда не существовал свет на небе. Для него существовала девушка, что заменяла собой солнце.

— Жизнь, какой бы дерьмовой не была, продолжается.

* * *

Бумажный стаканчик кофе согревал озябшие пальцы.

Погода с утра выдалась промозглой, но синоптики наперебой обещали яркое солнце в середине дня. Но к тому времени Алиса будет далеко от Кембриджа и, скорее всего, будет наслаждаться началом лета в родном Ливерпуле.

Сделала глоток напитка и засмотрелась на своё расплывчатое отражение в окне поезда. Она сидела на лавочке, напротив вагона, и ковыряла носком кроссовка небольшую ямку, что разделяла асфальтированную часть от рыхлой земли.

Не сдержала улыбки, заметив над своей головой «рожки», грамотно подделанные двумя длинными пальцами. Перевела взгляд на молодого человека и сморщилась, когда этими же пальцами легонько щёлкнул по носу.

— О чём задумалась?

— О будущем, — честно призналась и, позволив себе секундное колебание, положила голову на крепкое плечо. — Ты чем займёшься?

Эдвард покосился на сумку девушки, из которой выглядывал многострадальный диплом, и припомнил свою корочку, что успела запылиться на полке.

— На следующих выходных поеду с группой в Лидс, — с долей смущения добавив. — Я, вроде как, солист теперь.

— Талантливый сонграйтер, — поправила девушка и тихо посмеялась. — Не скромничай, мистер Принс.

— Ну-у, а какие планы у мисс Голден?

— Буду искать работу в Ливерпуле, — в отличие от молодого человека, с гордостью добавила. — Меня уже пригласили в несколько компаний.

Эдвард с улыбкой оглядел девушку:

— А я не сомневался в тебе.

Спрятала смущение за очередным глотком кофе и вдохнула свежий воздух полной грудью. Спокойно на душе, потому что рядом Эдвард.

Старалась не думать о том, что поджидало буквально через несколько минут. Просто наслаждалась моментом «сейчас». Наслаждалась компанией парня, что отклонил все возражения и вызвался проводить до вокзала.

Не только помог с багажом, что скопился за четыре года проживания в общежитии, но и доставил бесчисленные сумки до полки вагона, организовал завтрак в кафетерии, неподалёку от вокзала, и вот сейчас спаивал душистым кофе.

Алиса чувствовала спокойствие и ощущала, как предательские слёзы скапливались в глазах.

Нет-нет-нет! Ещё слишком рано!

— Марина до последнего уговаривала пойти на выпускной, — поделилась девушка, надеясь, что новая тема отвлечёт от непрошенных слёз.

— Блейк тоже не давал мне покоя, — кивнул Эдвард и усмехнулся. — Может, в следующий раз встретимся у них на свадьбе?

Алиса поддержала смех и старалась не показать, как такое безобидное замечание вывернуло душу наизнанку. Следующая встреча, которая, возможно, никогда не состоится.

Если они оба захотят, то встречи никогда не будет. Они знали это наверняка, потому что уже экспериментировали с исчезновением из жизни друг друга.

— Отправление через пять минут!

Голос проводника заставил не только девушку подскочить на месте и встревоженно уставиться на Эдварда, но и он с нескрываемой тревогой смотрел в ответ. Будто только сейчас они осознали реальность происходящего.

Алиса уедет в Ливерпуль.

Эдвард отправится в Лидс.

Кажется, преодолеть на машине девяносто четыре мили — это сущий пустяк. Два часа в дороге, и вот девушка наслаждается компанией Принса, а он в своей любимой манере надевает на пальцы золотые кольца. Однако существенное «НО» превращает девяносто четыре мили в тысячи и тысячи миль.

Никто из них не преодолеет пролегающее расстояние.

Эдвард пообещал поступать так, как лучше для Голден, а Голден… Поднявшись на ноги и сделав несколько шагов по направлению к открытой двери вагона, она вдруг осознала, что не уверена в правильности своего решения.

Как будет лучше для неё? Она не знала.

Стоя напротив вагона, она вдруг отчётливо осознала, что не знает, как лучше. Ведь «лучше» не предполагало сомнений, боли и тоски. Тогда же почему так больно и тоскливо?

Алиса повернулась к молодому человеку и тут же очутилась в крепких объятьях. Уткнулась лицом в ключицу Эдварда и прижалась губами к его горячей коже.

Не поцелуй. Целомудренное прикосновение, которое жаром мужского тела исцелило онемевшие от холода губы.

— Только дай мне знать, и я приеду за тобой, — прошептал Эдвард в кудрявую макушку девушки. — После Лидса у нас концерт в Престоне, потом Ланкастер и…

— Не говори, — сжала в пальцах толстовку парня и зажмурилась. — Не надо.

— Ты же знаешь, что всегда можешь обратиться ко мне за помощью? — спросил и, получив в ответ неуверенный кивок, твёрдо проговорил. — Без всякого стеснения, Алиса, обращайся ко мне.

Ещё один кивок, и парень отрывисто выдохнул.

Пять минут подходили к концу, но объятья стали только крепче.

— Каждая строчка в чёртовой тетрадке о тебе.

Девушка задрожала, и Эдвард в согревающем жесте потёр ладони о хрупкие плечики.

— Когда я стану всемирно известным и добряком, у меня, разумеется, будет много-много фанаток, — посмеялся и, позволив Алисе отстраниться, чтобы одарить прищуренным взглядом, продолжил. — Каждая из них будет мечтать стать той единственной, о ком будут писаться песни. Но только одна моя фанатка будет знать, что это о ней.

Алиса слабо улыбнулась, не замечая влажности в уголках глаз:

— Рано или поздно ли, это изменится.

— Нет, — жёстко отчеканил Эдвард и прислонился лбом ко лбу девушки. — Я не хочу.

Закрыл глаза и, ощущая горячее дыхание в области шеи, глухо пробормотал:

— Просто знай, что я жалею о причинённой тебе боли.

Кивок.

— Может, однажды ты тоже скажешь, что тебе жаль, — заглянул в голубые глаза и большим пальцем стёр влажные дорожки. — Жалеешь, что села в поезд и уехала.

Алиса почти не слышала, о чём говорил молодой человек. Только видела светло-зелёные глаза и лихорадочно боялась шага, что необходимо сделать в сторону вагона.

— Но ты никогда этого не скажешь.

Прильнула губами к губам Эдварда и тихо застонала от ощущения правильности момента. Как же идеально их губы чувствовали друг друга: ласкали, точно впервые, приносили удовольствия, не заботясь о постороннем любопытстве.

Принс обхватил ладонями лицо девушки и горячо зашептал:

— Поехали со мной в Лидс… Пожалуйста, Алиса!

— Не надо… Пожалуйста, не надо ничего говорить, — затравленно пробормотала и не удержалась от предательского всхлипа. — Мне… мне сложно возвращаться домой, когда ты так говоришь.

— Я лю-ю…

Алиса набросилась на губы молодого человека и проглотила страшные слова прежде, чем они успели сорваться с его языка. Она не хотела слышать.

Нет! Иначе всё потеряет смысл. Всё, кроме Эдварда.

— Девушка, мы отправляемся.

Вырвалась из объятий парня и, преодолев расстояние в два шага, запрыгнула в вагон поезда.

«Не оборачивайся!»

Едва ли не бегом добралась до своего места и повалилась в кресло. Закрыла лицо руками и горько заплакала.

Ещё час назад она была уверена, что всё делала правильно, но сейчас… Казалось, она совершила огромную ошибку.

Вытерла пальцами влажные ресницы и посмотрела в окно, чтобы увидеть на лавочке молодого человека. Он держал в руках её недопитый стаканчик кофе и не обращал внимания, как локоны волос спадали на глаза.

Неосознанно Алиса коснулась рукой сердца и замерла, прислушиваясь к биению. Так тихо и так больно. Определённо не на это рассчитывала, совершая шаг в светлое будущее, оставляя в прошлом Кембридж и всё, связанное с ним.

— И я тебя, — прошептала, до сих пор ощущая на языке привкус несказанных слов Эдварда.

Поезд тронулся и с каждой секундой набирал обороты, унося прямиком в родные пенаты.

Алиса надеялась найти какую-нибудь перспективу, но единственное, на что оказалась способна — это сидеть и смотреть в том направлении, где оставила своё сердце. Так отчаянно рвалась уехать, но по итогу не дала себе шансов когда-нибудь покинуть это место.

«Жизнь пяти ребят из Кембриджа изменилась буквально вчера, когда журнал «Billboard» поделился публикацией своей регулярной рубрики «The hot 100». Молодой коллектив «trust fall» занял первую позицию в чарте с дебютной песней «Golden».

Алиса увеличила звук телевизора при помощи пульта и покосилась на мать, что неспешно перемешивала суп у плиты.

Ей не было дела до передачи, что транслировалась по музыкальному каналу, более того, она терпеливо дожидалась, когда дочь переключит на обещанное кино.

Алиса не спешила менять канал, даже когда ощутила на себе удивлённый взгляд не только матери, но и отца, что сидел за столом и ждал порции свежесваренного супа.

«— Насколько известно, Эдвард, ты запрыгнул в последний вагон. Собранный, устоявшийся коллектив расписал тур на месяц вперёд, и для многих поклонников, что следили за творчеством группы с самых её истоков, твоё появление стало шоком. Что ты чувствуешь?

— Конечно, я нервничаю. Я имею в виду, что никогда не делала этого раньше. Я рад, что нашёл эту группу и этих музыкантов, с которыми ты можешь быть достаточно уязвимым, чтобы выразить себя полностью. Я всё ещё учусь… Но это мой любимый урок».

Алиса уставилась в пустую тарелку, стоящую на столе, и едва ли не уткнулась в неё носом, настолько низко опустила голову. Почему-то она чувствовала себя нашкодившим ребёнком в кабинете директора, куда вызвали ещё и родителей.

Эдвард Принс, собственной персоной, вещал с экрана телевизора, заполняя пространство кухни своим неповторимым голосом. Теперь он привлёк внимание не только девушки, которая ещё вчерашним утром узнала об успехе группы, но и её родителей. Последнее тревожило больше, чем раздавшийся голос Эдварда в доме Голденов.

«— Что ты имеешь в виду, говоря «быть достаточно уязвимым» перед группой?

— Это часть того, чтобы быть более открытым и разговаривать с друзьями. Не всегда легко зайти в комнату и сказать: «Я сделал ошибку, это заставило меня чувствовать себя ужасно, а затем я даже заплакал». Но в тот момент, когда действительно позволяешь себе оказаться в зоне уязвимости, ты познаёшь, что значит быть открытым с окружающими. Вот, когда ты чувствуешь: «О, чуваки, я, чёрт подери, живой!».

Джоанна взяла тарелку мужа и принялась наливать в неё суп, то и дело поглядывая на экран телевизора. Её лицо выражало крайнее неудовольствие, отчего морщинка залегла между бровями.

Алиса занервничала сильнее, боясь, что мать потребует переключить на кино и не портить аппетит. Возможно, она так и поступила, но любопытство мужа, что развернулся на стуле и внимательно следил за происходящим на экране, заставило её недовольно поджать губы.

«— Если говорить о песне «Golden», то, несмотря на динамичное звучание, текст заряжен болью. Эта песня — воспоминание о недавних отношениях, возможно, завершившихся теперь, но до сих пор таких важных для тебя?»

Смех парня вызвал мурашки на коже Алисы, отчего крепче сжала пальцы на пульте и откинулась на спинку стула, не имея сил оторвать взгляда от пустеющей тарелки.

Как назло, мама забрала тарелку и не оставила шансов — перевела глаза на экран телевизора и прерывисто выдохнула.

Эдвард Принс, почему ты всё также безумно красив?

«— Надеюсь, в моей карьере не наступит день, когда я буду сидеть на интервью и говорить: «Итак, у меня были отношения, и вот текст — опись того, что произошло». Потому что для меня музыка — место, где я пересекаю это. Как ни странно, единственное место, где можно смириться с… произошедшим. Но, безусловно, с помощью песен мне легче выразить благодарность или буквально снять шляпу перед человеком, который имеет право знать, что это только для него».