Кэрол Финч - Грозовая вспышка

Кейл стремительно вошел в палатку. Но когда он переодевал рубашку и стягивал с себя мокрые брюки, его мысли вдруг приняли совсем другое направление. Он вспомнил пылающие синие глаза и серебристые волосы с золотым отливом, каскадом упавшие на рельефную фигуру. Черт бы побрал эту упрямую бабу! Она его волновала, и вместе с тем он был готов ее задушить.

Краем глаза Кейл увидел, как поднялся полог палатки. Он поспешно схватил брюки, чтобы прикрыть ими ноги. К его изумлению, в палатке появилась Мики. Обнаружив, что Кейл стоит полуголый, она залилась краской. Брюки не могли скрыть обнаженных бедер и мускулистости ног. Мики неловко переступила с ноги на ногу, но, собравшись с духом, подняла взгляд на серые, как штормовое небо, глаза своего собеседника.

– Я вернулась, чтобы сказать, что я думаю...

– Тогда делай это побыстрей, – нетерпеливо ответил Кейл. – Не думаю, что в женской голове могут быть очень ценные мысли.

Мики проигнорировала это язвительное замечание.

– Думаю, вы просто не представляете, как для меня важно то, о чем я говорила, – пробормотала она. Она опустила взгляд и секунду нервно теребила пуговицу на рубашке. Потом упрямо проговорила: – Больше всего на свете я хочу иметь дом, который могла бы назвать своим. Я устала жить в фургоне торговца, переезжать из города в город. Я не хочу все время прощаться со своими новыми знакомыми и не иметь никаких постоянных друзей. – Мики подняла глаза на лицо Кейла. – Неужели это плохо – мечтать об этом? Я всего лишь хочу получить то, что когда-то имела. А сейчас у меня нет ничего, кроме мечты. И надеюсь, Санданс поможет мне осуществить ее.

Мики заморгала, пытаясь справиться с нахлынувшими слезами, и поспешно перевела глаза на стену палатки.

– Простите, что я вас ударила. Это совершенно непозволительно. Женщина не должна так поступать. Мне нужно выразить вам признательность за то, что вы спасли меня от удара молнии. То, что я отправилась в дорогу во время грозы, было глупостью. – Она бросила быстрый взгляд на Кейла и поспешно отвела глаза, чтобы не смотреть на его длинные мускулистые ноги. – До свидания, мистер Броулин. Я уверена, что вы разбогатеете на продаже лошадей. Это хороший скот, он стоит больших денег. Если бы у меня не было Санданса, я обязательно приобрела бы самую быструю лошадь из вашего стада.

Повернувшись, Мики уже собиралась выйти, но вдруг приостановилась. На ее мягких губах появилась робкая улыбка.

– Мне не следует этого говорить... но вы и в самом деле хорошо целуетесь.

Она исчезла так же быстро, как и появилась. Кейл остался стоять с брюками в руках, в недоумении раздумывая, не ошибся ли он в этой женщине. Черт бы ее побрал! Как только он решил, что это настоящая ведьма, она вернулась и показала себя совсем другой.

Кейл подошел к краю палатки и выглянул наружу. Лошадь с Мики стремительно летела в сторону заходящего солнца. Когда всадница исчезла из виду, Кейла переполнили противоречивые мысли. Нет, эта женщина имеет что-то за душой. Она очень решительна. Она идет навстречу трудностям. Но в одиночку женщине, особенно столь привлекательной, будет нелегко преодолевать их.

Если бы у нее был покладистый характер, ее бы кто-нибудь взял замуж, и она бы получила свой желанный дом. Но до этого далеко. А каким-то другим путем ей дом не получить. Она была красивой женщиной, с бурным темпераментом. Даже когда она вымазалась в грязи, она выглядела симпатичной. Совсем недавно она стояла перед ним смешная, со спутанными волосами и в нелепо висящей одежде, что он ей дал, но как искренне было ее чарующее лицо, как горел огонь в ее глазах, какой мягкой казалась ее белая кожа, словно просящая, чтобы к ней прикоснулись...

С грустью Кейл натягивал брюки. У него было ощущение, что он еще встретится с этой упрямой девицей. Она, должно быть, остановилась в одном из лагерей, что стоят у границ незаселенных земель. Его сделки с переселенцами могут привести к встрече с ней. «Если это произойдет, – решил Кейл, – я буду сдержанней».

Эта женщина, которая никак не могла принять горькую правду, занимала в его мыслях на удивление много места. Ему было жаль ее. Предстоящая сумасшедшая гонка за землей будет совсем не похожа на воскресный пикник. Это будет настоящее столпотворение. Если она не побережется, ее могут сбить с ног, затоптать – или еще хуже. Конечно, какой-то шанс у нее есть, но очень небольшой.

Кейл постарался выбросить из головы эти мысли. Он никогда не тратил много времени на раздумья о женщинах. Но красивое лицо Мики никак не выходило у него из головы. Он до сих пор помнил ощущение близости ее тела, исходящий от нее запах и вкус ее губ.

«Забудь ее, – приказал себе Кейл. – Может, ты еще отправишься к границам Индейских территорий, чтобы разыскать эту чертовку?» В конце концов, он прибыл сюда, чтобы продать своих лошадей и мулов. Если бы ему была нужна спутница, то он мог бы выбрать из нескольких десятков женщин, которые не отвечают на поцелуй ударом сложенных вместе кулаков. Полезно было ознакомиться с этим экземпляром, но и только. Пусть она идет своей дорогой. Не стоит связываться с этой одержимой воительницей. Рано или поздно она поймет, что без мужчины ей не обойтись. Но до этого она разобьет лоб. Она прицепится к какому-нибудь мужчине – не потому, что его полюбит, а из-за того, что он ей будет нужен. А Кейл Броулин – не из породы людей, которых кто-то может использовать.

И, тем не менее, пока Кейл мысленно перечислял себе все недостатки Мики, он не мог справиться с горящим в его груди огоньком. Его заинтриговала эта одухотворенная натура. Может, его привлекало даже и то, что она, женщина, пытается отвоевать свое место в мужском мире.

Кейл поспешил уверить себя, что ему интересно в Мики только это. Да, он заинтересовался ею, потому что она взялась за непосильную задачу. Он восхищался ее мужеством, но это вовсе не значило, что он в нее влюбился! Дьявол, он не хочет влюбляться вообще нив кого. Он любил свою жизнь такой, какой она была. Лишние сложности ему были не нужны. А Мики Ласситер, определенно, была такой сложностью. Она могла ворваться в жизнь другого человека, подобно свирепому циклону, перевернув на пути все вверх дном. Кейл предпочитал видеть мир неперевернутым.

Придя к такому выводу, Кейл достал из-под брезента сухие щепки для растопки и быстро соорудил костер. Но пока он готовил пищу, в его голове не раз всплывали большие синие глаза и серебристо-золотые волосы. Черт, эта женщина не давала ему покоя! Если у него есть хоть капля здравого смысла, он должен повесить на Мики Ласситер предупреждающий знак «Осторожно. Взрывоопасно». Кейл Броулин не хотел исчезнуть в огне и дыму!

Солнце опустилось низко над горизонтом, окрашивая землю в золотистые тона. От холмов потраве поползли длинные тени. По темнеющему небу на запад плыли кучевые облака. Вдалеке виднелись огни костров. Лагерь, служивший Мики прибежищем на протяжении последних месяцев, был расположен около рощицы из кедров и тополей. Сюда непрерывно продолжали прибывать переселенцы, и лагерь разрастался во всех направлениях.

Число поселенцев, собравшихся у границ Индейских территорий, уже составляло шесть тысяч. Все они жаждали земли и ожидали дня, когда выстрелы орудий и пистолетов возвестят о начале первой национальной гонки за землей, которая создаст территорию Оклахома. Здесь скопилось множество палаток и фургонов. Женщины в капорах, склонившись над голландскими печками, готовили еду. Вокруг фургонов со смехом и визгом носились дети. Мужчины чинили фургоны и складные детские коляски или кормили скот. Везде ощущалась нервозность ожидания. Многие переселенцы приехали не ради земли. Они надеялись, что во вновь построенных городках найдут работу, станут плотниками или купцами, получат профессию. Сюда прибыл самый разнообразный люд.

Мики ждала начала гонок с не меньшим нетерпением. Но после разговора с Кейлом она поняла, что многим из тех, с кем она делилась надеждами и помыслами, придется отказаться от своих заявок. Мики размышляла над трудностями, которые могли ее ожидать.

Вспомнив лицо Кейла, она непроизвольно улыбнулась. Никогда она не встречала мужчину, способного привести ее в бешеную ярость – и почти сразу после этого подарить поцелуй, от которого она буквально лишилась чувств. Его речь была грубовата, манеры невыносимы, он был самоуверен... Тем не менее, он был красив... И, черт побери, от его грубого, требовательного поцелуя ее просто валило с ног. До Мики выехала из лагеря. Сначала ей хотелось втоптать этого человека в землю. Потом она опомнилась и вернулась, чтобы извиниться. Теперь она поняла, что злилась на Кейла из-за того, что он сказал правду. Одержимая своей мечтой, возможно, она не видит реальных трудностей. Но что еще может вдохновить ее сейчас, кроме мечты? Не думать же ей только о прошлом, которое порой кажется ей кошмаром?

Мики ударила Санданса в бока и направила его к одному из лагерей переселенцев. Всего через час она сама наденет чепец, ее лицо осветит огонь костра, и она сольется с толпой полных надежд людей, разделяя их мечты и чаяния. А ее отец будет...

Мики прогнала пришедшие ей в голову неприятные мысли и направила лошадь мимо потрепанных непогодой палаток и видавших виды фургонов торговцев. Спешившись, она почистила коня, задала ему корм, после чего вошла в палатку, чтобы переодеться в халат из миткаля. Отца нигде не было видно, но это Мики нисколько не удивило. По всей видимости, он находился там, куда всегда отправлялся в это время суток.

– Мики! – негромко позвала ее Грета Эриксон. – Ты здесь?

Сильный акцент, с которым говорили Грета и ее муж Даг, всегда вызывал у Мики улыбку. Но английская речь Эриксонов звучала совершенно необычно и была как музыка. Желая увидеть приветливое лицо шведки, Мики подняла отворот палатки.

– Ты снова упражнялась в скачке, да? – спросила Грета. Когда Мики утвердительно кивнула, Грета горестно вздохнула: – А мой Даг не дает мне лошадь! Зато этим утром он приобрел блестящую и гладкую кобылу у красивого молодого человека, который проезжал через лагерь.

У Мики промелькнула мысль: «А не был ли этот молодой человек Кейлом Броулином?»

– Думаю, тебе следует поискать отца, – сказала Грета, неловко переступая с ноги на ногу. – Я видела, что за ним увязался какой-то жулик. – Тут она перешла на более приятную тему, и ее лицо осветила улыбка. – Я хотела бы, чтобы ты сегодня вечером встретилась с хорошим молодым человеком. Я познакомилась с ним этим утром. Я рассказала о тебе все.

Последнее сообщение вызвало у Мики досаду. Грета была славным человеком, но чересчур увлекалась сводничеством. Ее удивляло, что в свои двадцать один год Мики еще не замужем. Она познакомила Мики уже с добрым десятком холостяков. Все они были вежливыми, с хорошими манерами, но на удивление пустоголовы. Они не вызывали в ней никакого отклика. Мики с досадой поняла, что пытается сравнить их с Кейлом.

Этот Кейл выводил ее из себя так сильно, что она буквально вспыхивала огнем. В нем раздражало все. Он подвергал критике все ее взгляды и был не согласен с ней ни в чем. Он приводил ее в замешательство, издевался над ней, спорил с ней и защищал то, что Мики не любила. Он знал много женщин, а она была невинна. И он еще насмехался над этой невинностью! Они были противоположностями – как ночь и день.

Но почему она продолжает вспоминать об их яростных спорах? Кейла Броулина она больше не увидит. Его следовало выбросить из памяти. Мики не собиралась мучить себя воспоминаниями об этом несносном человеке.

– Ну, – нетерпеливо произнесла Грета, – ты отправишься с Бредли Чапменом на прогулку после обеда?

– Мне было бы интересно с ним познакомиться, – уверила Мики свою подругу. Сейчас ей хотелось как-то отвлечься. Компания другого человека поможет ей выгнать из головы мысли об этом высокомерном, властном Кейле Броулине, решила она.

Грета вышла из палатки. Мики натянула на голову шляпку, завязала тесемки и тоже отправилась наружу. Из-за дождя над кострами были растянуты шкуры бизонов, источавшие запах горелого. Мики решительно направилась в темноту, чтобы отыскать отца.

Что на этот раз Эмет проигрывал? Фургон? Товары своей лавки? Мики горько вздохнула. После смерти матери Эмет потерял целое состояние на бутылках и игре в азартные игры. На Индейских территориях спиртные напитки было запрещено продавать, но за соблюдением закона следить было трудно. Не хватало ни шерифов, ни военных дозоров, чтобы патрулировать район, заполненный переселенцами. Когда Эмет хотел выпить, он всегда находил возможность.

Когда-то ее семья имела ферму в Озарке, расположенную высоко в горах. Отец, чтобы поддержать ферму, имел передвижную лавку для поселенцев, чьи дома располагались далеко от города. Бизнес Эмета процветал, и семья Ласситер ни в чем не нуждалась. Мики послали к незамужней тетке в Сент-Луис, где она получила образование. Но потом пришло письмо с сообщением, что ее мать смертельно больна, и это заставило Мики немедленно вернуться домой. Тяжкие дни, когда умирала мать, невозможно было вытравить из памяти. Похоронив жену, Эмет был совершенно опустошен.