— Моя очередь принимать душ, — бормочет он в мою макушку. — И если ты не хочешь посмотреть, как я моюсь, то…

Закончить ему не даю; просто прихватываю свои вещи и пулей вылетаю из ванной, слыша за спиной его призрачный хохот.

В спальне, в которой мы с Максом спали, привожу себя в порядок и каким-то шестым чувством ощущаю, что это именно его комната, а не одна из гостевых. Когда одежда надета, а волосы заплетены в косу, выхожу в коридор одновременно с Максом, который покидает ванную, и вот я уже сама готова помянуть его крепким словечком.

Матерь Божья.

Верхняя часть его тела оказывается обнажена, как в моём самом непотребном сне. Соблазнительное, словно грех, оно притягивает мой взгляд и, кажется, Максим прекрасно знает об этом и нагло пользуется своей властью надо мной.

Вот же чёрт!

— Макс… — срывается с губ.

Не знаю, что именно я хотела сказать: насколько он сексуален, бессердечен или просто попросить его одеться, — но как итог в голове полная каша, а мысли крутятся исключительно вокруг его родинок.

— Не трясись, — усмехается парень. — Сейчас оденусь, и поедем на учёбу.

Он уверенно обходит меня и как бы случайно задевает пальцами тыльную сторону моей ладони. Казалось бы, обычный жест, но с участием Макса даже такое нехитрое действие приобретает невероятно интимный подтекст.

Пока он приводит себя в порядок, я опускаюсь на колени и поглаживаю кота, который довольно мурчит и доверчиво трётся головой об мою руку.

В машине по дороге в универ царит абсолютная тишина, и я вновь начинаю думать о своих родителях. Что такого я сделала почти пятнадцать лет назад, что их отношение ко мне резко поменялось? Я ведь всегда и во всём старалась быть идеальной дочерью: помогала по дому, вместо того, чтобы гулять с подружками; хорошо училась и никогда ничего не просила, кроме любви, которая и так сама собой разумелась. Я вовсе не хвастаюсь, но ровно в то же самое время большинство моих ровесниц уж делали своим родителям внуков по заброшенным стройкам, курили или принимали наркотики в замызганных подъездах. И самым обидным во всём этом было то, что родители не бросали своих непутёвых детей на произвол судьбы, не поднимали на них руку и не относились к ним как к вещам. Поддерживали, несмотря ни на что. А я за все свои достижения лишь удостаивалась очередного звания «неблагодарной твари» и получала очередной «тату» на рёбра, спину или щёку. Почему именно я и за что, понять так и не получилось, хотя ещё в самом начале я пыталась узнать у родителей, что именно делаю не так. Ответ был очевиден: оскорбление и побои. Больше я эту тему не затрагивала, потому что потеряла надежду на то, что их «ответы» когда-то изменятся.

— Ты хочешь заехать домой за вещами? — вклинивается в мои мысли голос Макса.

Я устало смотрю в окно, искренне желая проснуться и очутиться в параллельной вселенной, где родители меня любят.

— Они сожгли все мои вещи, — тихо отвечаю. — Алиса купила мне новые, могу заехать к ней, наверно, если она не поступила с ними так же.

— Какого чёрта им понадобилось сжигать их?

Недоумение в его голосе звучало как-то комично, поэтому я позволила своим губам растянуться в улыбке.

— Должно быть, было противно смотреть на всё то, что напоминало им о неблагодарной дочери.

— Это же просто… дикость, — вспоминает о своём обещании не ругаться, и я чувствую внутреннее тепло. Я протягиваю руку к его голове и запускаю пальцы в волосы, слегка массируя его затылок, отчего Макс довольно щурится. — Осторожно, а то ещё привыкну.

Я снова улыбаюсь, но руку не убираю: мне нравится, что я тоже имею над ним маленькую власть, судя по тому, что его голос слегка охрип.

— Расскажи мне о своих друзьях, — неожиданно даже для самой себя прошу я и непроизвольно замираю в ожидании ответа.

Но парня мой вопрос, кажется, совершенно не смущает.

— Мы знакомы почти с рождения; ходили в один детский сад, учились в одной школе, теперь вот вместе учимся. Парни, в общем-то, неплохие ребята, несмотря на то, что иногда несут полную чушь.

Несколько секунд просто смотрю на Макса.

— Они тебе очень дороги, — делаю очевидный вывод.

Макс усмехается.

— Жизнь заставила уяснить, кто твой истинный друг. Именно поэтому, чтобы ни случилось, ни один из нас не оставит остальных в беде.

Если бы он только знал, как в этот самый момент я ему завидовала… Мне казалось, что у меня тоже была подруга, которой я доверяла и на которую всегда могла положиться, а Алиса поступила со мной в духе моих родителей: некоторое время пожалела, а потом сделал больно. Мне до сих пор не верилось, что всё это происходит на самом деле.

— О чём ты задумалась, детка? — спрашивает Макс, изредка пробегая глазами по моему лицу. — На будущее: мне не нравится, когда ты хмуришься.

Я долго и очень внимательно смотрю на Макса, пока тот уверенно ведёт машину по бесконечному полотну городской дороги и не отводит от неё глаз. Потом резко, не давая себе времени передумать, наклоняюсь к нему и быстро целую его в щёку: мне просто хочется хоть как-то отблагодарить его за всё, что он для меня делает.

Макс никак не реагирует; ну, точнее, почти никак: сжимает зубы и впивается пальцами в руль.

До самой университетской парковки мы не произносим ни слова; даже в моей голове пусто, несмотря на то, что возможностей прокрутить заново всю свою жизнь хоть отбавляй. Когда машина тормозит, я отстёгиваю ремень безопасности и тянусь к ручке дверцы, но слышу уже такой привычный звук блокировки и обречённо вздыхаю.

— Теперь моя очередь, — слышу за спиной напряжённый голос и поворачиваюсь к Максу, который манит меня к себе пальцем — в точности как тогда в клубе. — Иди сюда.

Вжимаюсь спиной в дверцу и категорично качаю головой. Макса моё мнение ожидаемо не волнует, потому что он хватает меня за руку и медленно тянет к себе. Настолько медленно, чтобы до меня точно дошло, что выбора у меня нет, и он всё равно сделает то, что собирается.

Его требовательные и жадные губы встречают мои на полпути, и я напрочь теряю себя. Из головы вылетают мысли даже о том, что мы находимся в общественном месте, и нас могут увидеть не только студенты, но и преподаватели. И если я об этом забыла, то Максим и вовсе не думал.

— Жду — не дождусь вечера, Бемби, — часто дышит парень, пока я оглядываюсь по сторонам и замечаю внимательные взгляды четверых парней, стоявших в аккурат напротив машины Максима.

У одного из них — того, что с чёлкой — дёргался глаз.

— А что будет вечером? — дрожу я в ответ.

Он наклоняется к моему уху, словно здесь есть кто-то, кто мог бы подслушать всё, что он собирается сказать.

— Мы.

Одно-единственное слово. Местоимение, если не ошибаюсь. Две безобидные буквы. Но, произнесённые вместе и губами Макса, они кажутся мне слишком многообещающими, и я пытаюсь прикинуть, куда можно сбежать этим самым вечером. Потому что по поводу парня всё ещё не решила ничего конкретного, но уже сейчас чувствую невероятную тягу к нему. А под воздействием эмоций нельзя принимать решения.

Но как вообще можно думать о чём-то серьёзном, когда он смотрит на меня ТАКИМ взглядом?

По капоту его машины кто-то стучит кулаком, и Макс недовольно поворачивается к лобовому стеклу, чтобы послать нарушителю свой убийственный взгляд; при этом ладони Макса всё ещё сжимают мою талию в своём стальном капкане. Парень тяжело вздыхает и быстро целует меня в губы.

— Идём знакомиться, — бурчит он.

Моё сердце почему-то начинает быстро биться от страха, но я всё же выбираюсь на улицу вслед за парнем.

— Ну наконец-то! — восклицает один из парней. — Я уж думал, ты окончательно потерян для общества! Знаешь, друг, от тебя я такой подставы меньше всего ожидал…

Мои щёки начинают смущённо полыхать, грозя превратиться в два кусочка угля.

— Заткнись, Шастинский, — ворчит Макс и обнимает меня за талию. От этого жеста мне становится лишь ещё более неловко, но всё же немного спокойнее. — Нина, это мои лучшие друзья — Егор, Костя, Лёха, Кирилл и Ксения. Ребята, это Нина.

— Привет, — застенчиво бормочу в ответ и вспыхиваю ещё больше, хотя куда уже.

Присутствующие нестройным хором приветствуют меня в ответ, хотя при этом их лица выглядели довольно-таки… удивлёнными. Окидываю неуверенным взглядом всех и замираю на лице девушки, которая улыбается мне настолько открыто и дружелюбно, что я не могу сдержаться от ответной улыбки. Девушка — Ксения — прижимается к боку Кирилла, и на её безымянном пальце правой руки я с удивлением замечаю обручальное кольцо. Чтобы подтвердить свою догадку, перевожу взгляд на правую руку парня, которой он обнимает девушку за плечи, и вижу точно такое же кольцо.

Выходит…

— Да, мы с этим оболтусом женаты, — улыбается Ксения, заметив мой интерес.

— Не понял, — притворно возмущается Кирилл. — Это кто здесь оболтус?

— Ты, конечно, — смеётся девушка в ответ и посылает мужу полный обожания взгляд. — Но за это я тебя и люблю.

Парень улыбается и целует девушку по-настоящему. Чувства между ними настолько искренние, что мне невольно становится завидно.

— Ну чё, Ёжик, теперь наша очередь искать невест? — спрашивает Лёша у друга, стоявшего рядом.

— Ёжик? — удивлённо переспрашиваю я.

Парни переглядываются и фыркают в унисон.

— Да уж, наградил кличкой твой благоверный, хрен отвертишься теперь, — отвечает Егор и выразительно смотрит на Макса.

Мой благоверный?

— Кстати, приятно познакомиться, — улыбается Лёша во все тридцать два.

Прежде чем я успеваю сообразить, Лёша хватает мою руку и подносит к своим губам, отчего я, наверно, становлюсь точной репродукцией свеклы. Но коснуться тыльной стороны моей ладони парень не успевает: Макс сгребает его за шиворот и отпихивает в сторону, одновременно другой рукой пряча меня за свою спину.

— Только не её, — произносит он, и в его голосе при этом звучит неприкрытая угроза. — Видит Бог, я за тебя под поезд лягу, но до неё не смей дотрагиваться.

Я удивлённо роняю на пол челюсть и выглядываю из-за его руки, потому что до плеча не дотягиваюсь. Егор, Лёша и Костя смотрят на Максима, словно перед ними пришелец; брови Ксении удивлённо взлетели вверх, но вместе с тем в глазах светится плохо скрытая радость; а вот Кирилл выглядит каким-то… самодовольным, что ли.

— Даже не знаю, позлорадствовать или пожалеть тебя… — выдаёт он только парням понятные слова, потому что я уж точно ничего не понимаю.

Максим морщится от его слов.

— Я же уже извинился, чего ещё ты хочешь?

Кирилл усмехается.

— Да ладно, это я так, для проформы. Рад за тебя.

Теперь уже мои брови подтягиваются до самых корней волос, как совсем недавно у Ксении. Что вообще происходит?

Перевожу вопросительный взгляд на затылок Максима.

— Я чего-то не знаю?

Я определённо чего-то не знаю.

Макс поворачивает ко мне голову и пару минут просто смотрит на меня так, словно видит впервые, а потом сгребает меня в охапку под свою левую руку.

— Ничего особенного, детка. Потом как-нибудь расскажу.

Слышу весёлый смех Ксении и поворачиваюсь к ней.

— У нас с Кириллом всё точно так же начиналось, — поясняет она. — Особенное прозвище, эти долгие обжигающие взгляды, говорящие без слов…

Прячу смущённое окончательно лицо на груди Максима.

— Она просто чудо, Макс, — вновь слышу голос Ксении, но уже гораздо ближе, и чувствую её руку на своём плече. — Мне бы очень хотелось, чтобы мы подружились.

«Знала бы ты, как мне хочется иметь настоящих друзей…» — мысленно вздыхаю я.

Лицо девушки ни капли не фальшивит и выглядит очень даже открытым.

— Думаю, можно попробовать, — неуверенно отвечаю, и Ксения улыбается.

— Надо обязательно встретиться как-нибудь без мальчишек и поболтать, как ты на это смотришь?

— Отлично, но не в ближайшем будущем, извини, — отвечает вместо меня Макс, и мой рот удивлённо распахивается.

— Ну точно влюбился, — ворчит Лёша.

Влюбился?

— Он, конечно, будет всё отрицать, но ты его не слушай, — перебивает Кирилл, обращаясь явно ко мне, но при этом смотря на Макса.

Мне почему-то начало казаться, что над головами начали собираться грозовые тучи, которые вот-вот выльются во что-то серьёзное.

— Ну что вы девочку пугаете? — недовольно ворчит Ксения. — Она же не в курсе, что это ваша обычная манера общения; на ней вон лица нет.

Все шесть пар глаз устремились на меня, и, непривыкшая к такому повышенному вниманию, я вновь краснею.

— Не обращай внимания, детка, — усмехается Макс. — Я ж говорил, мы друг за друга горой, даже если кто-то иногда несёт хе… полную чушь.