И последний раз...

Ада Форстерс.

- Открой глаза, - шепотом молила девушка, - прошу тебя, Кейн, - она аккуратно хватает мою руку, начиная ее сжимать. Легкое покалывание в конечности отдает сигнал мозгу, что пора действовать. - Ну же, - она глубоко вздохнула, вот-вот заплачет. - Открой глаза и ответь на все мои вопросы.

Вот она - мой свет, моя тьма, моя карта. Человек, который был самым родным с самого начала моей жизни.


Забвение неизбежно, но ты сейчас передо мной, Ада Фортерс, и я не упущу той возможности, которую упустил много лет назад, -  эта мысль была словно самым главным ключом к приходу в сознание. Я вернулся в тело. Вернулся, почувствовал ее ледяную конечность, которая трепетно сжимала мои пальцы.

- Ада... - наконец вслух проговариваю я. Но выходит что-то вроде стона, пронизанного болью и сожалением.

- Кейн! - слышу в ответ и будто по волшебству открываю глаза.

Бесконечность.



Когда я просыпаюсь, мне  кажется, что я в каком-то другом мире, далеко не на планете Земля. Кажется, что я умерла. Испустила дух.


Глаза плотно закрыты, словно заклеены. Губы сжаты, точно на них кто-то давит, или они сами такие тяжелые.


Я лежу на спине, но при этом куда-то двигаюсь. Неизвестно куда. Неизвестно зачем. Внутри меня большой камень, он тянет меня вниз. Все вниз и вниз, вниз и вниз. Я в каком-то своем очередном сне? Тогда почему этот не так страшен и горьк?

Когда я наконец открываю глаза, вспоминаю, что меня зовут Ада. Ада Форстерс. Внутри я начинаю сильно ликовать,что смогла очнуться.


Пытаюсь понять, что я вижу перед собой. После долгих раздумий, каких-то очередных полетов, поняла, что это потолок, по которому движутся полоски света и тени. Я закрываю глаза - даю волю им отдохнуть, ведь во всем теле царствует чувство усталости, от которого отделиться не так уж просто. Не хочу вновь засыпать, поэтому открываю глаза и учащенно моргаю, пока не прихожу в себя.

- Ада, детка, идем завтракать? - этот голос такой мягкий, такой ласковый и приятный. Усыпляющий. Но абсолютно незнакомый. - Хэй, ну вставай же, - легкий смешок, затем такие же воздушные прикосновения к моему телу.

- Я сплю? - проморгавшись, я увидела высокую худенькую женщину средних лет. Ее цвет глаз был абсолютно идентичен моему, и нос. Она была чуть выше меня - не особо, чтобы приглашать ее в сборную по баскетболу, и не такая уж низкая, чтобы работать садовником. Тоненькие ручки обхватили мои предплечья и потянули за собой.

- Пойдем завтракать, - тихонько приказала та и вывела меня из родной комнаты.

- Но... кто вы?

- Это не смешно, Ада, - казалось, здесь должна быть ярая злость, обида на сказанные слова, однако незнакомка вновь посмеялась. Я уже начинала чувствовать себя дурой или клоуном, который пришел развлечь людей.

- Я не смеюсь! Где бабушка? - я осматривала дом. Не знаю, говорят ли так о зданиях, но скажу, что он был "с иголочки". Такой чистоты я с самого приезда в Даллас не видела. Блеск дома был вторым сомнением в том, что все окружающее - реальность.


Бабушки не было. Я не могла вырваться и осмотреть ванную комнату, кладовку или родную комнату бабушки, ведь неизвестная мертвой хваткой вцепилась в мое запястье. Она вела меня к кухне. Мы уже миновали небольшой коридор и лестницу. Вот, еще три шага, и мы оказались в заветной кухне. Ее легкость действий, летящая походка пугали и успокаивали одновременно. Хотелось спросить, откуда же у нее такой дар - лететь по воздуху?


Кухня, до которой мы дошли в считанные секунды, была не наша с бабушкой. Ни паутинок по углам, ни потертой старой посуды, из которой мы попиваем чай с чабрецом. Все идеальное. Настолько идеальное, что убивает.


Представьте, меня убивает чистота и порядок? Нет, милый друг - дело не в этом. Все мы не привыкли к чему-то новому, к изменениям. Все новшества загоняют в угол, побуждают несознательно скалиться, как настоящему серому волку на врага.


Позволь спросить, ты бы хотел изменить что-то кардинально в своей жизни? Подумай хорошенько. Ты даже не сможешь представить, что именно ты хочешь поменять.


Да, скажешь:"Ты не права! Я знаю, чего хочу! " Ты сейчас о новом недавно сломавшемся холодильнике или тостере? А может, мягком коврике для ванной? А, возможно о новой модели телефона? Нет, мой друг.

Это не то.

Незнакомка была будто приведением, но одновременно и моим кукловодом, который привязал к моим конечностям прочные, но страшно тонкие нити. Ее улыбка поражала в самое сердце, легкое платье развивалось на несуществующем ветру, лицо озарялось светом, глаза блестели, словно звали куда-то в свой волшебный мир, где сбываются все мечты, а жизнь не окружена проблемами.

- Прости меня, Ада, - пронзает резко она, и в этот момент платье перестает колыхаться, свет на ее лице превратился в мрак, глаза потускнели и она словно вернулась с небес на землю.

Что ты? Кто ты?

- За что? - выдала я в ответ и после этих слов почувствовала тот же многотонный камень на шее. Что не так? В чем я провинилась? Я - узник?

- За то, что оставила тебя, родная. За то, что позволила тебе страдать без родительской любви, - и здесь меня осенило. Лампочка загорелась над головой и я буквально сделала новое открытие, которое поразит этот глупый мир.

- Ма...ма? - на глазах навернулись слезы.

Что произошло далее - не могу описать. Она улыбнулась. Ни ярко и интересно. Ни радостно и игриво. Стыдно и печально. Тускло и больно.


Да.


Именно так.

Мы смотрели друг друга в глаза, старались прочитать мысли противоположного, залезть в голову и понять, какой же канал сейчас крутится у оппонента в голове. Понять друг друга.


Вот она - родственная связь. Женщина молчала, лишь зажав губу. Настолько сильно, что она начала кровоточить. От этого мне стало только больнее, и я пустила слезу вместе с ней.


Мы молчали. Не знали, что сказать друг другу. Я понимала, что это сон, что это единственный шанс задать все гложущие вопросы, но я не могла говорить. Не хотела.


Вы бы так же поступили на моем месте - смотрели бы на черты лица родного человека, пытаясь запомнить его в мельчайших подробностях, ведь он никогда не появится в вашей жизни.

Холод окутал мое тело, когда я открыла глаза. Проморгавшись, я почувствовала колющую боль в глазах, а вследствие и мокрые щеки. Обычный сон вылился в реальность.


Осмотревшись, я поняла, что вчера вечером заявилась в палату Кейна Уинтера, так и не прогулявшись с А́льбертом. Вспомнила, что, когда мы уже вышли из его кафе, он начал рассказывать какую-то историю из жизни, дабы просто поддержать диалог, а я не могла. Просто не могла его слышать и слушать. Помню, как убежала, извинившись перед ним. И вот - я здесь. Держу руку друга детства, который так и не открывал свои янтарно-желтые глаза.

Оттого, что я спала прямо на руке Кейна, согнувшись в три погибели, у меня ломало спину и шею. Немного размявшись, я проморгалась, помотала головой, представила, что сию секунду сделала глоток американо, и улыбнулась.


Полна сил и свежести - помните, что положительные эмоции возникают, только если на все положить.

- Открой глаза, - выдала приевшуюся за последнее время фразу. В этот момент я сжала его массивную ладонь посильнее.


Странный отклик последовал от бессознательного - его ладонь стала немыслимо горячей, что моментально шокировало и испугало меня, отчего волосы на голове встали дыбом. Казалось, та жара в его теле может стать причиной пожара, если он того пожелает.


Сглотнув, я уже принялась разжимать руку и во все ноги дернуть к медсестре, но ответ Уинтера не заставил себя ждать - конечность сдавила мою, и, усевшись на место, я подняла взгляд на его лицо, которое также озарилось красками.


Уловив слабый трепет мужских век, я начала задыхаться, а через секунду и вовсе остолбенела в страхе просто помешать ему очнуться.

- Ада, - сила прилила к его конечностям, и ладонь даже подозрительно сильно сжала мою.

- Кейн! - я зарыдала. Зарыдала от высокогорного счастья, которое не испытывала немыслимо долго.

Я задыхалась, у меня кружилась голова, конечности были охвачены болью, но я и вовсе не замечала этих глупостей. Какая разница, что со мной, когда Кейн Уинтер вспомнил меня?

- Назови еще раз, - всхлипнув, я обратила свой помутневший взгляд на пациента.

- Что? - еле выдавили в ответ, а мужской кадык медленно скользнул под кожей.

- Назови еще раз... мое имя...

- Ада... - тот сглотнул. - Ада Форстерс.

В тот момент я поняла, что воздух вокруг наэлектризовался, и возможно чудеса существуют. Подумай, а что, если существует та самая белая полоса, обещающая лишь хорошие моменты в твоей страшной жизни?

Дышать.

Мне нужно было просто дышать.

А ты помнишь?



Когда от солнца остался совсем маленький ломтик яркого света, я дернула шторы, чтобы погрузить палату во мрак и включить настольную лампу.


Кейн шел на поправку не по дням, а по часам. Каждый день он делал специальные упражнения, которые я даже не могла наблюдать, потому что они проводились в отдельном кабинете, куда доступ был запрещен абсолютно всем посетителям.

- Сегодня первый день, когда мы займемся итальянским, - объявила я, ища взглядом стул. Ненароком встречаюсь с этими янтарно-желтыми охотничьими глазами, отчего по коже пробежались мурашки и я чуть не подавилась собственной слюной.


Возьми себя в руки, Фостерс. Что, не привыкла, что этот человек не хочет тебя убить? Теперь ты словно в другом мире, который требует тщательной подготовки, чтобы адаптироваться в нём.

- А ты... - начал тот, запустив руку в каштановые волосы. - не находила рисунков в моем учебнике? - мужской взгляд наполнился любопытством, которое лилось через край, и я уже могла прекрасно ощущать его приторный вкус.

Что-то щелкнуло во мне, и я решила просто покачать головой, не выдав и слова. Он насторожился.

- А ты уверена?

- Еще бы! Конечно! Займемся итальянским?

- Все три дня, которые я провожу в сознании, помню лишь, как ты маячишь перед глазами, судорожно ловя ртом воздух. Мы даже не разговаривали, а мне нужен диалог, Ада Форстерс! Диалог с той, которая мне была самым настоящим сокровищем в детстве.

- Мой мир тогда разрушился...

- Что?

- В шесть лет... Когда ты уехал, мой мир просто рухнул, и я видела лишь минусы в этой жизни, ее черные стены, черные полосы, которые просто окружали, заводя в угол к миссис Дриф, которая избивала меня, после чего закрывала в чулане. Мне слишком больно вспоминать это, но я не могу без этого, ведь должна вспомнить, что было гораздо раньше - моменты с тобой! Та боль заставила выбросить хорошие моменты с тобой.

- Ты - герой моих снов, - одновременно пронзили мы и, услышав противоположного, моментально заглянули друг другу в глаза.

- Неужели...

- Неужели наша связь настолько крепка, что мы посещали голову каждого ежедневно?

- Но ты... - я сглотнула, - был настоящим ужасом в сюжете моих снов. Волк, который не видел пощады. Мне было безумно страшно.

- Крохотная девочка,которая боролась с внутренним страхом. Вот, кем ты была в моих снах. - я вновь сглотнула. Попыталась переварить все, что услышала. - Но почему... ты забыла меня?

- Да почему мы оба забыли о друг друге, черт возьми! Теперь я помню все до мельчайших подробностей, помню, как ты обещала найти меня!

Слабый свет от лампы делал его лицо гораздо красивее. Тени выравнивали нос, подбородок, глаза стали наливаться более темными оттенками, что будоражило воду внутри меня. Неужели я до сих пор могу что-то чувствовать к этому человеку? Даже после тех извращений и избиений я хочу оберегать его прям как в далеком детстве.

Что это?


Любовь?


Возможно.


Любовь-дружба? Любовь-признательность? Любовь-благодарность? Возможно даже все вместе.

- В любом случае, мы вспомнили друг друга. И что нам теперь делать, когда мы оба в Далласе, хотя должны были быть раскинуты по разным частям планеты. Что это, Ада?