- Нет! Почему вечно везет таким, как ты, тем, которые ничего подобного не заслужили?! - я бежал, и вскоре брат догнал меня, даже перегнал. И бежал впереди. Вновь это соперничество...

- Это говоришь не ты! - куда-то в небеса бросил близнец.

- Это я, Стив! Я сказал это!!! Ты везунчик, а я никто!

- Ты идиот,К... - я не услышал свое имя. Уже не хотел слышать.


Тело брата-близнеца несколько секунд висело в воздухе, как какой-то взлетевший мячик. Черный BMW со всей скорости сбил мою вторую часть, неотрывную половинку. Я стоял на обочине, пытаясь понять происходящее. Воздух ушел из моих легких, и голова моментально закружилась.

Фары... Они были выключены у этого автомобиля, и Кейн не заметил его, когда бежал, пытаясь мне что-то доказать.

Близнец начал кашлять, прижиматься к больным местам, и вскоре я сам почувствовал, что мое тело ноет. Неистово ноет.

Из тонированной машины даже не думали выходить. Переднее окно водителя осторожно спустилось. Виновный быстро кинул на асфальт огромную пачку денег, завел мощный мотор и унесся от места преступления.

Я действительно не понимал происходящего, не верил в то, что произошло, однако мой брат уже лежал в луже крови, на которую я опустился своими коленями.

- Стив! - заорал я, наблюдая как парень дрожит и почти бьется в агонии.

- В-вот-т видишь, мне не всс-сек-гда вез-сет, - он с трудом натянул улыбку, но следующие секунды были самыми неожиданными. Уголок губы близнеца опустился, а глаза перестали моргать.

- Стив!!! - я схватил брата за шиворот рубашки и начал трясти. - Стив!!! Открой глаза!!! - я заорал на всю пустынную улицу, которая стала такой мрачной и тусклой. Слезы... Целый ручей из моих собственных слез... Мне казалось, что этой соли больше, чем крови, плавно текущей по асфальту.

Нет, это сон, Кейн. Просто сон. Твой братец везунчик, он не мог умереть такой глупой смертью, Кейн. Кейн, нет.

Нет.

Потерянный.



Резко открыл глаза, словно меня пронзили ударом электрического тока. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.


С каждым выдохом старался понять, где сейчас нахожусь и что вообще произошло. С каждым вдохом понимал, что нахожусь в палате городской больницы Далласа. С каждым морганием вспоминал, что произошло в мой день рождения.


Который я теперь ненавижу...

Похоже боль моральная и боль физическая уже переросли во что-то более сугубое, отчего я потерял сознание в тот момент. Я вспоминал... Вспоминал, что плакал, как маленький ребенок, у которого отняли конфету. Но все не так просто, как может показаться, - я потерял брата, последнюю каплю крови, с которой меня связывало хоть что-то родное. Теперь я один. Совершенно. Теперь я понимаю, что меня ничего не связывает с родными, ведь их просто-напросто нет.

Запах каких-то препаратов удачно разносился по всей палате, которой одолевала тишина. Напрягаю свои конечности, пытаясь приподняться. Сложно. Мне очень тяжело это сделать. Даже поднатужиться стоило мне временной потерей зрения.

- Кейн! Сынок! - глухо послышалось со стороны коридора, откуда Грейс Роун, моя приемная мать, увидела как я тут бьюсь в желании подняться. - Родной! - плавным движением руки она сдвинула механическую дверь и вошла.

Мою голову разрывают дичайшие и скверные мысли, но все это я не могу передать в словах. Я бы хотел просто поприветствовать мать, но даже это мне не удавалось. Мой язык просто мне не подчинялся. Похоже мне следует немного отдохнуть от этого мира.


Через секунд двадцать в дверях оказался и Бенджамин Роун, мой приемный отец.

Почему же я не Роун? - спросите вы. Я лишь отвечу, что нас со Стивом забрали очень гуманные люди, и они не хотели менять наши родные фамилии, хотели оставить хоть что-то свое. За это я им благодарен.

Такие печальные и одновременно очень серьезные они переносили взгляд с линолеума на меня и наоборот. Мы молчали...


Запредельно не хочется что-то пискнуть о Стиве Уинтере. Никому не хочется...

Дата рождения: 10 июня 2001 года.


Дата смерти: 10 июня 2017 года.

- Ты снова что-то устроил, я прав? - я посмотрел на владельца голоса,который с треском разрушил звенящую тишину. Отец подарил мне такой колючий взгляд, что я просто окончательно перестал верить в происходящее.Это сон?

- Чт...что? - с содрогающимся трудом спросил я.


Я не мог поверить, что сейчас на меня обрушится какая-то волна ненависти. Я всю жизнь считал этих людей гуманными и человечными, но после этого вопроса не сложно понять, что эти же люди обвиняют меня в смерти брата-близнеца.

- Почему вы были на улице в такой час, дорогой? - голос матери был спокойнее. Намного. Каждый по-своему взвешивал ситуацию и принимал какие-то выводы. Нежный, такой усыпляющий голос заставил упокоить собственную дрожь, но свой взгляд я и не посмел забраковать от Бэнджамина.

- Ну? Язык проглотил? - в эту же секунду послышался хруст его левой конечности.

- Мы повздорили... и...

- Вы поругались? - мама осторожно взяла мою руку.

- Я знал, что не все так просто! Стив умер из-за тебя. Знаешь, Кейн, он вечно ходил за тобой и подтирал твой сопливый зад, терпел все твои всплески. Ты не уважал его никогда! И продолжал диагностировать себе болезнь "пожалейте-меня-моя-жизнь-дерьмо". Так, Кейн?! - резкий и широкий шаг вперед заставил вскочить и женщину, и ребенка.

Казалось, я сейчас просто умру от таких неожиданных поворотов в моей жизни. Он никогда не ругал меня. Все инциденты отец превращал в шутку и не более. Сейчас же, когда его просто распирает от злости, я вижу как он меня ненавидит. И я даже пошевелиться не могу, даже пискнуть. Руки покоились по швам, взгляд был прямо направлен на обезумевшего идеей моей вины в смерти брата.

Мама быстро скооперировалась. Схватив мужа за предплечье, она отвела его куда подальше от этой палаты. Наверное, чтобы тот не раздражался, когда видел меня. Ведь я просто копия Стива. Надо было сразу предугадать, что он с шести лет был его любимчиком.

Быстрым движением избавляю свою вену от иглы, из которой бился какой-то препарат. Темно-бордовая кровь, венозная, небольшой струей по коже дала о себе знать. Плевать. Никогда не боялся вида крови. Мне сейчас абсолютно плевать, хоть пройдитесь острым лезвием по моим конечностям, я буду продолжать думать об умершем брате, невзрачно наблюдая за вашими действиями, и не чувствовать боль.

Моя рука обратилась к прозрачному голубому пакету, который принесла мама. Не сложно было догадаться, что там одежда. Накинул содержимое, а точнее белую толстовку и черные джинсы. Далее надел кеды Стива, в которых был на нашем дне рождения. Их подошва была до сих пор в неотмытой крови близнеца.


Мир потерял одного человека с редкой группой крови, в которой нуждаются многие. Мы имеем, а теперь уже имею только я, четвертую группу положительную. Говорят, что эта наша особенность. Я не перестану твердить "мы" и "наш", ведь даже после смерти мы останемся единым целым, хоть и имели приличное количество отличий во всем.

Осторожно открыл дверь и оказался в коридоре. Только сейчас до меня дошло, что похоже я отключился прямо рядом с братом на дороге. До сих пор не верю в это...

За углом, близ туалета и душевых, на не особо большой дистанции от моей палаты разговаривали приемные родители. Нет, это нельзя назвать разговором. Бэнджамин яростно всплескивал руками, что-то крича, а мать оглядывалась и ради приличия


умоляла его успокоиться.

- О! Наш герой вышел! - весь покрасневший, чуть даже вспотевший мужчина обратился ко мне. Все его слова так жгли душу. - Ничего внутри не екает?

- Я потерял родного брата, последнюю родную кровь, теперь и вы решили сбросить меня с моста? - крепко сжав в ладони свой портфель, что удерживался на ее весу, я бросился в сторону выхода, который располагался совсем не в стороне родителей.

Слышались какие-то женские вопли, меня вроде пытались остановить. Но эта неискренность била самым колким ключом, что только мог быть.


Я должен побыть один...

Время иногда калечит.



Словно по щелчку в моей жизни прошел целый месяц. Целый месяц я скитаюсь в одиночестве по комнате и по улицам, поджидая окончания каникул. Целый месяц я продолжаю не верить в смерть родного брата-близнеца. Целый месяц я встречаюсь с гневным взглядом приемного отца, который ни на минуту не забывал о том, что я как-то причастен к смерти его любимчика.


Уровень напряжения обстановки в доме и сознании не понизился и на градус. Как сейчас помню, что Бэнджамин чуть ли накинулся на меня после того, как Стивена положили в землю.


Сейчас же я просто сижу у окна своей комнаты, наблюдая неспешное дуновение ветра, шорох ярко-зеленых листьев, цвет которых помогает успокоиться. Когда теряешь родного человека, ты не можешь перестать думать о нем, просто не можешь. Многие говорят, что хотят достичь этого состояния, просто как-то отречься от воспоминаний, но никто не подвластен хрупкому сознанию потерявшего близкого.

- Кейн! Кейн! - словно мой же голос доносился со стороны улицы. - Пошли гулять, сопляк! - такой знакомый... такой родной голос.

- Стив?! - бешено начал открывать настежь окно, чтобы осмотреться, нет ли в саду моего близнеца.

Я схожу с ума...

- Ч-ч... черт, - моментально осознав, что мне почудилось, я потрепал свои каштановые волосы.

- Да Кейн, черт подери! - вновь донесся из окна родной голос. Услышав его, мне стало больно. Может, он ушел из жизни все-таки из-за меня?

- Придурок! Зачем ты только побежал за мной, идиот?! - кричал я в пустоту улиц. - Ты конченый засранец! Я... не понимал, как сильно любил тебя, - последние слова прошептал искренне, в надежде, что умерший хоть как-то сможет услышать меня. - Это я козел, а не ты! - вновь прокричал я и выбежал из комнаты.

Бегом направился на кухню, чтобы хоть немного остыть и выпить сока или чая. Просто привести себя в нормальное сознание.

- Милый! - приятно воскликнула Грэйс, когда я вошел в комнату кулинарных шедевров. - Что-то хотел?

- Да, можно мне чая? Зеленого. И по-крепче. Очень крепкий.

- Я... я поняла, присаживайся, - легко надавила на мои плечи, но вскоре приложила силу, чтобы я уселся. - Что-нибудь съешь? - я заметил как мать дарит мне странный взгляд. Так смотрят только на неадекватных или уродливых.


Думаю, на данный момент я совмещаю обе стороны.

- Ты слышала мои крики? - прохрипел я, надеясь, что ложка, стучащая о стенки посудины, заставит не услышать меня.

- Ты должен немного подумать. Хоть прошел и месяц, но я понимаю, что тебе очень тяжело, сынок.

Придвинув мне чашку действительно крепкого чая, что можно было разобрать по цвету жидкости, женщина аккуратно присела на соседний стул, упершись руками о стекло стола.


Выжидающе смотрела на меня, а я направил свой взгляд в воду. Я понимаю, что, как мать, Грэйс хочет диалога ребенка и родителя. Она жаждет того, как я поделюсь с ней сокровенным, чем-то, что заставит меня прийти в нормальный рассудок.

Но я не мог...

Захватив в конечность горячий напиток, я без единого слова покинул кухню, где царствовал притягательный аромат будущего ужина. Задумавшись об ужине, вспомнил, что изрядно похудел за весь этот месяц. Весил я примерно 65 килограмм при росте в 179 сантиметров. Ну а сейчас чувствую себя на 54 или 57. Да даже не чувствую... - отражение в зеркале дает все понять.

Удачно поднимаюсь по лестнице, ведущей на второй этаж. Надо же, даже не спотыкаюсь нога об ногу при таком головокружении.


А вот и последняя ступенька.

- Грэйс! - из-за угла вылетает приемный отец, который врезается прямо в меня, держащего в руках чашу с горячим чаем.


Всплеск воды, удар некоторых капель о пол, страшное шипение Бэнджамина. Все вызывает страх и ужас, который подпитывает еще и боль в моем запястье, на которое тоже расплескался кипяток.

Мужчина не выдавал и слова, лишь трудно дышал, ведь напиток то поистине горячий.

Бежать или извиниться? Извиниться, а потом бежать? Слишком мало времени на раздумья. Он поднял свой взгляд с белой, наверняка, новой рубашки, прямо на меня. Взгляд полон ярости и холода. Ему не нужен острый нож или мощный пистолет, его взгляда достаточно, чтобы полностью обезвредить или убить жертву.