— Да пусть говорят все, что хотят, — отвечаю я. — Можешь им помахать из открытого моря, ведь наши двигатели на ходу.

— Ага, я им буду рассылать воздушные поцелуи, прикрывшись одной только выпиской со счета, как фиговым листком, — добавляет Колтон.

Леви ржет:

— Уж ты-то точно будешь.

Я стою и смотрю на них, не понимая, куда делись Леви и Колтон, которых я оставил, перед тем как уехать к Оливеру. Дела были хуже некуда, и, может быть, до сегодняшнего дня я этого не осознавал, наблюдая сейчас эту разницу. Они оба улыбаются, такие молодые и счастливые. И впервые за целый год смотрят на меня с надеждой. Счастье нельзя купить за деньги, но, согласитесь, намного проще его найти без беспокойства, когда ты поешь в следующий раз.

— Давайте-ка, — говорю я им, снимаю большой блокнот с крючка возле двери, большим пальцем листая ежедневные дела. — Хочу все еще раз проверить и сообщить им, что нам надо починить.

Леви направляется за мной в рубку.

— Ну а теперь расскажи про Калифорнию.

— Что означает рассказ о кисках, — перебивает Колтон.

— Следи за языком, Колт, — тихо упрекаю я.

Колтон смотрит на меня с самым комичным невинным лицом, какое я только видел.

— Все прошло хорошо. Было здорово встретиться с Анселем и Оливером. Посмотреть на магазин, — я помечаю пару напоминаний в блокноте, добавляю сегодняшнюю дату и начинаю писать список дел в порядки важности. — Я видел Харлоу, — добавляю, сразу же об этом жалея.

— Харлоу, — повторяет Леви с явным интересом в голосе. — Харлоу, которая в плащике?

Ну конечно, разве Леви мог о таком забыть. Карма — та еще сука, и Леви посчастливилось приехать ко мне домой как раз в тот момент, когда Харлоу садилась в такси. Он определенно был счастлив поделиться этой информацией со всеми членами нашей семьи.

Я смотрю на него поверх блокнота.

— Да, та самая Харлоу.

— Ах ты, сукин сын, теперь понятно, почему ты не отвечал на звонки.

— Да, на счет этого… — начал было я, но Леви уже качает головой.

— Мы большие мальчики, Финн, и сами справились. А вот ты заслужил отдых, мужик.

— Точно, — вторит Колтон.

— Ладно тогда, — немного растерянно отвечаю я, не зная, что на это ответить. — У нас есть двигатель, который мы должны перебрать, прежде чем сделаем контрольный звонок, так что за работу.

* * *

Как будто и не уезжал. Я работал от рассвета до заката — прерываясь только на обед, чтобы мы с братьями и отцом позвонили продюсерам сообщить, что мы все-таки согласны — и было так чертовски приятно работать до полной усталости, когда даже нет сил стоять, и ты слишком измочален, чтобы думать или беспокоиться.

Я проснулся посреди ночи, когда вся ясность ума отдыхала в сторонке. Мне приснился очень реалистичный сон. Снилась Харлоу, она сидела на мне и смеялась над моими словами. Ее обнаженное тело было еле различимо в лунном свете, а когда я проснулся и ничего этого не увидел, по всему нутру прошла боль.

Было куда проще лежать и смотреть в потолок, чем отважиться снова заснуть и снова увидеть ее во сне. Я не уверен, ускорила ли Харлоу невозможность наших отношений своим разговором с Сальваторе Марин за моей спиной, или это я разрушил их, согласившись на участие в этом шоу, но как бы то ни было, я должен признать: для нас нет никакого будущего.

Несмотря на все это, сейчас я понимаю, что никогда до сих пор не любил, и не представляю, как все это пережить. Мне и страшно, и интересно, всегда ли будет ощущение этой пустоты под ребрами, словно в Калифорнии я оставил что-то жизненно важное.

* * *

Прошло четыре дня, с тех пор как я видел ее последний раз, и всех, кто утверждает, что со временем станет легче, хочется послать нахуй. Я практически не сплю, не ем и работаю на износ.

Я привел дела в порядок с Сальваторе и выставил на продажу нашу самую маленькую лодку, чтобы сконцентрироваться на двух больших. Организаторы шоу в течение недели пришлют механиков отремонтировать «Линду», поэтому у меня еще есть время попробовать что-то сделать самостоятельно. Я прихожу в доки первым и ухожу последним. К среде мы полностью перебрали двигатель и наконец-то поняли, что причина серьезнее, и самостоятельно нам не справиться.

Колтон полдня провисел на телефоне с продюсерами, обсуждая все поломки, пока я с Леви проверял шкивы на износ. Отец проверял сети, говоря, что и где нужно отремонтировать, когда я услышал знакомый голос.

— Разрешите подняться на борт, Капитан Дрочер.

Я смотрю вниз и вижу улыбающегося Оливера.

— Срань господня, — удивляюсь я. Я машу ему, чтобы он поднимался на лодку. — Какого черта ты тут забыл? — моя первая реакция, конечно же, радость, когда я увидел друга, который проделал весь этот путь до меня.

Но потом я почувствовал почти животный страх. Я приехал и уехал, не объясняя ему никаких причин, и даже не отзвонился, когда доехал до дома. А сейчас, когда я принял важное решение относительно семейного бизнеса, я так ничего и не рассказал двум своим лучшим друзьям.

— Что-то случилось? С Анселем? Или с Харлоу?

Он уже отрицательно качает головой.

— С ними все в порядке, — отвечает он. — Я приехал поговорить с тобой, — он тянет меня в объятия, потом отходит и смотрит вокруг. — Никогда не думал, что снова окажусь здесь, — говорит он. — Тут воняет гребаной рыбой.

— Да будь я проклят.

Мы оба оборачиваемся и видим идущего к нам улыбающегося Колтона.

— Колтон, — приветствует Оливер и пожимает ему руку. После чего переводит взгляд с него на меня. — Похоже, ты, маленький засранец, вырос таким же уродцем, как и твой братец. Как дела?

— Хорошо. Даже великолепно. Ты уже слышал о нашем шоу?

Вот блять.

— Шоу…

— Да, для «Adventure Channel», — из Колтона сыплется, как из рога изобилия. — Два чертовых сезона, Оллс. Я не могу пове…

— Колт, — я перебиваю его, подняв руку. — Я надеялся сам все рассказать Оливеру.

Улыбаясь, Оливер поворачивается ко мне, но я знаю его достаточно давно, чтобы понять, что это не «я-так-рад-за-тебя» улыбка. Это именно та улыбка, которую он показывал, когда кто-то путал «Звездный путь» с Баком Роджерсом или не понимал развитие любовного треугольника между Россомахой, Джин Грей и Циклопом.

— Отличный план, Финн, с радостью услышу все из первых уст.

Потирая шею, я жду, пока Оливер и Колтон закончат разговор. Мое внимание привлекает вопрос Колтона, как долго тот здесь пробудет.

— Планирую завтра уже вернуться домой.

Колтон стонет:

— К чему такая спешка? Нам бы не помешала бы помощь на следующей неделе, когда приедут механики и Финн не пустит их на борт.

— Очень смешно.

— Послушай, мне надо вернуться в машинное отделение, но, надеюсь, вечером выпьем пивка? — спрашивает Колтон, собираясь уходить.

Оливер кивает.

— Обязательно.

— Клево. Рад тебя видеть, чувак, поговорим вечером.

Мы наблюдаем, как Колтон скрывается за поворотом, и Оливер говорит первым:

— Мне нравятся твои братья.

— Да, они хорошие парни. Пока меня не было, смогли со всем справиться.

— А знаешь, кто мне сейчас не нравится?

— Ансель? — предполагаю я.

Он смеется.

— Пошли прогуляемся, Финн.

Оливер шагает на причал, а я немного задерживаюсь, прикидывая, смогу ли улизнуть домой, но отправляюсь за ним. На первый взгляд Оливер кажется таким же непринужденным, как и все, кого я знаю. Он один из тех, кто все держит в себе, едва показывая эмоции. Поэтому тот факт, что он прилетел сюда проведать меня, ничего не зная о шоу… Похоже, мне достанется.

Не смотря на то, что солнце еще высоко, на улице пронзительный ветер. Он покачивает стоящие на причале лодки, и пока мы идем, становится еще прохладней. Судовой гудок пронзает тишину, и тогда Оливер поворачивается ко мне.

— Полагаю, именно из-за этой неразберихой с шоу ты и уехал? Именно это тебя все время и беспокоило?

Я стаскиваю бейсболку и зарываюсь рукой в волосы.

— Это тебе Харлоу рассказала? — часть меня хотела бы, чтобы она так и сделала. Если Харлоу ему все рассказала, мне не было необходимости еще раз ему объяснять и выворачиваться наизнанку.

Но я не такой удачливый.

— Нет, она как раз-таки сообщила, что это твои дела, и ты должен сам все рассказать. Я с ней согласен.

Тишину заполняют звук волн, разбивающихся о волнорез. Я должен был сказать ему и Анселю.

— Финн, я знаю, что ты не большой любитель поговорить. Я понимаю. Черт, после проведенного времени с болтливым Анселем я даже благодарен тебе за это. Но я тебя люблю, ты мой лучший друг, и я давал тебе кучу возможностей довериться мне и рассказать, что творится в твоей жизни. Поговори со мной.

— Я не люблю все обсуждать, пока сам не найду выход.

— Я понял, — кивая, отвечает Оливер. — Но получается, я приезжаю сюда убедиться, что с тобой все в порядке, и только сейчас узнаю от твоего брата, что ты уже подписал контракт на телевизионное шоу…

Он неопределенно машет рукой, показывая, что ему даже не нужно заканчивать предложение.

Я показываю в сторону скамейки в конце причала, и в напряженной тишине мы идем к ней. Садимся, Оливер кладет руки на спинку, а я опираюсь локтями на колени, глядя вниз. Причал такой старый от времени и погоды, и я могу поклясться, что помню каждую дощечку.

— В последние пару месяцев дела шли не очень, — рассказываю я. — Цены на рыбу понизились, а на топливо выросли. Народ стал терять деньги направо и налево. Отец собирался заложить дом. Я был уверен, что и мне пришлось бы сделать так же. А ты видел мой дом, Оллс. Сам знаешь, что собственных средств у нас немного. Мы буквально собирали по копейкам.

— Дерьмово, — бормочет Оливер.

— Так вот, — продолжаю я. — В прошлом месяце к нам приезжала пара сотрудников «Adventure Channel». Они хотели снять фильм на лодке, заснять нашу жизнь и все, через что мы проходим. Во всех подробностях. Конечно, моя первая реакция была послать их нахуй. Потом, осознав, что они говорят серьезно, я хотел отказаться, потому что это шоу явно задумано не про рыбалку, это шоу о нас и наших жизнях.

— Ты имеешь в виду о четырех мускулистых канадцах?

— Вот именно, — потирая лицо, говорю я. — Но парни — папа и братья — решили, что я должен их послушать. Они просто устали от тяжелой борьбы, понимаешь?

Оливер кивает.

— Мы поговорили и решили, что раз я самый упрямый — и поверь мне, я до смерти сопротивлялся — именно меня и отправили в Л-А на встречу с руководителями телеканала, обсудить все детали и вернуться. Решение же мы должны принять вместе.

— Ага, — говорит Оливер. — Поэтому ты и приехал.

— Чем больше я об этом думал, тем больше был уверен, что не хочу в этом участвовать. Даже когда приехав в Сан-Диего, я это знал. Я не хотел давать добро и обнадеживать их. Не хотел делать из нас посмешище. Но когда я приехал в Калифорнию и… один из двигателей вышел из строя, потом и другой, в итоге мы могли бы вообще все потерять. И не один кредит не смог бы нам помочь.

— Ты не сказал ни мне, ни Анселю.

Я качаю головой.

— Не сказал.

— Но рассказал Харлоу.

Глубоко вздохнув, я перевожу взгляд на горизонт. Над головой нарезает круги чайка, прежде чем клювом вниз спикировать в океан.

— Да, — наконец, отвечаю я.

— И как ты думаешь, должен ли я злиться, что ты рассказал ей, а не мне? Ты с ней знаком сколько, двенадцать часов? — спрашивает Оливер. — А мы дружим больше шести лет.

— Ты прав. Но вы с Анселем постоянно присутствуете в моей жизни. А Харлоу временно. — Оливер приподнимает бровь и я быстро добавляю: — Поначалу я так думал.

— И поэтому тебе было легче открыться человеку, которого ты едва знаешь, нежели тем, с кем общаешься всю взрослую жизнь?

— Думаешь, я не понимаю, что это бессмысленно? Но я не хотел, чтобы вы знали о происходящем, до тех пор пока сам во всем не разберусь. Мне не хотелось, чтобы вы видели меня в таком состоянии.

— Ты упрямый гордый идиот, Финн Робертс.

Я поправляю бейсболку.

— Ну да, мне это уже говорили.

— После всего услышанного, я так понимаю, ты уехал, когда узнал, что Харлоу сделала тоже самое.

Я сдвигаю брови, ничего не понимая.

— Она не хотела говорить тебе о своей маме, ты не хотел говорить нам о своих проблемах. Вы оба хотели пережить все самостоятельно.

— Нет, — качая головой, отвечаю я. До меня доходит. Он думает, я уехал, потому что Харлоу ничего мне не рассказала. Господи. С каких пор я стал таким бездушным? — Я не поэтому уехал из города, Оливер. Ради всего святого. Такое же случилось и с моей мамой, а еще я рассказал Харлоу о своих проблемах, и ночью мы признались друг другу в вечной любви. Если бы дело было только в этом, меня не надо было бы спасать.