Карлтон колледж


Дверь наверху лестницы была приоткрыта. Сквозь щелку я посмотрел поверх плеча Гоби и увидел троих человек, которые сидели в помещении, похожем на просторную кухню с расположенными вдоль стен стальными ящиками и чем-то типа холодильников. Оттуда тянуло запахом старого соуса и консервированных томатов. Комната освещалась лишь плоскоэкранным телевизором, который висел на стене. На экране шло малобюджетное азиатское кино про мастеров кунг-фу, что-то из семидесятых, дублированное на плохом английском, с очень яркими цветами.

В мерцающем свете экрана я различил парня с татуировкой под глазом и его напарника — человека неопределенной наружности, похожего на любого дублера голливудского класса «Б». Они сидели за простым деревянным столом и курили сигареты в мрачном тягостном молчании.

Часы на стене показывали четверть третьего ночи.

Оба молчали. Тот, что с татуировкой, пролистывал какой-то автомобильный журнал, а его друг смотрел фильм.

Третьим человеком в комнате была костлявая женщина в короткой юбке и рваных чулках. Ее немытые бесцветные волосы были забраны в пучок на затылке и торчали оттуда в разные стороны. Она прошла мимо телевизора, и голубоватый свет обозначил глубокие тени на ее лице; я увидел, что взгляд у нее мутный — бессмысленный взгляд наркоманки со стажем или человека, которого так долго подвергали унижению, что он больше ничего не чувствует. Когда она повернулась, чтобы достать что-то из шкафа, я заметил дешевую татуировку змеи, вьющуюся вдоль ее руки до плеча, где змея превращалась совсем в другое животное — нечто с волчьей головой. Я вспомнил все, что Гоби рассказывала мне о своей сестре, и внезапно на меня навалилась усталость и безнадежность. Женщина ходила вдоль стола спиной к нам, наливая мужчинам напитки.

Я немного подался вперед — и пол скрипнул у меня под ногой. Не оглядываясь, Гоби положила ладонь мне на грудь, призывая не двигаться, но было уже слишком поздно. Я увидел, как женщина повернулась лицом к двери и уставилась на нас; на лице ее отразился испуг. Она заорала что-то вроде «Хай!», и мужчины за столом вскочили на ноги, развернулись и выхватили оружие.

Гоби шевельнулась.

Я не уверен, как именно случилось то, что случилось дальше. Но еще секунду назад Гоби стояла прямо передо мной, а в следующее мгновение уже оказалась в двадцати футах впереди, метнувшись, словно молния. Она схватила за запястье парня с татуировкой, заломила ему руку за спину и припечатала его лицом к столу. Посыпались стаканы. Бутылка хлопнулась об пол и разлетелась на тысячи осколков. Женщина завизжала. На другом конце стола парень уже достал пистолет и прицелился. Гоби развернула парня с татуировкой и выставила его перед собой, словно щит. Ее рука скользнула в карман его пальто и вытащила короткоствольный пистолет, который тут же был нацелен на парня на другом конце стола. Раздался страшный шум, выстрелы, и комната утонула в белом облаке обвалившейся штукатурки.

Гоби отбросила тело парня с татуировкой, пнула вперед ногой стол, и он наехал прямо визжащей тетке на ногу, пригвоздив ее к полу. Не обращая на нее внимания, Гоби нагнулась, подобрала с пола автомат и прицелилась в другого парня. Если за этим и последовали какие-то звуки, я их не слышал: от пулеметной очереди у меня заложило уши. Следующие несколько минут я провел в бетховеновском состоянии — абсолютно бесшумном космосе.

Губы Гоби двигались. Губы другого парня тоже двигались. Она вроде бы снова что-то сказала. Он помотал головой и что-то ответил. Гоби посмотрела на пол, подняла телефон и бросила его парню, который схватил его на лету, а она нацелила пистолет ему в голову.

Парень развернул телефон и набрал номер.

Он что-то сказал в трубку.

Затем передал телефон обратно Гоби. Кивая, она что-то записала у себя на руке — цифры и слово, адрес.

Потом она приставила пистолет к его виску и нажала на курок.


С автоматом в правой руке и с короткоствольным пистолетом в левой Гоби направилась к двери, сделав мне знак следовать за ней. Она что-то говорила, но у меня в ушах все еще словно вата была набита. Прошло несколько секунд, прежде чем первые слова достигли моего слуха.

Я шел за Гоби следом, переступая через тела.

— Смотри, не испачкайся в крови, — сказала она.

28

Опишите место, которое можно считать иллюстрацией к вашей личности.

Университет Гарвард


— Теперь последнее — Сантамария, — сказала Гоби.

Да, я все еще называл ее про себя Гоби, а не Сюзанна.

Между тем мы выбрались по пустынной улице в холодную ночь. Нью-Йорк все еще был вокруг, но за время нашего отсутствия он изменился. Было далеко за полночь, и огромные клубы тумана поднимались от воды и стелились вдоль набережных, словно привидения многоквартирных домов, которые давным-давно стояли здесь, прежде чем уступили место парковкам, гаражам и офисным зданиям. Это был призрачный Манхэттен — ландшафт с двойной экспозицией — где прошлое разворачивалось вновь на десятки лет назад.

— Где мы?

Она тяжело дышала, с легким присвистом.

— На Десятой авеню.

— Я даже не помню, как мы сюда попали.

Хоть это было и правдой, я хотел сказать не совсем то, что сказал. Правда была в том, что все это даже отдаленно не напоминало тот Нью-Йорк, который я помнил, но сейчас в контексте происходящего это было так неважно, что я не смог произнести это вслух.

— Нам нужно на другой конец города.

Гоби споткнулась, упала на колени и повалилась на бок. Моей первой мыслью было то, что у нее снова случился один из ее приступов, но тут я увидел кровь у нее на груди.

И тут до меня дошло, что ее подстрелили.

Я склонился над ней, осторожно, как мог, перевернул на спину и положил на тротуар, не в силах оторвать взгляд от расползающегося кроваво-красного пятна у нее на груди. Ткань порвалась, и я видел дырочку от пули, вошедшей в ее тело.

— Нам нужно в больницу.

Она помотала головой:

— Я в порядке.

— Нет, не в порядке. Тебе нужен врач.

— Сантамария…

— Да забудь ты об этом. Если у тебя разорвутся легкие, ты умрешь.

— Пуля не в легких.

— Да откуда тебе знать? Ты что, врач?

Гоби подняла автомат, который забрала у парня с татуировкой, крутанула его и направила мне в лицо. Теперь в ее голосе слушался металл.

— Нет.

— Хорошо, но это просто идиотизм. Если ты застрелишь меня, ты все равно не добьешься своего.

Гоби изогнула шею и повернула голову назад, рассматривая улицу позади нас и не переставая держать автомат перед моим лицом.

— Просто… помоги мне встать. Нужна… машина.

Я обхватил ее рукой за талию, приподнял и помог встать на ноги. Она была легче, чем я ожидал, даже когда она опиралась на меня всем своим весом. Впереди я увидел группу людей, которые направлялись к нам, громко разговаривая и смеясь; они явно возвращались из бара. Я быстро снял свой смокинг и накинул Гоби на плечи, закрывая ее окровавленное платье, прижимая ее к себе, пока люди проходили мимо нас. Я чувствовал кожей ее дыхание, прерывистое и хриплое. От нее исходил жар.

— Перри…

— Что?

— Залезь мне в чулок.

Она сделала маленький шаг вперед, вытянула руку и облокотилась о стену, а потом медленно сползла на землю.

— Вытащи и дай мне.

Я встал на колени, просунул руку под ее платье и под капроном чулка нащупал у нее на бедре что-то твердое цилиндрической формы. Я вытащил это и увидел желтую трубочку, похожую на маленький фонарик.

— Что это такое?

— «EpiPen». Адреналин. Ты должен сделать мне укол.

Я снял колпачок.

— Куда колоть?

— В бедро. Вот сюда.

Я прицелился и вонзил иглу ей в бедро. Гоби моргнула, замерла и тут же расслабилась. Перемена, произошедшая в ней, была невероятно быстрой. Дыхание пришло в норму, но я все еще слышал, что оно хриплое.

— Так лучше?

— Будет лучше.

— И все же тебе нужен врач.

— А тебе нужна другая стрижка.

Гоби снова оперлась о стену и медленно, неуверенно встала на ноги. Кровь снова прилила к ее щекам, а в воспаленных глазах появился металлический блеск, не совсем здоровый, но хотя бы это был взгляд живого человека.

— Осталось только одно дело. Сантамария.

Она поднесла к глазам руку, на которую до этого записала адрес шариковой ручкой.

— Когда мы закончим, я исчезну навсегда. Единственная проблема в том, что Сантамария — в здании офиса, и мне нужна карточка, чтобы пройти через пост охраны.

Я посмотрел на адрес: Третья авеню, 855.

— Тут, должно быть, какая-то ошибка. — Я уставился на адрес и не мог отвести взгляд. — Это же адрес папиного офиса!

Она ничуть не удивилась.

— Да что ты говоришь?

— Так ты знала, — сказал я.

Гоби остановилась, обернулась и посмотрела на меня. Ее глаза блестели от адреналина.

— После всего, через что я прошла, чтобы свести свой план воедино, не думаешь же ты, что выбор твоей семьи был случайностью? Нет, дружок, это не был случай.

— Но если ты знала, зачем тебе понадобилось звонить и узнавать адрес?

Она глубоко вдохнула и сделала медленный выдох сквозь распухшие губы.

— Я должна была быть уверена. В это время ночи. Дома… — она подняла одну руку вверх, — …или в офисе.

Я онемел. Я стоял на углу Десятой авеню и Тридцатой улицы в три часа ночи. Безмолвный, отупевший, с приросшими к асфальту ботинками, взятыми напрокат для школьного бала. Да, я был просто идиотским принцем напрокат, в идиотском смокинге, и все, что случилось до этого момента, было хлебными крошками сказочного следа, которые вели сквозь леса этой ночи. Я шел по этому следу вслепую, что-то делал, как-то выкручивался, о чем-то думал и воображал, что я что-то понимаю, а все это превращало меня только в еще большего идиота!

— Ты должен понять, — сказала Гоби. — Все, что произошло сегодня ночью, это ради моей сестры. Ради нее я готова на все.

Она снова подняла автомат и направила на меня.

— На все.

Я сглотнул. Кажется, я кивнул.

— А что, если ты ошиблась?

— Я не ошиблась.

— Это офис юридической фирмы.

— Тоже мне, приют невинности…

— Кого ты собираешься там убить?

— Того, кто вкладывает в это деньги. Того, кто допустил, что Гобию привезли сюда и продали этим животным, унижали, использовали и убили ради потехи.

— Сантамария.

— Да.

— Кто это?

— Отдай мне свою карточку, Перри.

— Что?

— Твою карточку, чтобы я могла пройти в офис через пост охраны. Она лежит в твоем бумажнике между водительскими правами и фотографией тебя и Энни в Диснейленде.

— Если ты знала, где она, почему ты раньше ее не забрала?

— Ты бы заметил. Ты же умный мальчик.

Ложь. И мы оба это знали.

Она повернулась и посмотрела в сторону Десятой авеню, по которой проезжали такси в направлении центра.

Я раскрыл кошелек, достал магнитную карту и отдал ее Гоби.

— А теперь, — сказала она, взмахом руки подзывая такси, — считай, что твое желание исполнилось. Можешь идти домой и забыть о моем существовании.

Такси подъехало к обочине.

— Все, что случится дальше, не твоего ума дело.

— Подожди, — сказал я. — Гоби…

Она наклонилась и быстро поцеловала меня в губы.

— Au revoir, Перри.

— Подожди, — сказал я.

Но Гоби не стала ждать.

Она села в такси.

И не обернулась.

29

Выберите три прилагательных, которые описывают вас. Объясните свой выбор.

Колледж Боудин


У меня не было мобильного телефона. У меня не было машины. У меня не было денег. У меня было несколько кредиток, которые мне было разрешено использовать только в крайнем случае. Я бросился к последнему работающему общественному телефону в центре и принялся лихорадочно нажимать кнопки. Долго ждать не пришлось, один гудок, не больше.

— Алло?

— Мама?

— Перри.

Облегчение и отчаяние смешались в ее голосе.

— Где ты?!

— Я все еще в Нью-Йорке. Мам, послушай…

— Мы с отцом чуть с ума не сошли.

— А где отец?

— Он все еще в городе.

— У тебя все в порядке?

— Мам, послушай меня, хорошо? Во-первых, ты должна взять Энни и уйти из дома. Там находиться небезопасно.

— Энни уже говорила мне это, — сказала мама. — Перри, я не знаю, что это за шутка, но это не смешно; всему есть предел.