– Пожалуй, ты прав, – поразмыслив, сказал Али. – Там и днем было мало света, а уж сейчас и вовсе глаз коли. Дождемся утра.

Наступило долгое молчание, во время которого Егор стоял как вкопанный, а Али от нетерпения ходил кругами. Наконец Егор предложил:

– Однако холодно, может, костер запалим?

– У тебя есть чем? – поинтересовался Али.

– Есть, – ответил Егор, – Вроде, мы порядочно ушли, теперь нас не заметят.

– Может, лучше не рисковать? – неуверенно сказал Али.

– До утра больно далеко. А ночи холодные уже, вон ложбинка, схоронимся в ней на всякий случай.

– Это потому что осень, – сказал Али, следуя за Егоркой, который к направился к ложбине, то и дело наклоняясь и выдирая из земли, то кустарник, то сухую траву.

– До утра нас вряд ли кто искать кинется, – сказал Егорка.

Они собрали большую кучу хвороста, и Егорка стал утаптывать ее. – А то пламя высоко поднимется, – пояснил он, – Надо еще твердого топлива поискать, это быстро прогорит. Давай походим еще по кругу.

– Откуда в степи твердое топливо? – раздраженно сказал Али и стал нарезать круги, вырывая с корнем высохшие за лето заросли полыни и чертополоха.

Егор оказался более удачлив.

– Вот здорово, – крикнул он, – здесь, видать, отара паслась. Дерьма овечьего навалом, высохшего, это то, что надо.

Али набрал охапку хвороста и принес к костру. Егор извлек из одежды кресало и кремень, и стал высекать искру. Сухая трава быстро схватилась, и вскоре два беглеца блаженно щурились, простирая руки к костру.

– Что это за девушка, с которой ты в колодец залез? – спросил Егорка.

– Дочь моего начальника, – ответил Али не сразу.

– А, это из-за нее тебя повязали, украл ее, небось. У вас же это в обычае.

– Если бы, – вздохнул Али, – Все гораздо хуже. Он арестован, мой начальник, а я спасал его дочку от мародеров, вот и оказался здесь.

– Оно тебе надо было?

Али пожал плечами, цепи, свисающие с простертых к огню рук, делали его действительно похожим если не на демона, то на призрак каторжника.

– Али полюбил девицу, – догадался Егорка.

– Да, я ее люблю, – сказал Али, и от собственного признания у него вдруг сладко заныло сердце. Но это чувство быстро сменилось обычной за последние дни тревогой.

– Ну, это другое дело, – понимающе кивнул Егор.

– Мне надо было отца ее предупредить, а она заболела, слегла, мне пришлось ее оставить у пастухов. А обратно я уже не вернулся, арестовали меня. Теперь места себе не нахожу.

– Понимаю. А что с ее отцом?

– В немилость впал. Он вазиром был в Табризе. Оклеветали его, обвинили в заговоре. Отцу я помог, а вот дочку потерял. Молюсь, чтобы она на месте оказалась.

– А ты знаешь, где сейчас Узбек находится? – после паузы спросил Егорка.

– Знаю. В Нахичевани он, выговорил у хорезмшаха крепость, в ней и сидит, как пес, загнанный в конуру.

– А когда мы пойдем искать мою сестру? – спросил Егорка.

– Если мы сейчас пойдем за твоей сестрой, то я точно потеряю Йасмин.

Потерпи, друг.

Егорка поднялся, стал ходить кругами вокруг костра, собирая топливо.

– Что за страна? – недовольно произнес он. – Деревьев вообще нет. У нас кругом деревья, дров на зиму заготавливали целые горы.

– Зачем вам столько дрова?

– Так зимы у нас морозные, снежные, не то, что здесь.

– Снег у нас редко выпадает, в основном он лежит на вершине гор, – зевая, сказал Али. Его вдруг стал одолевать сон.

– Спать хочешь? – спросил Егорка. – Ну, спи, я подежурю у костра, чтобы он не потух.

Али вытянулся у огня и тотчас заснул.

Когда он открыл глаза, было раннее утро. Костер едва дымился, а напротив, обхватил плечи руками, сидел Егорка. Али мгновенно восстановил события прошедшей ночи и вскочил на ноги.

– Эй, друг, – сказал он, дотрагиваясь до Егорки, – Вставай, пора.

Саклаб открыл глаза и несколько времени не узнавая смотрел на Али. Затем взгляд его прояснился.

– А, это ты, – признал он.

– Я, а ты кого-то другого ожидал?

– Вообще-то последний год меня только пинками будили, так ласково в первый раз.

– Ну, видишь, как хорошо утро начинается. Иншааллах[116] и день таким будет.

Вперед, и так много времени потеряли.

Егор встал и с наслаждением потянулся.

– Как хорошо проснуться на воле, – воскликнул он.

– Пошли, пошли, – заторопил Али, оглядываясь по сторонам. Горизонт был чист. Он подошел к колодцу и остановился, поджидая товарища. Егорка нехотя подошел и опасливо поглядел в колодец.

– Обязательно туда сигать? – не удержался он от вопроса. Вместо ответа Али прыгнул вниз. Из колодца вылетели брызги, попав в лицо Егорке.

– Ну вот, умылся, – сказал он, вытирая лицо, пытаясь рассмотреть Али. – Вода холодная?

– В самый раз, прыгай, – донесся до него утробный голос.

– Эхма, – крикнул Егорка и прыгнул следом.

Егорка погрузился с головой и вынырнул, вопя благим матом. Али, предусмотрительно отошедший в сторону, выждав, когда тот замолчит, сказал:

– Тихо, а то всю рыбу распугаешь.

– Какую, к черту, рыбу, ты что несешь?

Али приложил палец к губам.

– Не поминай черта, мы же под землей находимся, в опасной близости.

– Кажется, зря я с тобой связался, – заметил Егорка. – Это что за вода?

– Для полива.

– А почему под землей?

– Чтобы уменьшить площадь испарения, потерю воды. В Азербайджане жаркий климат.

– Холодная вода-то, – пожаловался Егор. – Долго стоять-то будем?

– Да нет, тебя ждали. Пошли.

– Куда?

– Туда, – показал Али и двинулся по галерее.

Уровень воды был намного выше, чем неделю назад.

– Наверное, дожди в горах прошли, – заметил Али, – Воды прибыло.

Иногда вода доходила до горла, и приходилось плыть.

– Ты плавать можешь? – спросил Али.

– Конечно.

– А я не очень, на воде держусь и все.

– А ты вспомни про колесо и сразу легче плыть будет.

– Это хорошая мысль, – одобрил Али.

Вообще-то благодаря течению он легко держался на воде, лишь двигая руками.

Егорка, фыркая, плыл за ним.

– Это здесь, – наконец сказал Али, – Четвертый колодец, я хорошо помню.

Егор, подплыв, посмотрел на светлый круг, в котором был виден кусочек неба.

– Ну, чего задумался?

– Здесь лестница была, а теперь нет. Может, я ошибся?

– Лестница не бесхозная, чай, была, – возразил Егорка. – Кто оставил, тот и унес. Давай вылезать. В наше время лестницы без пригляда долго не лежат, даже в такой яме, как эта.

Стены колодца начинались на высоте много выше человеческого роста. Егорка был крупнее и тяжелее Али, поэтому он присел, погрузившись в воду с головой. Али забрался ему на плечи. Егорка встал, фыркая и отплевывая воду.

Али, раскинув руки, уперся в стенки, подтянулся, растопырил ноги и повторил прием ногами. Таким образом, он вылез, бросил товарищу конец чалмы и кряхтя от тяжести, вытянул его из колодца.

– О боги, как хорошо здесь наверху, – воскликнул Егорка.

– Видишь, как мало человеку надо для счастья, – заметил Али. – День только начался, а ты уже два раза был счастлив.

Он крутил головой, оглядывая окрестности.

– Хотелось бы и мне приобщиться к твоей радости, да поводов пока нет. Это то самое место, там паслась отара. Ее нет. Это не беда, овцы перемещаются в поисках травы. Но в тех деревья стоил шатер, его я не вижу. Солнце, как назло, закатилось, – ворчал он. – Пасмурно чего-то сегодня, как бы дождь не пошел.

Али говорил спокойным голосом, но на сердце его навалилась тяжесть тревоги.

– Они могли передвинуться, – сказал Егорка.

Он стянул с себя одежду и старательно выкручивал ее. Али последовал его примеру, но на сей раз, не стал ждать, пока кааба[117] высохнет, натянул на себя и, торопясь, пошагал к виднеющимся вдали деревьям.

– Эй, меня-то обожди, – окликнул его Егор, второпях натягивая шалвары[118], путаясь в них. Али махнул рукой, приглашая догонять.

Рощица была пуста. Али стал, потерянно оглядываясь вокруг. Егор хотел о чем-то его спросить, но, заглянув ему в лицо, не стал этого делать. Присел у кострища, потрогал золу, погасшие угольки, затем стал обследовать все становище. Он был, похоже, на охотничьего пса. Расстроенный Али наблюдал за ним.

– Пепел на мою голову, – горестно сказал он. – Что мне теперь делать. Ее отец ждет нас на границе с Ираком. Где мне теперь ее искать?

– Вставай, пошли за ними, – сказал Егорка.

– Как это за ними, ты знаешь, куда они направились? – с надеждой спросил Али.

– Куда – не знаю, но направление могу показать.

– Откуда это тебе известно?

– Я же тебе говорил, что я охотник, следы могу читать, – пояснил Егорка. – Смотри, здесь стояла телега, стояла долго, Отпечатки колес остались, а вот колея, она поехала. Колея четкая, видимо, рано утром поехали, росы много было, поверхность земли от влаги была мягкой, а может, дождь был, а если дождя не было, значит, они недавно уехали и мы можем их догнать. Кстати, скоро дождь будет. Меня всегда это несуразность удивляет. Когда жарко, дождя не дождешься, но стоит вымокнуть, тут же и дождь добавляет.

– Не отвлекайся, – нетерпеливо сказал Али, – Куда они поехали?

– Туда, – показал Егорка.

Али побежал в указанном направлении.

– Стой! – крикнул Егор.

Али остановился.

– Я вперед пойду, по следам. Спешка здесь не нужна, спешка, знаешь ли, нужна всего в двух случаях.

Весь облик Али выражал нетерпение, но он подчинился и пропустил Егорку вперед, а сам маялся сзади.

– Быстрее можешь идти? – через некоторое время спросил Али.

– Идти могу, а следы читать нет.

– Но мы такими темпами их никогда не догоним. Тем более, что они на телеге.

– Ахиллес тоже не должен догнать черепаху, – вдруг сказал Егорка, – Однако догоняет.

– Что? – удивился Али. – Какой Ахиллес, какая черепаха?

– Это парадокс Зенона, – пояснил Егорка. Когда Ахиллес, который находиться сзади черепахи на десять шагов делает десять шагов, черепаха один. Значит, когда Ахиллес один шаг, черепаха один к десяти, Ахиллес один к десяти, черепаха один к ста и так до бесконечности. Всегда некоторое малое расстояние будет между ними. Выходит, что он, вопреки очевидности, никогда ее не догонит.

– Вообще-то я ничего не понял, но откуда ты это знаешь? – спросил потрясенный Али.

– Со мной работал один греческий раб – он мне рассказывал.

– Значит, он был философом.

– Да, так он себя и называл, – подтвердил Егорка.

– Что он тебе еще рассказал?

– Много чего, только сейчас я занят.

– Извини.

– Сколько дней тебя не было?

– Сегодня неделя будет, а должен был вернуться через два дня. С пастухом мы так уговаривались.

– Тогда спешить глупо, все сроки вышли, положись на волю случая. Если суждено догнать их, значит, мы их догони.

– Ты не кадарит случайно? – усмехнулся Али.

– А это кто?

– Есть такая секта, мусульманская. Они верят в кадар, провидение. Считают, что человек не властен над своей жизнью, судьбы все записаны в небесных скрижалях.

– А как же воля Аллаха?

– Аллах велик, ему не до таких мелочей, как жизнь человека, он действует в космических масштабах. Иначе разве он допустил бы, чтобы татары вырезали всех жителей Байлакана вместе с моими родителями?

Время от времени Егорка с тревогой поглядывал на небо.

– Что ты смотришь?

– Кабы дождь не начался, тогда все пропало, на земле ничего не разглядишь.

– Ты бы поменьше говорил об этом, – раздраженно сказал Али.

– Говори, не говори, а чему быть, тому не миновать.

– Я это уже слышал.

Словно в подтверждение слов Егорки с неба стали падать крупные капли, прогремел гром. Через некоторое время они шли уже под проливным дождем.

– Все, – сказал Егорка, – Следов уже не видно, траву всю прибило к земле. Что будем делать? Может, переждем дождь?

– Будем идти в этом направлении, – ответил Али, – все равно укрыться негде.

– Это верно, – согласился Егорка.

Идти стало труднее, глинистая почва быстро намокла, стала липкой. С каждым шагом вместе с ней приходилось поднимать пласт земли.

– Старайся ступать по траве, – посоветовал Егорка. Али не отозвался, он давно уже шел, стараясь наступать на пучки травы. В стороне виднелся холм.

– Поднимемся туда, – предложил Егорка. – Оттуда далеко будет видно. Может, увидим их.

– Хорошо, – согласился Али.

Мысль подняться на холм была разумной, но подъем занял много сил. Скользя и падая, перепачкавшись с ног до головы в земле, они поднялись на вершину, но ничего не увидели. Всюду шел дождь, окрестности заволокло туманом.

– Там, кажется, что-то есть, – сказал Егорка.

Али, сколько ни вглядывался в белесую дымку, ничего не увидел.

– Наверное, показалось, – обронил Егорка. – Не кручинься, найдем мы твою девицу.