Еще в школе она поняла, что ей куда интереснее общаться со взрослыми людьми, нежели с себе подобными. Развитый не по годам интеллект сыграл с Сашкой злую шутку, результатом которой стало то, что она предпочитала проводить вечера за книгой, а не в веселой компании.

Когда наступила пора первых влюбленностей, девчонки наперебой шушукались о мальчишках, бегали на дискотеки и изводили на себя тонну материнской косметики. Сашка же искренне не понимала, что ее подружки находят в парнях-сверстниках. Она придумала себе идеал мужчины, в который все эти сопляки со жвачкой и самодовольные хлыщи не вписывались никоим боком. Она ждала и искала сильного, волевого человека, твердо знающего, чего он хочет от жизни. Но если таковые ей и встречались, то не спешили обратить внимание на невзрачную, еще не до конца оформившуюся девчушку.

Но в какой-то момент Сашке показалось, что она нашла того, кого так долго искала. Он был аспирантом — читал у них на третьем курсе лекции — и носил гордое имя Аскольд. Аскольд был ироничен, порой до цинизма и язвительности, но у Сашки каждое его слово отзывалось в ушах сладким набатом. Начитанный, с энциклопедическим складом ума, Аскольд не скрывал своего презрения к студентам, вечно норовящим сдать экзамен малой кровью, в идеале получить на халяву трояк и успокоиться. Кроме того, Аскольд обладал отличной фигурой, скорректированной на тренажерах практически до идеального состояния. Сашка не раз слышала, как томно вздыхают ему вслед сокурсницы, всеми доступными средствами норовя обратить на себя внимание молоденького аспиранта.

Сашка и представить себе не могла, что Аскольд заинтересуется ею, поэтому даже и не мечтала о подобном. Каково же было ее удивление, когда он ни с того ни с сего предложил обсудить ее курсовую не в душной аудитории, а пройтись по близлежащему парку. Курсовую она написала рано, других студенческих работ у аспиранта, вынужденно изображающего из себя преподавателя, не было, так что Сашка не усмотрела ничего предосудительного в том, чтобы немного погулять на природе.

О чем они тогда беседовали и как так получилось, что Аскольд стал ее первым мужчиной, Сашка и сама до конца не поняла. Первая влюбленность промчалась по ее судьбе бурным и веселым ураганом, закружив и завертев в водовороте доселе не испытанных чувств. Впрочем, счастье длилось недолго и закончилось ровно в тот момент, когда Аскольд демонстративно прошел мимо нее по институтскому коридору, делая вид, что в упор не помнит эту студентку. Осложнения в виде романа с подопечной ему были совершенно ни к чему, а как впоследствии узнала Сашка, на тот момент у него уже была невеста из богатой и влиятельной семьи. Разумеется, портить блестящее будущее из-за какого-то досадного мезальянса с бедной студенткой из провинции Аскольд не собирался.

Для Сашки это послужило жестоким уроком. Самое глупое, что ей действительно ничего не надо было от этого человека — ни хороших оценок (она и так знала предмет назубок), ни обещания навестить загс. Обиднее всего в этой ситуации было именно то, что Аскольд вел себя так, будто ожидал, что Сашка непременно будет приставать к нему, требуя для себя неких благ, и счел за благо заранее обеспечить себе пути отхода. Мол, ведать ничего не ведаю и на глупых девчонок внимания не обращаю.

Разумеется, такого удовольствия — унизиться до просьбы не бросать ее — она Аскольду не доставила, в свою очередь, сделав вид, что ничего особенного и не случилось. Подумаешь, лишилась девственности со смазливым парнишкой, с кем не бывает? Но кто бы знал, как тяжело при этом было у нее на сердце! Нет, слава Богу, она не успела влюбиться в этого типа, поэтому ни о каких «поруганных чувствах» и речи не шло. Просто женщине всегда горько, если мужчина, с которым она была близка, относится к ней как к базарной попрошайке. А уж если этот мужчина первый — то и подавно.

Когда же через месяц Сашка поняла, что боль, которую причинил ей Аскольд, и не думает утихать, она поступила самым радикальным образом, ударившись в бурный, хоть и краткосрочный загул, благо что в общаге недостатка в кандидатурах на роль любовника не было. Существенно расширила свои познания о сексе, попробовала, что ей нравится в постельных играх, а что нет, и окончательно наплевала на невесть что о себе возомнившего аспиранта.

Впрочем, нет: от маленькой мести Сашка все-таки не удержалась, и когда однокурсницы на перемене между парами вновь принялись шушукаться, какой же Аскольд душка и как было бы здорово хоть один-единственный разочек получить доступ к его телу, веско прокомментировала:

— Будете разочарованы. Техники никакой, кончает за две минуты. В постели полный ноль!

Барышни тут же с жаром принялись обсуждать свежие данные, а Сашка не без удовлетворения отметила, как запунцовели уши Аскольда, делающего вид, что не слышит, о чем болтают студентки.

С той поры у Сашки не было особых проблем с мужчинами. Можно даже сказать, что все было просто замечательно, если бы не одно «но». Найти того самого единственного и неповторимого, рядом с которым будет бешено колотиться сердце и подгибаться колени, Сашке так и не удалось. А без этого ей и секс казался пресным, и дружба — ненастоящей. О чем тут говорить, если людей связывает вместе только постель, а стоит всему закончиться, и отношения переходят на уровень «привет-привет, пока-пока»! Впрочем, со своими любовниками Сашка всегда расходилась мирно, безо всяких эксцессов. Обе стороны получили то, что хотели, никаких претензий нет. Возможно, именно поэтому многие из ее бывших кавалеров в итоге время от времени возвращались к ней, после чего роман на короткое время вновь возобновлялся. И вновь угасал…

Откровенно говоря, Сашка уже устала от такого образа жизни и всерьез считала, что с ней что-то не так. Другие девчонки в ее возрасте уже и семьями обзавелись, кое-кто даже ребенка, а то и двух успел родить, а ее все носит как перекати-поле от одного мужчины к другому безо всякой надежды, что когда-нибудь все образуется. Но поскольку маршрутом под названием «Где искать любовь» Сашка не располагала, то предпочитала не мечтать о несбыточном, а просто жить дальше, как придется, без особой надежды хоть когда-нибудь испытать ту самую волшебную дрожь в сердце. А когда тоска по сильному мужскому плечу становилась совсем уж невыносимой, с головой окуналась в работу, доводя себя практически до изнеможения. Если же и это не действовало, обзывала себя похотливой самкой и звонила кому-нибудь из любовников, пытаясь обмануть душу и тело суррогатом истинного чувства. И так по кругу.

Впрочем, до отчаяния Сашке было еще далеко. Ей всего двадцать шесть, и впереди еще если не целая жизнь, то половина уж точно! Значит, рано или поздно чудо случится, надо только терпеливо ждать и не прозевать тот момент, когда «свой человек» появится рядом с ней.

Но после оказанного ей дома «горячего приема» все горькие Сашкины мысли о собственном женском невезении сами собой отошли на задний план. Что ж, отчий дом перестал быть таковым, значит, отныне она может рассчитывать только на себя. Возвращаться нельзя ни в коем случае: мать с сестрой мигом придумают, как побольнее ужалить ее, и наверняка запишут в неудачницы. Впрочем, она обратно и не собирается…

От грустных размышлений Сашку отвлек чей-то смутно знакомый звонкий голос:

— Санечка, ты ли это?! Сколько лет, сколько зим!..

Сашка подняла глаза и узрела перед собой улыбающуюся во все тридцать два зуба Полину, бывшую одноклассницу.

— Полька, ты-то какими судьбами?

— Да просто иду по улице, смотрю — ты куда-то чешешь, серьезная вся такая. Еще засомневалась, ты это или не ты. Но на всякий случай подошла поближе, глянь — а ведь и вправду это Санечка!..

Полина что-то бойко тараторила, а Сашка, не успевающая вставить ни слова в ее монолог, лишь кивала в ответ как китайский болванчик. С Полиной они никогда не были подругами, хотя относились друг к другу вполне нормально. Легкомысленную Польку вечно интересовали только наряды, косметика и мальчики, а учебу она воспринимала как неизбежное зло, стараясь по максимуму не раскрывать учебники. В итоге перебивалась с тройки на тройку, не гнушаясь выклянчивать и списывать домашнее задание у менее ленивых одноклассников, хотя вполне объективно могла бы учиться и на четверки, если бы хотела. Но столь странного желания — грызть гранит науки — у Полины не могло быть по определению. Вот еще глупости! Тратить свое драгоценное время на такую ерунду!

— Слушай, столько лет не виделись, пошли — забуримся в какую-нибудь кафешку, посидим, потреплемся вдоволь! Ух, я столько хочу у тебя узнать — ты даже не представляешь!

— Поля, я бы и рада, но ничего не получится. У меня через сорок минут поезд отходит, я, собственно, на вокзал путь держу.

— Ой, а куда едешь?

— В Москву.

— В гости или просто так?

— Ни то и ни другое. Живу я там, а сюда на недельку в командировку приезжала.

— Суперски! А че, у мужа обретаешься, да?

— Нет, я не замужем. Просто снимаю комнату.

— Санька, мне тебя небо послало! — завопила на всю улицу Полина, припрыгивая вокруг обалдевшей от столь бурного выражения восторга Сашки. — Значит, так: побежали скорее ко мне домой, я прихвачу кое-какие шмотки и поеду вместе с тобой! Давно хотела в столице побывать, да все как-то оказии не было, а тут такой случай! Санечка, ты — прелесть! Какой же сегодня на редкость удачный день!..

— Полька, ты, наверное, не поняла: уже через сорок минут у меня поезд, если я сейчас с тобой отправлюсь, то точно никуда не успею. А мне опаздывать никак нельзя.

— Да тут рядом, всего два шага, и мы у меня дома! — Не слушая Сашкиных возражений, Полина подхватила ее за руку и потащила за собой.

Ошарашенная Сашка позорно капитулировала перед экспрессией Полины и позволила затащить себя на третий этаж какого-то старого дома, где и проживала ее бывшая одноклассница. Раньше она никогда не была у той в гостях, поэтому первые минуты три только и делала, что озиралась по сторонам, рассматривая убранство квартиры.

Бардак здесь стоял страшнейший. Фактически хозяева квартиры могли передвигаться по ней либо перепрыгивая с дивана на стулья и кресла, либо расчистив ногами в валяющемся на полу хламе некое подобие тропинки. Полина выбрала второй вариант, быстро подбежала к платяному шкафу, настежь раскрыла его, скинула вешалки и вывалила наружу содержимое всех полок, а затем принялась копаться в образовавшейся куче одежды, выхватывая из нее и кидая в объемную дорожную сумку то одну, то другую шмотку.

— Полька, я уже опаздываю! — Озабоченно поглядывая на часы, Сашка сделала попытку выйти на лестничную клетку.

— Санечка, лапочка, ну еще полминутки, пожалуйста! Ну что тебе стоит? — пронзительно заканючила Полина, мгновенно подскочив и загородив собой входную дверь.

— Полька, у тебя же все равно билета нет! И как ты собираешься ехать?

— Ничего, придумаем что-нибудь, — беспечно отмахнулась Полина и вновь принялась за паковку багажа. — Поезда сейчас все равно полупустые идут, уж как-нибудь договорюсь с проводником. Да и ты за меня попросишь, ведь так? Нет, Санечка, это просто самое настоящее чудо, что ты мне встретилась именно сегодня!..

У Сашки на этот счет было прямо противоположное мнение, но она предпочла промолчать, лишь скрипнула зубами в ответ. Угораздила же ее нелегкая нарваться на Польку!

Когда же и через пять минут Полина не прекратила сбор вещей, Сашка взорвалась:

— Все, ты как хочешь, а я иду! Мне только бега по рельсам за уходящим поездом ко всем моим неприятностям не хватало!

— Пять сек! — дежурно отозвалась Полина, но, как ни странно, на этот раз это оказалось правдой.

Как они добрались до вокзала и успели вскочить в уже тронувшийся состав, Сашка и сама не поняла. На ее взгляд, Полина сделала все возможное и невозможное, чтобы это не произошло. Всю дорогу она задерживала Сашку по самым идиотским поводам: то у нее нога подвернулась, то сумка расстегнулась, то кошелек из кармана выпал. Сашка, уже не сдерживая раздражения, ядовито заметила, что нечего было надевать ботфорты на шпильках, если было заведомо известно, что придется бежать, а кошелек нормальные люди носят в таком месте, где он ни при каких условиях никуда не денется. Полина же в ответ лишь трогательно и виновато улыбалась, хлопая ресницами.

Конечно же, возникли и проблемы с проводником, которого пришлось десять минут уламывать «нарушить правила». Проводник упрямо тряс головой, клялся-божился, что без разрешения непосредственно начальника поезда он на такую аферу не поддастся, но лишняя пара сотен рублей в итоге утихомирила его больную совесть. Впрочем, вагон действительно был полупустой, в том купе, куда взяла билет Сашка, кроме нее да «зайчихи» Полины, попутчики пока что отсутствовали как класс.

— Ну вот, видишь — все получилось! — как ребенок радовалась Полина. — А ты боялась, что опоздаем! Паникерша!