Эмилия Грин - Хищник

В маленьком замкнутом пространстве чувства обострились до предела. Демиан запустил руки под платье, положил ладонь промеж ног и зарычал от удивления.

– Продолжаешь разгуливать без трусиков, проказница?

Медленно сглотнула, после чего взялась за край его футболки и, приподняв её, стала скользить пальцами по желанному телу. В этот момент вздрогнула, ощутив, как на пояснице выступила испарина – лифт остановился, и мы взволнованно переглянулись.

– Тебе не нужна моя нежность, – прошептал, обдувая шею струйкой прохладного воздуха. – Тебе нужно другое!

Словно озверев, ввел несколько пальцев в мое влажное изнывающее лоно, действуя нагло и грубо, пока я дрожащими пальцами расстёгивала его ремень.

Спустя несколько секунд мужчина властно развернул меня лицом к стене, отвёл правую ногу в сторону, удерживая ее на весу, и толкнулся до самого основания. Там было так мокро и горячо, что, даже несмотря на всю ярость любовника, ощутила сладостные импульсы, разливающиеся по телу.

Стонала, зажимая ладонью рот, пока он грубо вколачивал меня грудью в металлическую стенку.

Через пару минут стала сжиматься волнообразными судорогами вокруг его каменного члена, всхлипывая от удовольствия. Дем резко вышел и, развернув к себе лицом, стал изливаться на мою ногу. Статный брюнет закрыл глаза, сдерживая свои стоны. Я видела, что он пытается скрыть свои чувства.

Даже сейчас, весь потный и взъерошенный, он выглядел невероятно. Господи, этот мужчина когда-нибудь выглядит плохо?..

Обнаженные, мы лежали в постели, переплетая ноги и руки, в тусклом свете ночника поблескивая капельками пота. Она настолько затуманила мой разум, что я позволил ей всё, что захочет, на одну ночь, наплевав на свои принципы.

– Деми, – прошептала проказница, лаская живот теплой ладонью.

– Кончай меня так называть, как кличка у собаки, – ответил в своей обычной лениво равнодушной манере, хотя в глубине души мне нравилось слышать своё имя из её уст в любых вариациях.

– Это ведь ты, да? – спросила, вычерчивая ногтем прямую линию по моему животу.

– Что, маленькая? О чем ты? – поднял указательным пальцем подбородок белокурой любовницы, с интересом заглядывая в усталые зеленые глаза.

Она по моей вине не спала практически сутки, но я, как конченый эгоист, не мог отдать её в чужие объятия. Пусть даже речь шла о сне. Мы потеряли слишком много времени, а завтра ночью её ждал рейс в Нью-Йорк. Нужно было успеть насытиться.

– Ну, эта съёмка у Бобби Оушена. Это ведь ты подсуетился? – блестящие зеленые глаза смотрели в упор, прокладывая дорожку в самую душу.

– Нет. Это полностью твоя заслуга.

– Ну, Демиии, – Мия звонко рассмеялась. – Я хоть и светловолосая, но не полная дура. Да и эти корзины белых лилий в палате. А ещё Бриджит собственной персоной заявилась ко мне и вела себя так, словно ей оплатили годовой абонемент в её любимый люксовый спортзал… – блондинка задумчиво покачала головой.

– Двухгодичный, – подмигнул, легонько целуя её в лоб.

Вдруг Мия перекатилась и легла на живот, отстраняясь от меня, позволяя любоваться её идеальной задницей.

Неожиданно взору открылась маленькая татуировка на спине чуть ниже левого плеча. Небольшой рисунок в виде цветка лилии. Поднял глаза и удивленно хмыкнул.

– Лилия на плече. Как неожиданно и довольно символично.

– А что удивительного? Миледи Винтер из «Трех мушкетеров» Дюма до сих пор мой любимый книжный персонаж. Заметь, по книге она блондинка! А тату в форме лилии – моё собственное клеймо, напоминающее о годах, проведенных в детском доме. – Мия судорожно вздохнула. – Раньше я хотела избавиться от этих тяжелых воспоминаний. Забыть их, задушить, стереть из памяти. Только немного повзрослев, поняла, что это часть моей жизни. Эти мрачные стены, бесконечные запреты и ожидание, сравнимое с русской рулеткой: удочерят или нет? В парке рядом с интернатом росли лилии. Помню, как подолгу гуляла в одиночестве, когда тебя усыновили, и мечтала… мечтала… А еще я несколько месяцев работала в стрипклубе под псевдонимом Миледи! Правда, круто?

– Ты работала в стриптиз клубе? – мои брови поползли вверх, а на скулах заиграли желваки, стоило только представить, как моя девочка раздевается перед какими-то похотливыми козлами.

– Да, а что?

– Ты сведешь меня с ума, – прорычал, вмиг ощутив новый прилив крови к члену, притягивая красавицу к себе за тонкую щиколотку.

– Демиан, да погоди ты! Стой! Мы еще не договорили, – Мия оттолкнула меня, резко перекатившись на дальний край кровати.

– Я хотела спросить… – она замялась, наморщив нос.

– О чем?

– Почему ты не разыскал меня? – наши взгляды столкнулись в одной точке, растворяясь друг в друге.

– Почему ты думаешь, что я не искал? – спросил металлическим голосом, ощутив, как напрягся каждый мускул.

– Потому что если бы ты действительно этого хотел, то достал бы меня из-под земли! У тебя были для этого все возможности.

Я тяжело вздохнул, почувствовав саднящую боль в горле.

– Когда меня усыновили, всё так закрутилось. Врачи, занятия, поездка в Швейцарскую клинику на несколько месяцев, каждый день десятки новых лиц. Ты сказала, что тебе хотелось забыть об этом кошмаре. Мне тоже хотелось. Хотелось научиться спать полную ночь без криков от каждого шороха, хотелось, наконец, говорить, не заикаясь, хотелось почувствовать себя нормальным, поверить людям, которые так много делали для меня и моего здоровья. Да, я пытался вычеркнуть прошлую жизнь из памяти. Пытался! – сжал простынь в руке до хруста в побелевших костяшках.

– Ясно, – прошептала, отворачиваясь от меня и натягивая на себя одеяло.

– Но я продолжал о тебе вспоминать. Месяцев через десять, когда уже мог более-менее нормально изъясняться, позвонил Мадлен узнать, когда можно приехать к тебе с подарками. Тогда она сообщила, что тебя взяли в семью. Я очень обрадовался, просил у нее контакты и имена усыновителей, но оказалось, что она подписала документы о неразглашении и знает только, что тебя увезли в Штаты… Эй, чего молчишь? – залез под одеяло, смыкая руки на её талии и прижимая к своей груди. Наклонил голову, прошептав у краешка уха. – Я всегда о тебе помнил. А еще ты была единственной девушкой в моей жизни, которая оказывала на меня такое сильное влияние. Потом появились Эрик и Вильям, но, к счастью, они парни. А из девушек только ты. И в какой-то момент я подумал, что, если разыщу тебя, это закончится катастрофой для нас обоих.

– Почему? – робко спросила, поворачивая ко мне усталое бледное лицо.

– А как называется то, что творится между нами сейчас? Я не могу нормально спать, работать, заниматься делами. Мои друзья недоумевают, какого черта я забыл в Мексике! Еще ни разу не прилагал столько усилий, чтобы затащить девчонку в постель.

Во взгляде Мии что-то потухло. Она произнесла немного отстраненным голосом:

– Да, ты прав, это настоящая катастрофа. По-другому не скажешь! Ладно, я буду спать, и тебе желаю того же.

– Эй, разве не чувствуешь? – потерся о гладкую кожу на её бедре своим стояком и хрипло произнес: – Ты действуешь на меня как сахар на крысу.

– Дем, я уже сплю.

Грубо раздвинул пальцами её бедра, касаясь ладонью набухших розовых лепестков.

– Но ты всё ещё такая влажная. Хочу вспомнить твой вкус, маленькая.

Мия громко вскрикнула, когда я оказался у неё между ног и, согнув их в коленях, закинул себе на плечи, впиваясь зубами в горячую нежную плоть.

* * *

20 часов спустя

Я остался единственным человеком в пустом салоне бизнес-класса. Все остальные пассажиры давно прошли в самолет, как только объявили посадку. Все, кроме Мии. Она не пришла. Хотя мы договорились, что вновь повторим нашу маленькую шалость сегодня во время полета домой. Нетерпеливо набрал ей, буквально через несколько секунд услышав в трубке до боли родной звонкий голосок.

– Ты где есть??? Все ждут только нас!

– Я поменяла билет и лечу в другой день. Хочу еще немного отдохнуть в Мексике, здесь столько всего интересного, а я ничего толком и не видела, так как круглые сутки находилась на съёмках.

– Мия. Какого черта? – спросил, стискивая пальцы в кулак.

– Если ты хотел загладить свою вину передо мной, у тебя получилось. Я не держу на тебя зла, Демиан. А с Хейли разберусь сама чуть позже. Но, честно говоря, мне ужасно всё это наскучило. Мы хорошенько оторвались, повеселились. У меня до сих пор все немного побаливает от твоих размеров. Демиан, я больше не желаю продолжать наше общение. Возвращайся, пожалуйста, в Нью-Йорк, и у меня к тебе еще одна маленькая просьба.

– Какая просьба? – спросил надломившимся голосом, ощутив гулкий удар сердца о ребра.

– Удали мой телефонный номер из своей записной книжки.

– Его там нет. Я набирал по памяти.

На том конце образовалась напряженная тишина. Несколько секунд мы оба молчали. А потом я услышал в трубке короткие гудки, почувствовав, как по спине расползается липкий озноб.

Еще ни разу в жизни не ощущал себя настолько потерянным и одиноким.

Неделю спустя

После съемок у Бобби Оушена я снова стала нарасхват. Как и беда, никогда не приходит в одиночестве, так и успех зачастую приносит всё новые и новые плоды. Сегодня утром Эшли обрадовала, что несколько крупных брендов предлагают мне долгоиграющие контракты без всяких проб и кастингов. Оказывается, после съёмок в Мексике Бобби выложил в Инстаграме нашу совместную фотографию, подписав снимок: «Я и моя новая муза». В голове вспышкой пронесся вопрос: «Интересно, сколько этот придурок ему заплатил?!»

Тяжело вздохнула, ощутив покалывание внизу живота. Черт, стоило только мысленно перенестись на несколько дней назад, как между ног всё начинало сжиматься в тугую пружину. Демиан. Ох-хо. Одно его имя уже не сулило ничего хорошего. Но даже сейчас, когда, казалось бы, всё стало лучше, чем прежде, никак не могла вернуть себе состояние гармонии и счастья.

Сидела в шикарно обставленной спальне дома Джона и нервно покусывала подушечку указательного пальца, чувствуя себя маленькой провинившейся девочкой. Джон возвращался из командировки сегодня вечером, а через неделю был канун Рождества, и в прошлом году в эти дни мы вместе наряжали елку, украшали квартиру, катались на коньках в Центральном парке. А теперь мне совершенно ничего этого не хотелось. На душе скребли кошки, и я понятия не имела, как посмотреть ему в глаза.

И если прошлые наши моменты с Демианом можно было отнести к насильственным действиям со стороны неуравновешенного психопата, то в этот раз всё было иначе. Я сама хотела его.

Хотела так, как ни одного мужчину в жизни.

И теперь в голове не укладывалось, как мне обойтись без его лукавого прищура, сильных рук и наглой стальной хватки. Он чувствовал меня как женщину, но я прекрасно знала, что для меня это не просто секс. Мы понимали друг друга без слов с самого детства, и теперь маленький тлеющий костерок воспоминаний разросся в настоящий пожар.

– Привет, сладкая! Папочка вернулся!

Вздрогнула, ощутив спазм в горле.

Джон смял меня в своих объятиях и повалил на кровать. От него пахло дорогим парфюмом и лосьоном после бритья. Когда-то мне нравился источаемый им запах спокойной роскоши и уверенности, а теперь чуть не вырвало. Закрыла глаза, до боли стиснув зубы.

– Малышка, безумно соскучился! Ты у меня самая вкусная. Ну-ка иди сюда, сделаю как ты любишь.

– Джон, нет! Погоди! – резко оттолкнула мужчину, ощутив, как по телу стремительно разливается паника.

– Да что такое, мать твою? Мы не виделись десять дней, и ты снова отталкиваешь меня?! Что происходит, Мия? – хозяин дома грубо сжал пальцами мой подбородок и надавил на него с такой силой, что я вскрикнула.

– Отпусти! Синяк останется, завтра фотосессия! – пихнула его в грудь, нащупав в душе какую-то безумную решительность.

– А мне плевать! Если не дашь прямо сейчас, то будешь с головы до пят покрыта синяками! Лучше не зли меня, Мия! Вспомни, как ты всегда тепло встречала меня из командировок! Ну-ка, иди сюда, поработай ртом, девочка! Давай-давай. Я соскучился по твоим пухлым губам! – он властно схватил меня за волосы и одним рывком усадил перед собой на колени.

– ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ! – от ярости и унижения по щекам покатились слёзы, застилая всё вокруг.

Сжалась в комок на полу и задрожала всем телом, закрыв лицо ладонями. Не могла идти против своей воли. Не хотела его. Не хотела всего этого. Не могла переступить через себя. Я ПРОСТО НЕ МОГЛА!

– МИЯ, ДА ЧТО С ТОБОЙ ТВОРИТСЯ? – Джон, продолжая нависать надо мной, словно непоколебимая скала, заехал ногой по бедру, отчего, потеряв равновесие, я повалилась на бок, ощутив ноющую боль в пояснице.