Эмилия Грин - Хищник

Проклиная всё на свете, переоделся в четвертый раз. Буду просто собой – зауженные черные брюки и обтягивающая водолазка такого же мрачного цвета. Даже на праздник одеваться в яркой цветовой гамме настроения не было. Это не то место и не тот повод.

Быстрым шагом преодолел двор, ощутив странное покалывание во всем теле. На дворе стоял конец ноября, и я не пожалел, что накинул на плечи кожаную куртку – через несколько дней нужно возвращаться в Нью-Йорк, и не хотелось привести из Парижа воспаление легких. Прыгнул в свой вызывающе красный седан «Ауди» и помчался по аккуратным улочкам пригорода «Мезон-Лаффит». Детский дом находился минутах в двадцати езды от особняка родителей, и я еще укладывался по времени.

Только тут до меня дошло, что я так и не заказал цветы. Всё-таки заявиться на сорокалетний юбилей интерната и не подарить директрисе букет её любимых цветов – верх неуважения! А я хотел произвести впечатление джентльмена.

Управляя автомобилем одной рукой, другой просматривал в телефоне адреса ближайших цветочных магазинов. К счастью, один был прямо по пути, и уже через минуту я притормозил, остановившись около небольшого здания с розовыми стенами и надписью цвета тиффани.

Выпрыгнул из тачки, резко распахнув стеклянную дверь, и вломился внутрь. Часы на приторно розовой стене показывали 18.55. Ощутил легкую нервозность. Нужно было срочно купить букет лилий. С самого детства в память врезалось, что Мадлен обожает лилии. Хотелось показать, что я до сих пор помню этот факт.

– Букет белых лилий! Все, что у вас есть! И быстро! Я очень тороплюсь! – прокричал срывающимся голосом, вновь ощущая разливающийся по телу озноб.

– Извините, но последний букет лилий только что купила девушка, – продавщица смущенно кивнула в сторону окна, и я молниеносно повернул голову.

Девица с копной белокурых вьющихся волос в кашемировом пальто цвета кэмел стояла боком, удерживая в руках шикарный букет белых лилий.

Именно то, что мне нужно.

За секунду сориентировавшись в ситуации, приблизился к ней и громко прокричал:

– Я куплю у тебя этот букет за любые деньги.

Девушка вздрогнула, резко повернувшись на звук моего голоса, а затем сосредоточила свой взгляд на моем лице, наморщив при этом чуть вздернутый нос.

– Простите, что? – в больших зеленых глазах вспыхнули искры непонимания.

Я сделал еще один шаг к ней, практически касаясь ладонью букета, и уже более спокойным тоном сказал:

– Продай мне этот букет. Я дам тебе денег, и ты сможешь купить любой другой в несколько раз дороже.

Худые плечи дернулись, когда девица сделала резкий шаг назад и металлическим голосом произнесла:

– Ни за что! Мне самой он нужен!

Она развернулась на каблуках и направилась прямиком к двери.

Часы на стене показывали без двух минут семь, и меня охватила ярость. Вот сучка! В два шага нагнал её и, схватив за локоть, резко дернул, хорошенько при этом тряхнув, так, что белокурые кудряшки подпрыгнули, хаотично рассыпавшись по плечам. В глазах блондинки вспыхнул гнев. Она открыла рот, чтобы, очевидно, послать в меня поток ругательств, но я бесцеремонно перебил её и зловеще прохрипел:

– Слушай, кончай ломаться! Вот, держи… – достал из кармана крупную купюру и протянул ей. – Мне правда жизненно необходимы лилии! Не могу объяснить, но это очень важно. Здесь же полно других цветов!

Мы замерли, яростно глядя друг другу в глаза. В воздухе разлилось напряжение. Мне показалось, или на лице белокурой стервы вспыхнуло удивленное выражение. Она стала медленно обводить взглядом моё тело, и тут до меня дошло, чего же она желает.

– Окей. Я тебя понял. Возьми, визитку. Я ещё дня три пробуду в городе. Если наберёшь – заеду к тебе или сниму нам номер в гостинице.

Закусил губу, скользнув взглядом по её стройной фигурке под распахнутым пальто. Она явно была в моем вкусе, и я бы даже не побрезговал трахнуть её разок перед отъездом.

Удивленное выражение в глазах упертой блондинки сменилось каким-то странным отчуждением. Округлив полные губы, девушка протянула мне букет, сделав шаг вперёд. Я победоносно улыбнулся, вытягивая руки перед собой, а потом.

– Р-р… – скорчился пополам и завыл от боли. – Да ты СУ-У…

– ЖАЛКИЙ УРОДЕЦ! – прокричала звенящим от ярости голосом, оголив крупные белые зубы, после чего крепче сжимая лилии в руках, выбежала из магазина.

Я резко выпрямился, кроя сучку трехэтажным матом – она заехала коленом по яйцам! НЕМЫСЛИМО! Выбежал вслед за ней, но отчаянная бабёнка успела запрыгнуть в черный «Порше» и за долю секунды сорвалась с места, обдав меня облаком выхлопных газов.

– ТВА-А-АРЬ! СУ-УКА-А! – орал, чувствуя, как кровь закипает в жилах, а пульс отбойными молотками грохочет в ушах. – Ты у меня еще попляшешь! Я запомнил номер! ПСИХОПАТКА! – громко выдохнул, сотрясаясь от ругательств, а затем вернулся в магазин за розами.

Девица понятия не имела, с кем связалась. Тем хуже для неё! Да как она посмела, тварь дрожащая?! Опередила меня всего на минуту и забрала последний букет долбаных лилий! Ещё и по яйцам заехала, су-ука.

Звук полицейской сирены застал врасплох, и я вздрогнул от звука собственного истерического хохота, доносящегося, будто откуда-то издалека. Кажется, сама вселенная сегодня была против, чтобы я доехал до этого долбаного праздника.

– Вот дерьмо-о! – со всей силы долбанул ладонью по рулю.

Со мной поравнялась полицейская машина, и сержант недвусмысленно дал понять, чтобы я остановил тачку.

– Извините, сэр! Видимо, это какое-то недоразумение. Просто молодая дама несколько минут назад сообщила, что её напугал мужчина на красном автомобиле. Мы на всякий случай решили проверить. Понимаете?! – толстяк в полицейской форме заискивающе улыбнулся, прочитав в документах мою фамилию.

Я старался держаться дружелюбно, но внутри всё сотрясалось от гнева. Один звонок отца кому надо, и этого блюстителя порядка сегодня же выгонят пинком под зад. Но, разумеется, он был здесь ни при чем. Белобрысая стерва ещё и копов на меня натравила. ИДИОТКА! Недаром столько шуток ходит об умственных способностях светловолосых баб. Эта даже не поняла, что своими тупыми выходками подписала себе смертный приговор! Сука!..

Спустя несколько минут я затормозил около мрачных кованых ворот детского дома и непроизвольно поежился. Трехэтажное здание, оформленное в готическом стиле, до сих пор вызывало во мне странный трепет.

В Европе число детских домов, интернатов и приютов очень невелико. Детский дом им. Святого Людовика единственный в Париже, основанный в 1978 году. Он финансируется органами местной власти и пожертвованиями частных лиц. Сорок лет назад был создан богатыми людьми для сирот и «детей улиц». В основном здесь больше всего детей, которые оказались в сложной жизненной ситуации: подверглись изнасилованию, избиению, дети-беженцы или те, кто находится в психологическом кризисе; дети, которые попали в приемную семью, но не смогли в ней остаться по каким-то причинам.

Бросил взгляд на часы и зловеще рассмеялся – 19.25. Всё-таки опоздал.

Обязательно разберусь с этой стервой!

Но чуть позже. Как обычно, оставлю месть на десерт, так как питаю особое пристрастие к этому блюду.

В два счета миновав ухоженную территорию, я зашел внутрь, оказавшись в просторном вестибюле. Откуда-то слева доносились приглушенные голоса и звуки музыки, и ноги сами понесли вперёд. Странно, не был здесь много лет, но так и не забыл расположение коридоров и комнат. Актовый зал находился прямо по коридору. Спустя пару мгновений под биты собственного пульса в ушах я замер в дверном проеме, сжимая в руках большой букет белых роз. Мой взгляд зацепился за что-то светлое на сцене, а внутри всё похолодело. Что за чертовщина?! Что за… Напрягся, стараясь не пропустить ни единого слова.

Белые лилии. Белокурые локоны, струящимися волнами спадающие с плеч. Белые лилии. Все воспитанники детского дома знали, что Мадлен не равнодушна к этим цветам.

И воспитанницы тоже знали.

– А теперь мне бы хотелось подарить девочкам небольшие презенты! Уже можно вносить, – блондинка смущенно улыбнулась, продолжая сжимать в ладонях микрофон.

Рядом с ней на сцене появился долговязый парень, в руках у которого была большая картонная коробка, перевязанная атласной лентой.

– Девочки, для каждой из вас у меня есть это. – тонкая изящная рука опустилась внутрь и девица с легкостью фокусника выудила аккуратную серебристую корону. – Я сама не понаслышке знаю, как легко в интернате заработать кучу комплексов и страхов. Я прошла через всё это. Больно, трудно, порой совершенно невыносимо. Чувствуешь себя какой-то не такой. – она прерывисто выдохнула, словно борясь с подступающими слезами. После небольшой паузы продолжила: – Но каждая из вас в душе продолжает оставаться прекрасной принцессой. Даже без материнской ласки мы способны познать, что такое истинное счастье! Даже без нежных поцелуев и теплых объятий перед сном – вы ничем не отличаетесь от других девчонок! Сейчас вы маленькие беззащитные принцессы, которые вот-вот повзрослеют, превратившись в настоящих уверенных в себе сильных женщин. У меня получилось – и у вас обязательно получится!

Малышки, казалось, были загипнотизированы её словами. Они смотрели на красивую блондинку с открытыми ртами и горящими лихорадочным блеском глазами. Через секунду после того, как выступление закончилось, десятки маленьких ладошек звонко захлопали. Я тоже машинально поаплодировал, не в силах справиться с потрясением.

– Напомню: Мия Саммерс жила здесь всего два года. Её удочерили в восемь лет! – Мадлен поднялась на сцену и приобняла девушку за талию. – Теперь она является популярной американской моделью и много лет живет в Нью-Йорке. Нам повезло – на этой неделе у Мии проходили съёмки в Париже, и она любезно согласилась стать почетной гостьей на празднике! – директор детского дома смотрела на светловолосую девушку с особой гордостью и теплотой.

Я ощутил странный гул в ушах, будто в голове готовился совершить посадку огромный межконтинентальный Боинг. Также как и все восхищенно пялился на неё и больше не видел белокурую сучку на спортивном «Порше». Передо мной был призрак той маленькой дерзкой девочки, которая однажды не побоялась подойти к главному задире интерната, сжимая в крошечной ладони огромное красное яблоко.

– Мия… Мия… Мия… – шептал, словно в бреду.

Прошло так много лет с нашей последней встречи, но я как будто их не чувствовал. Вдруг ощутил, с какой безумной силой колотится моё сердце.

– Демиан, дорогой! Как я рада тебя видеть!

Обернулся, сталкиваясь взглядом со статной женщиной, одетой в стильный брючный костюм.

– Мадлен. – Мои губы растянулись в улыбке, а руки протянули букет. – Пусть он немного разбавит компанию белых лилий. – Подмигнул, сжимая женщину в объятиях.

– Каким же красавцем ты стал! А ты видел Мию?! Она тоже сегодня здесь! Удивительно, правда?! Я не видела вас двоих столько лет. Мия, девочка моя, иди-ка сюда! – Мадлен буквально вцепилась в руку проходящей мимо блондинки, и ей пришлось остановиться напротив нас.

– Дорогая, ещё раз спасибо, что согласилась приехать! Твое выступление было блистательным! И эти короны для всех девочек. – Белокурая стерва вежливо улыбнулась, даже не глядя в мою сторону. – А ты помнишь Демиана?!

В эту секунду широко распахнутые серо-зеленые глаза с серебристой радужкой вперились в моё лицо, я медленно сглотнул. Каждая мышца на теле была напряжена, как перед важным боем.

– Демиан… Знакомое имя… Толстый приземистый мальчишка с вечной грязью под ногтями? – спросила она, равнодушно пожав плечами.

– Должно быть, ты путаешь его с Виктором, – смущено произнесла директриса. – Ну, а ты, Демиан, ведь помнишь малышку Мию?

– Увы. Столько лет прошло. Я вообще не особо помню свою жизнь в детском доме.

Её выразительные глаза полыхнули огнем.

Теперь уже я успел хорошенько рассмотреть дерзкую девицу и вынужден был признать – выглядела она потрясающе.

Ровная мерцающая кожа, к которой мне тут же захотелось прикоснуться губами. Густые пушистые ресницы и россыпь еле заметных веснушек под ними. Аккуратный чуть вздернутый нос, безошибочно указывающий на характер своей обладательницы. Блестящие белокурые локоны, рассыпавшиеся по плечам хаотичными прядями. Вдруг ощутил желание провести ладонью по душистым волосам, как я любил делать в детстве. Пришлось сделать усилие над собой, чтобы перестать так откровенно её разглядывать.

– Как странно. Вы ведь так дружили. И эти ваши игры доставили мне немало хлопот.

Повисла пауза. Я прищурился, равнодушно скользя глазами по телу бывшей подруги.

Щеки Мии пылали. В глазах читался вызов. Уже почти час она действовала мне на нервы. Несмотря на всю злость, до сих пор плескавшуюся в крови, член в штанах увеличился, болезненно пульсируя. Пожирал глазами её полные губы, прерывисто дыша, прокручивая в голове все возможные сценарии нашего скорого безумного секса.