Пусть лучше эти уроды будут знать только одного владельца. Мало ли, не факт, что потом искать, чтобы отомстить не станут.

- Совсем с ума сошел? – тут же подрывается Андрюха. – Нет, друг, так дела не делаются! Если вместе, - то вместе до конца, иначе вертел я такую дружбу! Ну, как же ты не поймешь, Шиманский! Мы ж, - как тот веник из притчи! Пока вместе – нас не переломать и ничем не прошибить!

- А знаешь, в этом как раз и есть толк, - немного подумав, кивает Эд. – Пусть они знают в лицо только часть из нас. Ну, а остальным, может, свою наркоту попробуют толкнуть. Давайте так. Оформляем клуб на меня и на Глеба. Едем вдвоем, чтобы вас там пока не видели. Ну, а остальные дальше – на подхвате. Будете завсегдатаями, которые крутятся в клубе и не против прикупить чего-то покрепче алкоголя! Только оформить у следака всех нужно будет, чтобы каждый с записями был, если все выгорит.

- Эд, давай я все – таки сам.

- Это уж нет. Даже не спорь. Одного я тебя точно туда не отправлю. Будешь выеживаться, вообще координат Сикорского не дам. И пошел весь план завоевания мира по очень наклонной прямой ровно в канализацию!

Судя по трем парам глаз, которые впились в меня вот прямо прожигая до внутренностей, спорить реально бесполезно!

- Черт! – я вдруг начинаю хохотать. – Чувствую себя Дартаньяном, который отправляется за подвесками!

- Ну, если задуматься, то примерно так оно и есть, - хохочет Эд. – Только ты ни хрена не Дартаньян! Скорее – Атос, мрачный молчун, из которого ни хера не вытащишь, только разве что клещами! Ну, или напоить тебя нужно до бесчувствия!

- Точно! – ржет Андрюха. – А ты, Эд – ну просто вылитый Арамис! Потому что каждая ночная фея для тебя становится чуть ли не любовью всей жизни! Правда, с рассветом ты разочаровываешься и начинаешь впадать в меланхолию и в поиск новой всежизненной любви!

- А вот ты точно у нас – самый настоящий Дартаньян! – хохочет Эд, швыряя в него салфеткой. – С лошадкой и похождениями! Еще посмотрим, у какого Бонасье ты свою красавицу однажды уведешь!

- Все! Буду искать теперь себе женщин из приближенных к особе королевских кровей! – расхохотался Андрюха. – И на меньшее уже не согласен! Бля, это мне в Англию теперь ехать придется, где я еще возьму доверенное лицо самой королевы?

- Тогда и подвесочки нам дороже обойдутся, чем Глебовские! – ржач уже стоит до упаду, а парни медленно начинают сползать со стульев.

- Зато со Славкой – вообще все понятно! « Я дерусь – просто потому, что я дерусь!» - Карин уже обеими руками держится за живот. – И барышня у него уже есть со своим тихим семейным счастьем!

- Ага! Только с Антохой непонятно! Хотя… Может, из него еще и вырастет какой-нибудь Ришелье! Ну, так что, братья? Один за всех и все за одного?

- Стопудово! – хохочу, ударяя по рукам с каждым из друзей.

- Можно заранее все придумать, - Эд уже вошел в роль стратега, и ему, кажется, очень даже она нравится. Ну, да, у них немалый опыт планирования сценариев. – Мы с тобой будет хозяевами, Славу можно на охрану бросить, Тоху якобы наймем народ развлекать…

- Ага! А я буду кем? Личным водителем сиятельных хозяев или просто случайным такси, которое дежурит под клубом? – кажется, задача из мрачной становится для всех уже развлечением, от которого начинает уносить в кураж.

- Чем-то вроде того, - довольно кивает Эд. – Я пока не придумал. Но идея с охраной хороша, - думаю, с ней они и будут договариваться, чтобы глаза закрыли. Хозяина могут и не посвятить, а вот начальнику охраны точно долю отсыпят.

- А почему меня якобы наймете развлекать людей, - прикидывается обиженным Тоха, хотя на самом деле ржет. – Я их что, по-вашему, плохо развлекаю?

Ну, судя по мешочку денег, развлекают они с Эдом публику очень даже неплохо…

- Потому что на самом деле нанять, - означает платить, - ржет Эд. – А мы с Шиманским очень хреновые и прижимистые хозяева. Платить не будем. Ну, может, еды какой-нибудь насыпем. И это только если нам понравится!

- Какие же вы все-таки, олигархи! – ржет Антон. – Дай вам чуток власти над людьми, как сразу же и начинается! Будете ржать до колик над моими шутками, а потом скажете « извини, брат, было не смешно. Ты даже на еду не заработал!»

- Так, Дольский, будешь много шутить не по делу, станешь официанткой! - гогочет Эд. – И не забывай, пожалуйста, что это еще очень не плохой социальный уровень! Постарайся не дорасти до уборщицы со своими шуточками и неуважением к начальству! Мы всегда правы, заруби себе это, пожалуйста, на интимном месте!

- Слушаю и повинуюсь, великий и ужасный босс! – прыснув, Тоха склонил голову. – Главное, чтобы до твоей секретутки не понизиться!

- Вот это мне уже нравится, - ржа до слез, одобрительно кивает Эд. – Слушай, Глеб, мне кажется, что благодаря твоей проблеме я только что нашел свое призвание в жизни! Быть великим и ужасным боссом!

- Едем уже, - хохочу я, поднимаясь. – А то не успеем и снова станем простыми студентами!

- Давай свою лошадку! – кивает Эд.

Глава 32


* * *

Видимо, Сикорскому уж очень было срочно продавать свой клуб.

По крайней мере, не смотря на ночь, он вытащил из постели своего нотариуса.

Так что часам к трем ночи закрома парней опустели, зато мы с Эдом официально стали владельцами ночного клуба « Эйфория».

Оставались мелочи, - оформить предпринимательскую деятельность, набрать надежных людей, которых придется посвятить в суть нашей задумки с клубом, - и вот кто же только согласиться? Но клубу без персонала работать никак нельзя, а нас пятерых на все работы будет явно мало. Ну, и каким-то чудом сделать так, чтобы те, кто подставил Катиного брата, сами к нам пришли и предложили посотрудничать. А, да, и еще связаться с Гариным и получить разрешение на видео и звукозапись.

Но это – мелочи. Главное, - дело сдвинулось с мертвой точки! А с остальным мы уже как-нибудь справимся!

Клуб реально оказался вот самое то, - я сразу это понял, как только увидел. Занимался бы я левыми делами, - лучшего места даже и не придумать. Завсегдатаи, как пояснил Сикорский, - мажоры, молодежь, занятая исключительно бездельем и поиском новых впечатлений. Ну, и тратой родительских денежек.

Место и класс – идеальны. Среднячок. Элиты и серьезных людей здесь не будет. Место – чуть вдалеке от центра, тоже среднячок по этим меркам. И особой известности у клуба нет.

Музыка грохочет, разрывая уши, коктейли льются рекой. И, судя по тому, что я успел видеть, половина посетителей под кайфом, это как минимум. Значит, у нас уже есть прекрасный бонус в виде нужного контингента. Дело за малым, - попасть на ту самую рыбку, которая нам нужна.

- Задолбался я, - пояснил Сикорский в ответ на то, почему так срочно хочет избавится от клуба. – Мне, пацаны, уже полтинник. Весь этот скач у меня уже вот где, - он выразительно проводит рукой по горлу. – Вот видеть уже всего этого не могу, прям физически трусить начинает. А клуб – такая зараза, что на кого-то не сбросишь, самому все время быть на месте нужно. Так что пока собираюсь я уехать в какое-нибудь тихое место. Я уже и домик подыскал за городом. Как раз на эту сумму. Поживу там, подышу природой, ну, а дальше решу, чем в жизни заниматься. Потому что клуб довел меня уже так, что я его бы и даром кому-то бы отдал.

Ну, вот и замечательно! А нам его шум с гамом как раз для доброго дела пригодится!

Ударив по рукам, мы с Эдом, сами до конца не веря, смотрим на бумажку, согласно которой у нас теперь есть и собственность и бизнес. Мы с ним единственные, у кого эта собственность – первая в жизни. Ну, да, до приличной квартиры не доработались, ютимся на дешевых съемных, чтобы денег не тратить.

- Охренеть, - выдыхает Эд, когда мы выходим на воздух.

- Сам не верю, - я смотрю на договор, как на нечто, которое сейчас вспыхнет огнем и развеется по ветру.

Ну, владельцы этого всего мы, конечно, ненадолго. Закончим дело и сами станем искать покупателей, чтобы вернуть деньги остальным, но… Пять минут почувствовать себя хозяевами чего-то ведь можно! Приятное чувство. Даже говорить не о чем.

- Ну, до завтра, большой босс! – Эд крепко пожимает мне руку.

- Да завтра, - я уже начинаю прикидывать, как завтра все успеть и с чего начать. Думаю, к Гарину можно будет подъехать с самого утра, еще до занятий. А сразу после – поедем оформлять предпринимательство. А дальше… Дальше, наверное, до ночи будем с клубе. Вернее, - я буду, потому что у Эда и без того куча дел.

Со щемящей грустью в сердце понимаю, что с Катей все это время практически не смогу видеться. Да, она, надеюсь, будет у меня, пока все это не закончится, но… Кажется, все, что мне достанется, - только вид ее спящей. Ну, что ж. Селяви, как говорят французы. И мы, примазавшиеся к великому классику.

Глава 33


* * *

Лечу на всех парах домой, буквально кожей чувствуя, как за спиной вырастают крылья. Очень надеюсь, что уже совсем скоро я смогу по-настоящему сказать Кате, что все будет хорошо. Не просто для того, чтобы успокоить и утешить. А с абсолютно реальным результатом! Жаль только, что ни сегодня, ни завтра мы с ней, скорее всего, не увидимся…

К моему изумлению, свет в кухне моей квартиры горит. Все равно, стараясь не шуметь, захожу, разуваюсь и хожу на цыпочках, - скорее всего, Катя просто забыла его выключить. А, может, ей неуютно спать без света после всего, что с ней случилось. И, - да, ту бумагу, которую я принес с собой сегодня, нужно разместить в каком-нибудь месте посерьезнее, чем тумбочка при входе.

Вхожу на кухню, и замираю. Катя, обхватив себя руками, нервно ходит взад-вперед, отмеривая шагами десять квадратов моей кухни. По коже разливается приятное, просто сказочное тепло, - они меня ждала! И от этого крылья, недавно проклюнувшиеся, начинаю радостно трепетать и хлопать.

Она оборачивается ко мне, и я будто теряю весь воздух.

Сейчас меня будто облили ледяной водой. Сердце начинает биться так часто, что, кажется, сейчас просто вылетит, а самого меня как будто прошибает током.

Только сейчас окончательно понимаю, как сильно я ее люблю. Настолько, что просто задыхаюсь, глядя в ее волшебные глаза, а каждая клеточка начинает вибрировать каким-то совершенно сумасшедшим ритмом, заставляя меня вытягиваться в натянутую струну.

- Катя, - у меня что-то и с голосом. И со словами. Потому что хочется сейчас сказать так много, а все, на что я способен, только еле слышно прохрипеть ее имя. Остается только одна надежда, - на то, что она умеет читать по глазам, потому что говорить что-то у меня начисто пропадает способность. Да и все слова мира кажутся просто пустыми звуками, не способными передать и сотой части того, что я сейчас чувствую к ней.

- У тебя все хорошо? – Катя впивается в мои глаза тревожным взглядом, и меня просто трусить начинает от понимания, насколько сильно она волновалась все это время.

Шквал чувств, который захлестывает от одного взгляда в ее глаза, просто и передать невозможно! Он обрушивается лавиной, заставляя чувствовать себя последним мудаком. Мог же и позвонить, предупредить! Но, вашу мать, меня ведь никто и никогда не ждал, не волновался! Да и не думал я, что Катя не ляжет спать, а будет тревожно расхаживать по кухне!

- Прости меня, - выдыхаю, ненавидя себя за то, что ей пришлось переживать. – Я… Я просто не подумал.

- Все точно в порядке? - ее глаза по-прежнему смотрят слишком настороженно.

- Точно, Катенька, - сам себя не узнаю. То хриплю, то еле выдыхаю, то просто расплавляюсь от нежности рядом с ней. Хочется прижать ее к себе, согреть руками, дать почувствовать себя в тепле и безопасности. В безопасности, в которой ни с ней, ни с теми, кто ей дорог, никогда и ничего плохого не случится. Но разве я имею на это право? Во всяком случае, сейчас?

Всей силы воли и духа мне едва хватает, чтобы не ринуться сейчас к ней и стоять там, где стою.

- Ты даже трезвый, - на ее губах начинает робко играть слабая, но все-таки улыбка.

- Вообще-то, это мое нормальное состояние! – Боже, кто бы знал, как моим рукам сейчас не хватает ее плеч. Это просто убийственная какая-то потребность прижать ее к себе! Такая же, как воздух и как вода! Кажется, я схожу таки с ума… И, что самое убийственное, мне это нравится! Даже не понимаю, как я прожил почти до двадцати лет без этого безумия? Нет, нормальность – это как-то слишком пресно! Настолько, что и жизнь в ней какая-то… Неживая, что ли?

- А я уж было подумала, что твое нормальное состояние, - это когда тебя приносят! – ну, наконец-то Катя смеется, и меня как будто подымает в небо от счастья! Самая настоящая эйфория, будь она неладна! Но как же в ней хорошо… Самое настоящее блаженство!