Кира Шарм - Хмельная страсть

- За нас! – хором повторяют они все вместе, и мы тихонечко чокаемся, прикрыв стекло пальцами. Ну, чтобы звук никого не потревожил.

- И за счастье, которое я обрел, - добавляю я уже на втором тосте. – За Катю! – привлекаю ее, краснеющую, к себе. И правда, - о чем еще мне мечтать? Такие друзья и любимая! Все вместе, все рядом! Что может быть лучше! Реально, я просто самый счастливый человек на свете! Ну, разве что еще и Бурин. Но его Леры сейчас рядом с ним нет, а моя Катя, - есть.

- За тебя, Катюш! – соглашаются парни. – Попробуй только его плохо любить! Если узнаем, - а мы узнаем, по глазам увидим, - придется прийти и научить тебя, как это правильно делать!

Вот же, Карин! Ему бы только кого-нибудь любви учить!

- А если серьезно, то мы очень за вас рады, - Андрей становится на удивление серьезным. – Ты прости нас, котенок, если что. Мы бываем грубыми и вообще иногда ведем себя, как идиоты. Но каждый из нас за другого жизнь отдаст и не задумается. И за тебя теперь тоже.

- Вы самые лучшие! – шепчет мой котенок, из глаз которой уже потекли слезы. – Спасибо вам. За все…

- Э-э-эй! – строго грозит голосом Тоха. – Сырость не разводить! Кто же на днюхе плачет! Выпьем-ка за то, чтобы у нас никогда не было ни единого повода для слез и грусти!

- Кроме счастья! – тихо добавляет Катя, размазывая слезы и тушь по щекам.

- Без меня пьют, черти! – тосте так на пятом, до нас, из-за приоткрытой двери, доносится слабый голос Эда.

- Мы тебя разбудили? – виновато шепчет Андрюха, просовывая голову в щель. – Прости. Мы старались тихонько.

- Не разбудили. Но нюхом чую знакомый запах. А бухать в коридоре больницы можете только вы, больше таких на свете нет! Входите уже давайте!

- Эд! – выдыхаем мы в один голос и бросаемся обнимать друга.

- Спасибо тебе, - ну вот, Катя, кажется, сейчас зальет слезами и его самого и все постельное белье. Но, если честно, тут я ее поддерживаю. Подумать страшно, что бы могло быть, если бы не он! И не факт, что все обошлось бы для нее легким ранением. Совсем не факт. Но об этом я реально просто не могу думать. – Ты мне жизнь спас.

- Спасибо тебе друг, - я крепко пожимаю его руку, а в глазах второй раз за ночь и за всю, наверное, сознательную жизнь, стоят слезы. – Ты и мне этим спас жизнь. Я без нее – никак.

- Ой, ладно, - машет рукой Эд. – Позовете крестным вашего первенца, - и мы в расчете. И вообще, - что это за благодарность на словах! Мне вообще сегодня кто-нибудь нальет?

- Красненькое, - тут же появляется со стаканом Андрюха. – Как раз полезно тем, кто потерял много крови!

- Ох, ты ж мой заботливый! – кривится Эд, которого явно не оставляет равнодушным запах виски. – И что бы я только без тебя делал? Ну, ладно, так и быть, давай свое красненькое!

- За нас! – повторяем мы самый главный на сегодня тост, чокаясь стаканами.

Мы расходимся около семи утра, крадучись через черный ход по одиночке, пока не начался обход и не появились первые посетители. Лагину придется самому получать от медперсонала за то, что бухал и нарушил больничный режим.

Но, думаю, при его внешности и личных талантах, особенно, учитывая, что он – герой, который спас жизнь девушке, особенно ворчать на него никто просто не сможет. Капец медперсоналу женского пола, и возраст тут совсем неважен!

По-хорошему, нужно было бы ехать давать показания. Но реально, - мы все просто валимся с ног, к тому же еще и бахнули. Хотя… Самое главное мы, в принципе, сделали, а к Гарину, думаю, вполне можно подъехать и через несколько часов. Так что с легкой душой мы единогласно принимаем решение спать. И разъезжаемся по домам.

* * *

- Глеб? – мы, сбросив одежду и плюнув на гигиену, просто падаем в постель. Только сейчас накатывает ощущение безопасности и настоящего тепла. Прижимаю к себе Катю, - кажется, это уже просто физическая потребность, без которой я ни засыпать, ни дышать уже никогда не смогу.

- Что, котенок? – ее голос звучит как-то совсем неправильно. Как будто извиняется за что-то. И все тело дрожит, - ну, тут все понятно, пошла реакция на стресс. После всего, что было ночью, - вполне нормально. Так что даже валерьянки предлагать не стану. Должно перетрусить. Без этого никак.

- Прости меня, но я не могу. Сейчас, - шепчет Катя.

- В смысле? – вот уж ни хрена не понимаю. – Чего не можешь?

- Ну… - она касается рукой к прижатому к ней стояку. – Не могу… Но, если ты так сильно хочешь… Я постараюсь.

- Глупый ты мой котенок, - вот приходят же им иногда мысли в голову! В здравом уме вообще не помещается! – Вот что ты себе придумала? Я что – зверюга тебе какая-то, что ли? Мой организм просто на тебя так реагирует! И я очень надеюсь, что так будет всегда! Но это же не значит, что ты должна мне отдаваться или я стану этого требовать каждый раз, как мое тело приходит в боевую готовность! Спи давай!

- Спасибо, - выдыхает Катя и уже через минуту начинает сладко посапывать.

А у меня вот сна ни в одном глазу, будто по яйцам ударили. Удовлетворенно отмечая, как Катя под моими руками перестает дрожать, судорожно думаю, - и вот когда это я успел на свою девочку произвести впечатление такого мудака, а?

Ничего такого не припомнив, решаю, что лучше не ломать над этим голову. Завтра спрошу. Пусть объясняет. После того, как дадим показания.

* * *

- Вот что вы за люди такие, молодежь! – Гарин метал громы и молнии, когда мы, где-то около двух часов дня, затолпили его тесный кабинет. – Ни ответственности, ни понимания серьезности, одна расхлябанность! – ну да, только девчонки честно приехали с самого утра давать показания… И то кроме Леры, которая сейчас уткнулась глазами в пол, стоя за спиной Бурина. Кажется, ей таки от него досталось за самоволие… Но особо расстроенной она не выглядит. Эх, девушки, девушки! Кажется, они совсем не собираются нас слушаться! Вот мне и еще одно откровение о реальной жизни!

А мне-то всегда казалось, что мама слушала отца, который принимал всегда в семье все решения. Хотя теперь, глядя на улыбку Леры, которую она старается спрятать, поглядывая на Славку, я припоминаю, что мама как-то тоже очень похоже улыбалась, когда отец начинал ее в чем-то убеждать… Хм… Похоже, эти коварные существа очень быстро понимают, что могут из нас вить веревки и беззастенчиво этим пользуются…

- Бухали ведь вчера! – продолжал громыхать Гарин. – Приехали в полицию – жуть просто! Помятые, глаза – красные! Ну, что вот это такое?!!!

Кажется, мы сейчас все последуем примеру Леры, и, опустив глаза, начнем исподтишка улыбаться. Потому что почему-то совсем как-то не страшно. И даже не стыдно…

- И в больницу еще ночью приперлись! – эх, давно нам так никто не вычитывал по полной. – Раненого спаивали! Я вам что сказал? По домам и наутро ко мне! А вы что? А, - наконец он махнул рукой и сел за свой стол.

Бесконечные протоколы мы писали долго, с непривычки даже руки занемели. Ну да, время компьютеров и клавиатур. Скоро вообще писать разучимся.

Наконец бумажная работа закончилась и мы дружно пошли на выход, попрощавшись.

- Вот же черти! – донеслось нам в удаляющиеся спины. И, кстати, - в этом голосе ничего, кроме одобрения, лично я не разобрал. Но зато мы все, снова дружно улыбнувшись, таки убедились, что вся ругань Гарина была только для проформы.

- Андрей! – уже на улице я наконец решаюсь, впервые за почти сутки, отпустить Катю и отвожу Андрюху в сторону.

- Да?

- Слушай… Вот я не пойму. Ты же гонщик. Лихач, наркоман от адреналина. Вот как тебе удалось сохранить ясную голову, и Эду тоже, а меня на эмоциях просто заклинило?

Да, это больше всего не дает мне покоя во всей этой истории. Потому что оправданий для себя я найти не могу. Никаких. Из-за меня Кати реально могло бы не стать. И это заставляет меня хотеть самому себе без перерыва давать по морде.

- Так ведь в том-то весь и кайф, Глебушка, - улыбается Карин. – Не ты от адреналина зависишь. Когда скорость, кайф, весь этот рокот, знаешь, что самое главное? Башню удержать. Не сорваться, не улететь, а именно сохранить совершенно ясную голову и полнейшую концентрацию, самую мощную, которую ты из себя способен выжать. Вот тогда ты победил. А адреналиновые наркоманы, - те сгорают. И очень быстро.

- Вот оно, как… - хм… Я ведь даже и не представлял!

- Только так, - кивает Карин. – У Славки ведь то же самое с боями. Концентрация на максимум и ноль реакции на рев толпы и срыв башни. И у Эда с Антохой, - успех, признание, девчонки, которые просто штабелями вокруг укладываются. И вот во всем этот не рассеяться, не растворится, - вот в чем самый главный кайф. И самая настоящая победа.

- Охренеть просто… - нет, реально, я даже и не думал.

- Не парься насчет вчерашнего, - Андрей хлопает по моей руке. - У тебя просто навыка такого нет. А у нас, что ни говори, - серьезный опыт. Я тебе скажу, ты и так держался больше, чем достойно! Другой бы сразу же в штаны наложил!

- Но если бы не Эд…

- Прекращай, Шиманский! Ты за девушку любимую переживал, - вот тебя и заклинило! А, будь ты один, повел бы себя ничем не хуже! Я-то тебя знаю!

Ну, все равно это хреново утешает… Потому что девушку как раз и нужно защитить, если грозит опасность, а не заклиниваться… Придется где-то набирать нужный опыт…

- Не парься, - снова бросает Андрей, хлопая меня по плечу. – Если хочешь, на гонки с собой парочку раз возьму.

- Спасибо, - я крепко жму ему руку и возвращаюсь к Кате, которая стоит у моей машины уже совсем одна.

А потом все просто завертелось и слилось, как будто в один день.

Следствие, снова и снова показания, на которые Катя неизменно ходила вместе со мной, а мне оставалось только сжимать ее руку… Мы смогли выдохнуть с облегчением только тогда, когда очная ставка показала, что наш Галльский и Меркулов Руслана – один и тот же человек. После этого Катя, наконец, перестала дрожать в моих объятиях по ночам, но мы по-прежнему только спали, крепко обнявшись. Зато теперь я все чаще и чаще видел, как она улыбается во сне. И можете мне поверить, это ничуть не хуже, чем оргазм!

На суд мы отправились всей дружной компанией.

Дело по Руслану так и не закрыли, - на это потребуется еще немало времени. Следствие будет длиться не один месяц, и, пока Галльского не признают виновным, Катиного брата не оправдают. Но тут уж Пирс должен помочь. Это уже его парафия, и он – реально мастер своего дела.

Зато Руслана все-таки отпустили, - и Катя, рыдая, бросилась на шею брата, пока мы с облегчением выдыхали, пожимая друг другу руки и чувствуя такую распирающую радость, как никогда.

- Глеб… - Катя смотрела на меня взглядом несчастного котенка, которому прищемили хвост.

Я вздохнул, прекрасно понимая все, что она хочет мне сказать.

Конечно, Руслану пришлось несладко. И им нужно побыть вдвоем.

Понимаю, что весь мир начинает переворачиваться перед глазами от одной мысли о том, что Катя переедет и больше не будет просыпаться со мной рядом. Кажется, для меня это уже равноценно тому, что остаться без воздуха. Но ничего, придется вдохнуть побольше и представить себе, что я просто глубоко нырнул. Эх, только бы вот вынырнуть поскорее! Потому что долго я реально не продержусь!

- Конечно, Катя. Я все понимаю, - мягко поглаживаю ее плечи. – Может я хотя бы вас отвезу домой?

- Не нужно, - она качает головой, глядя мне в глаза со всей скорбью мира.

Ну, да. После всего чужой мужик будет Руслану только мешать. Что ж тут непонятного…

- Спасибо, - шепчет она, прикасаясь к моей щеке почти воздушным поцелуем.

- Беги, - я пытаюсь улыбнуться, хотя на сердце уже начинает щемить. А ведь еще даже не вечер! И уж тем более, не утро, которое придется встретить без нее…

Сам братец, явно не понимая, кто все эти люди, которые не просто находились в зале, но и теперь дружно хлопают его по плечу, просто изумленно осматривается по сторонам.

* * *

Через неделю Эд уже вел себя так, как будто и не словил пулю. Правда, морщился от каждого резкого движения, но тут же пытался взять себя в руки и улыбнуться. И даже слушать ничего не хотел о том, чтобы вылежаться.

- Спасибо тебе, - я не уставал благодарить друга, чем уже, кажется, набил ему неслабую оскомину. Эд, правда, утверждает, что скоро у него на меня с этими благодарностями начнется самая настоящая аллергия, но я все равно не могу удержаться.