- Не хочу, - громыхнул Глеб, теребя растрепанные волосы и присасываясь к огромное кружке с водой. Теперь он совсем стал похож на медведя, - так что, насчет демона я не так уж и погорячилась.

Только… Большого… Красивого и стройного медведя… И кубики на его животе ровно такие, как и надо для мужчины, - не перекачанное тело, закачанное всякими там средствами, чтобы выглядеть надутым, а… гибкое и сильное… Как оказалось, когда хозяин кваритиры, прорычав что- то невразумительное, сбросил с себя смятую рубашку, в которой так и проспал всю ночь, зашвырнув ее в распахнутую дверь ванной. Хм… Что-то меня, кажется, совсем не в ту степь мыслями потянуло…

Я смущенно отвернулась, отойдя от них подальше, к окну.

А то мало ли, - этот второй с внешностью греческого бога что-то там говорил про интим… Еще подумают, чего не надо, заметив, как я разглядываю эту грудь… Но грудь просто идеальна, как и все остальное. Просто в прошлый раз я с перепугу особенно и не осматривалась, а вот сейчас… Блин, даже отделаться от этой картины не могу!

- Он тебя напугал? – Глеб, уже успев умыться и намочить волосы прямо из крана кухни, как-то слишком уж интимно притянул меня к себе… К груди этой его голой, черт бы побрал странно нашедшие на меня фантазии! Потому что теперь мне уже так захотелось к ней прикоснуться, что прямо аж пальцы покалывать начали!

- Ннет, - выдохнула я, не поворачивая головы.

- Не бойся, - Глеб по-своему понял то, что я пытаюсь оградиться. – Друзья у меня придурочные, конечно, но адекватные. Тебя точно никто не обидит!

- Какие сопли! – насмешливым голоском протянул Андрей. – Шиманский, я вообще тебя перестаю узнавать! Ты сейчас под обидой секс, что ли, имел в виду? Ни хрена себе, - обидочка!

- Перестань, - Глеб-медведь притянул меня к себе крепче. – Девушка у меня в гостях, так что веди себя прилично.

- Ладно, - на удивление¸Андрей не стал продолжать перепалку. – Так ты рассказывать собираешься?

- Пока я собираюсь просто поесть, - пожал плечами Глеб, наконец отпуская меня. – У вас тут чем так вкусно пахнет?

- Уже ничем, - радостно оповестил Андрей. – Глеб, ты на пары вообще собираешься? Или оставлять вас тут вдвоем ворковать?

- Пока я собираюсь завтракать. А там… Посмотрим. И вот какой из тебя, Карин, друг, если ты все сожрал и ничего мне не оставил!

- Фигасе! – заржал Андрей. – Ты, вообще-то здесь хозяин! Вот ты гостей кормить и должен! Я, считай, и так твою функцию выполнил, позавтракав девушку! Кстати, - может и еще что-то за тебя сделать?

- Отстань от нее, - пробурчал Глеб, ставя на огонь сковородку.

- А ты как, Кать? Не хочешь со мной вечером прокатиться с ветерком? Его не спрашиваем, - но по глазам вижу, против Глеб не будет. Морду мне, может, набьет, но не так уж, чтобы слишком фанатично!

- Отстань! – рявкнул Глеб уже знакомыми мне грозными нотками.

- Ладно, ладно, я удаляюсь! Воркуйте!

Через минуту дверь за Андреем захлопнулась, а мы остались на кухне вдвоем.

Глядя на то, с каким аппетитом Глеб завтракает, я тихо завидовала всей той части населения, у которой не бывает похмелья. А я-то уж думала, что так же, как и я валяться будет…

- Он нормальный, - пробормотал Глеб, глядя мне в глаза так, что я вспыхнула. И откуда это сегодняшнее смущение? Вчера вон вообще его не воспринимала, всю ночь в его руках спала, - ну, как спала, дышать пыталась… А теперь… Сама не понимаю… - Прикалывается иногда не слишком адекватно, но, вообще, - нормальный. Ты не обращай внимания просто.

Я только кивнула, и, поднявшись, начала варить Глебу кофе. В конце концов, он меня приютил, а я даже ничего для него не сделала! Хочется отблагодарить хотя бы малостью!

- Спасибо! - Глеб взял из моих рук чашку и с удовольствием потянул напиток. –Кать, ты оставайся. До тех пор, пока что-то не разрешиться.

- Да как оно разрешиться? – я снова поникла, вернувшись с небес на землю. Да, эта жизнь, Глеб и его смешной друг, - не моя на самом деле. А в моей что? Пустые стены и брат с бедой…Если честно, от такой жизни только и хочется, что убежать в чью-то чужую!

- Сегодня попытаюсь что-то сделать, - обнадеживает меня Глеб. – Но сама понимаешь, - обещать ничего не могу.

Я только кивая, шлепаю закрывать за ним двери. И замираю в полном шоке, когда Глеб, каким-то привычным движением, наклоняется надо мной и целует в висок, выходя за дверь. Вот и что это было? И, главное, отчего я так и стою, как вкопанная после того, как дверь за ним закрылась, прижимая ладонь к тому месту, где только что были его губы?

Глава 13 

Глеб.


Вот и сам не понял, что на меня вдруг нашло.

Катя, - ну, когда трезвая и отмытая, такая милая, что прямо хочется к ней прикасаться.

И, главное, - даже никакого сексуального подтекста!

Просто… Хочется ее обнять, прижать к себе, чмокнуть в щеку… Видимо, это подсознательное желание и сработало, когда я, в полном умате, отказался ее отпускать ночью. Хоть этого я и не помню.

Мог бы решить, что все дело в жалости, - шутка ли, столько всего на девчонку в один миг свалилось, - но не могу. Нет. Как-то меня к ней тянет по-особенному. Есть в ней… Вот именно – не страсть, не сексапильность, а какое-то такое удивительное тепло… И в этом тепле хочется просто купаться, как в лучиках солнца…

Хотя…

Вспоминая ее милое лицо и красивые губы, начинаю понимать, что насчет сексуального подтекста я таки неправ… Этих губ тоже хочется коснуться…. И даже очень, - меня вдруг прямо простреливает этим желанием, особенно после того, как память предательски выдает образ ее обнаженного тела в моем душе. Под моими руками…. Нет, тогда я, конечно, вообще ни о чем подобном не думал! Как и потом. Но… Но вот теперь я, кажется, совсем иначе буду смотреть на ту, кто поселилась у меня в квартире… И эта близость, кажется, уже станет не такой уж и невинной…

- Все, Глеб, хватит! – командую сам себе. – Дел невпроворот , да еще каких! А ты тут амуры разводить решил!

Н-да, дел проблемных, конечно, много. С братом Кати сначала нужно что-то решить, вытащить ее хотя бы из этой ямы. Ну, а потом…

А потом, - не факт, что она мной заинтересуется, - понимаю с горькой печалью. Потому что в сердце у нее тот конченный мудак, который смог бросить, да нет, буквально вышвырнуть девочку, и именно тогда, когда был ей нужен больше всего! И она его, похоже, до сих пор любит…

Даже кулаки сжимаются, - вспоминаю, что тогда Катя мне рассказывала в своем пьяном лепете, когда поцеловала на дороге мою машину. Бывают же ублюдки на свете! Но, увы, сердцу не прикажешь. И любят не за что-то. Не за глаза, не за поступки и не за какие-то качества. За все это можно уважать или нет, восхищаться, быть благодарным. Но любят тех, кого почему-то выбирает сердце, даже если они конченные подонки. И почему только так по-глупому мы все устроены?

Спасибо хоть Андрюхе за то, что смолчал и не растрепал всем о загадочной девушке в моей квартире, а то я бы не отбился ни от расспросов, ни от паломничества всей дружной компашки ко мне домой посмотреть на загадочную незнакомку, которую я от них скрываю и только странно поглядывал на меня периодически исподлобья. Да и у них и без меня пока тем хватает, история Славки взбудоражила по самое не хочу. Вот и ладно, а я, бурча на них, чтобы не отвлекали от занятий, смогу, по крайней мере, сосредоточиться на том, как это все решать. Хотя ничего толкового на ум так и не приходит. Кроме ярко-красных губ Кати, которые, кажется, уже становятся для меня прям наваждением!

После пар на какое-то время просто зависаю в машине. Сижу и верчу клочок бумаги, отвоеванный в неравном бою с шашками у криминалистов. Кому первому звонить? С кем первым встречаться? Хрен его знает, может, с кем-то из них лучше вообще ни о чем не говорить? Ну? Адвокат или следователь? Следователь или адвокат?

Ни хрена чуйка не подсказывает. А логика мне здесь не в помощь, - слишком мало я знаком с этой кухней, чтобы делать какие-то выводы и умозаключения. Вздыхая, просто тыкаю пальцем в сто раз перекрученную бумажку, закрывая глаза. Да, метод глупый, даже не поспоришь. Но иногда по-другому решения принять просто нельзя, только время зря потеряешь.

- Игнат Петрович? Моя фамилия Шиманский. Я от Нобина и Забарского.

- Да, - сухой голос, совсем без эмоций. Даже нет, скорее, с легким раздражением.

- Когда и где мы могли бы с вами встретится?

- Давай в семь. Котельная, 48.

И отбой. Вот так, - скупо, сухо и по делу. Без всяких расспросов и передаваний приветов старым друзьям или просто даже коллегам. Хотя… Они народ специфический, постоянно об этом забываю.

Смотрю по карте, где эта Котельная. Вообще ничего там нет. Ни бара, ни кафешки. Дома только жилые и стройки. Он что, на стройке решил со мной встретиться для конспирации?

Хотя, в принципе, всякое возможно. Может, нельзя им встречаться с теми, кто заинтересован в подследственном. А то еще человека из-за меня в коррупции обвинят. По тем же причинам, видимо, он ничего по телефону и не спрашивал. Мало ли, кто запишет разговор и как его потом при желании можно подать, вырвав какие-то слова и фразы из общего контекста…

Времени полно, но я все-таки решаю отложить встречу с адвокатом до тех пор, пока не переговорю с Гариным.

Категорически почему-то не хочется ехать домой. Пока мне Кате нечего сказать, встречаться со взглядом ее медовых глаз, полных надежды, совсем не хочется. Странно, волосы белые, а глаза, - вот просто что лучик солнца. Светлый липовый мед… Просто согревающий своим теплом, когда светится…

– я встряхиваю головой, понимая, что куда-то не туда совсем меня начинает заносить. Дело серьезное, нужно быть максимально собранным и убрать любые эмоции. Как, впрочем, и во всем, что касается юридических вопросов, - эмоции всегда уводят в сторону от главного и застилают ясность ума. А меня тут на лирику потянуло…

Поднимая глаза вверх на яркое уже не по погоде солнце, снова понимаю, что вижу перед мысленным взглядом Катю. С ее глазами и умопомрачительными просто губами. Такими сладкими, что и никакого меда не нужно, - это я помню, хоть и не понимал, что делаю и кого целую в своем похмельном полусне… По всему телу пробегает странная дрожь и одновременно разливается какое-то тепло. Совсем непривычная для меня реакция на женщин, вот абсолютно!

Но, сколько ни приказываю себе забыть все эти глупости, ничего не получается. Все, еду в спортзал! Нужно же выводить вчерашний алкоголь из организма и приводить себя в нормальную форму! Да и мозги заодно прояснятся! На время тренировки я их полностью отключаю. Всегда. Потому что мозги, реально, точно, как мышцы. После отдыха начинают работать в сто раз эффективнее. А если все время гонять мысленную жвачку в голове, то уже ум за разум начинает заходить и внутренний компьютер начинает выдавать совершеннейший нелепый бред.


* * *

За десять минут до назначенного времени уже прибываю по казанном адресу. Реально – совершенно странное место. С одной стороны – стройки, на которых, по ходу, не очень-то кто-то и работает, с другой стороны, - рассыпающиеся дома. Видимо, аварийные, только и ждущие судьбоносного часа собственного сноса. Ни хрена тренировка меня не проветрила, - наоборот, кажется, я начал за это время кожей ощущать течение каждой минуты. Так что теперь, несмотря на то, что спокойствие – это наше все и в нем вся сила духа, сижу и нервно барабаню пальцами по рулю. И ладно бы, только переживал об исходе встречи с Гариным! Мысли о том, как там Катя и чем она занята, не дают мне покоя. Вот совершенно!

- Шиманский, - ровно в семь, минута в минуту, в стекло дверцы хлопают пальцы. Он не спрашивает, в его словах просто утверждение. Неужели у них такая прозорливость?

Хотя, - понимаю, - кому здесь еще быть? Райончик, кажется, совершенно нежилой, разве что бомжи обосновались по обе стороны от моей машины. Так что, приличному автомобилю здесь, наверное, просто и взяться-то неоткуда. Вот и весь простой ответ на вопрос о том, как Гарин понял, что это именно я.

- Здравствуйте, - открываю дверь и выхожу, протягивая ему руку. Высокий, мощный мужик. Через костюм угадываются очень себе так даже неслабые мускулы и даже кажется, что они порвут пиджак, сидящий на нем как-то почти нелепо. Только вот возраст никак определить не удается, - и дело тут вовсе не в легкой щетине, а, скорее, в глазах , - они сразу как будто просматривают насквозь, как рентген. И в усталом лице.

- Глеб, - представляюсь, отвечая на крепкое рукопожатие. После такого даже у меня рука начинает ныть. Но я не морщусь. Не баба же, в самом деле!

- Пойдем, - коротко бросает Гарин и тут же направляется вперед.