Даниэла Стил - Хочу «Оскар»!

– Я позвоню тебе завтра, – после паузы добавила Таня. – Передай Мэг и папе, что я их люблю, и обнимаю тебя.

– И я тебя, ма, – ответила Молли и оборвала разговор. Таня осталась сидеть в лимузине, направлявшемся на юг. Она думала о родных и смотрела в окно. Ей было так плохо и неуютно, что она даже не могла плакать.

Было почти семь часов вечера, когда лимузин Тани остановился у гостиницы «Беверли-Хиллз», как раз перед входом, застеленным ковровой дорожкой. Тут же откуда-то возник швейцар, подхватил ее сумки и церемонно приветствовал ее. Танин наряд – джинсы, футболка и сандалии – выглядел весьма скромным. По холлу дефилировали длинноногие красавицы с внешностью фотомоделей, в мини-юбках, в босоножках на высоченных каблуках, с безукоризненным педикюром и пышными белокурыми волосами. Таня заплела волосы в косу и сейчас чувствовала себя заурядной провинциальной простушкой, эдакой мамочкой из пригорода. Обитатели отеля, даже полураздетые, в лифах от купального костюма или полупрозрачных рубашках, казались ей роскошными, словно кинозвезды. Таня же выглядела и чувствовала себя так, словно только что вышла со своего заднего двора в Россе. А после прощания с Питером и детьми она чувствовала себя так, словно ее сбил автобус. Она сама частенько использовала это сравнение в своих мыльных операх. Оно сейчас казалось ей очень точным. Да, здесь и сейчас она чувствовала себя одинокой и потерянной.

Посыльный унес ее сумки и вручил ей квитанцию на получение вещей, которую следовало отдать дежурному портье. В очереди к портье Таня оказалась за японской супружеской четой и несколькими ньюйоркцами, но внимание ее было приковано к явным обитателям Голливуда, слонявшимся в холле. Она настолько увлеклась, наблюдая за ними, что даже не заметила, что портье уже ждет ее.

– Ой, простите, – смутилась Таня. Она чувствовала себя туристкой, с интересом разглядывающей все вокруг. Вестибюль и холл были великолепны. Таня прежде уже бывала здесь пару раз, когда ненадолго приезжала в Лос-Анджелес на встречу с продюсерами одной из мыльных опер, в создании которой она участвовала.

– Вы к нам надолго? – спросил ее молодой портье, когда Таня назвала свое имя. Таня чуть снова не ударилась в слезы от такого вопроса.

– Примерно на девять месяцев, – ответила она, мрачно взглянув на него.

Портье снова спросил ее имя и, наконец, сообразив, кто она такая, тут же извинился.

– Да-да, миссис Харрис, конечно. Извините! Я не понял, что это вы. Бунгало номер два ждет вас.

– Мисс Харрис, – поправила его Таня дрогнувшим голосом.

– Да-да, конечно. Я это отмечу. У вас есть квитанция на получение вещей?

Таня вручила ему квитанцию, и портье вышел из-за стойки, чтобы проводить в бунгало. Таня, сама не зная почему, медлила. Она не хотела идти в бунгало. Она хотела домой. Она чувствовала себя, словно ребенок, которого насильно отправляют в летний лагерь. Таня вдруг подумала – а не так ли себя чувствует Джейсон в своем общежитии? Нет, конечно, не так. Он, наверное, веселится в обществе других первокурсников. Таня себя чувствовала словно новичок в школе в большей степени, наверное, чем Джейсон. Она думала о сыне, шагая следом за портье по крытому переходу среди буйной зелени. Вскоре они оказались перед входом в бунгало, которому предстояло стать ее домом все эти долгие месяцы. Целая вечность без Питера, без детей. Ждать малышей девять месяцев было куда приятнее. Теперь же она собралась произвести на свет сценарий.

Таня вошла в гостиную и тут же увидела вазу с букетом цветов высотой почти с нее саму. Она никогда не видела ничего подобного. Это были розы, лилии, орхидеи и огромные, незнакомые ей цветы. Это был самый красивый букет, который Таня когда-либо видела, его удивительный аромат наполнял комнату. Комната выглядела очень уютной, она была выдержана в нежно-розовых тонах и обставлена удобной мебелью, в углу был телевизор с огромным экраном. За гостиной следовала столовая и обещанная маленькая кухня. Заглянув в спальню, Таня почувствовала себя кинозвездой. Вторая спальня была еще больше, с огромной кроватью. Спальня была бледно-бледно розовой, с изящной мебелью. К ней примыкала большая ванная комната с джакузи, в ванной высилась стопка полотенец и махровый халат с Таниными инициалами на кармане. Там же стояла большая корзина с бутылочками шампуней и лосьонов и всяческой косметикой. В гостиной в серебряном ведерке со льдом охлаждалась бутылка шампанского. Рядом лежала большая коробка ее любимых конфет. И откуда они только узнали, что она любит? Здесь словно бы потрудилась Танина фея-крестная. Таня заметила на столе письмо и распечатала его. Оно было написано от руки, небрежным мужским почерком: «Добро пожаловать, Таня. Мы тебя ждем. Встретимся за завтраком. Дуглас». Он явно каким-то образом разузнал про ее вкусы. Таня поняла, что Дуглас либо его секретарь поговорили с Уолтом, а может, даже и с Питером. Все было исполнено безукоризненно. В большой спальне ее ждал халат от Претези и изящные тапочки ее размера – еще один подарок от Дугласа. И, к изумлению Тани, в спальне на стене висели в серебряных рамочках фотографии ее детей. Теперь Таня не сомневалась, что они говорили с Питером, и он предоставил фотографии. Но сам Питер не сказал ей ни слова, чтобы не испортить сюрприз. Они сделали абсолютно все, что только можно, чтобы Таня почувствовала себя как дома, – вплоть до вазы с конфетами «М&М» и «Сникерсами» и выдвижного ящика, заполненного карандашами, ручками и всеми мыслимыми письменными принадлежностями. Даже не приняв еще окончательного решения, Таня начала работать над сценарием, а сегодня вечером она собиралась внимательно просмотреть написанное – ведь на завтрашней встрече они наверняка захотят его обсудить. Таня еще исследовала бунгало, когда принесли ее сумки и одновременно с этим зазвонил мобильный. Это был Питер – они все еще находились в пути.

– Ну как? – усмехнувшись, поинтересовался он.

– Они тебе звонили? Наверняка должны были звонить!

Даже Уолт не знал ее вкусы настолько хорошо. Только муж и дети.

– Звонили? Да они прислали мне целый вопросник! Просто зубодробительные вопросы! Они хотели знать все, вплоть до твоего размера обуви.

Судя по голосу, Питер ликовал. Ему было приятно, что к его жене проявили такое внимание. Она это заслужила, и Питер хотел, чтобы она насладилась своей новой жизнью.

– Они подарили мне дивный халат и мягкие тапочки, и конфеты, и всю косметику, которой я пользуюсь! – Таня счастливо засмеялась. – Они даже не забыли про мои духи. И про всякие вкусности, которые я люблю.

Это была своего рода охота за сокровищами – найти все, что для нее здесь приготовили. На кровати обнаружилась атласная ночная рубашка и к ней еще один халат, а на тумбочке у кровати – стопка книг ее любимых авторов.

– Жаль, что здесь нет тебя, – сказала Таня со вздохом, – и детей. Они были бы в восторге. Я просто дождаться не могу, когда вы приедете и все это увидите.

– Когда захочешь, солнышко. Как ты думаешь, они и мой размер обуви захотят узнать? – пошутил Питер.

– Должны. Ведь ты – их герой. Если бы не ты, меня бы здесь не было.

– Я рад, что они тебя так встретили. После этого жизнь в Россе покажется тебе слишком серой. Возможно, мне следует начать тоже покупать тебе конфеты и духи, а то ты не захочешь возвращаться домой, – сказал Питер.

– И все равно я предпочла бы оказаться сейчас дома, – сказал Таня, оглядываясь по сторонам и переходя из комнаты в комнату. – Я бы не раздумывая променяла всю эту роскошь на Росс. И не надо мне ничего покупать. Мне нужен лишь ты сам.

– И ты мне, солнышко. Наслаждайся моментом. Это же все равно что побыть немного Золушкой на великолепном балу.

– Ты прав, но ощущения странные. Теперь я понимаю, почему людей так все это прельщает. Но все как будто ненастоящее. Все твои любимые вещи, шампанское, конфеты, цветы. Наверное, так они принимают кинозвезд. Когда я писала мыльные оперы, ко мне так не относились. Разве что пару раз приглашали на обед. Как дорога?

– Нормально. Девочки заснули. Я выключил музыку, и теперь никто не вопит.

Таня засмеялась, представив себе эту картину, но тут же ее смех смолк.

– Смотри, как бы и ты не заснул. Может, тебе стоит все же включить радио.

– О нет, только не это! – простонал Питер. – Тишина – это так замечательно! Я готов поклясться, что они оглохнут к совершеннолетию. А я, кажется, уже оглох.

– Если устанешь – останови машину или попроси кого-нибудь из девочек подменить тебя.

– Со мной все в порядке, Тан. А чем ты сейчас собираешься заняться?

Питер пытался представить себе Таню в новой для нее обстановке. Но вряд ли это ему удастся. Все здесь было словно в кино. Внезапно Таня почувствовала себя светской львицей, невзирая даже на свою футболку и джинсы, уютно устроившейся в бунгало роскошного отеля «Беверли-Хиллз».

– Не знаю. Может, приму ванну с джакузи – спасибо тебе большое за ванну!

Таня рассмеялась: когда она рассказывала Питеру обо всем вокруг, голос у нее звенел как у восторженной девчонки. Бунгало было обставлено куда роскошнее, чем их дом в Россе. Их ванная комната за шестнадцать лет несколько поблекла; они все поговаривали, что надо бы ее отремонтировать, да так и не собрались. Здесь же все было новенькое и куда более роскошное, чем они могли бы себе позволить.

– А потом обновлю халат и тапочки и закажу что-нибудь в номер.

Таня не была голодна, но в этом было некое удовольствие, особенно во внимании к мелочам, а подарки были недешевы. Она только что обнаружила небольшую серебряную коробочку с ее инициалами, а в ней именно те скрепки, которыми она обычно пользовалась. Они не упустили ничего. Но больше всего Таню тронули оправленные в рамочки фотографии Питера и детей. Они согрели ее сердце и помогли хоть на минуту почувствовать себя дома. А еще полдюжины фотографий привезла она сама. Таня расставила их на тумбочке и на рабочем столе. И теперь могла любоваться ими в каждой комнате.

– Я с нетерпением жду, когда ты приедешь. Мы можем сходить поужинать в «Спаго» или еще куда-нибудь, или остаться тут в постели. На самом деле эта идея куда более привлекательна.

В отеле тоже был превосходный ресторан. Но больше всего Тане хотелось очутиться в постели с Питером. Они занимались любовью еще сегодня утром, и все было замечательно. Так всегда и было с самого начала, а с годами становилось все лучше. Таня дорожила каждой минутой их близости, той неповторимой атмосферой интимности, которую они оба сумели создать.

– Когда ты сюда приедешь, это будет еще один медовый месяц, – сказал Таня.

– Мне нравится, как это звучит. Но на этой неделе моя жизнь явно не будет похожа на медовый месяц. Стирать для девочек будет Маргарита?

Таня заранее оплатила домработнице дополнительное время. Маргарита также должна была готовить несколько раз в неделю, когда Питер не сможет этим заниматься, и оставлять еду в холодильнике. Девочки вполне способны были справиться с ужином, так что Таня не очень волновалась, но иногда они возвращались домой довольно поздно, а Питер зачастую приходил домой таким уставшим, что не мог даже ужинать, не то что готовить. Девочки обещали заботиться о нем в такие дни. Таня почувствовала угрызения совести – ведь она могла теперь в любой момент заказать себе еду в номер.

– Я позвоню тебе, когда мы доберемся домой, – пообещал Питер.

Таня выключила телефон и пошла в ванную. Сейчас она была уже вся во власти новых ощущений и пару минут от души развлекалась. Как будет здорово показать все это девочкам и выкупаться вместе с Питером в огромной ванне! Они любили иногда принимать ванну вместе, а здесь ванна была просто гигантской!

Таня просидела в ванне целый час, она добавила в воду ароматические соли и наслаждалась теплой водой и приятными запахами. Выбравшись из ванны, она надела атласную ночную рубашку и теплый розовый халат. В девять Таня заказала себе чай, хотя все ее любимые сорта и так имелись на кухне, еще она заказала омлет и зеленый салат и устроилась перекусить перед телевизором. Все было доставлено в мгновение ока. Таня обнаружила, что специально для нее установили кабельное телевидение. Поужинав, Таня выключила телевизор и села за компьютер. Она хотела проглядеть свои пометки, сделанные на неделе. Они имели отношение к изменениям, которые она собиралась внести в сценарий. Ей хотелось как следует все обдумать перед завтрашней встречей. Таня засиделась за работой за полночь. Сценарий, по мнению Тани, выстраивался очень неплохо, и она уже отправила Дугласу и режиссеру черновой вариант. Кажется, им понравилось. По крайней мере, до сих пор все их замечания были вполне разумны.

Выключив компьютер, Таня забралась в постель. Странно было думать, что это место будет служить ей домом на протяжении многих месяцев, но руководители съемочной группы, несомненно, постарались сделать ее пребывание здесь как можно более приятным. Они сделали все возможное, чтобы она почувствовала себя в сказке. Таня полежала некоторое время, наслаждаясь комфортом, потом снова включила телевизор и стала ждать, когда, уже из дома, позвонит Питер. Она все равно не смогла бы заснуть, не убедившись, что они благополучно добрались до дома. В половине первого Таня позвонила Питеру на мобильный. Оказалось, что они уже у моста Золотые Ворота, в каком-нибудь получасе езды от Росса. Доехали они довольно быстро, хотя и останавливались, чтобы поужинать в придорожном «Макдоналдсе». И Тане, в который уже раз, стало неловко за ту роскошь, которой она окружена. Она чувствовала себя королевой, так она и сказала Молли, когда Питер передал дочери мобильный. Таня хотела поговорить и с Мэган, но та разговаривала по мобильному с кем-то из друзей и не захотела прервать разговор.