Сесили Зигесар - Хочу все и сразу

Наконец-то Руби вернула Ванессе ее цифровую видеокамеру. Ванесса сидела за компьютером, загружая кадры с сосульками и монтируя их в свой фильм. Сосульки пойдут перед эпизодом про голубей, роющихся в мусорной машине. Ванесса уже стерла кадры, запечатлившие Нейта и Дженни, и решила полностью сконцентрироваться на своем новом фильме. Она просматривала эпизод с голубями: вот один голубь сидит на мешке с мусором, а из него торчит голова куклы без одного глаза. Жуть.

В правом верхнем окне компьютера замигал значок, сообщавший о поступлении почты. Ванесса кликнула по значку в надежде, что это Дэн. Возможно, ему уже пришел положительный ответ из «Нью-йоркера» и он хочет поблагодарить ее. Но она ошиблась. Письмо было не от Дэна.

КМ10001. Вы — Ванесса Абрамс и снимаете кино?

Лысая кошка. Может быть.

КМ10001. Я ищу автора, который заснял ту влюбленную парочку в парке на снегу. Потрясающая операторская работа!

Лысая кошка. Неужели? А вы кто?

КМ10001. Я — Кен Могул. Я снял фильм «Морской конек». Может быть, вы его даже видели. Так я попал по адресу?

Лысая кошка. Да.

КМ10001. Очень рад. Я хотел бы сотрудничать с вами. Я начинаю работу над одним фильмом и собираюсь послать его в Канны. Вы не заинтересовались?

Лысая кошка. Вообще-то я только заканчиваю школу. Но почему бы и нет? Предложение достойное.

КМ10001. Отлично. Могу я с вами увидеться? Как насчет сегодня? Сейчас я проездом в Нью-Йорке.

Лысая кошка. Сегодня я еду в Центральный парк, хочу кое-что отснять. Часов в десять. Вы сможете прийти?

КМ10001. Конечно. С удовольствием посмотрю, как вы работаете. Значит, до встречи? Лысая кошка. До встречи.

Ванесса прочитала письмо и вернулась к работе над фильмом. У нее было сильное подозрение, что этот розыгрыш устроили дружки Нейта: может быть, в этот самый момент они вырубают дырку в озере Центрального парка, чтобы сбросить ее туда и утопить — за все злодеяния. А может быть, это был действительно Кен Могул, режиссер, снимающий альтернативное кино, ее кумир. Ванесса громко расхохоталась. Да, она купилась на это послание. Но чем черт не шутит? В жизни всякое бывает.

народ!

КАК ПРОВЕСТИ САМЫЙ ЛУЧШИЙ В МИРЕ НОВЫЙ ГОД

Хотите два совета? Итак,

1) Держитесь ко мне поближе. Я знаю место действия.

2) Целуйте всех подряд. Сегодня в полночь — единственная возможность целовать кого хочешь. Так что вперед!

ВАШИ ПИСЬМА

Q: Дорогая Сплетница!

Я сама не очень-то большая свистунья, но должна тебе кое-что поведать. Сейчас я оттягиваюсь на острове Сент-Бартс. Кажется, Б тусовалась там с М, так? Но вот Б уехала и М переметнулся на одну француженку — она инструктор по водным лыжам. Они проводят вместе очень много времени.

— Фасолинка

А: Дорогая Фасолинка,

спасибо за свист. Жаль, что ты там, а не тут. Советую тебе чернушничать почаще. От этого только улучшается цвет кожи.

ОБЕГАЯ ВЗГЛЯДОМ

А выгуливает своего боксера на Парк-авеню. В отличие от своего друга М, он уже вернулся с острова Сент-Бартс. Флоу садится в самолет в Лос-Анджелесе. Ему предстоит длительный перелет в Нью-Йорк. Б отправилась в магазин за лаком для волос сверхсильной фиксации. Похоже, она собирается сварганить себе эксцентричную прическу. Прикольно будет на нее посмотреть. Да и на всех вас тоже!

ЕДИНСТВЕННЫЙ ПРАЗДНИК. НА КОТОРЫЙ СТОИТ ПРИЙТИ

Даже не сомневайтесь.

Приезжайте именно на мой праздник!

Тема вечеринки: Дикая ночь в раю.

Место действия: Отель «Челси», 19-я улица.

Время действия: Ночь с субботы на воскресенье. С девяти часов вечера и до…

Что приносить: Да приходите сами и приводите столько друзей, сколько вместит грузовой лифт.

До встречи! — Серена

НАША ЖИЗНЬ ЛУЧШЕ, ЧЕМ В КИНО.

Слава богу, наша жизнь не дурное кино про старшеклассников, иначе бы мы наприглашали на праздник халдеев, то бишь преподавателей, из колледжей, чтобы умаслить их. Но наша жизнь лучше, чем кино, поэтому на фига нам преподы? Верно?

Интересно, кто с кем будет целоваться сегодня в полночь?

Признайтесь, вы от меня без ума.

СПЛЕТНИЦА

Дженни сделала эпиляцию, выщипала брови, обработала тело скрабом, а потом нанесла увлажняющий лосьон, накрасила ногти, высушила волосы феном, сделала себе макияж в бронзово-золотых тонах — по статье из журнала «Альюэ». Потом надела белые стринги, вельветовые джинсы, те самые, что были на ней в тот день в парке, черную облегающую кофту с люрексом, остроносые короткие сапожки.

И последний штрих: на шею Дженни повесила бирюзовый кулон. Было всего шесть часов вечера. Еще два с половиной часа она пыталась отвлечься и смотрела по ящику «Семейку Осборнов», медленно поедая сырное печенье. На коленях у нее все время лежал сотовый. Уже полдевятого, а Нейт все не звонил.

Дженни так погрузилась в наведение собственной красоты и в беспокойное ожидание, что даже и не заметила, как все ее семейство куда-то отвалило. Она выключила телевизор и вышла в коридор. Дверь в комнату Дэна была приоткрыта. Дженни заглянула внутрь. Компьютер выключен, пепельница пуста.

— Дэн? — позвала она, но ответа не последовало.

Дженни развернулась и пошла в кабинет отца. Дверь открыта. Никого нет.

— Пап?

Все ушли.

Обычно под Новый год Руфус отправлялся с друзьями в ночное литературное кафе в Гринвич-Вилидж, где устраивался поэтический марафон. Наверное, он там.

Взяв сотовый, Дженни вызвала номер Нейта. На том конце провода раздался щелчок.

«Вы дозвонились Нейту. Чтобы оставить сообщение, нажмите кнопку „один“ или дождитесь длинного сигнала…» — заговорил автоответчик механическим женским голосом.

— Нейт, это снова я, — зачирикала Дженни, стараясь говорить как можно бодрее. — Ты, наверное, застрял в пробке. Я отправляюсь на праздник к Серене одна. Если возьму такси, остановлюсь по дороге у твоего дома. Тогда перезвоню. В любом случае увидимся на вечеринке. Ну все, пока. Люблю, целую.

Наговорив на автоответчик, Дженни вернулась в свою комнату за сумочкой и пальто. Да, конечно, домашний арест с нее еще не снят. Но отец с Дэном оставили ее дома одну-одинешеньку.

А что вы хотите от принцессы, которая так долго томилась в своей башне?

Сначала Нейт не собирался курить травку. Он знал, что Блэр этого не любит. Но извините, Новый год, между прочим.

— Держи. — Джереми протянул Нейту «самолетик», который он только что запустил.

Нейт, Джереми и Энтони сгрудились в кучку возле памятника Ганди на Юнион-сквер. Рядом чей-то сотовый пиликал «Yesterday».

— Взрывай косяк, — посоветовал Джереми. — А потом двигаем на праздник. Ну и холодрыга! Как в Антарктиде.

Нейт закрыл глаза и затянулся. Нет ничего лучше хорошей затяжки морозным вечером. Он передал самокрутку Энтони, задержав дыхание как можно дольше.

— А что, если вечеринка окажется тухляк? — спросил Энтони, прежде чем закумарить.

Нейт вспомнил слова Серены: уже целую неделю Блэр сидит безвылазно дома и строчит свой очерк. Обычно после таких долгих трудов в одиночестве Блэр становится очень сексуальной.

Старик, — сказал Нейт и выпустил облачко дыма, которое поплыло вверх к голове Ганди, — не бойсь, не протухнем. — Иными словами, поверь мне на слово: скучать не придется…

В подготовке вечера Серена превзошла саму себя. Если бы вы поднялись хотя бы на пару минут на последний этаж отеля «Челси», то уже ни за что бы не захотели уходить отсюда. По углам помещения были зажжены факелы, а танцевальная площадка выложена ковром из живой травы. Официанты расхаживали в жидких вязаных шортах, диджей — новая знаменитость из Исландии. Вдоль одной из стен были расположены три двери: они вели в комнаты с белыми кожаными диванчиками, при каждой из комнат была ванная и туалет. Так что при желании всегда можно было уединиться, а слишком разгоряченным гостям — принять ванну. С другой стороны зала — за раздвижными стеклянными дверьми — располагалась огромная открытая терраса с панорамой города.

Все это время после возвращения с Сент-Бартса Блэр спала не более пяти часов в сутки. Она держалась исключительно на эспрессо, на собственном адреналине, а также на сигаретах и уверенности в собственных силах. Ее сценарий произведет фурор, она чувствовала это. И она непременно поступит в Йельский университет!

Но даже самым талантливым авторам в работе требуется передышка.

Блэр пришла на вечер в короткой сиреневой замшевой юбочке, в черной сатиновой кофте, в колготках в крупную сеточку. Она стянула волосы в тугой и очень высокий хвост в стиле шестидесятых, наклеила накладные ресницы и покрасила губы серебряной помадой. На ноги надела новые, на высоких шпильках черные сапоги из тонкой замши. Сапоги были присланы из Франции на Рождество ее поголубевшим папочкой, к подарку была приложена открытка: «Счастливого Рождества, дорогая Блэр. Предупреждаю: не ходи на таких каблуках без спутника!» Но Блэр не прислушалась к совету родителя и пришла на праздник одна.

Она сразу заметила в толпе Серену. Единственная девушка с розовыми прядками в волосах. Серена отплясывала сейчас на босу ногу: одета она была в короткие черные вельветовые шорты и открытый топ из сплошных лямочек. Диджей усилил звук, и стены буквально сотрясало от грохочущей музыки.

— У меня уже попа болит от танцев! — пожалобилась Серена подошедшей подруге.

— А у меня мозги вспухли! — крикнула в ответ Блэр. Она не сможет ни танцевать, ни общаться, пока не выпьет хорошенько.

— Я только что видела Нейта! — крикнула Серена. — Он тебя искал!

Еще бы не искал.

Протискиваясь сквозь толпу танцующих, Блэр направилась к стойке бара. Она заслужила, чтобы выпить. Она почти завершила свой сценарий, осталась только концовка. Блэр была уверена, что это успех. Да, наступает Новый год, и, если она хочет спокойно поговорить с Нейтом, надо выпить.

У стойки бара стояли Кати и Изабель в ожидании, когда им приготовят мороженое.

— Привет, Блэр, — хором сказали они.

— Какая ты загорелая, а я… — проговорила Изабель и брезгливо продемонстрировала свою бледную худую руку.

Обе кумушки были в длинных черных платьях точно такого же покроя, как у Блэр с Сереной на Черно-белом балу.

— Серена сказала, что ты пишешь очерк соискателя, — сказала Кати, слизывая языком мороженое. — А у нас еще месяц до подачи документов.

Блэр сердито посмотрела на бармена, который слишком долго возился с ее заказом.

— Обязательно выдержите нужные пропорции, — не преминула уточнить она.

— Да уж пожалуйста, — услышала она за спиной знакомый голос.

Блэр повернулась и увидела Нейта. На нем был тот самый темно-зеленый кашемировый джемпер, подаренный ею на прошлое Рождество. На внутренней стороне рукава она пришила маленький кулон — золотое сердечко. Блэр загадала: на месте ли сердечко?..

Кати и Изабель вежливо откланялись, присоединившись к стайке девушек, которые тут же стали громко перешептываться.

— Я слышала, с Майлзом у нее ничего не вышло, — сказала Тина Форд.

— Поэтому она и вернулась с Сент-Бартса раньше положенного, — сказала Рейн Хоффштеттер. — Чтобы успеть принять противозачаточные таблетки; их же на следующее утро принимают, а у нее с собой, видимо, их не было.

— Разве Флоу не приехал?

— А Серена обещала, что он непременно будет, — заныла Изабель.

Ники Баттон покачала головой и прибавила со знанием дела:

— Я слышала, Флоу порвал с ней. Чтобы не портить свою репутацию: она ведь наркоманка.

— Ну и где же твоя девочка из ясельной группы? — сказала Блэр, вытащила сигарету из сумочки и поднесла к губам.

Нейт щелкнул зажигалкой. Блэр закурила. Он улыбнулся. Для начала неплохо. По крайней мере, с ним разговаривают.

— Мы расстались, — сказал он. Да неужели?

Нейт легонько постучал ладонью по стойке, подзывая бармена.

— Мы ждем «Ketel One» с тоником для девушки. А мне «Джек» с колой и побольше льда.

Блэр нравилось, когда Нейт угадывал ее желания. Сейчас она не подала виду и смотрела на танцующих, попыхивая сигаретой.

— Как прошло Рождество? — спросил Нейт, протягивая Блэр коктейль.