“Забудь,” сказала она, отстраняясь.

Я мгновенно среагировал и прижал её руку к своему животу.

“Нет, я серьезно. Тебе стоит быть осторожнее. Если бы меня там не оказалось… даже думать об этом не хочу. И ты еще хочешь, чтобы я извинился?”

“Да не хочу я, чтобы ты извинялся. Дело даже не в этом.”

“Тогда в чем же?” спросил я. Я никогда в своей жизни ни о чём не просил, но мысленно молился, чтобы она сказала, что хочет меня. Что я ей не безразличен. Хоть что-то. Мы были так близко друг к другу.

Наши губы находились в паре сантиметров друг от друга, и не поддаться искушению сократить это расстояние было сродни подвигу.

Она нахмурилась.

“Я пьяна, Трэвис. Это единственное мое оправдание.”

“Хочешь, чтобы я обнимал тебя, пока не уснешь?”

Она не ответила.

Я повернулся, глядя ей прямо в глаза.

“Мне следовало бы отказать тебе,” сказал я, сводя брови. “Но ведь я буду ненавидеть себя, если откажу, а ты так больше и не попросишь.”

Она со счастливым видом прижалась щекой к моей груди. Я обнял ее руками так сильно, что было сложно держать их вместе.

“Тебе не нужны оправдания, Голубка. Все, что тебе нужно сделать - это лишь попросить.”

ВОСЬМАЯ ГЛАВА

Оз

Эбби вырубилась раньше меня. Ее дыхание выровнялось, а тело расслабилось. Она была теплой, и ее нос издавал малейшее, сладкое жужжание, когда она делала вдох.

Держать ее тело в объятиях было слишком приятно, я мог легко привыкнуть к этому. И это пугало меня также, как если бы я не мог двигаться.

Зная Эбби, она проснется и вспомнит, что была полной задницей, и либо будет кричать на меня за то, что я позволил этому произойти, либо, что еще хуже, примет решение, что никогда не позволит этому повториться.

Я не был настолько глупым, чтобы надеяться, или достаточно сильным, чтобы удержаться от чувств к ней, что я и сделал. Полное разоблачение. Не так сложно, в конце концов. Не тогда, когда дело касалось Эбби.

Мое дыхание замедлилось, и тело утонуло в матрасе, но я боролся с усталостью. Я не хотел закрыть глаза и пропустить даже секунду этой близости с Эбби.

Она пошевелилась, и я замер. Ее пальцы надавили на мою кожу, руки сжали меня, а затем она опять расслабилась. Я поцеловал ее волосы и прислонился щекой к ее лбу.

Закрыв свои глаза на мгновение, я перевел дыхание.

Когда я снова открыл глаза, уже было утро. Чёрт. Знал же, что не надо было этого делать.

Эбби вертелась, пытаясь вылезти из под меня. Мои ноги были сверху, и моя рука все еще держала ее.

“Хватит, Гулька. Я сплю,” сказал я, притягивая её ближе.

Она по одной вытянула из под меня ноги, а затем села на кровати и вздохнула.

Я скользнул рукой по кровати, дотягиваясь до кончиков ее небольших, тонких пальцев. Она села спиной ко мне и не оборачивалась.

“Что-то не так, Голубка?”

“Я за водой. Тебе что-нибудь принести?”

Я покачал головой и закрыл глаза. Либо она собиралась притворяться, что ничего не произошло, либо злилась. Ничего из этого мне не нравилось.

Эбби вышла, а я какое-то время продолжал лежать, пытаясь найти стимул подняться.

Дурацкое похмелье, и голова раскалывается. Услышав приглушенный голос Шэпли, я поднял свою задницу с кровати.

Пройдя босиком по деревянному полу я поплелся на кухню.

Эбби стояла в моих футболке и боксерах, наливая шоколадный сироп в миску овсянки.

“Это ненормально, Гулька,” проворчал я, моргая и пытаясь четко видеть мир.

“И тебе доброе утро.”

“Слышал, скоро у тебя день рождения. Финишная черта твоей юности.”

Застигнутая врасплох, она поморщилась.

“Ага… Я не слишком люблю отмечать день рождения. Наверное, Мерик поведет меня на ужин, или что-нибудь в этом духе,” улыбнулась она. “Если хочешь, приходи.”

Я пожал плечами, пытаясь сделать вид, что на меня никак не повлияла ее улыбка. Она хотела, чтобы я там был.

“Хорошо. На этой неделе в воскресенье?”

“Угу. А когда твой день рождения?”

“В апреле. Первого апреля,” сказал я, наливая молоко себе в хлопья.

“Брось!”

Я откусил, забавляясь ее удивлению.

“Нет, я серьезно.”

“Ты родился в День Дурака?”

Я рассмеялся. У нее было такое забавное выражение лица.

“Да! Ты уже опаздываешь. Лучше пойду одеваться.”

“Я поеду с Мерикой.”

Услышать этот мелкий отказ было намного тяжелее, чем я мог подумать. Она все время ездила в кампус со мной, а теперь, внезапно, решили поехать с Америкой? Это заставило меня задуматься, не было ли все это из-за вчерашней ночи.

Она, вероятно, пыталась держать от меня дистанцию, и это было для меня большим разочарованием.

“Без разницы,” сказал я, поворачиваясь к ней спиной, чтобы она не смогла увидеть разочарование в моих глазах.

Девчонки в спешке схватили свои рюкзаки. Америке сорвалась со стоянки так, будто они только что ограбили банк.

Шепли вышел из своей комнаты, натягивая через голову футболку. Его брови сошлись на переносице.

“Они просто ушли?”

“Ага,” рассеяно сказал я, ополаскивая свою миску с хлопьями и выкидывая остатки овсянки Эбби в раковину. Она едва дотронулась до еды.

“И какого черта? Мерик даже не попрощалась.”

“Ты знал, что она поедет на занятия. Хватит нюни распускать.”

Шепли указал себе на грудь.

“Это я нюни распускаю? Ты помнишь себя прошлой ночью?”

“Заткнись.”

“Так я и думал,” он сел на диван и надел кроссовки. “Ты спрашивал Эбби на счет ее дня рождения?”

“Она много не сказала, только то, что не любит не любит их отмечать.”

“Так что мы будем делать?”

“Устроим ей вечеринку.” Шепли кивнул, ожидая дальнейших объяснений. “Я подумал, лучше сделать ей сюрприз. Пригласим немного наших друзей и попросим Америку занять Эбби на нужное время.”

Шепли натянул на себя кепку и надвинул ее так низко над бровями, что я не мог разглядеть его глаз.

“С этим она справится. Что-нибудь еще?”

“Что думаешь насчет щенка?”

Шепли усмехнулся.

“Это не мой день рождения, бро.”

Я обошел вокруг барной стойки и прислонился к табуретке.

“Знаю, но ведь она живет в общежитии и не сможет держать там щенка.”

“Хочешь оставить его здесь? Серьезно? И что мы будем делать с собакой?”

“Я нашел в интернете одного керн-терьера. Он идеально подходит.”

“Кого?”

“Голубка же из Канзаса. Такая же порода собаки была у Дороти в “Стране Оз”.”

Лицо Шепли ничего не выражало.

“Стране Оз.”

“Что? Когда я был маленьким, мне нравилось Чучело, так что заткнись.”

“Он обосрет всю квартиру, Трэвис. Он будет лаять и скулить и… я не знаю.”

“Прямо как Америка… не считая обсирания квартиры.”

Шепли не оценил шутку.

“Я сам буду гулять и убирать за ним. Буду держать его в своей комнате. Ты даже не заметишь, что он здесь.”

“Но ты не сможешь заставить его не лаять.”

“Ну, подумай об этом. Ты должен признать, что это расположит ее ко мне.”

Шепли улыбнулся.

“Так вот, что это значит? Пытаешься расположить к себе Эбби?”

Я нахмурился.

“Прекрати.”

Его улыбка стала ещё шире.

“Ты можешь взять проклятую собаку…”

Я улыбнулся. Да! Победа!

“…если признаешь, что у тебя есть чувства к Эбби.”

Я нахмурился. Черт! Вот тебе и победа.

“Да ладно тебе, чувак!”

“Признай это,” сказал Шепли, скрестив руки на груди. Вот придурок. Он действительно заставит меня это сказать.

Я смотрел на пол, смотрел куда угодно, только не на самодовольную ухмылку этой задницы Шепли. Какое-то время я боролся сам с собой, но щенок был чертовски блестящей идеей.

Эбби просто сойдет с ума (на этот раз в хорошем смысле этого слова), а я смогу держать его в квартире. И тогда она будет приходить каждый день.

“Она мне нравится,” сказал я сквозь зубы.

Шепли прижал ладонь к уху.

“Что? Я не расслышал тебя.”

“Ты мудак! Это ты услышал?”

Шепли скрестил руки на груди.

“Скажи это.”

“Она мне нравится, ладно?”

“Этого недостаточно.”

“У меня есть чувства к ней. Я беспокоюсь о ней. Сильно. Ненавижу, когда ее нет рядом. Теперь счастлив?”

“Временно,” сказал он, хватая с пола рюкзак. Он надел одну из лямок на плечо, а затем взял свой сотовый телефон и ключи. “Увидимся на обеде, киска.”

“Съешь дерьма,” проворчал я.

В отношении любви Шепли всегда вел себя как дурак. И он не собирался позволить мне жить без этого.

Потребовалось всего несколько минут, чтобы одеться. Разговор был закончен, и теперь я опаздывал. Я схватил свою кожаную куртку и бейсболку.

В тот день у меня был одно-единственное занятие, так что сумка мне не требовалась. Если бы был тест, кто-нибудь в классе дал мне карандаш.

Сонцезащитные очки. Ключи. Телефон. Бумажник. Я надел ботинки и захлопнул за собой дверь, сбегая вниз по лестнице.

Езда на Харлее не была столь привлекательной без Эбби за спиной. Черт возьми, она погубила все.

По территории кампуса я шел немного быстрее, чем обычно, чтобы прийти на занятие вовремя. Сэкономив пару секунд, я проскользнул за стол. Доктор Уэббер закатила глаза, невпечатленная временем моего прибытия и, вероятно, немного раздраженная отсутствием материалов.

Я подмигнул ей, и ее губы изогнулись в небольшой улыбке. Она покачала головой и вернула свое внимания бумагам, лежащим перед ней на столе.

Карандаш так и не потребовался, и, как только нас отпустили, я направился в кафетерий.

Шепли ждал девчонок в середине парка. Я схватил его за бейсболку, и, прежде, чем он успел отобрать, бросил ее, как летающую тарелку, через лужайку.

“Отлично, придурок”, сказал он, отходя на несколько метров, чтобы поднять ее.

“Бешеный пес,” позвал меня кто-то из-за спины. Я узнал этот напряженный, глубокий голос.

К нам с Шепли подошел Адам, как всегда, с деловым выражением лица.

“Сегодня постараюсь устроить бой. Будьте на телефоне.”

“Как всегда,” сказал Шепли. Он был своего рода мой бизнес-менеджер: заботился, чтобы я был в нужном месте в нужное время.

Адам кивнул и пошел дальше на какое-то из своих занятий. Я никогда не учился с этим парнем в одной аудитории.

Я даже не был уверен, действительно ли он ходил сюда на занятия. Хотя, пока он платил мне, я об этом и не заботился.

Шепли посмотрел, как Адам удаляется, а затем прочистил горло.

“Слышал?”

“Что?”

“В Моргане починили нагреватели.”

“И что?”

“Америка и Эбби, наверное, соберутся сегодня вечером. И мы будем заняты, помогая им перевозить все их дерьмо обратно в общежитие.”

Мое лицо вытянулось. Мысль о том, что Эбби соберет вещи и уедет обратно в Морган была подобна удару в лицо.

Особенно после прошлой ночи, она, вероятно, будет просто счастлива уехать. Может, она даже не будет со мной разговаривать. В моем мозгу промелькнуло миллион сценариев, но я не мог придумать стоящей причины, чтобы она осталась.

“Ты в порядке, чувак?” спросил Шепли.

Появились хихикающие, улыбающиеся девушки. Я попытался улыбнуться, но Эбби и так была слишком занята, смущаясь причины смеха Америки.

“Привет, малыш,” сказала Америка, целую Шепли в губы.

“Что тебя так рассмешило?” спросил Шепли.

“О, один парень из группы весь час пялился на Эбби. Это было восхитительно.”

“Только пока он смотрел на Эбби,” подмигнул Шепли.

“И кто это?” спросил я, прежде чем подумал.

Эбби перевела вес, поправляя свой ​​рюкзак. Он был переполнен книгами, которые едва сдерживала молния. Наверное, это было тяжело. Я снял его с ее плеча.

“Мерику показалось,” сказала она, закатывая глаза.

“Эбби! Ты - большая толстая лгунья! Это был Паркер Хэйс, и это было так очевидно. Парень чуть ли не истекал слюнями.”

Мое лицо перекосилось. “Паркер Хэйс?”

Шепли потянул Америку за руку.

“Мы на обед. Вы сегодня оцените превосходное качество еды в столовой?”

Америка в ответ снова его поцеловала, и Эбби последовала за ними, побуждая меня сделать то же.