“Все в порядке, в порядке. Это Голубка.”

“Голубка? Ты шутишь!”

Я рассмеялся.

“Эбби. Она Голубка. Демоническая Голубка, насилующая мою голову так сильно, что я не могу нормально думать. Ничто больше не имеет смысла, Кэм. Каждое правило, которое я когда-либо устанавливал, нарушилось, одно за другим. Я - киска. Нет… хуже. Я - Шеп.”

Кэми рассмеялась.

“Будь добрее.”

“Ты права. Шепли хороший парень.”

“Будь добрее и к себе тоже,” сказала она, бросив тряпку на стойку, и начав вытирать ее по кругу.

“Влюбиться в кого-то - не грех, Трэв, Господи!”

Я огляделся.

“Я в замешательстве. Ты говоришь со мной или с богом?”

“Я серьезно. Что ж, у тебя к ней есть чувства. И что?”

“Она ненавидит меня.”

“Нет.”

“Да нет же, я услышал, как она сказала это сегодня вечером. Случайно. Она думает, что я подонок.”

“Она так и сказала?”

“Почти.”

“Ну, ты в какой-то мере им и являешься.”

Я нахмурился.

“Большое спасибо.”

Она протянула руки, положив локти на стойку.

“Основываясь на твоем прошлом поведении, ты не согласен? Как по мне… возможно, для нее, ты мог бы и не быть таким. Возможно, для нее ты станешь лучше.”

Она наполнила еще одну рюмку, и я не дал ей шанса остановить меня, прежде чем опустошил ее.

“Ты права. Я был подонком. Но могу ли я это изменить? Я ни хрена не знаю. Наверное, этого не достаточно, чтобы заслужить ее.”

Кэми пожала плечами, убирая бутылку на место.

“Думаю, ты должен позволить ей самой выбирать свою судьбу.”

Я закурил, сделал глубокий вдох, и наполнил мои легкие дымом.

“Налей еще пива.”

“Трэв, я думаю, тебе уже достаточно.”

“Кэми, просто, черт возьми, сделай это.”

***

Я проснулся ранним днем, вместе с пробивающимися сквозь жалюзи лучами солнца.

Из-за яркого света мои веки тут же закрылись.

Во рту пересохло, и я дышал какой-то смесью утреннего дыхания, химикатов и кошачьей мочи. Я ненавидел ощущения хлопка во рту, приходящее после тяжелой ночной пьянства.

Мой ум сразу же начал искать воспоминания прошедшей ночи, но ничего не вспомнил. Был образ какой-то вечеринки, но где и с кем - загадка.

Я посмотрел налево и отпрянул. Эбби уже встала. Моим босым ногам было странно ощущать под собой пол, когда я поплелся по коридору и обнаружил Эбби, спящую в кресле.

Путаница заставила меня приостановиться, а затем обосновалась в панику. Мой мозг пытался найти нужные мысли сквозь пелену алкоголя.

Почему она не спала в постели? Что я сделал, чтобы заставить ее спать в кресле? Мое сердце забилось быстрее, а потом я увидел их: две пустые обертки от презервативов.

Черт. Черт! Воспоминания прежней ночи нахлынули на меня волнами: много выпивки, те девушки, не уходящие, когда я им сказал это сделать, и, наконец, мое предложение показать им, как можно хорошо провести время одновременно обоим, и их восторженные одобрения этой идеи.

Мои руки подлетели к лицу. Я привел их сюда. Трахал их здесь. Эбби, наверное, слышала все.

О, Боже. Я бы не мог облажаться хуже. Это было хуже плохо. Как только бы она проснулась, она собрала бы вещи и ушла.

Я сидел на диване, накрыв руками рот и нос, и наблюдал за ее сном. Я должен был исправить это. Что я мог сделать, чтобы исправить это?

Одна за другой глупые идеи пролетали в моей голове. Время было на исходе. Так тихо, как я мог, я бросился в спальню и переоделся, а затем пробрался в комнату Шепли .

Америка зашевелилась, и Шепли поднял голову.

“Что ты делаешь, Трэв?” прошептал он.

“Мне нужно одолжить твою машину. Ненадолго. Нужно заехать за парой вещей.”

“Хорошо…” сказал он в замешательстве.

Его ключи звякнули, когда я взял их с комода, а потом остановился.

“Сделай мне одолжение. Если она проснется, прежде чем я вернусь, попытайся её задержать, хорошо?”

Шепли сделал глубокий вдох.

“Я попытаюсь, Трэвис, но, чувак… прошлая ночь была…”

“Ужасной, да?”

Шепли скривил рот.

“Прости, брат, но я не думаю, что она останется.”

Я кивнул.

“Просто попытайся.”

Я кинул последний взгляд на лицо спящей Эбби, прежде чем выйти из квартиры, и это подстегивало меня двигаться быстрее.

Чарджер едва мог развить скорость, которую я хотел. Красный свет остановил меня, прежде чем я добрался до магазина, и я закричал, ударив руль.

“Черт побери! Быстрее!”

Через пару секунд свет переключился с красного на зеленый, и шины несколько раз прокрутились, набирая обороты.

С парковки я тут же побежал в магазин, четко осознавая, что выглядел, как сумасшедший, выдергивая из ряда тележек одну из них. Проходя один проход за другим, я хватал то, что, как я считал, ей нравилось, или то, о чем она упоминала в разговорах.

На одной из полок висела пористая розовая штука, которую я тоже захватил.

Мое извинение не заставило бы ее остаться, но, возможно, этот мой жест в ее сторону немного смягчил бы ее. Возможно, она увидела бы, как я сожалел о своем поступке.

Я остановился в метре от кассы и почувствовал безнадежность. Ничего не сработает.

“Сэр? Вы все взяли?”

Я уныло покачал головой.

“Я не… Я не знаю.”

Женщина на мгновение уставилась на меня, заталкивая руки в карманы ее полосатого бело-горчичного фартука.

“Могу я Вам помочь найти что-нибудь?”

Я подтолкнул тележку к её кассе, не отвечая и видя, как она смотрит на всю любимую еду Эбби.

Это была наиглупейшая из моих идей, и единственная женщина, которая была мне небезразлична, посмеялась бы надо мной, когда упаковывала свои вещи.

“С вас восемьдесят четыре доллара и семьдесят семь центов.”

Одно использования моей банковской карты - и пакеты с продуктами в моих руках. Я ринулся к парковке, и, через несколько секунд, Чарджер начал плеваться из выхлопной трубы, что продолжал делать всю дорогу до квартиры.

Я делал два шага вместо одного и буквально влетел через дверь. Из-за дивана были видны головы Шепли и Америки. Телевизор был включен, но приглушен.

Слава Богу. Она еще спала. Пакеты с грохотом приземлились на столешницу, когда я поставил их. Я постарался сильно не шуметь шкафами, пока раскладывал еду.

“Когда Гулька проснется, дайте мне знать, ладно?” тихонько сказал я. “Я купил спагетти, блинчики, клубнику и эту ее дерьмовую овсянку с шоколадом, а еще она любит хлопья “Фрути пебблз”, да, Мерик?” спросил я, поворачиваясь.

Эбби уже проснулась и сейчас смотрела на меня с кресла. Она выглядела так же плохо, как я себя чувствовал.

“Привет, Голубка.”

Она несколько секунд смотрела на меня отсутствующим взглядом. Я сделал несколько шагов в гостиную, нервничая больше, чем в ночь своего первого боя.

“Гулька, ты голодна? Я сделаю блинчики. Или есть… эээ… есть овсянка. Я еще купил какую-то розовую пенистую фигню, с которой бреются девчонки, и фен, и… Секундочку, это здесь.”

Я схватил один из пакетов и понес его в спальню, вываливая содержимое на кровать.

Когда я достал розовую мочалку, которая, как я думал, должна была ей понравиться, мне на глаза попался полностью упакованный, стоящий за дверью багаж Эбби.

Желудок скрутило, а в рот вернулся привкус хлопка. Я вышел в коридор, стараясь держать себя в руках.

“Твои вещи упакованы.”

“Знаю,” сказала она.

Жжение в моей груди доставляло физическую боль.

“Ты уходишь.”

Эбби посмотрела на Америку, которая уставилась на меня таким взглядом, будто хотела, чтобы я умер.

“А ты думал, она останется?”

“Детка,” прошептал Шепли.

“Черт возьми, Шеп, не начинай! Не смей защищать его передо мной,” закипела Америка.

Я с трудом сглотнул.

“Мне так жаль, Гулька. Я даже не знаю, что сказать.”

“Давай, Эбби,” сказала Америка. Она встала и потянула ее за руку, но Эбби осталась сидеть.

Я сделал шаг, но Америка указала на меня пальцем.

“Ей-богу, Трэвис! Если попытаешься остановить ее, я оболью тебя бензином и подожгу, пока ты будешь спать!”

“Америка,” попросил Шепли. Ситуация быстро ухудшалась со всех сторон.

“Я в порядке!” озадаченно сказала Эбби.

“В каком смысле?” спросил Шепли.

Эбби закатила глаза и указал на меня.

“Трэвис привел ночью девиц из бара, и что?”

Я закрыл глаза, стараясь унять боль.

Как бы я ни хотел, чтобы она не уходила, мне никогда не приходило в голову, что ей будет наплевать.

Америка нахмурилась.

“Эээ, Эбби… Ты хочешь сказать, что тебя не волнует, что произошло?”

Эбби оглядел комнату.

“Трэвис может приводить домой того, кого хочет. Это все-таки его квартира.”

Я проглотил кусок, застрявший в горле.

“Это не ты собрала свои вещи?”

Она покачала головой и посмотрел на часы.

“Нет, и теперь еще придется все это распаковывать. И я все еще не поела, не приняла душ и не оделась,” сказала она, направляясь в ванную.

Америке бросила в мою сторону убийственный взгляд, но я проигнорировал его и подошел к двери ванной, слегка постучав.

“Гулька?”

“Да?” сказала она слабым голосом.

“Ты остаешься?” я закрыл глаза, ожидая наказания.

“Я могу уйти, если ты этого хочешь, но пари есть пари.”

Я стукнулся головой о дверь.

“Я не хочу, чтобы ты уходила, но не буду винить тебя, если ты решишь это сделать.”

“Хочешь сказать, я освобождена от пари?”

Вроде бы, ответ был простым, я не хотел удерживать ее против ее желания. Но, в то же время, я был в ужасе от того, что она могла уйти.

“Если я скажу “да”, ты уйдешь?”

“Ну, да. Я же не живу здесь, глупый, ” сказала она, после чего из-за двери послышался небольшой смешок.

Я не мог понять, была ли она расстроена или просто устала, проведя ночь в кресле, но, если всё же первое, то я не мог дать ей уйти. Я бы больше никогда её не увидел.

“Тогда нет, пари по-прежнему в силе.”

“Теперь я могу принять душ?” тихо сказала она.

“Ага…”

Америка протопала в коридор и остановилась передо мной.

“Ты эгоистичный ублюдок,” зарычала она, хлопнув дверью Шепли за собой.

Я пошел в спальню, схватил халат и тапочки Эбби, а затем вернулся к двери ванной. Она, очевидно, осталась, но продолжать подлизываться к ней было не плохой идеей.

“Голубка! Я тебе тут кое-что принес тебе.”

“Положи на раковину. Я возьму.”

Я открыл дверь и положил вещи на край раковины, глядя при этом в пол.

“Я обезумел. Услышал, как ты высказываешь Америке все, что со мной не так, и взбесился. Я собирался просто выйти, немного выпить и попытаться все осмыслить, но прежде, чем все осознал, я напился, и эти девушки…”

Я сделал паузу, стараясь, чтобы мой голос не дрогнул.

“Проснулся утром, а тебя не было в постели. А, когда нашел тебя в кресле и увидел упаковки на полу, мне стало тошно от самого себя.”

“Надо было сначала поговорить со мной, вместо того, чтобы тратить все эти деньги и скупать весь магазин, чтобы подкупить меня, чтоб я осталась.”

“Меня не волнуют деньги, Гулька. Я боялся, что ты уйдешь и перестанешь со мной общаться.”

“Я не хотела обидеть тебя,” искренне сказала она

“Знаю, не хотела. И знаю, что не имеет значения, что я сейчас говорю, потому что я все испортил… как всегда.”

“Трэв?”

“Да?”

“Больше не води мотоцикл пьяным, хорошо?”

Я хотел говорить еще, еще раз извиниться, и сказать ей, что я был без ума от нее, и она буквально сводила меня с ума, и поэтому я не знал, как обращаться со своими чувствами, но слова не шли.

Мои мысли могли сосредоточиться только на том, что после всего, что случилось, и всего, что я только что сказал, единственное, что она сказала, это ругала меня за вождение пьяным.

“Ага, хорошо,” сказал я, закрывая дверь.

В течение нескольких часов я делал вид, что смотрю телевизор, в то время как Эбби наряжалась в ванной и спальне к вечеринке братства, а потом решил одеться, прежде чем она опять займет спальню.