К ланчу Крис Дженкс был очень рассержен на меня, и я возвратился.К счастью, Эбби была терпелива и прощающа, даже 20 минут спустя, когда я угрожал Паркеру.

Эбби доказала не раз, что могла принять меня таким, каков я есть, но я не хотел быть жестоким придурком, к которому все привыкли. Смесью моего гнева с этими новыми чувствами ревности было более трудно управлять, чем я себе, возможно, вообразил.

Я старался избегать ситуаций, которые могли бы взбесить меня, и не думать о том, что Эбби чертовски горяча, что каждый урод в кампусе размышляет о том, как она смогла приручить меня.

Казалось, они все ждали, что я всё испорчу, чтобы испытать её, которая сделала меня более возбужденным и придирчивым.

Чтобы занять голову, я сосредоточился на пояснении студенткам, что я был вне рынка, половина населения школы женского пола кторого была очень зла на меня.

Идя в Рэд с Эбби на Хеллоуин, я заметил, что острый, запоздавший выдох не препятствовал числу женщин, носящих множество распутных костюмов.

Я обнял свою девушку, благодарный, что она не была одной из наряженых Проституткой Барби, или футбольный-игрок-режет-шлюху-трансвестита, которая подразумевала, что число угроз, который я должен буду сделать тому, кто уставился на ее грудь или волноваться о ее наклоне, сведено к минимуму.

Я с Шепли играли в пул, пока девчонки смотрели на нас. Мы снова выиграли, уже присвоив 360 долларов с последних двух игр.

Уголком зрения я увидел Финча, приближающегося к Америке и Эбби. Они некоторое время хихикали, а затем Финч потащил их на танцпол.

Красота Эбби выделялась даже среди голой кожи, блеска и явного раскола непослушных Белоснежек и скользких рефери вокруг нее.

До того, как закончилась песня, Америка и Эбби оставили Финча на танцполе двинулись к бару. Я вытянулся на пальцах ног, чтобы найти макушки их голов в море людей.

“Ты на высоте”, сказал Шепли.

“Девчонки ушли.”

“Возможно, они пошли за напитками. Успокойся, любовничек.”

Колеблясь, я наклонился, сосредоточился на шаре, но затем промахнулся.

“Трэвис! Это был легкий удар! Ты убиваешь меня!” пожаловался Шепли.

Я все еще не мог видеть девушек. Зная о двух инцедентах о сексуальном домогательстве в прошлом году, это раздражало меня, чтобы позволить Эбби и Америке прогуливаться одним. Введение наркотиков в напиток ничего не подозревающей девушке не было неслыханным, даже в нашем маленьком студенческом городке.

Я положил свой кий на стол и стал прокладывать себе дорогу через деревянный танцпол.

Рука Шепли легла мне на плечо. “Куда ты идешь?”

” Найти девочек. Помнишь, что случилось в прошлом году с той девчонкой - Хизер.”

“О,Да.”

Когда я наконец-то нашел Эбби и Америку, то увидел, как два парня покупали им выпивку. Оба были невысокими, на лице одного красовалась недельная щетина.

Ревность должна была быть последней вещью, которую я чувствовал бы, смотря на него, но то, что он подкатывал к моей подруге было уже слишком — даже если он не в курсе, что она была со мной, он должен был догадаться, что такая красотка не пришла бы сюда одна.

Моя ревность смешалась с раздражением. Я же говорил Абби, что нельзя брать выпивку из рук незнакомцев, это может быть очень опасно; злость быстро охватывала мой разум.

Один из парней перекрикивая музыку предложил Эбби потанцевать.

Эбби покачала головой. ” Нет, спасибо. Я здесь со своим - “

“Парнем”, сказал я, уводя ее. Я бросил взгляд в сторону тех парней. Это была смехотворная попытка запугать двух парней в тогах, но на моем лице все равно оставалось “я убью вас” выражение. Я указал им на другой конец комнаты. “Проваливайте, немедленно.”

Парни сжались под моим взглядом и посмотрели на Америку и Эбби, перед тем как исчезнуть в толпе.

Шепли поцеловал Америку. “Вас невозможно оставить одних!” Она захихикала, а Эбби улыбнулась мне.

Я был слишком зол, чтобы улыбнуться в ответ.

— Что еще?— спросила она,опешив.

— Почему ты позволила ему купить тебе выпивку?

Америка отстранилась от Шепли.

— Трэвис, мы не позволяли. Я сказала им «нет».

Я взял бутылку из рук Эбби.

— А это тогда что?

— Ты что, серьезно? — спросила она.

“Да, я чертовски серьезен, - сказал я, бросая пиво в мусорный бак возле бара. “Я тебе сто раз говорил … ты не можешь брать напитки от случайных парней. Что, если он что-то подмешал туда?”

Америка подняла свой стакан.

— Трэв, мы не выпускали напитки из виду. Ты преувеличиваешь.

“Я не говорю с тобой,” сказал я, впиваясь взглядом в Эбби.

Глаза ее сверкнули, отражая мой гнев.

— Не смей так с ней разговаривать.

— Трэвис, — предупредил Шепли. — Остынь.

— Мне не нравится, что ты позволяешь другим парням покупать тебе выпивку, — сказал я.

Эбби подняла бровь.

— Нарываешься на ссору?

— А тебе было бы все равно, если бы ты подошла к бару и увидела, как я пью с какой-нибудь цыпочкой?

— Хорошо.Теперь ты не замечаешь других девушек. Я поняла. Мне тоже надо попытаться.

— Было бы неплохо.— сказал я, сквозь зубы.

— Трэвис, сбавь тон ревнивца. Я ничего такого не сделала.

— Я прихожу и вижу, как парень покупает тебе выпивку!

— Не кричи на нее! — сказала Америка.

Шепли положил руку мне на плечо.

— Мы все слишком много выпили. Лучше уйдем отсюда.

Эбби разозлилась. “Я должна сказать Финчу, что мы уезжаем,” проворчала она, проходя мимо меня на танцпол.

Я взял ее за запястье.

— Я пойду с тобой.

Она вырвалась из моего захвата.

— Трэвис, я в состоянии сделать несколько шагов сама. Что с тобой такое?

Эбби проталкивалась к Финчу, который распахнул объятия и прыгал в середине деревянный пола. Пот градом лился по его лбу и вискам. Сначала он улыбнулся, но, когда прокричала ее прощание, он закатил глаза.

Эбби произнесла мое имя. Она свалила все на меня, что только сделало меня более безумным. Конечно, я пришел бы в ярость, если бы она сделала что-то, что могло бы причинить ее вред.

Она, казалось, не возражала так, когда я избивал голову Криса Дженкса, когда я обиделся на нее за принятие напитков от незнакомых людей, она имела наглость злиться.

Так же, как мой гнев переходил в ярость, какой-то придурок в пиратском костюме схватил Эбби и прижался к ней. Комната расплылась, и прежде, чем я понял это, мой кулак ударил в его лицо. Пират упал на пол, но когда Эбби пошла с ним, я вернулся к реальности.

Ее ладони распластались на танцполе, она выглядела ошеломленной. Я застыл в шоке, наблюдая за ней, в замедленном движении, повернув вверх ее руку, чтобы посмотреть, что она была покрыта ярко-красной кровью хлестающей из носа пирата.

Я встал, чтобы поднять ее. “Вот дерьмо! С тобой все в порядке, Голубка?”

Когда Эбби встала, она выдернула ее за руку из моей хватки. “Ты что, сдурел?”

Америка взяла Эбби за запястье и потащила её сквозь толпу, отпустив только тогда, когда мы уже были на улице. Мне пришлось идти вдвое быстрее, чтобы успеть за ними.

На автомобильной стоянке, Шепли открыл Додж и Эбби скользнула внутрь на свое место.

Я пытался ее умолять. Она была очень рассержена. “Голубка, прости, я не знал, что он держался за тебя”.

“Твой кулак пролетел в паре дюймов от моего лица!” - сказала она, ловя запятнанное маслом полотенце, которой ей бросил Шепли. Она вытерла кровь со своих рук, обтирая тканью вокруг каждого пальца, с явным отвращением.

Я поморщился.

— Я бы не ударил, если бы знал, что могу задеть тебя. Ты ведь это понимаешь?

— Замолчи, Трэвис. Просто замолчи, — сказала она, уставившись Шепли в затылок.

— Гулька…

Шепли ударил рукой по рулю.

— Трэвис, заткнись уже! Ты извинился, а теперь заткнись, черт тебя дери!

Мне нечего было сказать в ответ. Шепли был прав - я ЗАГАДИЛ всю ночь, внезапно то, что Эбби может выпнуть меня на бордюр, стало пугающей возможностью.

Когда мы добрались до квартиры, Америка поцеловала своего парня на прощание. “Увидимся завтра, малыш”.

Шепли покорно кивнул и поцеловал ее. “Люблю тебя”.

Я знал, что они уезжают из-за меня. В противном случае, девушки провели бы ночь в квартире, как они делали это каждый уикэнд.

Эбби прошла мимо меня к Хонде Америки, не говоря не слова .

Я побежал в ее сторону, стараясь неловко улыбаться в попытке разрядить ситуацию. “Да ландо тебе. Не уезжай такой сердитой”.

— Я не сердита. Я в бешенстве.

— Трэвис, ей нужно время, чтобы успокоиться, — предупредила Америка, открывая машину.

Когда пассажирская дверь открылась, я запаниковал, положив руку на дверь. “Голубка,

не уезжай. Я перегнул палку. прости меня!”

Эбби подняла руку, показывая остатки засохшей крови на ладони. “Позвони мне, когда повзрослеешь”.

Я прижался бедром к двери.

– Разве ты можешь вот так уехать?

Эбби изогнула бровь, и к нам подбежал Шепли.

— Трэвис, ты пьян и вот-вот совершишь огромную ошибку. Отпусти ее, остынь… Вы сможете поговорить завтра, когда протрезвеешь.

— Она не может вот так уехать, — сказал я,отчаянно глядя в глаза Эбби.

“Трэвис, ничего не выйдет”, - сказала она, дергая дверь. “Отойди!”

“Что значит “ничего не выйдет”? - спросил я, хватая ее за руку. Страх перед сказанными словами Эбби о конце, заставил меня реагировать, не задумываясь.

— Я про грустную мордашку. Я на это не поведусь, — сказала она, отстраняясь.

Кратковременное облегчение охватило меня. Она не собиралась положить всему этому конец. По крайней мере, не сейчас.

— Эбби,—сказал Шепли — это то, о чем я и говорил. Может, тебе стоит…

— Шеп, не лезь, — резко сказала Америка, заводя машину.

— Я много еще накосячу, Гулька, но ты должна простить меня.

— Завтра на моей заднице будет огромный синячище! Ты ударил того парня, потому что разозлился на меня! О чем это должно мне говорить? Ты, как бык, повсюду видишь красную тряпку!

“Я ни разу не ударил девушку”, - сказал я, удивляясь тому, что она могла подумать о том, что я когда - либо мог поднять руку на нее или любую другую девушку раз уж на то пошло.

— А я не собираюсь становиться первой! — сказала она, потянув за дверцу. — Отвали, черт побери!

Я кивнул, отступив на шаг. В последнюю очередь я хотел, чтобы она уезжала, но лучше это, чем то, что она разозлится ещё больше и скажет мне отваливать подобру-поздорову.

Америка сдала назад, а я наблюдал за Эбби через окно.

“Ты ведь позвонишь мне завтра, ведь правда ? - спросил я, прикасаясь к ветровому стеклу.

“Поехали, Мерик”, - сказала она, глядя прямо перед собой.

Когда тормозные огни исчезли из виду, я вернулся в квартиру.

- Трэвис, - предупредил Шепли. - Никаких беспорядков, чувак. Я серьёзно.

Я кивнул,пораженно потащился в свою комнату. Казалось, что именно тогда, когда я держал все в своих руках, мой гребаный нрав поднял свою уродливую голову. Я должен держать его под контролем, или я потеряю самое лучшее, что когда-либо случалось со мной.

Чтобы скоротать время, я приготовил стейк и картофельное пюре, на не в состоянии есть просто размазал еду по тарелке. Стирка помогла убить еще час. Затем я решил искупать Тото.

Мы с ним немного поиграли, но он быстро сдался и свернулся калачиком на кровати. Уставившись в потолок я раздумывал о том, каким же я был дураком, по-этому я решил достать все тарелки из шкафа и перемыл из вручную.

Самая длинная ночь в моей жизни.

Облака стали обретать цвет, оповещая о восходе солнца. Я взял ключи и решил прокатиться, и в конце концов оказался у Морган Холла.

Хармони Хандлер уже выходила на пробежку. Она смотрела на меня с минуту, держа руку на двери.

“Эй, Трэвис”, - сказала она со своей характерной улыбкой, которая быстро погасла. “Ух ты. Ты болен или что - то случилось? Может быть мне тебя куда - нибудь отвезти?”

Наверное, я выглядел ужасно. Хармони всегда была милой. Её брат был членом “Сиг Тау”, поэтому я не очень хорошо её знал. Младшие сестры были запретной зоной.

“Эй, Хармони”, - сказал я, стараясь улыбнуться. “Я хотел сделать Эбби сюрприз с завтраком. Думаю, ты могла бы впустить меня?”