Элизабет Бикон - Холодное сердце

THE VISCOUNT’S FROZEN HEART

A Novel

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.

Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. А.

Иллюстрация на обложке используется с разрешения Harlequin Enterprises limited. Все права защищены.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

The Viscount’s Frozen Heart Copyright © 2014 by Elizabeth Beacon «Холодное сердце»

© «Центрполиграф», 2017

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2017

© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2017

Люк Уинтерли, виконт Фарензе повернулся, чтобы помочь своей дочери выйти из кареты, и увидел, что Ив с интересом разглядывает красивый дом, уютно расположившийся среди холмов Уилшира, словно драгоценность на светло-зеленом бархате.

– Папа, если бы я помнила, что Фарензе-Лодж так красив, я бы давно заставила тебя съездить сюда со мной. Но мне вспоминается только, как я упала с лестницы и разбила себе коленку, а тетя Виржиния дала мне леденец. Вот и все, – сказала она.

Подавая руку ее горничной, которая, несмотря на свой крошечный рост, обладала поистине недюжинными достоинствами, Люк невольно испытал острое чувство вины за то, что увез отсюда Ив, не желая оставаться здесь ни одного лишнего дня.

– Неудивительно, что тебе запомнился именно этот эпизод. Но ты права, этот дом действительно прекрасен, – сказал он, еще раз взглянув на виллу, построенную в палладианском стиле, чью лаконичную элегантность нельзя было не оценить.

И все же, чтобы почувствовать этот дом своим, Люку предстояло избавиться от ощущения пустоты, поселившейся здесь после смерти последней виконтессы Фарензе. Он должен был сделать так, чтобы Ив не стала слишком сильно скучать без своей двоюродной бабушки, чье отсутствие ощущалось здесь с особой остротой. И это не говоря уже о той болезненной тоске и разочаровании, которые овладевали им самим под этой крышей и которые ему хотелось как можно лучше спрятать от чужих глаз.

– Теперь он не кажется мне таким огромным, как тогда, – заявила Ив, желавшая поддержать отца ничуть не меньше, чем он ее.

– Конечно нет, ведь, несмотря на все его изящество и классические пропорции, он был построен, как обычный частный дом, – немного рассеянно ответил Люк. И теперь этот дом находился в полном распоряжении пребывающей в печали прислуги и совершенно невозможной экономки.

От одной мысли о том, что внутри этого прелестного тихого дома его ждет миссис Хлоя Уитен, он лишь чудом удержался от того, чтобы не застонать, и снова испытал угрызения совести из-за того, что ему предстояло ее выселить. Люк не мог существовать под одной крышей с Хлоей Уитен, хотя по-прежнему с нетерпением ждал встречи с ней, чтобы понять, чувствует ли она такую же нестерпимо болезненную горечь, что и он, теперь, после десяти лет, в течение которых они тщательно избегали друг друга.

– Виржиния и Виржил очень любили здешний покой, хотя я уверен, если бы он захотел жить в Даркмере, ей бы ничего не оставалось, как полюбить его. К счастью, Виржил всегда чувствовал себя гораздо счастливее здесь, в этом доме, который они сами создали для себя, – пояснил Люк дочери.

Он должен был любым способом отвлечься от мысли, что миссис Хлоя Уитен снова находится рядом. Иначе все кончилось бы тем, что, вопреки здравому смыслу, он снова стал бы хотеть ее. Хлоя Уитен была вдовой с маленькой дочерью на руках, и Люк не имел никакого права желать ее. Не имел права на ту безрассудную непрестанную боль, которую испытывал, находясь с ней в одной стране, не говоря уже об одном доме.

– Я не помню твоего дядю Виржила, папа, но на том портрете, что висит в галерее, он кажется слишком распутным и циничным, чтобы любить кого-нибудь по-настоящему, какой бы прелестной ни была шестьдесят лет назад тетя Виржиния.

– Да, но портрет был написан еще до того, как они встретились, а Виржиния была женщиной с характером и, если верить ее портретам, отличалась необыкновенной красотой. Я убежден, что они были самой преданной друг другу парой, какую я когда-либо встречал. Кроме того, я полагаю, что меня можно считать гораздо большим циником, чем Виржила, – сказал Люк с улыбкой, которая получилась какой-то кривой. Впервые с тех пор, как Виржиния навечно соединилась со своим возлюбленным, Люк понял, как ему не хватает их обоих.

– Я совсем не уверена, что ты такой твердолобый скептик, как тебе кажется. Но это очень милый дом, и в нем определенно чувствуется, что он построен с любовью.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – отозвался Люк, бросив задумчивый взгляд на живописный вид.

В отличие от прежнего лорда Фарензе, он любил замок Даркмер, любил суровую красоту его фантастических, открытых всем ветрам окрестностей. И все же он не мог не сознавать привлекательности этого более компактного и современного здания, когда нужно было укрыться в такой ледяной январский день, как этот, и если он хочет, чтобы этот дом оставался таким же радушным и элегантным, каким всегда хотели видеть его Виржиния и Виржил, ему придется проводить здесь какую-то часть года. Люк бросил задумчивый взгляд на расстилающиеся вокруг холмы и сочные лужайки и решил, что если бы он сказал, что испытывает по этому поводу смешанные чувства, большинство людей сочли бы его глупцом или лжецом. Да. Если он останется здесь надолго, миссис Хлое Уитен придется уехать во имя их же общего блага.

Как раз в тот момент, когда Люк снова утвердился в правильности своего решения, он увидел стройную женскую фигуру, появившуюся за полуопущенной маркизой в одном из высоких окон спальни Виржинии. Он почувствовал, как сердце, дернувшись, забилось в два раза чаще, когда под его пристальным взглядом молодая экономка Фарензе-Лодж заметно вздрогнула. Хотя в остальном она встретила его с гордо вздернутым подбородком и ледяным самообладанием, которому Люк мог только позавидовать.