Она плакала над письмом, но сейчас не могла бросить Кэти. Ее мечтой было увидеть, как одна из Кларков поступит в университет. Кен не понимал. Она столько вложила в Кэти. Девочка не была особо одаренной. Но она обязательно поступит, потому что она много занимается, потому что в доме много книг и потому что она верит в это. И Фран сейчас никуда не поедет и не оставит Кэти с матерью, которая не отходит от игровых автоматов, и с отцом, который ничем не интересуется, кроме подработки и выпивки.

Нет, без нее Кэти пропадет.


Лето выдалось теплым, и в Ирландию нахлынуло большое количество туристов, как никогда раньше. В супермаркете готовили специальные ленчи для пикника, чтобы люди могли взять их с собой в парк. Это была идея Фран, и она имела огромный успех.

Мистер Берк из колбасного отдела сомневался:

— Не думаю, мисс Кларк, что это хорошая идея, резать ветчину на ломтики, обжаривать ее, а потом использовать для сандвичей в холодном виде. Пусть сразу делают бутерброды с постным мясом, как раньше.

— Но людям нравится. Жареная ветчина вкуснее. Они покупают все больше и больше таких сандвичей.

— А предположим, их никто не купит, и что тогда, мисс Кларк? — Он был очень хорошим и добросовестным человеком, но боялся что-либо менять.

— Давайте установим срок три недели, мистер Берк, и посмотрим.

И она оказалась абсолютно права. Люди не жалели денег на сандвичи.

Она отвела Кэти в музей Современного искусства, а в выходной они отправились на четырехчасовую автобусную экскурсию по Дублину. Просто чтобы знать о том месте, где мы живем, объяснила Фран. Им очень понравился город.

— Представь только, мы ирландцы, — прошептала Кэти, — и все это наше, а все остальные всего лишь гости.

А потом Фран купила Кэти красивое желтое платье из хлопка и отвела ее в парикмахерскую. В конце лета она загорела и выглядела довольно привлекательной.

У Кэти появились подружки, но совсем не такие, как были в детстве. Некоторые из них уже ходили на шумную дискотеку по субботам.

Фран знала достаточно об этом месте и слышала о том, что там свободно продают наркотики. У них в супермаркете работали молодые парни, которые бывали там. Один из сотрудников, Бэрри, ездил на мотоцикле, и Фран попросила его иногда забирать ее сестру с дискотеки в час ночи. Он сказал, что это совсем не место для приличных молодых людей.

— А что я могу сделать? — Фран пожала плечами. — Запретить ей ходить туда, и она будет чувствовать себя жертвой. Я думаю, мне очень повезло, что ты согласился подвозить ее домой. — Бэрри был отличный парень, и он просто с ума сходил по своему мотоциклу.

— А почему ты так сильно хотел купить мотоцикл? — спросила Фран.

— Чтобы быть свободным, мисс Кларк. Вы знаете, каким свободным ощущаешь себя, когда мчишься на мотоцикле, разрубая воздух, и ветер свистит в ушах.

Фран почувствовала себя такой старой.

— Мы с сестрой собираемся изучать итальянский язык, — рассказала она ему как-то ночью, когда они ждали Кэти у входа в дискотеку.

— О, это здорово, мисс Кларк, я бы тоже хотел.

— Так, может, тебе тоже записаться? — отрешенно произнесла она, высматривая в толпе Кэти. Почему ей и ее подругам нравится ходить туда? Разве она могла в свои шестнадцать лет посещать подобные места?

— Я с удовольствием, если только расплачусь за мотоцикл, потому что я бы очень хотел поехать в Италию.

— Занятия будут проходить в школе Маунтинвью и начнутся в сентябре.

Увидев Кэти, она наклонилась и посигналила. Вернувшись домой, она, как всегда по субботам, подумала: «Поскорее бы начались занятия в школе и эти ночные гуляния прекратились».


Уроки итальянского начались во вторник, в семь часов. В то утро пришло письмо от Кена. Он поселился в маленькой квартирке. Люди относились к нему по-доброму. Скоро они устраивают пикник, чтобы отметить окончание лета. Он скучал по ней, а скучала ли она по нему?

В классе набралось тридцать человек. Учительница начала с того, что предложила всем назваться на итальянский манер. Так Фран стала Франческой, а Кэти — Катериной.

— Эй, Фран, ты видишь того парня, который говорит Mi chiamo Bartolomeo? Это, случайно, не Бэрри из твоего супермаркета?

Это оказался он, и Фран стало приятно, что она не зря рассказала ему. Они помахали друг другу.

Какие необычные встречаются люди. Такая элегантная женщина, и что могло заставить ее оказаться в таком месте? А красивая девушка с золотыми кудрями Mi chiamo Elizabetta, которая сидит рядом с приятным молодым человеком в хорошем костюме? А темноволосый, строгого вида Луиджи и мужчина постарше по имени Lorenzo? Как интересно.

Синьора выглядела довольной.

— Я знаю хозяйку квартиры, где вы живете, — сказала Фран, когда они ели маленькие бутерброды с салями и сыром.

— Да, миссис Салливан моя родственница, — нервно сказала Синьора.

— Да-да, она сказала, что вы очень помогаете ее сыну.

На лице Синьоры засияла широкая улыбка. Когда она улыбалась, то была очень красивой. Фран не думала, что она монахиня. Пегги Салливан ошибалась.


Кэти и Фран с удовольствием посещали уроки. Они садились в автобус и смеялись всю дорогу над своим произношением и над историями, которые Синьора рассказывала им. Когда Кэти рассказала девчонкам в классе об уроках итальянского, они едва могли поверить в это.

Люди в классе чувствовали себя одинаково, словно сговорились. Как будто они все находились на пустынном острове и единственной надеждой на спасение было выучить язык. Возможно, оттого, что Синьора верила в способности своих учеников, они тоже поверили в это. Она просила их употреблять только итальянские слова, даже если они не могли сформулировать все предложение. И они пытались, а Синьора слушала, всегда радуясь и никогда ничему не удивляясь. На занятиях всегда присутствовал мистер Дьюн, и, казалось, они отлично ладят.

— Возможно, они дружили еще в молодости, — предположила Фран.

— Не знаю, но у него жена и взрослые дети, — объяснила Кэти.

— А при чем здесь это?

— Скорее всего, между ними что-то есть. Харит говорит, что сто процентов. — Харит была подругой Кэти по школе, которая очень интересовалась сексом.


Эйдан Дьюн с удовольствием отмечал, что уроки итальянского проходят успешно. Значит, они не просчитались. Неделю за неделей учащиеся вечерней школы приезжали на занятия — кто на велосипеде, кто на мотоциклах и на автобусе, и даже одна странная женщина на «БМВ». И ему нравилось придумывать для них различные сюрпризы. Например, чтобы выучить цвета, они придумали разноцветные флажки, и взрослые совсем по-детски передавали их друг другу, называя цвета. А когда уроки заканчивались, парень угрюмого вида по имени Лу, или Луиджи, взял себе за правило убирать класс, складывать коробки и расставлять стулья.

Он делал это ради Синьоры сам, она даже не просила его об этом.

— Приходите, посмотрите, как я живу, — неожиданно предложил ей Эйдан.

— Это хорошая мысль. Когда мне прийти?

— В субботу утром. У меня нет уроков, а вы свободны?

— Я могу освободиться в любое время, — сказала она.

Вечер пятницы он провел, убирая комнату и начищая полы. Он специально достал поднос с двумя маленькими красными стаканами, привезенными из города Мурано, что рядом с Венецией, и купил бутылку Marsala. Нужно обязательно поднять тост за успех их предприятия.

Она пришла в полдень и принесла вышитую скатерть.

— Я подумала, что желтый цвет подойдет вам. Это жилая комната?

— Жилая комната, — повторил Эйдан.

— Вы покажете ее своей жене сначала?

— Нет-нет, Нел понравится. Я хочу сказать, что это только моя комната.

— Да, конечно. — Она никогда не задавала вопросов.

В то утро ни Нел, ни дочерей не было дома. Эйдан не предупредил их о визите Синьоры и сейчас был рад, что их нет. Они выпили за успех занятий.

— Я желаю, чтобы вы преподавали в самой школе, вы просто заражаете своим энтузиазмом, — произнес он восхищенно.

— Ах, это все оттого, что они сами хотят учиться.


Мисс Хайс вела историю и очень беспокоилась, что молодежь в наши дни не интересуется прошлым.

— Да, вы должны знать имена некоторых известных итальянских художников, не так ли?

Кэти Кларк тихо встала.

— Микеланджело, один из самых известных.

— Спасибо, Катерина Кларк, кто-нибудь еще знает имена художников?

Кэти снова подняла руку. Учительница обвела взглядом класс, но все остальные сидели тихо. Мальчики и девочки удивленно слушали рассказ Кэти о Леорнардо да Винчи.

— Пресвятая Дева Мария эти уроки по итальянской культуре явно не проходят бесследно, — сказала Джуси Хайс в учительской.

— О чем это вы?

— Вы бы слышали, какие сегодня истории рассказывала Кэти Кларк.

В конце комнаты Эйдан Дьюн, который размешивал кофе, улыбнулся счастливой улыбкой.

Занимаясь итальянским, Фран и Кэти сблизились еще больше.

Их брат Мат вернулся домой из Англии осенью и сообщил, что женится на Трейси из Ливерпуля, но сказал, что они не будут устраивать пышной свадьбы, а вместо этого отправятся на Канары. Рассказав о себе, Мат спросил:

— А как у вас дела?

— Да живем потихоньку, — ответил отец. — Фран работает в супермаркете с раннего утра до позднего вечера. Парень, с которым она встречалась, уехал в Штаты, а она все свободное время проводит с Кэти, помогает ей делать уроки. Они совсем помешались на этой учебе. Хотят, чтобы в следующем году Кэти поступила в университет.

— Кэти так похорошела, правда? — сказал Мат.

— Да, наверное. Знаешь, я вижу ее каждый день, и поэтому не замечал.

Кэти в самом деле похорошела, так что даже ее школьная подруга Харит спросила:

— У тебя есть парень на этих курсах по итальянскому языку? Ты изменилась.

— Нет, но там почти все мужчины взрослее меня, — засмеялась Кэти. — А некоторые совсем старики. Ты знаешь, иногда нам дают задания, в которых мы работаем по парам, так вот мне достался мужчина, ему уже сто лет в обед. Его зовут Лоренцо. Так вот, Лоренцо говорит мне: «Е libera questa sera?» — и он при этом округляет глаза и притворяется, что у него есть усы и подкручивает их так, что все умирают со смеху.

— Послушай, вас действительно учат там чему-нибудь полезному, или все это ерунда?

— Нет, что ты, там столько всего интересного. Вот например Vive solo означает «Вы живете один». И еще много всяких фраз, просто я не все еще выучила.

— А она уже старая, эта ваша учительница, я несколько раз видела ее в библиотеке. У нее так смешно покрашены волосы.


— Вы еще посещаете занятия в Маунтинвью, мисс Кларк? — поинтересовалась Пегги Салливан.

— Да, и вы знаете, они потрясающие. Все их просто обожают. Представляете, это должно быть неслыханно, но у нас никто не прогуливает.

— Только никому не говорите, мисс Кларк, но все-таки эта учительница очень подозрительная. Прожить в итальянской деревне двадцать шесть лет… и ни одного письма из Италии… ни одной фотографии бывшего мужа. А оказалось, у нее большая семья живет в Дублине.

— Да, ну… — Фран ничего не хотела слушать. У нее было свое собственное мнение о Синьоре.

— Все это очень странно, правда? Зачем ей снимать комнату у нас на окраине, когда у нее по всему Дублину полно родни?

— Возможно, они плохо ладят друг с другом. Не думаю, что есть более серьезные причины.

— Каждый понедельник она ездит навещать свою мать и дважды в неделю приезжает к отцу в дом престарелых. Она вывозит его на кресле-каталке, об этом я знаю от одной знакомой медсестры. Она сидит под деревом и читает ему, а он просто сидит и смотрит вперед, хотя с другими он с трудом, но пытается разговаривать.

— Бедная Синьора, — неожиданно сказала Фран. — Она заслуживает намного большего.

— Да, я согласна с вами, мисс Кларк.

Она и вправду заслуживала большего. Эта женщина оказала огромное влияние на их жизнь. Она бескорыстно помогала Джерри, вышила для них шторы, а сейчас делала подушки для дивана. В ее комнате царили идеальный порядок и уют. Только странно, казалось, у Синьоры почти не прибавилось новых вещей с тех пор, как она поселилась у них. Она была необыкновенным человеком, и хорошо, что все в классе любили ее.


Кэти Кларк была самой молодой из всех учащихся вечерней школы. Она проявляла настойчивость и часто задавала дополнительные вопросы. Плюс к своему усердию она выглядела привлекательно: голубоглазая, с темными волосами, чего никогда не встретишь в Италии. Они все черноволосые красавицы с огромными карими глазами.

Интересно, чем займется Кэти, когда закончит школу? Иногда она видела девочку в библиотеке. Наверное, она надеется получить высшее образование.