Карли Филлипс - Холостяк

— Миссис Чандлер, состояние у вас хорошее. Кардиограмма в норме, давление тоже нормальное. У вас было всего лишь несварение желудка. Небольшой отдых, антацид — и вы будете и полном порядке.

Врач повесила стетоскоп на шею и что-то пометила в карточке.

Райна Чандлер испытала огромное облегчение, по силе почти сравнимое с болью, которая пронзила ее раньше. Острая боль в груди, отдававшая в руку, застала ее врасплох. Муж Райны умер от сердечного приступа в возрасте тридцати семи лет, и с тех пор она никогда не относилась к неожиданной боли небрежно. Она стала заботиться о своем здоровье, следила за своим весом, ввела в привычку каждое утро для здоровья ходить быстрым шагом и с тех пор придерживалась этого правила каждый день.

При первых признаках боли она немедленно позвонила старшему сыну. Даже неприятные воспоминания о больнице с вездесущим запахом антисептиков и гнетуще серыми стенами не могли отвратить ее от заботы о собственном здоровье. До того как она покинет эту землю, ей нужно было завершить некую миссию.

Райна посмотрела на молодую женщину — врача, встретившую ее в приемной отделения «Скорой помощи». У любой женщины, которая умудряется хорошо выглядеть в уныло-зеленом больничном халате, есть потенциал.

— Вы в нашем городе недавно? — спросила Райна, заранее зная ответ еще до того, как врач кивнула.

В Йоркшир-Фоллз, городке с населением 1723 человека (скоро будет 1724 — когда у редактора местного раздела газеты «Йоркшир-Фоллз газетт» и его жены родится ребенок), Райна знала всех. Ее лечащим врачом был доктор Эрик Фаллон, друг их семьи на протяжении многих лет.

Эрик тоже был вдовцом и лишь недавно поддался желанию больше наслаждаться жизнью и меньше работать. Чтобы снять с себя часть нагрузки, он взял нового партнера — доктора Лесли Гейнс.

С точки зрения Райны, тот факт, что Лесли Гейнс приехала в город недавно, делал ее не только интересной, но и свежей кандидаткой в жены одному из ее пресыщенных сыновей.

— Вы замужем? — спросила Райна. — Простите мое любопытство, дело в том, что у меня трое одиноких сыновей и…

Врач усмехнулась:

— Миссис Чандлер, я в городе всего несколько недель, но репутация ваших сыновей бежит впереди них.

Райна раздулась от гордости. Хорошие люди ее сыновья, они были источником ее счастья, а в последнее время — и разочарования. Чейз — старший, Рик — самый любимый в городе полицейский и Роман — иностранный корреспондент, ее младшенький, сейчас он в Лондоне, освещает экономический саммит.

— Пожалуйста, миссис Чандлер…

— Зовите меня Райна.

Райна присмотрелась к врачу. Приятный смех, чувство юмора, заботливый характер. Райна сразу поняла, что Лесли не подойдет Роману и Рику. Ее серьезная, деловитая манера держаться Роману покажется скучной. А с офицером Риком у них могут не совпадать графики дежурств. Но вот старшему, Чейзу, она вполне может подойти. Двадцать лет назад Чейз принял эстафету отца и стал издателем «Йоркшир-Фоллз газетт» и со временем сделался слишком серьезным, привык всем распоряжаться и все контролировать. Слава Богу, он унаследовал красоту отца, его четкие, словно высеченные в камне черты позволяли ему производить приятное первое впечатление — до того как он откроет рот и примется командовать. К счастью, женщинам нравятся мужчины, которые их защищают, и почти каждая одинокая женщина в этом городе не задумываясь вышла бы за Чейза. К тому же он красив, как и его братья.

Райна считала своей целью женить всех троих сыновей, и она собиралась этой цели достичь. Но сначала нужно, чтобы они захотели от женщин чего-то большего, чем секс. Нет, Райна не видела в сексе ничего плохого, он мог быть более чем приятным, думала она, вспоминая, но главную трудность представлял ход мыслей ее сыновей. Они же мужчины. Поскольку Райна их вырастила, она прекрасно знала, как работает их ум. Любая женщина обычно интересовала их не больше чем одну ночь. Самым удачливым удавалось продержаться месяц, не больше. Найти сговорчивую женщину было нетрудно: все три брата были красивы, и женщины сами падали к их ногам. Но мужчин, включая и сыновей Райны, обычно влечет то, что им недоступно, братьям же доставалось слишком много и слишком легко.

Притягательность запретного плода и азарт преследования отошли в прошлое. Зачем мужчине отношения «пока смерть не разлучит нас», если женщины готовы дать им все, что мужчины пожелают, и дать безо всяких обязательств? Не то чтобы Райна не понимала современное поколение — она понимала, но она ценила и атрибуты семейной жизни. И она была достаточно умна, чтобы в свое время добиться полного комплекта.

Но в современном мире женщина должна представлять для мужчины вызов. Должна волновать и возбуждать. Но даже тогда, как подозревала Райна, ее сыновья будут колебаться. Каждому из мужчин семейства Чандлер нужна особенная женщина, которая сможет пробудить и удержать его интерес. Райна вздохнула. Ирония судьбы: женщина, идеалом которой были брак и дети, вырастила троих сыновей, для которых слово «холостяк» было священным. При таком их подходе она никогда не дождется внуков, о которых мечтает. А ее сыновья никогда не обретут счастье, которого заслуживают.

— Райна, хочу дать вам несколько рекомендаций. — Врач захлопнула карточку и подняла взгляд. — Предлагаю вам на всякий случай всегда иметь в доме бутылочку антацида. Но зачастую лучшим лекарством может быть чашка чая.

— Значит, мне больше нельзя заказывать на дом пиццу поздно вечером?

Райна встретила чуть насмешливый взгляд молодой женщины.

— Боюсь, что так. Вам нужно найти какое-то другое развлечение.

Райна поджала губы. Это испытание она терпела ради будущего. Ради своих мальчиков. Кстати, о мальчиках — Чейз и Рик с минуты на минуту появятся, а врач еще не ответила на самый насущный вопрос. Райна покосилась на стройную фигурку молодой женщины.

— Не хочу показаться навязчивой, но…

Доктор Гейнс усмехнулась, по-видимому, ситуация ее забавляла.

— Я замужем. Но даже если бы я была свободна, уверена, что ваши сыновья предпочли бы сами найти себе женщин.

Райна, скрывая разочарование, отмахнулась.

— Можно подумать, мои мальчики когда-нибудь найдут себе женщин. Или, лучше сказать, жен. Ничто на свете не заставит их остановиться на одной женщине и остепениться… если только это не будет вопрос жизни и смерти.

Райна вдруг осознала смысл собственных слов, и ее голос прервался. Вопрос жизни и смерти. Единственное, что может убедить ее сыновей в необходимости жениться. Вопрос ее жизни и смерти.

У нее в голове начал складываться план. Совесть Райны протестовала против ее задумки, было бы жестоко вводить сыновей в заблуждение, что она больна. Но, с другой стороны, ведь она сделает это для их же блага. Когда она действительно в них нуждалась, они ни в чем ей не отказывали, и, сыграв на их добрых сердцах, она в конце концов приведет их к счастливому браку. Хотя, конечно, поначалу они этого не оценят, да и не поймут.

Райна покусала губу. Задумка рискованная. Но если у нее не будет внуков, то впереди у нее маячит призрак одинокой старости — так же как он маячит перед ее сыновьями, если у них не будет жен и детей. Райна желала своим детям большего, нежели пустые дома и еще более пустые жизни — вроде той, какую она сама вела с тех самых пор, как умер ее муж.

— Доктор, мой диагноз… это конфиденциальная информация?

Врач искоса посмотрела на Райну с некоторым даже недоумением: по-видимому, этот вопрос ей задавали только в случаях самых страшных диагнозов.

Райна посмотрела на часы. До появления мальчиков у нее оставалось совсем мало времени. И судьба ее только что придуманного плана, так же как и будущее ее семьи, зависела от ответа врача. Райна ждала, от нетерпения постукивая ногой по полу.

— Да, конфиденциальная, — ответила Лесли Гейнс с добродушным смешком.

Райна немного расслабилась. Она плотнее запахнула на себе больничный халат.

— Очень хорошо. Вы, конечно, не хотите, чтобы вам пришлось увиливать от вопросов моих сыновей, поэтому спасибо вам за все.

Она протянула руку для вежливого прощания, хотя на самом деле ей хотелось вытолкать врача за занавеску, пока не явилась вся компания и не принялась задавать вопросы.

— Рада была с вами познакомиться. Завтра вернется доктор Фаллон, если до его возвращения у вас возникнут какие-то вопросы, звоните.

— Непременно, — заверила Райна.

— Ну, что случилось?

В просвет между занавесками влетел Рик — средний сын, которого никто никогда не мог игнорировать. Сразу после него появился Чейз. Дерзким характером и карими глазами Рик пошел в мать, его темно-каштановые волосы были точно такого же цвета, как у нее, — до того, как парикмахер взял и перекрасил их в темно-медовый, чтобы не так заметна была седина.

В противоположность Рику Роман и Чейз были жгучими брюнетами с ярко-голубыми глазами. И старший сын, и младший были точной копией отца, своими темными волосами и впечатляющим телосложением они постоянно напоминали Райне Джона. Только характер у каждого был свой, неповторимый.

Чейз остановился перед взволнованным братом и в упор посмотрел на врача.

— Что происходит?

— Думаю, ваша мать предпочитает сама рассказать вам о своем состоянии, — сказала врач и вышла за разноцветную занавеску.

Райну кольнуло чувство вины, но оно было тут же заглушено сознанием, что она делает все это только для блага сыновей и когда-нибудь они еще скажут ей за это спасибо. Она сморгнула слезы и прижала дрожащую руку к груди напротив сердца. А затем она сообщила сыновьям о своей болезни и высказала давнее желание.

Роман Чандлер мрачно посмотрел на старшего брата, точнее, на двадцатипятицентовик в правой руке Чейза. Когда Роману позвонили и сообщили, что у матери проблемы с сердцем, он вылетел из Лондона первым же рейсом. Он приземлился в аэропорту Джона Кеннеди и пересел на другой самолет, до Олбани, а там взял напрокат машину, чтобы за час доехать до родного города, Йоркшир-Фоллз, что недалеко от Саратога-Спрингс, штат Нью-Йорк. Он так вымотался, что, казалось, даже кости его ныли от усталости.

И вот теперь ко всем его проблемам можно прибавить стресс. Из-за того что у матери проблемы с сердцем, один из ее сыновей должен пожертвовать свободой и подарить ей внука. Чтобы выбрать, кому именно предстоит взвалить на себя это бремя, они решили бросить жребий — подбросить монетку. В жеребьевке участвовали только два брата, Роман и Рик. Чейз уже выполнил свой долг перед семьей, когда бросил колледж, чтобы взять на себя управление газетой и помочь матери поставить на ноги младших братьев. Чейз хотел, чтобы все находились в равных условиях, но Рик и Роман были против и исключили его, как он ни возражал. Ему досталась роль вершителя судеб.

— Ну, выбирай, орел или решка, — сказал Чейз.

Роман посмотрел на некрашеный потолок. Посмотрел на некрашеный потолок дома, где прошло его детство. На втором этаже сейчас отдыхала мать, следуя предписанию врача. Тем временем он и его братья стояли на пыльном, в пятнах смазки, полу гаража, который располагался в подвале их семейного дома. В детстве они хранили в этом самом гараже велосипеды, мячи, здесь Рик, когда его братьев не было поблизости, тайком пил пиво. В этом доме он и его братья выросли, и благодаря упорному труду Чейза и успеху возглавляемой им газеты матери удалось сохранить этот дом до сих пор.

— Ну что, парни, выберет кто-нибудь наконец, орел или решка? — нарушил затянувшееся молчание Чейз.

— Не обязательно говорить об этом таким довольным тоном, — пробурчал Рик.

Чейз покрутил монету в пальцах.

— Думаешь, мне это нравится? — Чейз в досаде скривил губы. — Ни черта подобного. Не вижу ничего приятного в том, что из-за какой-то прихоти одному из вас придется отказаться от той жизни, которая ему нравится.

Роман был уверен, брат потому принимает ситуацию так близко к сердцу, что ему самому не пришлось выбрать свой путь в жизни. Жизнь внезапно заставила Чейза взять на себя роли издателя и родителя. Когда их отец умер, Чейзу было семнадцать лет. Будучи старшим сыном, Чейз счел своим долгом занять место отца как главы семьи. Потому-то Роман и согласился участвовать в этой затее с подбрасыванием монеты. Он уехал из Йоркшир-Фоллз и стал воплощать в жизнь свою мечту, тогда как Чейзу пришлось остаться и отказаться от своей мечты.

И Роман, и Рик видели в Чейзе образец для подражания. Если Чейз считает, что состояние здоровья их матери и ее заветное желание иметь внука стоит жертвы, значит, Роман должен с ним согласиться. Он считал себя в долгу перед старшим братом, а кроме того, был столь же предан семье, как Чейз.