– Вот гад, а?! – треснула Вероника Леонидовна любимого по загривку. – А я ведь как чувствовала! Ну, думаю, что-то там не так! Ну, думаю, пора и мне в Первопрестольную собираться! Ан не собиралась, все тянула чего-то... дура!!

– Так вот и я думал! И чего, думаю, она, дура, не едет! – охотно согласился Кузя. – А у самого моральный устой... того... крен дал, ну и... я с этим накрененным хреном... тьфу ты, заболтала! Ты будешь дальше слушать?!!

Вероника примолкла, и Кузьма продолжал вещать.

В общем, деньги Кузе понадобились самому, и стали Веронике Леонидовне приходить переводы с каждым разом все скромнее и скромнее. На что решительная дама немедленно отреагировала телеграммой: «Милый, встречай, вылетаю!» Милый за одну ночь чуть не поседел – что делать?! В том, что она приедет, он не сомневался ни секунды. И в том, что она выдерет его последние патлы, – тоже. Это еще хорошо, что Соболь укатил в Италию – отдыхать ему приспичило, а то бы еще и стыда натерпелся...

– Кстати, Эд! – снова кинулся в лирические отступления проказник. – Ты когда в эту Италию собирался, на лыжах своих рассекать, я тебе тонко так намекал... Прямо-таки несколько раз намекнул: «Меня-то тоже нужно взять! Я потому что тоже хочу отдыхать!» А ты тогда... не захотел, в общем... А так бы ничего и не вышло...

– Не больно переработался, отдыхать тебе! – рявкнула Вероника Леонидовна и так замахнулась, что Кузьма даже присел на всякий случай. – Ладно, говори дальше! Только не ври, убью!

И Кузя не врал. Напротив – стал красочно описывать, что посетила его идея великолепная и простая.

Когда на квартиру к Соболю приехала Вероника Леонидовна, злобная, как боевой слон, супруг встретил ее букетом цветов, роскошным ужином и своим новым дорогущим одеколоном.

– Кыса моя, как же я соскучился! – ласково щурился он, пытаясь поскорее захлопнуть двери, чтобы, не дай бог, жена не столкнулась с соседями.

«Кыса» от счастья не растаяла, а протопала на середину и швырнула подаренный букет прямо в усы красавца супруга.

– Поставь в вазу! Вон в ту, в длинную! И садись – рассказывай, на кого деньги потратил, кобель!

Кузьма по привычке было съежился, но тут же выпрямил спину и произнес с горькой обидой в голосе:

– «На кого!» – Он даже всхлипнул от обиды. – Не на кого, а на что! На что я их потратил! И она еще спрашивает! А сама не видишь, что ли?!

Вероника торопливо огляделась.

– Да ты не тяни кота за хвост! Рассказывай быстро – куда деньги просадил?!

– Да никуда я не просадил! Я их... в квартиру вкладываю! В обстановку, не видишь, что ли?!!

Вероника охнула – либо ее муженек окончательно сдурел, что отважился так соврать, либо... либо он и в самом деле умница. В последнее поверить было невозможно трудно – чтобы вот такую квартиру в Москве! Да чтобы ее Кузя!

– А ты не врешь, мил-человек? – прищурилась мудрая женщина. – Чтобы на такую-то квартиру накопить, знаешь сколько тебе горбатиться нужно, с твоими-то способностями! А не Соболя ли это квартира?

– Соболя-я?!! – захлебнулся негодованием «мил-человек». – Да ты посмотри, в каких хоромах он живет!!! Не-е-ет, я тебе сейчас покажу-у-у...

И он действительно показал – выудил откуда-то фотографию старой квартиры, которая отошла соболевской бывшей жене, и сунул прямо под нос недоверчивой супруге.

– Ну? Ты бы поменяла ту квартиру на эту? – прищурился хищно он. – Нет! И Соболь не такой дурак!

Вероника присмотрелась к фотографии. Эдвард вальяжно развалился в шикарном кресле, а рядом с ним баночка пива. Нормальная, домашняя обстановка. Эдакая роскошная, навороченная квартирка, все как полагается.

Эта квартира, хоть и была просторной, в роскоши явно уступала той, что в журнале, ибо имелась в ней какая-то незаконченность. Так бывает, когда либо снимают площадь в аренду, либо только-только приобрели и не успели обустроиться.

– Господи! – задохнулась от счастья Вероника. – Неужели я тут буду жить?!

– Нет!! – торопливо выкрикнул Кузьма. – Тебе пока нельзя! Дело в том... дело в том, я... ну короче, мне продает в рассрочку эту квартиру одна старушка. Она... она немножко сумасшедшая и продает мне по дешевке, потому что... ну, потому что, видите ли, я... Да! Потому что я напоминаю ей ее покойного мужа! А тут объявишься ты! Ясно, что она не обрадуется, если у ее мужика появилась какая фифа! Ну и все накроется!

– Ничего, – не собиралась сдаваться Вероника. – Я буду здесь жить тихонько, не высовываться. А когда она придет, я и спрятаться могу.

– Да куда тебя спрячешь-то! Спрячется она! – нервничал муж. – И потом – здесь соседи за каждым моим шагом блюдут! Я тут даже друга не могу позвать, а еще ты! Вычислят! Нет, надо потерпеть, зая моя! Только...

– Ну?! – набычилась Вероника.

– Только годик! А потом... потом и детки, а?

Как бы то ни было, но Кузя так заливисто пел, что уломал супругу еще на годик. Но та стала звонить. Пришлось сменить номер. Соболю Кузя объяснил, что достали поклонницы, а Веронике позвонил сам и сказал, что старая хозяйка о чем-то догадывается и даже подняла плату.

Вероника стала звонить уже по новому телефону, но гораздо реже. Зато теперь каждый раз она натыкалась на какую-то девицу. И тогда она, никого ни о чем не предупреждая, вот так взяла и нагрянула праздничным сувениром. Ну и... все выяснилось.

– Я вот ума не приложу... – заговорил Соболь. – Ну прошел бы год, что бы ты тогда сказал?

– Да сказал бы, что пришел сын этой старушки и... – легкомысленно махнул рукой Кузьма. Потом пригляделся к сдвинутым бровям супруги и добавил уже осторожнее: – Можно было еще добавить, что меня сильно избили, навалилась конкуренция и вообще... Ну завел бы я свое дело, снял бы квартиру, и Вероника была бы рада. Чего в столице-то не жить? Пусть даже на съемной хате! Здесь полгорода так проживают!

– Свое дело бы он завел! – ткнула его под ребра любимая. – А я прям такая дура – съемной квартире радоваться! Это после своей-то! Я уж придумала, где мы будем жить, чтобы эту в аренду сдавать! Гад! И потом... какое еще дело? Ты ж у Соболя заместителем в его федерации трудишься! Чего тебе там не работается?!

– Кем? – не сразу сообразил Соболь.

Кузя замахал руками, стал глупо хихикать и кивать на жену, дескать, ну дура баба, что с нее возьмешь!

– Ты меня неправильно поняла, моя курочка! Я ж тебе не так говорил...

– Все я правильно поняла! – рявкнула Вероника и вдруг припомнила: – Еще он тут себе новую девку завел!

– Ой! Хи-хи, да чего ж я, совсем, что ли... без мозгов... – даже побледнел Кузьма. – Я ж знаю, что ты все равно при-едешь, принесет тебя холера! И тогда мне придет...

– Он уже пришел, – недобро кивнула Вероника Леонидовна, наметилась было снова приложиться собственной ручкой к проказнику, но вдруг передумала, метнула на Соболя настороженный взгляд и хищно спросила: – А вы, господин Соболь, кажется, не женаты ведь, а?

Соболь вытянулся, лицо его окаменело, но глаза выражали явное беспокойство.

– Сердце господина Соболя занято! – тут же встряла Ксения. И даже чуть понизила голос. – Им оч-чень интересуется одна влиятельная особа, которая ну совсем не терпит конкуренции.

Вероника вздернула вверх одну бровь:

– И что? Да нам все эти особы!..

– Она из ФСБ! – рявкнула Ксения первое, что пришло в голову.

Непонятно отчего эти три буквы рождают в сердцах людей чувства немедленного послушания и похвального прилежания. Вероника мгновенно погасла, сдулась и снова переключилась на законного супруга:

– Ну что ж, тогда одевайся, мой тяжкий крест. Поедем домой.

– Ку-куда это? – оторопел Кузьма. – А как же... как же я все брошу? У меня тут...

– У тебя ТАМ! Быстро одевайся, говорю! Иначе я тебя на собственных руках вынесу!

Видимо, Кузю уже выносили, потому что сопротивляться он тут же перестал, начал бешено вращать глазами в поисках своих вещей, но, правда, улучил минутку, прильнул к уху Соболя и с чувством прошептал:

– Ты это... Эд, пока никого на мое место не бери, я все равно сбегу! – и быстренько отскочил как ни в чем не бывало.

Когда славная чета покинула обитель Эдварда Соболя, он с облегчением потянулся, подошел к окну и задумчиво произнес:

– Вот так насмотришься, и всякое желание пропадает...

– Ну не все же так живут! – воскликнула Ксения.

– Не все... некоторые еще хуже... – и помрачнел лицом.

И все же она не могла его отпустить с такими мыслями.

– Знаете... знаешь! Вот у меня друзья! Одна пара такая хорошая, так они уже вместе три года, и ничего! Живут, как голуби! И у них даже ребенок вот-вот родится! И вообще! Знаешь, сколько их таких – счастливых!

Соболь только подвигал плечами, разминая затекшую спину, и резко пресек волнующую тему:

– Завтра готовить не надо, я уезжаю на две недели. А сейчас, если не тяжело, принеси мне кофе, я у компьютера буду. – И ушел.

– И кому, спрашивается, нужны мои рассуждения о чистой и светлой супружеской жизни? – сама у себя спросила Ксения и услышала хриплое рявканье.

Возле ног сидел Бос и смотрел ей прямо в глаза.

– Тебе-е? – удивилась девушка. – Ну так какие проблемы! Пойдем, я тебе такого наговорю!

– Вообще-то он просил жрать, – приоткрыл свою дверь Соболь. – И потом – нельзя ли сначала мне кофе, а потом лекцию для Боса про светлые чувства?

Ксения покраснела, дернулась и быстро засеменила на кухню – да принесет она ему этот кофе! Только уж лекцию она Босу будет читать прямо под дверью этого противного Соболя! Пусть оба слушают!

Но слушать Соболю было некогда – он до поздней ночи щелкал по клавиатуре, а утром стал быстро скидывать в спортивную сумку вещи.

– А что – ехать очень надо, да? – слабо пищала рядом Ксения, старательно пытаясь не зевать из-за раннего часа. – Господи! Ну кто ж тебя такого вытерпит? Ты вечно по командировкам, постоянно в разъездах! Кто за тебя выйти-то отважится?!

Соболь лукаво сощурился:

– Ну... мало ли... может, и найдется доброволец, как думаешь?

«Конечно же, найдется!!» – чуть было не вскрикнула она.

– Ксения! – не дал помечтать Соболь. – Ну что ты строишь? Парализовало тебя, что ли? Где там моя щетка-то зубная? Или уже ее не брать, там куплю?

И Ксения со вздохом потащилась в ванную – и ни фига он не про нее думал, он вообще считает, что она парализованная...

Соболь торопливо махнул рукой и вышел, а она поплелась досматривать сон. Вернее, не старый сон досматривать, она и вовсе не помнила, что ей снилось. Она стремилась увидеть Соболя. Ей так не хотелось его отпускать, так одиноко чувствовала себя Ксения во время его коротких командировок, что сейчас, когда он уехал на две недели, и вовсе впору было сию секунду завыть от одиночества.

– Бос! Пойдем повоем вместе, а? А то у меня одной не получается... – пробормотала Ксения, услышала за собой цоканье лап и усмехнулась – ну и чего ей выть-то в такую рань? Будут сидеть дома вместе с Босом и ждать молча...

Слишком скучать ей не пришлось. Не успела она проснуться и привести себя в порядок, как в двери позвонили. На пороге в простеньком платьице стояла Лина.

– Ксения? Здравствуйте, вы мне звонили... – неуверенно улыбнулась она.

– Ой, да конечно же, звонила... – непонятно отчего засуетилась Ксения и стала тянуть гостью в прихожую. – Проходите, а то у нас тут Бос, он так и норовит на улицу выскочить, уж больно ему самостоятельно прогуляться хочется. А вот он!

Бос торчал уже здесь и деловито обнюхивал незнакомку.

– Ой, какой славный! – присела перед собакой девушка. – А он сегодня еще не гулял?

Ксения фыркнула – обычно первый вопрос у всех: а он не кусается? А тут...

– Я его выводила, пусть не врет, – быстро проговорила Ксения.

Ну не говорить же ей, что Боса выгуливал Соболь. Он всегда перед командировками сам его выгуливает.

– Мы сразу работать начнем или кофе попьем? – спросила Ксения.

– У меня время есть, можно и кофе... – просто согласилась Лина.

– Слушай, мы ж с тобой почти ровесницы, давай на «ты», ладно? – предложила Ксения.

И снова девушка ее поддержала. Они пили кофе и говорили о пустяках. Просто болтали о том, что так быстро наступило лето, радовались, что можно ходить в открытых платьях, и гадали – надолго ли эдакое тепло. А потом Ксения повела ее в гостиную. Именно там она и собиралась Лину писать.

– Ой, а это кто? – вдруг заметила Лина портрет Соболя.

– А-а-а... а это портрет, – растерялась Ксения. – Я тут пишу знаменитых людей и... и потом им продаю, вот. А вы знакомы?