— Катенька, заскучала? Что это у тебя личико такое грустное? Душа моя, тебя что-то тревожит?

Глядя в бездонные глаза возлюбленного, Катерина чуть было не выпалила заветное «Когда мы поженимся?», но вовремя остановилась. Вряд ли Олег готов прямо сейчас ответить на этот вопрос. Придется и дальше терпеть, молчать, изображать легкость и беззаботность.

— Все в порядке.

— Ну вот и хорошо. Сейчас кофейку попьем, потом я поцелую мою любимую сладкую девочку и отчалю. — Олег грустно вздохнул. — Не удается нам побыть вместе. Ох, судьба-разлучница…

— Олежек, можно я тебе один вопрос задам?

— Конечно, дорогая. Спрашивай обо всем.

— Куда ты все время уезжаешь? Неужели нельзя устроить так, чтобы дела здесь решались? Все равно ведь ничего не движется. Может быть, поищем тебе здесь работу, снимем нормальное жилье…

— Ох, Катюш, если бы ты знала, какие у нас перспективы… Я понимаю — тебе тяжело. С родственниками жить — не мед, сам не смог. Но потерпи немного… Эх, взять бы сразу приличную сумму, все бы решилось. А то приходится по чуть-чуть, потихоньку. Это не то… Плохо, что я здесь никого не знаю. Мне и кредит не дадут, и занять не у кого. Так что придется еще подождать, Катенька моя дорогая.

* * *

В конторе, где Катерина служила «секретарем-референтом», а на самом деле — обычной секретаршей, девочкой на побегушках, единственным способом проведения бесконечного рабочего дня были чаепития и долгие беседы. Главной собеседницей Катерины в последние месяцы стала Ксюша — вчерашняя студентка, которую взяли на должность менеджера. В мозгу этой бойкой особы двадцать четыре часа в сутки крутились всевозможные схемы быстрого обогащения.

Работа за зарплату ее никак не устраивала, хотя Ксюшик, как звали ее многочисленные приятели, была классным программистом и частенько брала заказы. Ей достаточно было посидеть за компом ночку-другую, чтобы заработать сумму, которая составляла месячный оклад Катерины и большинства других барышень их конторы. Но Ксюшу манили иные перспективы. Сначала она носилась с проектом поставки в провинцию недорогих вечерних платьев из Парижа, которые в столице мировой моды можно купить за три копейки, а здесь они пойдут под маркой лучших кутюрье. Девушка предполагала, что российская провинция ждет не дождется туалетов ценой в несколько тысяч долларов. Что удивительно — ей удалось убедить какого-то оперного певца, срубившего в Европе неожиданно высокий гонорар, вложить эти деньги в ее авантюру.

В результате Ксюша слетала во Францию, поимела неплохие комиссионные, помоталась по городам, распихивая по магазинам цветные тряпочки, расшитые перьями и блестками, и бросила эту затею. Катерина подозревала, что она скупила оптом все залежи реквизита в каком-нибудь разорившемся кабаре: то, что Ксюша показывала подруге, выглядело как костюм Шемаханской царицы из оперы Римского-Корсакова. Певец остался с носом и грудой цветного тряпья. Ксюша на прощание посоветовала ему найти импресарио и собрать какую-нибудь антрепризу покруче. Костюмы уже есть…

Пока певец осмысливал создавшуюся ситуацию, Ксюша переключилась на новый проект. В далекой стране Перу шубы из местной антилопы стоили сущие копейки. Здесь их можно продавать в десятки раз дороже. Одна поездка легко обеспечит несколько месяцев безбедной жизни, а если девушка сумеет найти устойчивые каналы сбыта, то на долгие годы будет ей счастье. Ксюша буквально с ума сходила от невозможности укусить этот локоток — полет в Латинскую Америку и закупка первой партии требовали наличия серьезного начального капитала. Где взять деньги?..

* * *

Катя вяло листала прошлогодний номер «Космополитена». Все вгоняло ее в тоску. В голове крутилась утренняя сцена прощания с Олегом. Опять ничего не решилось — уехал, неизвестно когда вернется, ничего не обещал… «Где бы взять кредит или занять денег?» — эта фраза любимого мужчины застряла у нее в голове.

В комнату, ногой распахнув дверь, влетела Ксюша, и тут Катерину осенило. Вот кто ей поможет!

— Привет! — Ксюша одновременно стягивала куртку, прикуривала сигарету и доставала сотовый телефон. — Представляешь, нашла покупателей для наших принтеров. Лишних двадцать процентов накрутила — только шефу не говори. Может, еще сорвется, или вдруг удастся наличкой взять… Вот какая я молодец!

Закончив эту тираду, Ксюша упала в кресло так, будто у нее в одночасье развинтились все суставы, и прикрыла глаза.

— Ксюшик, у меня к тебе дело.

— Да? — Ксюша открыла один глаз и томно посмотрела на Катерину: — Что тебе нужно, дитя мое?

— Не валяй дурака. У меня дело серьезное и важное. Подскажи: где можно взять денег?

— Дорогуша, если бы я знала такое место, не сидела бы здесь и не торговала бы дурацкими принтерами. А если я сижу здесь, значит, такое место мне все еще не известно. Хотя, не скрою, я давно его ищу. А что это тебя так на бабло пробило?

— Не столько меня, сколько моего знакомого.

— А, то-то я вижу, что ты последний месяц какая-то убитая. У знакомого дела не идут? Стоящий хоть знакомый-то? А то, может, не фига из-за него так убиваться?

— Ой, Ксюш… Знакомый — сто пудов. Кроме смеха, для меня очень важно ему помочь. У нас все серьезно. Он приезжий, обратиться не к кому. Ему нужен или кредит под нормальный процент, или еще лучше — ненадолго занять крупную сумму. Только у меня таких знакомых нет. И в банках никаких завязок. Ты ничего не посоветуешь?

— Я подумаю. Только знаешь что, Катюш, не нравятся мне знакомые, которые через своих подруг пытаются финансовые дела решать. Как ты можешь за него ручаться? Ты его давно знаешь?

Катерина промолчала. Ксюша, увидев такую реакцию, возмутилась еще больше:

— Значит, знакомы вы недавно, ты о нем ничего не знаешь и готова для него денег в долг просить? Ну и дура ты, Катерина. Не вздумай — мой тебе совет. И с банками не связывайся. Я для себя-то — и то боюсь кредит брать…

— Ксюш, если сможешь что-нибудь узнать, я тебе очень признательна буду.


Через пару дней Ксюша явилась в контору с затуманенным взором и с ходу, не раздеваясь, потащила Катерину в темную курилку, куда обычно никто не заглядывал.

— Кать, тут вариант наклевывается сумасшедший… — Девушка почесала кончик носа и нахмурила лоб. Видно было, что в ее очаровательной головке идет нешуточная борьба. — Сама еще толком не понимаю, стоит ли на это дело подписываться…

Катерина напряглась, как пантера перед прыжком. Она почувствовала, что готова на все, лишь бы разрешить мучившую ее ситуацию. Ей нужно все сразу — Олег в качестве законного мужа, деньги, новая жизнь. И за это можно заплатить любую цену — ничего не будет слишком дорого для воплощения заветной мечты.

— Ксюш, не томи. Рассказывай, что за вариант!

— Понимаешь, у меня в детстве приятель был… Шебутной такой малый. Потом я с родителями переехала в другой район, мы много лет не виделись, а тут на днях встретились. Жутко друг другу обрадовались, посидели в кафе, обменялись телефонами. Оказалось, что Стасик стал ментом. Я когда узнала, чуть со стула не рухнула — скорее можно было бы предположить, что он за решетку загремит… Крендель-то был совсем безбашенный. Но нет… Закончил школу милиции, сейчас в юридическом на заочном учится. Служит в каком-то подразделении по чему-то там экономическому.

Катерина не выдержала долгой преамбулы. Ей казалась, что Ксюшка нарочно тянет время, чтобы поиздеваться над ней.

— Короче, Склифосовский!

— Не гони, Катерина. Все скажу. Так вот — вчера вечером этот Стасик звонит мне и предлагает встретиться. Говорит, что по поводу моего гениального проекта. Я ведь ему тогда про шубы рассказала — так, конечно, в общих чертах. Даже страны не называла. Сказала только, какой может быть навар. А у него глаза загорелись. Знаешь, Катерина, я все больше убеждаюсь, что прав был старик Маркс…

— Ты о чем это?

— Эх ты, классиков читать надо. Тот самый Карл (не тот, который у Клары украл кораллы, а автор бессмертного «Капитала») писал, что нет такого преступления, на которое не пошел бы предприниматель из-за трехсот процентов прибыли. И что мы видим?

— Что?! — Катя даже ногой топнула, так ей невыносимо было выслушивать всю эту Ксюшкину болтовню.

— А вот что… — Ксюша затянулась длинной тонкой сигареткой, картинно стряхнула пепел в жестяную банку, служившую пепельницей, и невозмутимо продолжала: — Стасик, как я поняла, крышует какой-то банк. То есть он его одновременно проверяет, охраняет, топит конкурентов и еще что понадобится. Но на свое имя взять там кредита не может — его непосредственное начальство в последнее время все силы бросило на поиски «оборотней в погонах». Так что «съесть-то он съесть, да кто ж ему дасть?». Следовательно, ему нужны люди, готовые отдать ему десять процентов от суммы кредита, молчать об этом сотрудничестве и честно выплачивать все взносы. И тогда кредиты под очень выгодные проценты можно брать снова и снова… Ты все поняла?

— Чего же тут не понять?

— То есть ты согласна подписаться под это дело?

— Конечно, согласна. Как мне связаться с этим твоим Стасиком?

— Что-то ты, девка, больно горяча. Я все-таки его давно знаю, и то опасаюсь так сразу соглашаться. Хотя он предлагает мне помощь на таможне, и в магазинах у него знакомые есть… А ты с бухты-барахты на все готова…

— Ксюша, не надо меня лечить. Я сама большая девочка. Давай мне телефон своего продажного мента.

— Записывай. Только не советую к нему так обращаться. Это было бы не-кон-струк-тивно.

Глава 16

Светлана поняла, что сегодня ей опять придется застрять на работе как минимум часов до семи. Вот уже вторую неделю директриса будто с цепи сорвалась. А все потому, что Света имела неосторожность обмолвиться в учительской, что у нее ребенок пошел в первый класс, продленки в школе пока нет, а мама работает по сменам. Каждый день начинался с решения главного вопроса — кто заберет Павлушку из школы? Пока все обходилось — в те дни, когда Ольга Ивановна работала в день, Светлана явочным порядком вешала на двери библиотеки табличку «Перерыв с 11.30 до 12.30» и неслась за сыном. Но однажды она столкнулась в коридоре с Надеждой Александровной…


Разговор был коротким — правила внутреннего распорядка не предусматривали обеденного перерыва для библиотекаря. С 8.30 до 16.30 ей полагалось быть на рабочем месте. Ледяной взгляд, достойный Снежной Королевы, ясно показал Светлане, что нет никого смысла говорить о своих проблемах. Они никого здесь не интересуют.

В тот день Света позвонила соседке, которая сидела дома с новорожденным малышом, и попросила забрать Пашку из школы. Глотая слезы, несчастная мамаша доработала день, а вечером мама померила ей давление и охнула… На взгляд медицинского работника, состояние дочки напоминало гипертонический криз и неврастению. Ольга Ивановна настояла, чтобы Света взяла больничный и начала искать себе другую работу.

Добрая тетка из районной поликлиники, которая уже не один десяток лет знала всю семью, а Ольге Ивановне искренне сочувствовала, без разговора выписала Светлане больничный, назначила лекарства и настойчиво посоветовала как следует высыпаться, пить успокоительный сбор и не брать в голову никакие неприятности. Услышав такую рекомендацию, Светлана чуть не разревелась. После развода с Аркадием, скандалов с Катькой, Пашкиного поступления в первый класс и появления в школе Надежды Александровны, которое стало последней соломинкой, сломавшей спину верблюда, Света жила как робот. Ей казалось, что весь мир вокруг существует только для того, чтобы добить ее, а тут, оказывается, надо просто пить валерьянку — и все будет хорошо.

* * *

— Светочка, дорогая, как ты себя чувствуешь? — Телефонная мембрана даже трепетала как-то по-особенному от того искреннего сочувствия, которое слышалось в голосе Ольги. — Я только вчера узнала, что ты заболела, так что прости, что раньше не позвонила.

— Да что, Оль, все нормально. Мне правда уже лучше. Но только до тех пор, пока я не подумаю, что надо на работу выходить.

— А ты не думай. Постарайся подольше на больничном задержаться.

— Придется. У Пашки в школе продленка только через полторы недели начнется, так что спасает меня только доброта нашей участковой.

— Вы визитеров принимаете? Мне хотелось бы тебя навестить.

— Конечно, Оль, о чем разговор. Буду очень рада.

— Вот и славно. Тогда я сегодня часа в три зайду.


Света вела Пашку из школы, а он не переставая тараторил — как называется ребенок коровы, когда в Австралии наступает зима, сколько будет два плюс один… Она почти не слушала болтовню сына, задумавшись о том, как давно не приходилось принимать никаких гостей. Взглянув на квартиру отстраненным взглядом, Света поразилась ее неухоженности. Все-таки у мамы силы уже не те, сама она после развода потеряла всякий интерес к домашнему хозяйству. Света уговаривала себя, что Ольга придет не смотреть по углам, а пообщаться с заболевшей приятельницей, но все-таки не могла не чувствовать напряжения. Она знала, что муж Ольги недавно закончил грандиозный ремонт, сменил мебель, купил новую стиральную машину. Ольга всегда смеялась, что, прожив с ней много лет, супруг так и не узнал о том, что хозяйка она никудышная. Он всегда сам принимал решения и воплощал их в жизнь…