С видеооператорами проблем не было, они лишь просили смотреть, улыбаться, сидеть на подоконнике, задумчиво глядя на закат, ну и произнести пару фраз: «Здравствуйте, меня зовут Марджори Касас, я писатель. Люблю цветы, прогулки и покой», – что-то вроде этого.

Кажется, ничего особенного, но к вечеру Мардж вымоталась, как лошадь, рухнула в постель около десяти и немедленно заснула, так и не посмотрев письма.

После завтрака на нее опять обрушилась армия косметических маньяков. Мардж, наученная опытом, велела им ничего не стричь и не красить, а потом расслабилась и задремала. В зал приемов она спустилась отдохнувшей и очаровательной. Обед прошел мирно, не считая того, что один официантик, подлив воды в ее бокал и отойдя негнущимися ногами на пристойное расстояние, лишился чувств. Но все предпочли сделать вид, что ничего не заметили, а тело унесли быстро и беззвучно, как упавшую салфетку. Мардж рассматривала сотрапезников, но большая часть лиц оказалась незнакомой. Ну да, Серджио же сказал «влиятельные», а это отнюдь не то же, что и «знаменитые». Впрочем, президентше Оливии Мардж обрадовалась как родной. Чувствовала себя немного скованно, но втайне гордилась, что ни разу не запуталась в приборах, – правда, на всякий случай отказалась от рыбы, потому что выбрать правильную вилку было выше ее сил.

После десерта все перешли в уютную гостиную с диванами и камином – невероятно, что в этом лощеном месте могут обнаружиться такие милые комнаты. Гости непринужденно беседовали, но Мардж поняла, что главное испытание сегодняшнего дня не в экзамене на правила хорошего тона, оно начиналось сейчас. Она теперь не просто писательница, толстуха под сорок, она – Фактор, влияющий на политику, состояние умов, экономику, на все на свете, и эти люди, сосредоточившие власть в своих руках, вынуждены ее учитывать. И они намерены хорошенько изучить новую переменную в сложных уравнениях. Мардж не стала делать вид, что ничего особенного не замечает, наоборот, уселась в кресло возле низкого столика и стала ждать, кто первым займет соседнее.

Ее маневр не укрылся от взгляда высокого хладнокровного блондина, который одобрительно кивнул и расположился в отдалении – наблюдать.


Первой приблизилась дама, в чьих костлявых ручках находилась фармацевтическая промышленность и, как она осторожно намекнула, еще кое-какие вещества. Она горестно пожаловалась, что рынок рушится, всякого рода похудательные добавки сняты с производства, да и народ недопустимо поздоровел, хороший обмен веществ пошел им на пользу, а ей во вред.

– Но я вижу новую золотую жилу – сексуальные стимуляторы. Мужчинам нужны силы, чтобы ублажать своих отощавших женушек. И в этой связи я хотела бы обратиться к вам, прекрасная Марджори: с вашим лицом и… ммм… телом на упаковках продажи лекарств взлетели бы до небес.

Мардж скрипнула зубами, но улыбнулась и пообещала подумать.


«Медичка» ушла, окрыленная, а ее место занял хитроватый лысеющий господин и с ходу похвастался, что контролирует печать.

– Всю? – с иронией спросила Мардж.

Он серьезно ответил:

– Семьдесят процентов книг, выходящих в Североамериканском Союзе, так или иначе приносят мне доход.

– Вынуждена вас огорчить, но я работаю с…

– Знаю, и меня это не огорчает, а несказанно радует, ибо я не чужд…

Далее он рассыпался в похвалах ее творчеству, сообщил, что читал некоторые произведения, и даже вспомнил несколько названий, но переврал их так безбожно, что Мардж поняла – пресс-секретарь только сегодня подсунул ему список. Он посулил миллионные тиражи и грандиозные доходы. Иллюстрированная биография, вот чего жаждет мир, тайная жизнь и много-много фотографий! Эта книга будет в каждом доме!

Мардж кивала, попыталась вставить несколько слов о своей новой работе, и печатник возликовал:

– Да, да, новый роман! И много, много фотографий!!!


Он удалился, и в нагретое кресло плюхнулся рыжий человечек с обаятельным подвижным лицом. Мардж он показался самым живым и симпатичным из всех присутствующих.

«Любопытно, чем он занимается?»

– Я порнограф, детка. Величайший порнограф этой долбаной страны.

«Тьфу ты, господи, жалость какая», – мысленно огорчилась Мардж, а вслух сказала:

– Очень жаль, но ваш бизнес лежит вне сферы моих интересов.

– Само собой, детка, ты честная женщина и все такое. Но ты не представляешь сумм…

Как ни странно, Мардж не разъярилась, хотя в последнее время зверела от любых непристойностей, связанных с ее именем. Она с неподдельным интересом спросила:

– Слушайте, а вам что, мало видео с толстухами, которого в интернете – тетрабайты?

– Видишь ли, это несуществующие толстухи. Нет, худо-бедно ролики работают, но мужикам мешает сознание, что это всего лишь цифровые картинки, за ними нет живых женщин. В то время как вид настоящей Марджори Касас даст умопомрачительной эффект! Ладно, можешь начать с откровенных фоток, я и не думал делать из тебя порнозвезду так сразу.

– Еще чего.

– Покажи им хотя бы сиськи!

– Друг мой, – ласково сказала Мардж, – идите в жопу. Сейчас!

– Ладно-ладно, не кипятись и подумай.


Она еще не решила, разозлиться ей или рассмеяться, когда из своего угла выбрался внимательный блондин.

– Мне нравится, как вы держитесь. И этот ход с креслом был очень ловкий – сразу понятно, кто здесь главный, а кто пришел на поклон.

– Спасибо. Наверное, нужно спросить, для чего вы хотите использовать мои фотографии, – больше, кажется, ничего от меня не требуется.

– Не угадали, Марджори, я интересуюсь вашим мозгом.

– Не в физическом смысле, надеюсь? Никаких пункций для опытов?

Блондин негромко, но искренне засмеялся:

– Они вас немножко затравили, да? Чувствуете себя мясом?

– Ох да. «Немножко» – не то слово.

– Не бойтесь, я не по этой части. Коротко говоря, моя сфера – формирование общественного мнения в интернете. Вы много времени проводите в сети?

– Да, и она кажется совершенно аморфной и неуправляемой.

– Это комплимент моей работе, спасибо. Всякого рода стихийные флэш-мобы; шокирующие факты, которые обнародуются в каком-нибудь крошечном частном блоге, а потом непостижимым образом разлетаются по всему миру, круша репутации; внезапная поддержка населением непопулярных решений правительства… – сталкивались когда-нибудь с такими удивительными явлениями?

– Конечно. И это – вы?

– Да. Большая часть «неуправляемых» процессов тщательно контролируется.

– Серый кардинал… И чего вы ждете от меня?

– Нужных слов в нужный момент. У вас ведь есть блог? И к нему сейчас приковано самое пристальное внимание. Если Марджори Касас обронит пару слов по какому угодно поводу, это произведет потрясающее впечатление.

– Хотите, чтобы я, между прочим, писала о «невероятных сырках от sweety-kitty»?

– Зачем же так грубо. Разве что пожелаете легко заработать кучу денег, но я полагаю, для этого у вас найдется много других способов. Например, фото. – Он съязвил, и Мардж это понравилось. – А я предлагаю настоящую власть над умами, а не только над членами. Ваша фраза – и одна фирма разоряется, а другая богатеет. Или где-то меняется правительство…

– Заманчиво. Но есть один вопрос.

– Слушаю.

– Вся история со мной: появление новости с фотографией в интернете, мгновенное опознание, массовая истерика, разгоревшаяся менее чем за месяц, – к этому вы тоже имеете отношение? – И она посмотрела ему в глаза.

Он ответил абсолютно честным взглядом:

– Нет. Ни малейшего. Все развивалось спонтанно, самым естественным образом. Поверите ли, сам удивился.

Мардж с пронзительной ясностью поняла, что он врет, а собеседник, в свою очередь, увидел, что она догадалась.

– Не буду на вас давить, Марджори, подумайте.

Она кивнула и потом еще несколько мгновений глядела в спину человеку, который сломал ее жизнь, чтобы получить новый инструмент управления. Нет, нет, не он виноват во всем этом, точнее, не только он. Но руку приложил.


Возникло ощущение, что главный разговор сегодняшнего дня уже состоялся. Но следующий собеседник ждал своей очереди. Благообразный мужчина с повадками дородного и осанистого босса, лишившись привычных габаритов, производил странное впечатление. Неловкость он маскировал просторным плотным костюмом с ватными, как показалось Мардж, плечами.

Он первым делом поинтересовался ее вероисповеданием. Она считала дурным тоном обсуждение этого вопроса всуе.

– Дитя, со мной не грешно поговорить о религии. Я возглавляю Великую всеамериканскую экуменистическую церковь Христа.

«Сектант, что ли?» – подумала Мардж.

– Нет, мы не секта.

«Ой, мысли читает».

– И мыслей не читаю, но это первое, что приходит в голову людям, далеким от религиозной жизни. Многие и не заметили, что десять лет назад наряду с объединением Канады, Мексики и США в Североамериканский Союз произошло и слияние Церквей. Мы собираем под крыло истинной веры всех христиан, точнее, христианских лидеров, которые приводят за собой паству. Американские католики, протестанты, православные, иеговисты, мормоны… не стану перечислять всех, чтобы не утомлять вас. Деятельность наша не слишком явная, но уверяю, страна пережила бы Изменение с бо́льшими потерями, если бы мы не были едины…

– И чем я могу помочь в этом великом деле?

– Во-первых, заявить о своей принадлежности к христианам.

– А во-вторых?

– Не вовлекаться во всякого рода культы – ислам, буддизм, иудаизм, да мало ли кто попытается покуситься на вашу бессмертную душу из корыстных побуждений!

Мардж пообещала подумать.

«Да что же это, то в бордель, то в монастырь зазывают…»


Она выдохлась и вполуха выслушала очень серьезных людей – энергетика, военного, еще какого-то банкира. В конце концов поднялась и во всеуслышание заявила:

– Господа, прошу меня извинить, но я слишком устала и несколько потрясена свалившимися на меня перспективами. Сознаюсь, что не уделила некоторым из вас столько внимания, сколько хотела бы, но это не последняя наша встреча, обещаю. А теперь позвольте вас покинуть.


Мардж вернулась в номер и забралась в постель, собираясь хорошенько подумать обо всем услышанном, но почти сразу же заснула.

Через несколько часов очнулась от собственного вопля. В обрывках кошмара, которые успела запомнить, она висела на кресте, обнаженная, до смерти боясь, что на нее накинется толпа арабов-насильников, но те споро развели костер и начали вращать крест, как вертел, срезая с ее боков поджаривающиеся кусочки мяса. Причем огонь растапливали новой книгой Мардж, и это особенно взбесило.

Встала, набросила на плечи пушистый халат – разумеется, белоснежный – и поплелась в ванную. Смыв холодный пот, вернулась к себе и обнаружила встревоженную Карен.

– С вами все в порядке?

– Теперь – да.

– Что, напугали новые знакомые?

– В какой-то момент поняла, что, если встану у них на пути, меня уничтожат. Там были фигуры помельче и покрупней, но каждая опасна по-своему. И если не соглашусь проделывать те фокусы, которых они ждут, придется быть очень аккуратной – раз уж не помогать, то хотя бы не мешать. Обо всем этом нужно поразмыслить, а у меня звон в голове стоит, будто они все хором там разговаривают.

– Кажется, вам необходим массаж, чтобы отвлечься.

– Среди ночи?

– Нет ничего невозможного.

– Тогда это отличная идея.

Карен взяла телефон, но на мгновение замерла.

– Мардж – просто массаж или не только?

Она думала недолго:

– То, что называется «полная релаксация», но без секса, хорошо? И в голубом исполнении.

До прихода массажиста успела поделиться еще одним наблюдением:

– Интересно еще вот что: от них не исходило никаких эротических импульсов. Неужели все до одного геи?

– Вряд ли. Но тех, кто обручен с властью, другие женщины не особенно возбуждают, – ответила Карен, но тут в дверь постучали, и уже через несколько минут Мардж лежала, закрыв глаза, а сильные пальцы разминали каждую мышцу, каждый нерв, с одинаковым равнодушием прикасаясь к рукам и груди, к голеням и паху. И была в их профессиональном безразличии особая сладость, от которой она быстро расслабилась и заснула, на этот раз без сновидений.


С утра читала письма, заботливо распечатанные пресс-секретарем, но ничего интереснее вчерашних предложений не нашла. Несколько оскароносных режиссеров предложили роли, несколько баснословных богатеев – руку и сердце. И, разумеется, все обещали деньги, деньги, очень много денег. Даже не пыталась сосчитать, сколько амеро собирались бросить к ее ногам в общей сложности, но точно знала, что не сможет купить на них самого необходимого – покоя и безопасности. Между прочим, подумала, что никогда бы не вставила столь пошлой фразы в свою книжку, а вот поди ж ты.

Ангелы развлекли ее, с порога испуганно запричитав: «Помним-помним – не стричь, не красить и не татуировать!» Пока они вились вокруг, Мардж просматривала текст, составленный Серджио. Рекомендовалось выразить глубочайшую благодарность правительству и народу за внимание к ее скромной персоне, призвать к миру во всем мире и продемонстрировать озабоченность экологией планеты. В финале следовало крикнуть: «Я люблю вас» и по возможности прослезиться. Выступление рассчитано минут на пять вместе с аплодисментами – дольше абсолютную безопасность не обеспечить, как объяснила Карен. Что ж, публичные речи были частью профессии, она давным-давно перестала впадать в панику перед аудиторией, как на первой встрече с читателями, когда от волнения сломала пополам ручку, приготовленную для раздачи автографов.