Какое-то время спустя он познакомил ее с мамой и Олегом. Свету поразило, насколько родные братья не походили друг на друга. Обаятельный и привлекательный, но не более, Гриша и настоящий красавец Олег, лицо которого, будто изваянное античным скульптором, портил только тяжелый мутный сонный взгляд. Насколько старший брат располагал к себе, настолько младший отталкивал высокомерием и снисходительной хамоватостью. Тем удивительней показалось Свете, что мать, располневшая женщина неопределенного возраста «со следами былой красоты», сполна унаследованной Олегом, обожала именно младшего. Любую сказанную им банальность она воспринимала как откровение. И смотрела на него с нескрываемым восторгом.

Визит Светы она восприняла настороженно и держалась с ней, хоть и вежливо, но с подчеркнутой холодностью. Это не имело ничего общего с весьма распространенной ревностью матери к предполагаемой невестке. Гриша явно не относился к числу ее героев, чувствовалось, что ей, в общем-то, все равно, на ком он женится. Куда больше ее волновало другое. Гриша был единственным добытчиком в семье, и мама тревожилась, как бы из-за Светланы не оказался обделенным младший сын.

Провожая Свету домой, Гриша спросил:

— Тебе они не понравились, правда?

— Как ты можешь так говорить, — смутилась она.

— Нечего тут стесняться, — продолжал он. — Ты совсем не должна заставлять себя насильно их любить. Мне-то приходится, — он погрустнел. — Куда я от них денусь? Это мой крест. Но ты не обязана. Я пойму.

— Но они твои самые близкие родственники. — Свете по-прежнему было неловко.

— Мои, а не твои.

— Боишься, что из-за них я откажусь от тебя? — она посмотрела ему в глаза.

— Все бывает, — откликнулся он. — Начнутся какие-нибудь скандалы.

— Знаешь что, — решила она поставить точки над «i». — Помогать мы им, разумеется, будем, а жить с ними вместе, по-моему, не обязательно. Это я о нашем с тобой будущем. В ближайший год, насколько я понимаю, ты выполняешь свой долг перед братом, а потом…

Он перебил, просияв:

— То есть ты согласна выйти за меня замуж? Ну через год?

И Света, не позволяя себе ни на секунду задуматься, ответила:

— Да.

Подхватив ее на руки, он закружился по тротуару.

— Осторожнее, молодой человек! — взвизгнула идущая навстречу женщина. — Вы не у себя дома!

Гриша ее не услышал, да и вообще не заметил. Продолжая кружить Светлану, он зашептал ей на ухо:

— А я так боялся, что ты откажешься! Как же я счастлив! Я самый счастливый на свете!

Узнав, что Гриша сделал предложение, Даша радовалась, кажется, гораздо сильнее подруги. Во всяком случае, гораздо громче.

— Это же потрясающе! Наконец-то! Свершилось чудо! Он ее уговорил, она согласилась! Еще одно чудо! Когда свадьба-то?

— Через год. Понимаешь, раньше у Гриши не получается. Из-за брата.

Дашина радость вмиг словно бы испарилась, и она сердито буркнула:

— Ну прямо так и чувствовала, что какая-нибудь подлянка будет. У тебя, Светка, бочка меда никогда не получается без ложки дегтя.

— Какая еще ложка дегтя? — удивилась Светлана.

— Год! — воскликнула Даша. — Слишком долго и опасно.

— Для кого опасно?

— Для всех. Ты, например, передумаешь. Ну дурак мужик! Вместо того, чтобы ловить момент и хватать тебя, пока ты тепленькая…

— Не беспокойся, я не передумаю, — перебила Света.

— А ты дура, что согласилась ждать, — словно не слыша ее, продолжала Даша. — Он тоже ведь может передумать.

— Что ты несешь! Мы с ним знакомы уже больше года, а он меня любит все сильней и сильней.

— Сильнее до бесконечности не бывает, — назидательно произнесла подруга. — В какой-то момент наступает пик, а за ним — спад. Чего ты дожидаешься?

— Ничего. Но что мне делать? У Гриши такая ситуация.

— Ты меня поражаешь. Брат у него. Тоже мне аргумент. Пять лет, что ли, этому брату? Нет ведь, взрослый мужик. Ну заезжал бы твой Гриша к нему время от времени с инспекцией. В конце концов там мамочка есть. Вот и следила бы за своим младшим сокровищем. Все равно ей, насколько я понимаю, больше делать особенно нечего.

— По-моему, она не столько за ним следит, сколько его покрывает, — поделилась своими наблюдениями Светлана.

— Тогда пусть сами и разбираются. Тебе-то какое дело до этого братца? Насколько я понимаю, противный тип. А ты уже готова ради него своим счастьем пожертвовать.

— Нет, он не противный, а скорее неприятный, — уточнила Светлана.

— Часом не наркоман? — встрепенулась Даша.

— Гриша ничего такого не говорил.

— Естественно, он тебе не скажет. Не в его пользу. Знаешь, родственник-наркоман — тот еще подарочек. Подумаешь и откажешься.

— То есть теперь ты хочешь сказать, что мне все же не стоит выходить за Гришу замуж? — с иронией проговорила Света.

— За Гришу стоит. А вот брат-наркоман, если этот Олег действительно наркоман, большая проблема. От него надо избавляться.

— Еще интереснее, — хмыкнула Света. — Ты что, предлагаешь мне его убить?

— Вообще-то это наиболее кардинальный и лучший выход, — ответила подруга. — Но тут возникает другая проблема: с уголовным кодексом. Знаешь, я передумала. Пожалуй, даже хорошо, что у вас не сразу свадьба. За год ты как следует присмотришься к его родным. Если Гришин брат действительно наркоман, то за год уж точно как-нибудь себя проявит. Тогда и решишь, что делать. Отказаться-то всегда сможешь.

— Даша, но я ведь замуж собираюсь не за Олега, а за Гришу, — сочла своим долгом напомнить Светлана. — А Гриша не наркоман. Это уж мне точно известно.

— Да, он у тебя такой правильный, — каким-то странным тоном проговорила Даша.

— Это что, тоже плохо?

— Нет, нет. Это как раз хорошо, — словно бы спохватилась подруга. — Но от Олега тебе никуда не деться. Потому что у Гриши обостренное чувство долга по отношению к семье. С одной стороны, для тебя замечательно, что он такой ответственный и заботливый. Но если его братец и впрямь наркоман, Гриша станет возиться с ним до самой смерти, и тебе от его порядочности будут одни слезы.

— Дашка, что это мы с тобой, как две умные Эльзы. Может, он еще и не наркоман вовсе, а ты его уже чуть ли не до могилы довела. Я тебя хочу попросить об одном одолжении.

— Насчет Олега? — Даша насторожилась. — Есть у меня один знакомый врач-нарколог.

Света расхохоталась:

— Нет, я о другом. Понимаешь, платье тут свадебное присмотрела — потрясающее. Хочу купить. Можно я потом его у тебя повешу? Чтобы Гриша заранее не увидел.

Даша в полном остолбенении заморгала глазами:

— Ты что, забыла? У меня и так уже одно твое висит. Неиспользованное. Зачем тебе второе покупать?

— То у меня с Артуром связано, — глухо откликнулась Света. — Пусть висит. Не хочу.

— Понятно. Решила начать жизнь с новой страницы. Вернее, с нового свадебного платья. Что ж, может, и правильно. Валяй, конечно, неси. У меня в шкафу места хватит. Только не подождать ли немного? Времени-то у тебя впереди еще полно.

— Нет, — решительно возразила Света. — Мне это платье ужасно понравилось. Если и выйду замуж за Гришу, то только в нем.

Купив на следующий день понравившееся платье и спрятав его у подруги, Света словно окончательно подвела черту под своим решением: «Я выхожу замуж за Гришу. Точка!»

Полусовместная жизнь Светланы и Гриши шла своим чередом. Спокойно, гладко и буднично. Света уже начала думать, что, вероятно, Даша права. Это и есть настоящая любовь. Такой она и бывает у взрослых зрелых людей. А бешеные эмоции — для взбалмошных подростков. На них семью не построишь. Вот на спокойном чувстве — другое дело. Ведь что такое семья? Это тыл, крепкое плечо рядом. Надежный человек, на которого можно положиться в любых обстоятельствах. Так сказать, и в горе и в радости. И Гриша именно такой человек.

Вон он как с братом возится. Другой на его месте давно бы плюнул. Взрослый парень, пусть сам со своими проблемами и справляется как может. А Гриша в лепешку готов расшибиться. Можно считать, второе высшее образование получает. По его словам, он только помогает Олегу писать диплом. Однако Света сильно подозревала, что Гриша пишет его целиком и полностью. Олег подобной заботы не заслуживал и, главное, даже не испытывал к старшему брату никакой благодарности, не скрывая своего презрительного отношения. Он явно воспринимал Гришу как навязчивую няньку, становясь вежливым, только когда ему требовались деньги. А Гриша, несмотря на это, хоть и скрипел зубами, но делал все, что считал своим долгом.

Света ничего не говорила жениху, хотя его возня с Олегом порой казалась ей чрезмерной. Она молчала до тех самых пор, пока в один из майских дней Гриша не явился на работу бледный, с мешками под глазами.

— Ты заболел? — забеспокоилась Света.

— Олег исчез, — загробным голосом откликнулся он. — Не знаю, что и делать. У него сегодня госэкзамен.

Даже Света не предполагала подобного исхода, хотя Олег не внушал ей никакого доверия и она постоянно ждала, что он что-нибудь выкинет.

— Как исчез? Что случилось? — принялась расспрашивать она.

— Обыкновенно, — развел руками Гриша. — Взял у матери деньги, сложил в сумку кое-какие вещи и отбыл а неизвестном направлении.

— Ну хоть ясно, что жив-здоров, — сказала Светлана. — Но почему твоя мать его не остановила? И деньги зачем дала? Не знала, что ли, про экзамен?

Гриша беспомощно заморгал глазами.

— Он из нее веревки вьет. А после я оказываюсь во всем виноват.

— В таком случае плюнь на Олега, — жестко проговорила Светлана. — Пусть выкручивается как знает.

— Не могу. Ему же всего ничего осталось. Сдать этот экзамен и диплом защитить. Если сейчас все провалится, Олега немедленно в армию заберут. Мать этого не переживет.

— Если тебе так важно, проплати госэкзамен, — посоветовала Светлана.

— Уже, — буркнул Гриша. — Но явиться-то ему надо. Вопросы дали заранее. Все обговорено и договорено. Диплом написан. Ты даже не представляешь, сколько мне унижаться пришлось. А эта сволочь…

Не договорив, Гриша скрипнул зубами.

— Раз он такая сволочь, пускай гуляет, а потом гремит в армию, — сказала Света. — Тебе винить себя не в чем. Сделал для своего братца все, что мог и что не мог. Когда-нибудь надо остановиться. В конце концов это его жизнь. А у нас стобой, между прочем, есть своя. Мы и так из-за него очень многим пожертвовали.

— Все понимаю, и перед тобой виноват, и хочу, чтобы мы поскорее поженились, но пока не доведу дело с его институтом до конца, не успокоюсь. — Гриша виновато потупился. — Ты уж прости меня. Но если я сейчас Олега не додавлю, мы с тобой еще год потеряем. К тому же мне тогда придется изобретать новые способы, как открутить его от армии. Так что иду к Леониду Петровичу, прошу у него неделю отпуска за свой счет и еду на поиски блудного брата.

— Дело твое, но я бы не стала. — Света уже не на шутку злилась. Гришкино благородство, по ее мнению, переходило все разумные границы и смахивало на патологию. — Тебе, дорогой, не кажется, что твоего родственника пора наконец как следует проучить? Может, хоть это заставит его отвечать за свои поступки.

— Прости, но ты не понимаешь, о чем говоришь.

Ответ ее ошарашил. Гриша еще ни разу не возражал ей в столь резкой форме.

— У тебя ведь никого нет. Я имею в виду братьев и сестер, — в том же тоне продолжал он. — Тебя, можно сказать, и родители-то давно бросили, и тебе это кажется нормальным. А у нас в семье другие принципы, и я не могу бросить на произвол судьбы родного брата.

Света вспыхнула:

— Во-первых, меня никто не бросал. Даже когда родители развелись, обе стороны продолжали обо мне заботиться. И до сих пор, между прочим, продолжают. И брат у меня есть, единокровный, по отцу, но никто не считает, что я за него обязана учиться. Кстати, он и так отличник. А в вашей семье принципы какие-то странные и однобокие. Почему-то именно ты, который всех содержит и обустраивает, вечно им должен и к тому же всегда виноват. А твои родственнички, выделывающие все, что приходит им в голову, никому ничего не должны и не несут никакой ответственности. Где же их чувство долга по отношению к тебе?

Гриша подавленно молчал.

— Наверное, я не права, да? — продолжала Светлана. — Ну, скажи, что у меня недостаточно тонкая душевная организация, чтобы понять ваши высокие отношения. Давай еще к этому добавим, что я мелочная глупая эгоистка, которая не способна подняться над своими личными интересами и пожертвовать личным счастьем ради счастья твоего младшего брата. Говори! Не стесняйся!

— Этого я и боялся, — обреченно произнес Григорий. — Теперь ты, наверное, не захочешь выйти за меня замуж.