Глава 2

Уже стемнело. Лоуренс вернулся домой после того, как проводил Клару до Грейнджа.

Он пересек вестибюль и вошел в свой кабинет. Вскоре явился Дженкинс, дворецкий с подносом с почтой и рюмкой бренди, которое хозяин непременно принимал перед ужином.

– Корреспонденция и бренди, сэр, – робко произнес дворецкий, ставя поднос на письменный стол рядом с хозяином.

Не говоря ни слова, Лоуренс взял рюмку и отхлебнул глоток.

Все это он проделал с точностью человека, танцующего менуэт. Лорд Рокфорд был требовательным хозяином, добивавшимся, чтобы имением и другими делами управляли плавно, точно хорошо смазанной машиной. Чувствовалось, он властен, энергичен и строг. Резкие черты лица, приятная внешность и манера держаться привлекали к нему внимание. Действительно, джентльмена, обладавшего репутацией ловкого дельца с железным характером, нельзя было игнорировать.

Мерилом собственной ценности для него служил упорный труд, количество успешных сделок, заключенных от восхода до заката солнца. Усердие стало визитной карточкой и фундаментом отличной репутации.

Слуги благоговели перед ним, считали суровым, иногда вселяющим страх неприступным божеством и старались всячески угождать.

Дженкинс знал, что хозяин отправился на верховую прогулку с мисс Эллингем, юной леди, которая мечтала стать хозяйкой Стоунгрейв-Холл. Но хозяин даже не думал идти ей навстречу. После того как его несколько лет назад в день свадьбы бросила молодая женщина, отдавшая предпочтение ухажеру с более высоким титулом, у лорда Рокфорда появились веские основания для цинизма в вопросах, касавшихся женщин. Однако в светских кругах его все еще считали самым выгодным женихом.

– Как чувствует себя миссис Льюис? – спросил Лоуренс, не поднимая головы.

– Похоже, так же, сэр. Только что приехала ее дочь. Сейчас она у миссис Льюис.

– Понятно, – ответил Лоуренс невыразительным голосом. – Распорядитесь, чтобы ее привели сюда сразу после того, как я поужинаю.


Виктория все еще находилась у матери. Через полчаса в дверях показалась миссис Хью.

– Хозяин дома и приглашает вас к себе. Он внизу.

Немного нервничая, не желая заставлять лорда Рокфорда ждать, Виктория тут же поднялась. Преодолев лестницу, застыла. Мужчина перед камином показался высоким и смуглым. Было еще кое-что, она не могла определить. Это не пугало, но смущало. Он чуть опустил смуглую голову и задумчиво смотрел в огонь, водрузив ногу в сапоге на каминную решетку. Снял фрак, под мягкой батистовой рубашкой заиграли мышцы, когда он поднял руку и пригладил волосы. От него веяло силой, опасностью и неисчерпаемой энергией. Вспоминая свое поведение, когда они встретились на пустоши, Виктория испытала стыд и уже подумала, не вернуться ли в комнату матери, однако Лоуренс, видимо, почувствовал кого-то рядом, ибо повернул голову и уставился на нее. Их взгляды встретились. Он пристально глядел на нее, выражение его лица Виктории не удалось рассмотреть.

– Ну и ну, – произнес Лоуренс, заметив, что она тоже пристально разглядывает его. Вспомнил недавнее столкновение, и в нем проснулся дьявол. – Итак, вы Виктория Льюис. Мне следовало догадаться, хотя никто не ожидал, что вы так скоро вернетесь.

– Я узнала, что мать больна, поэтому покинула школу в конце пасхального семестра. Я сильно волновалась за мать. К тому же хотела преподнести ей сюрприз.

– Подойдите сюда. Мне хотелось бы ближе взглянуть на юную девушку, с которой недавно познакомился. Она взбесила мою спутницу.

Виктория повиновалась с некоторым опасением и подошла к нему. Смуглое суровое лицо лорда Рокфорда и сдвинутые брови придавали ему угрюмый вид. В нем чувствовалось нечто целеустремленное и недоступное, голубые глаза, сверлившие ее, источали холод и стальной блеск. Ни тепла, ни насмешливости – ничего, что смягчило бы черты лица, точно высеченного из гранита.

Однако сейчас Виктория испытывала не страх, а лишь некоторую робость, чувствовала приятный аромат, нечто вроде смеси пота, табака, кожи. Среди всего этого выделялся отчетливый конский запах.

Пока Виктория стояла, Лоуренс шагнул к ней. Не успела она опомниться, как он неожиданно нежно коснулся ее подбородка, приподнял голову, чтобы лучше разглядеть лицо. Пристально посмотрел на нее, точно изучая каждую черточку, глаза. «Что он хочет разглядеть?» – дивилась Виктория. Лоуренс кивнул, будто нашел то, что искал. Она отстранилась и чуть не споткнулась, стремясь быстрее обрести свободу, вдруг почувствовала интимность этого мгновения, близость лорда, взгляд, прикосновение руки, теплое дыхание на своем лице. Виктория отошла от него еще дальше, щеки залились румянцем.

– Лорд Рокфорд, вы всегда так пристально смотрите на людей, когда знакомитесь с ними? – открыто спросила она. – Я не привыкла, когда меня так изучают, очень нервирует. С моим лицом что-то не так, вы его так долго разглядываете?

– Мисс Льюис, уверяю, в вашем лице нет изъянов. – Легкая улыбка коснулась уголков его губ.

– Тогда все в порядке.

Лоуренс не заметил и следа той девушки, которую совсем недавно встретил на пустоши. Эта молодая женщина воплощала элегантность, утонченность и грацию. В ней ощущалась естественная и хрупкая прелесть. Лицо, точно скульптурный фарфор, говорило о том, что она обладает открытым, живым умом и неровным капризным характером. Такая девушка либо станет играть по своим правилам, либо вообще останется безучастной. Однако, глядя на нее, он почти почувствовал, сколь она наивна. Бесхитростный взгляд пробудил в нем охотника. Хотя взгляд больших янтарных глаз намекал на дремлющую страсть, Лоуренс вдыхал свежий дух молодости и силу, что вызвало в нем желание либо избавиться от нее, либо обнажить перед ней душу.

Он не сделает ни того ни другого, однако даже не попытался скрыть лукавую улыбку.

– Мисс Льюис, только не расстраивайте меня сейчас прилежным поведением, – заговорил он, вызывающе сверкая глазами, будто ему лично бросили вызов.

Виктория напряглась от насмешливого тона, но и не думала обижаться, учитывая свое недавнее дерзкое поведение.

– Успокойтесь. Вы ведь не боитесь меня? Где та девушка, завоевавшая мое восхищение тем, как бесстрашно сцепилась с моей спутницей?

Виктория глубоко вдохнула, чтобы успокоить нервы.

Лоуренс указал на стул возле камина, приглашая ее присесть. Ее движения были грациозны, даже когда она скрестила лодыжки и спрятали их под стулом. Глядя на нее, Лоуренс искал в точеных чертах лица огонь, который заметил совсем недавно.

– Ну и характер у вас, мисс Льюис. Мисс Эллингем все еще дулась, когда я простился с ней.

Виктория опустила глаза, чувствуя, как от смущения вспыхнули щеки. Жаль, Лоуренс не собирался оказать ей любезность и забыть неприятный случай. Но она почти не сомневалась, Лоуренс его не забудет. Подняв голову, Виктория оказалась во власти его голубых глаз.

– Сэр, я была бы благодарна, если бы вы не напоминали мне о том случае. Наверное, вы считаете меня несносной женщиной, – подавленно сказала она.

– Нет, я думаю, вы, несомненно, самая храбрая.

– Вы так думаете? – удивилась Виктория. – Скажите на милость, почему вы так считаете?

– Вы не испугались мисс Эллингем.

– Я так рассердилась, что лишилась способности думать. Иначе этого не произошло бы. – Говоря непринужденно, Виктория чувствовала, как возвращается былая уверенность. – Возможно, наши отношения сложились бы иначе, если бы я встретила ее при других обстоятельствах.

– Да, но вы не испугались. Видите ли, это даже хорошо, ведь стоит только мисс Эллингем почувствовать, что другая женщина испугалась ее, как она не преминет использовать такой козырь в своих интересах.

– Правда? – Губы Виктории скривились в усмешке. – Вы говорите так, будто она жестокая фурия. К тому же вам следует учесть, что после долгого отсутствия я спешила повидаться с матерью. Надев самое лучшее, я хотела сделать ей приятное. – Виктория встала, развела руки, показывая на свое испачканное платье, и вздохнула от огорчения. – Как видите, все мои старания выглядеть элегантной обернулись катастрофой. Так выглядят деревенские девчонки, которым разрешают играть на пустоши целый день. Вы стали свидетелем того, что произошло, поэтому я больше не стану говорить об этом. Лишь замечу, вашей спутнице недостает манер леди. Угрозами меня не испугать.

– Значит, это также вопрос чести, – заметил Лоуренс.

– Наверное, это мой самый большой грех, – призналась Виктория.

– Мой тоже, – заметил Лоуренс, улыбнувшись. – Честь порождает упрямство, но и наделяет нас волей, которая помогает вынести превратности судьбы. Вам нравилось в школе-интернате?

– Да, очень. Сегодня я бы осмелилась сказать, что там надо мной хорошо потрудились, сгладив шероховатости характера. Однако, встретив вашу спутницу, я поняла, что приняла желаемое за действительное.

– Я бы так не сказал. Ее неожиданное появление верхом на скакуне вынудило вас броситься в канаву. А может, вы заколдовали ее лошадь?

– Я ничего такого не делала, да и лошадь мисс Эллингем не виновата. Вожжи были в ее руках. Она могла удержать животное, но, по-моему, вела себя безответственно. Из-за ее беспечности я могла стать калекой.

– Возможно, вы правы. Когда мисс Эллингем в седле, она нередко ведет себя безрассудно. Поэтому думаю, все, что вы сказали, оправдано. Мне жаль, что так вышло, но я рад, что никто серьезно не пострадал.

– Спасибо. Вы очень добры. Я сожалею о том, что так случилось, но не о том, что сказала ей. Она вела себя нагло и невежливо.

Лоуренс тихо рассмеялся, почувствовав удовлетворение оттого, что нашелся человек, готовый сцепиться с грозной мисс Эллингем.

– Снисходительность, терпение и понимание никогда не были ее сильными сторонами.

– Жаль, если я показалось грубой. Мне действительно следует учиться держать свой нрав в узде.

Лоуренс задумался на мгновение. Матери и гувернантки воспитали так много юных леди по одному образцу, что между ними было трудно разглядеть какую-либо разницу. Однако мисс Льюис обладала характером, который, по его мнению, никак не вписывался в этот образец.

– Итак, мисс Льюис, вы навсегда покинули школу.

– На этот счет не могу сказать ничего определенного. По правде говоря, учеба для меня закончилась в прошлом году, правда, зная, что я твердо решила учительствовать, мисс Карвер, директор школы, предложила мне остаться.

– Вы именно этим хотите заняться? Учить, как ваш отец?

– Да. Он внушил мне мысль, сколь это важно и только через образование можно преуспеть в жизни. Отец учил меня, когда я была еще маленькой, очень гордился моими успехами в школе и тем, что привил мне интерес к математике.

– И вас нисколько не беспокоит то обстоятельство, что из-за этого вас станут называть синим чулком?

– Отнюдь нет. Я понимаю смысл этих слов, поэтому не воспринимаю их как оскорбление. Я с пользой провела время в школе, но в отличие от некоторых учениц из богатых семей, которые с радостью выйдут замуж за джентльменов, готовых обзавестись умными женами, мне, как независимому человеку, придется всего добиваться самостоятельно, поэтому образование необходимо для моего будущего.

– Отец очень гордился бы вами.

– Мне хотелось бы думать так же. – Виктория дивилась, о чем подумал бы Лоуренс, если признаться, что отец посвятил себя профессии учителя и воспитывал дочь так, чтобы та в случае необходимости могла постоять за себя исключительно потому, что жена проявляла безразличие к супругу и ребенку, поскольку большую часть времени уделяла матери лорда Рокфорда, своего прежнего работодателя.

– Мне всегда хотелось идти по стопам отца, – продолжила Виктория. – Конечно, не для того, чтобы поступить в университет, ведь леди туда не принимают, а для того, чтобы остаться в школе-интернате и работать там учительницей. Мне надо думать о будущем, а перед молодой женщиной открывается не так уж много возможностей.

– Думаю, работа гувернантки может обеспечить юных и умных леди крышей над головой.

– Вот именно. Вместо того чтобы отправлять дочерей и сыновей в школы, во многих приличных семьях предпочитают, чтобы их обучением занимались постоянные гувернантки.

– Думаю, в такой должности вы не сможете перевести дух с утра до ночи. У вас совсем не останется времени для легкомысленных увлечений, которыми некоторые леди заполняют свои дни.

– Сэр, я не провожу время в праздном безделье, хотя у меня остается время заняться тем, что нравится.

– Правда? А мне кажется, вы глупостями не занимаетесь.

Виктория рассердилась. Неужели Лоуренс намекал на то, что находит ее неинтересной и некрасивой?

– Сэр, мы только что познакомились. Не могу представить, как у вас могло сложиться подобное мнение. Мне кажется, для этого у вас не было достаточно времени.

– Мисс Льюис, мне достаточно одного взгляда, чтобы распознать умную женщину. А когда это случается, я способен выразить лишь самое искреннее восхищение.