С каждой минутой мои подозрения казались мне все более обоснованными, а мои страхи — все более неуправляемыми. Я не понимала, как я могла думать так о человеке, которого любила, продолжая при этом любить его. Я говорила себе, что скорее приму смерть от его руки, чем оставлю его, обрекая себя на жизнь без него.

* * *

Прошло два дня после того, как я отправила письмо мисс Дженсен, и я получила от нее ответ. Она была согласна встретиться со мной и предлагала мне приехать в Плимут на следующий день и пообедать с ней в гостинице «Белый олень».

Я сказала миссис Полгри, что еду в Плимут за покупками. Это объяснение ее вполне устроило, так как через три недели должна была быть моя свадьба, и мне действительно нужно было многое купить.

Приехав в Плимут, я сразу направилась к «Белому оленю». Мисс Дженсен была уже там — очаровательная, светловолосая девушка. Она приветливо поздоровалась со мной и сказала, что миссис Плинт, жена хозяина гостиницы, обещала подать нам ланч в отдельную комнату, чтобы мы могли спокойно поговорить.

Мы заказали ростбиф и, как только остались одни, мисс Дженсен спросила меня:

— Что вы думаете о Маунт Меллине?

— Это чудесное место.

— Да, это один из самых интересных старинных домов, которые я видела, — сказала она.

— Я знаю от миссис Полгри, что вы интересуетесь старинными домами.

— Да, я ведь сама выросла в таком доме, но потом, увы, положение моей семьи изменилось, и оказалось, что мне самой надо зарабатывать свой хлеб. Что касается Маунт Меллина, мне было очень жаль уезжать оттуда. Вам известно, почему мне пришлось уехать?

— Да, — сказала я.

— Это была ужасно неприятная история. Я была в ярости оттого, что меня несправедливо обвинили.

Она говорила так искренне, что я поверила ей и дала ей это понять.

В это время принесли еду, и за ланчем, как только мы снова остались одни, мисс Дженсен рассказала мне подробности своего увольнения.

— В тот день Треслины и Нанселлоки приехали в Маунт Меллин на чай. Со мной в доме обращались не как с обычной гувернанткой, — сказала она, слегка покраснев.

«О да, ведь ты такая хорошенькая», — подумала я, испытав укол ревности при мысли о том, как она, должно быть, нравилась Коннану.

— Так вот, они пригласили меня к чаю, потом мисс Нанселлок хотела поговорить со мной об Элвиан. Она обожала девочку. Она вообще очень добрый человек. Я не знаю, чтобы я без нее делала.

— Я так рада, что кто-то помог вам.

— Мне кажется, мисс Нанселлок смотрит на Элвиан как на родную. Говорят, что отцом девочки был ее брат, следовательно, если это правда, Элвиан ее родная племянница. Наверное, поэтому она так любит ее. В общем, мы сидели в гостиной, пили чай и разговаривали, как будто я была не гувернанткой, а такой же гостьей, как мисс Нанселлок и леди Треслин. Последней же это страшно не нравилось. Она вообще терпеть меня не могла, и я это всегда чувствовала. Может быть, причиной было то, что мистер ТреМеллин и Питер Нанселлок были очень внимательны ко мне. А она из тех, кто не любит, когда что-то делается не по ее. Короче говоря, я уверена, что это она все подстроила.

— Но это же подло!

— Для такой, как она, это ничего не стоит. Так вот, на ней был бриллиантовый браслет, у которого вдруг сломался замок. Она сняла его и положила на стол. Через некоторое время я оставила их и пошла в классную заниматься с Элвиан. И вдруг дверь распахивается, и вся компания появляется на пороге, глядя на меня, как на преступницу. Я, конечно, ничего не понимаю, и тут леди Треслин заявляет, что нужно обыскать мою комнату, потому что, видите ли, ее браслет исчез, и это я его взяла. Она говорила таким тоном, словно уже была хозяйкой дома. Мистер ТреМеллин очень мягко сказал, что леди Треслин просит моего разрешения осмотреть мою комнату и что, он надеется, я не буду возражать. Я была так рассержена, что сказала: «Идите, обыскивайте все, что хотите». Мы все пошли в мою комнату, и там, в ящике комода, под моим бельем, оказался браслет! Леди Треслин тут же закричала, что меня поймали с поличным и что она упрячет меня в тюрьму. Все остальные стали просить ее не давать делу ход, и в конце концов они договорились, что, если я тотчас же оставлю дом, все будет забыто. Я была в ярости и требовала расследования. Но что я могла сделать? Они ведь нашли браслет в моей комнате, и что бы я после этого ни говорила, мне бы никто не поверил.

— Представляю себе, какой это был удар для вас!

Она улыбнулась мне.

— Вы боитесь, что что-нибудь подобное может произойти и с вами. Не исключено, ведь леди Треслин намерена выйти замуж за Коннана ТреМеллина.

— Вы так думаете?

— Я уверена в этом. Я чувствовала, что между ними что-то есть. В конце концов он вдовец и не похож на мужчину, который может жить без женщины.

— А за вами он тоже ухаживал?

Она пожала плечами.

— По крайней мере, леди Треслин возомнила, что от меня исходит некая опасность, и поэтому решила избавиться от меня.

— Какой она страшный человек! Славу богу, мисс Нанселлок не такая.

— Да, она была очень добра ко мне. Она была с ними, когда они пришли обыскивать комнату, но потом, когда я собирала вещи, она снова зашла ко мне и сказала: «Я очень огорчена происшедшим, мисс Дженсен. Я знаю, что вы не виноваты, ведь правда?» Я говорю: «Мисс Нанселлок, клянусь вам, я не брала браслета!» Я была на грани истерики. У меня было очень мало денег, и я не знала, что мне делать, как найти работу после того, что случилось, ведь на рекомендации мне надеяться не приходилось. И тогда она пообещала мне место в семье своих друзей и одолжила немного денег, чтобы как-то перебиться, пока это место освободится. Я уже вернула ей деньги и поблагодарила ее за помощь, но на самом деле мне с ней никогда не расплатиться за ее доброту. Ведь она просто спасла меня! — Она снова улыбнулась. — Но теперь уже все это позади, — сказала она. — Я выхожу замуж. Он — врач семьи, в которой я служу, и их хороший друг. Через шесть месяцев моя карьера гувернантки закончится.

— Поздравляю вас. Между прочим, я тоже скоро выхожу замуж.

— Но это же замечательно!

— За Коннана ТреМеллина, — добавила я.

Она изумленно уставилась на меня.

— Вот как, — пробормотала она. — Я желаю вам счастья.

Я видела, что она смутилась и старалась вспомнить, что она успела сказать о Коннане. При этом я чувствовала, что мое счастье с Коннаном вызвало у нее некоторые сомнения. Разве я могла объяснить ей, что я предпочла бы один трудный год с Коннаном целой жизни мира и покоя с кем бы то ни было другим?

— А почему вы захотели встретиться со мной? — спросила она после минутного молчания.

— Потому что я много слышала о вас. Они вас часто вспоминают. Элвиан была очень привязана к вам. Кроме того, я хотела бы кое-что узнать от вас. Например, что вы думаете о Джилли?

— Бедная маленькая Джилли, маленькая Офелия. У меня всегда было чувство, что однажды мы найдем ее в ручье с розмарином в руках.

— Девочка пережила сильное потрясение, вы знали об этом?

— Да, лошадь первой миссис ТреМеллин чуть не зашибла ее насмерть.

— Вы, должно быть, приехали в Маунт Меллин вскоре после смерти миссис ТреМеллин?

— Да, но передо мной были еще две гувернантки. Они уехали, потому что, как мне говорили, им в каждом углу мерещились призраки. А я, наоборот, так люблю старинные дома, что призраками меня не напугаешь.

— Джилли показала мне потайное отверстие в стене вашей комнаты. Вы о нем знали?

— Да, но я заметила его только где-то через три недели после приезда.

— Я не удивлюсь, ведь все эти глазки очень умело замаскированы.

— А вы знаете о глазках в солярии? Один смотрит на главный холл, а второй — на часовню. В те времена, когда строился дом, эти помещения были самыми важными.

— Вы так много знаете об этом! А в какое время был построен Маунт Меллин?

— Ближе к концу елизаветинской эпохи. Тогда присутствие католических священников в доме должно было держаться в тайне. Поэтому, наверное, они и придумали все эти потайные окошки и тому подобное. Между прочим, мисс Нанселлок прекрасно разбирается в старинной архитектуре и очень интересуется ей — в этом мы с ней были заодно. Кстати, она знает о нашей встрече?

— Нет, я никому о ней не говорила.

— Вы хотите сказать, что вы поехали сюда, даже не сказав об этом своему будущему мужу?

Я с трудом удержалась, чтобы не поведать ей о своих подозрениях. Меня остановило только то, что она мне совершенно чужой человек. Если бы только на ее месте сейчас сидела моя сестра! Уж ей-то я могла бы излить душу, и она посоветовала бы мне что-нибудь.

— Он уехал по делам, — ответила я. — Наша свадьба через три недели.

— Так скоро? Ведь вы, наверное, недавно в доме?

— С августа. Но ведь, живя под одной крышей, быстрее узнаешь друг друга.

— Да, наверное…

— Вы ведь тоже не так давно знакомы с вашим женихом.

— Да, но…

Она не закончила фразы, но я знала, что она думала: ее симпатичный сельский врач был совсем не то, что хозяин Маунт Меллина.

Я поспешно сказала:

— Я хотела встретиться с вами, потому что была уверена, что вас несправедливо обвинили. И так думают многие в доме.

— Это приятно слышать. А вы расскажете мисс Нанселлок о том, что мы встречались?

— Да, непременно.

— Тогда скажите ей, что я помолвлена с доктором Лискомбом. Она будет рада. И еще кое-что. Может, вас это тоже заинтересует. Это касается дома, ведь он теперь будет вашим домом, не правда ли? Я завидую вам!

— Так что же я должна передать мисс Нанселлок?

— Я тут почитала кое-что по архитектуре елизаветинского периода, а мой жених договорился о нашем посещении одного поместья того времени, которое чем-то очень похоже на Маунт Меллин. Часовня там почти точно такая же, и даже «глазок прокаженных» есть. Только в Маунт Меллине он больше и по-другому сделан. Я вообще нигде не видела такого «глазка прокаженных», как в Маунт Меллине. По-моему, он уникален. Передайте это мисс Нанселлок, ей должно быть это интересно.

— Обязательно, но я думаю, что ей еще более интересно будет узнать, что вы счастливы и собираетесь выйти замуж.

— Не забудьте сказать ей, что я всем этим обязана ей и что я всегда буду помнить об этом.

Мы распрощались, и я отправилась домой, предварительно сделав кое-какие покупки, чтобы оправдать свое отсутствие в глазах миссис Полгри.

По дороге я обдумывала то, что узнала от мисс Дженсен. Я не сомневалась в правдивости ее версии и была уверена в том, что леди Треслин действительно все подстроила, чтобы избавиться от потенциальной соперницы. Теперь такой соперницей была я, и ей нужно было думать, как избавиться от меня. Поскольку до нашей свадьбы оставалось всего три недели, она должна была действовать более решительно, чем в случае с мисс Дженсен. Теперь я была убеждена в том, что именно она толкнула камень, который мог стать причиной «несчастного случая» со мной. Но я также была уверена и в том, что Коннан не только не был причастен к ее дьявольским замыслам, но и ничего не знал о них.

Как только я окончательно убедила себя в этом, на душе у меня стало гораздо легче, и я решила, что как только он приедет, я расскажу ему обо всем, что узнала и чего боялась.

* * *

Прошло еще два дня, но Коннан не возвращался.

Питер Нанселлок заехал, чтобы попрощаться. В этот вечер он уезжал в Лондон, чтобы сесть на пароход, отплывающий в Австралию.

С ним приехала Селестина. Они оба надеялись, что Коннан уже дома, и были огорчены, что не застали его. Пока они были у нас, мне принесли письмо от Коннана, в котором он обещал вернуться к ночи этого дня или на следующее утро. У меня отлегло от сердца, и я снова почувствовала себя счастливой.

За чаем я между прочим сказала Питеру и Селестине, что виделась с мисс Дженсен. Они оба были поражены.

— Как вы встретились с ней? — спросил Питер.

— Я написала ей с просьбой о встрече.

— Что вас заставило это сделать? — удивилась Селестина.

— Ну, все-таки она жила здесь до меня, с ней связана некая загадка, и мне захотелось познакомиться с ней. Кстати, вам будет приятно узнать, что она помолвлена.

— Как интересно! — воскликнула Селестина. — Я так рада.

— С местным доктором, — добавила я.

— Все мужчины — пациенты ее мужа будут влюблены в нее, — вставил Питер. — У него будет огромная практика. А она передавала нам привет?

— Да, прежде всего вашей сестре. — Я улыбнулась Селестине. — Она так благодарна вам за ваше участие. Она говорит, что никогда это не забудет.