– Видите ли... нам нужно обязательно поговорить с вашим мужем. Он скоро придет?

– Да, он уже выехал. С мужем... – вдруг огорченно проговорила Ольга Павловна. Но снова просветлела: – А вы... Знаете, что! Вы мне скажите адрес, я сама к Олесе поеду, а вы здесь подождите мужа. Он скоро будет, минут через пятнадцать. Валечка вам не помешает. Валечка – это наша горничная. Ну? Вы не сильно обидитесь, что я вас оставлю?

Гости вопросительно уставились на Клавдию. А та только пожала плечами. Вообще-то она хотела, чтобы события развивались в присутствии Ольги Павловны, но коль небу угодно оградить ее от переживаний... Во всяком случае, все складывалось даже к лучшему.

– Мы, конечно, подождем. А вы можете идти, – тепло улыбнулась Клавдия.

Женщина быстро дала наставления горничной, велела той не мешать гостям и, записав адрес, поспешно удалилась.

– О-бал-деть! – подвел черту Жора. – Выходит, мать Никиты и не знала, что у него есть дочь?

– Выходит так... – хмыкнула Клавдия. – А теперь подумай, кому это было надо. Кстати, Жора! Посмотри, какой чудесный, просторный шкаф...

В комнате все было чудесным, в том числе и шкаф. Обстановка просто не поддавалась описанию, можно было сказать только словами Карины – все на гнутых ножках.

– Вы себе такой же шкаф хотите?

– Жорж! – обиделась дама. – Уж не думаешь ли ты, что я стану его воровать? Я просто говорю... Ой, кажется, пришел хозяин дома. Жорж, за мной, в шкаф!

И уже через минуту в гостиной сидел только печальный Акакий Игоревич.

– Здрассте... – не вошел, а ураганом ворвался в комнату господин Трохин. – Мне Валентина сказала, что вы – родня? А где остальные?

– Они удалились вместе с Ольгой Павловной, – пояснил Акакий и, помня роль, немедленно старательно прослезился.

Красивый, ухоженный отец погибших парней на слезы гостя смотрел несколько брезгливо. Он не понимал, от чего столько эмоций и вообще кто этот потертый мужчина?

– Я... простите мне мои слезы... я – папа Олеси, – наконец сообщил Акакий и выдохнул.

– Папа? Тот, который ее в три года бросил, что ли? – насмешливо дернул бровью отец Романа. – И по какому поводу слезы?

Акакий сегодня был на взлете. Тем более зная, что в метре от него сидят его супруга и Жора, которому не лишним будет поучиться у профессионала. Одним словом, он старался вовсю.

– Я, конечно, ценю вашу осведомленность... – шмыгнул он носом и прищурился. – Простите, как вас величать?

– Андрей Александрович.

– Андрей Александрович, а когда же моя дочь успела вам сообщить, что я, ветреник эдакий, ее в три года бросил? Вы же с ней почти не общались. Да и матушка Никиты вашего даже не ведает, что у вас внучка...

Хозяин квартиры дернулся, потом перекосился лицом и быстро сел, закинув ногу на ногу. При этом носок его ботинка уперся чуть ли не в лицо гостя.

– Вы по этому поводу пришли?

– Да нет же, я пришел просить помощи... – снова опечалился Акакий Игоревич. И, не дожидаясь новых презрительных выходок, продолжил: – Дочка моя, Олеся, после смерти ваших сыновей очень плохо себя чувствовать стала. Я в последнее время ее часто навещаю – совесть мучает. Ну и заметил, что прямо сама не своя Олеся. А вчера к ней какие-то люди приходили. Так она, знаете, что выдумала? Решила на себя всю вину взять. Все равно, говорит, доищутся.

– Стоп! – так и подскочил в кресле Андрей Александрович. – Что вы такое говорите? Какие люди? Из похоронного бюро, что ли?

Акакий покрутил пальцем у виска, но потом очнулся и прилежно сложил ручки на коленочках.

– Какое бюро, что вы... Я же вам объясняю – из уголовного розыска. А я, понимаете, частным детективом подрабатываю, вот она ко мне и прилипла, говорит: «Папа, скажи им, что это я. Вообще-то я готова сама пойди и все рассказать, но лучше ты, вроде как сам обнаружил». И вот что странно: не просит, чтобы я убийцу нашел, а прямо так в лоб – скажи, что я! И ведь пойдет, признается. Так я чего к вам пришел-то... Вы бы дочку ее, внучку вашу по Никите, к себе взяли, а то меня все время дома нет. Олеся сдаваться пойдет, а за девочкой и присмотреть некому...

Теперь Андрей Александрович сидел, упрятав лицо в ладони, и тихо раскачивался.

– Что она делает, что она со мной делает...

– Да это она не с вами, она с собой делает, – поправил его Акакий. – И ведь какая девушка! Убийцу покрывает, собирается на себя его вину взять, а у самой дите малое. И я б нашел его, убийцу-то, да боюсь, не успею, не услежу за Олесей, сбежит в милицию. А там...

– И вы детектив? – вдруг посмотрел на него Андрей Александрович.

– Еще какой! Я же делом этим только собрался заняться, а уже многое раскрыл, но тут мне на грудь Олеся и кинулась. Так я вас прошу – пристройте Олюшку, возьмите к себе. Вы же родней ей приходитесь...

Трохин встал и дернул за прозрачный голубой шарик, который болтался у стены вроде бы неизвестно зачем. Честно говоря, Акакий Игоревич струхнул – подумал, что сейчас налетят ребята в масках и повяжут его как умалишенного. Но вместо лихих парней появилась горничная Валентина с подносом в руках. На подносе дымился кофе, позвякивали две крохотные чашечки и стояло большое блюдо с различными бутербродами.

– Пейте... – хмуро кивнул Андрей Александрович на кофе. – И успокойтесь. Никого никуда пристраивать не надо. Никиту и Романа убил я.

Акакий дернулся, кофе плеснулся на брюки, и потому ужас он сыграл до невероятности достоверно.

– Да чего вы такое мелете? – подскочил Акакий Игоревич, вроде бы как от возмущения, а на самом деле от кипятка. – Да кто вам поверит? Вы же – отец!.. Нет, ну я могу, конечно, вас сдать, но... Мне нужны доказательства!

– Я могу доказать каждое свое слово, – медленно и четко проговорил Андрей Александрович. – Если хотите, можете записывать.

– У меня феноменальная память, – протараторил Акакий и с интересом уставился на Трохина.

В то, что рассказал Андрей Александрович, невозможно было поверить. Но не верить ему было нельзя – он говорил чистую правду.


Андрей Александрович женился рано. Вообще-то к женщинам у него было отношение легкомысленное – была жена-ровесница, которая воспитывала детей, готовила ужины и гладила рубашки, которая знала все его болячки, все всплески и спады настроения и умела по-нужному на них реагировать. Ольга уже давно перестала быть женой, но стала даже не другом – это слишком высокое звание для жены, – а эдакой нянюшкой, Ариной Родионовной при гении. А в том, что он гений, Трохин нисколько не сомневался. Достаточно уже того, что он родился мужчиной, а не какой-то бабой. У них с женой уже давно не было никаких супружеских отношений (для этого у Андрея имелись девицы внешности умопомрачительной), они уже давно не говорили по душам (ее душа его не интересовала, да и есть ли у них душа, у баб? Наверное, есть, потому что, он слышал, что даже у собак она есть). Но Ольгу такое положение вещей устраивало. Потому что она ни в чем не знала отказа (у нее просто не рождалось таких просьб, чтобы ей можно было отказать), прекрасно одевалась, ее периодически выводили в театр – Трохин сам лично покупал билеты и терпеливо отсиживал спектакль. Ольгу даже водили на семейные вечеринки с коллегами. И самое главное – у нее были замечательные, красивые дети. Мальчикам необходим отец, и Трохин являл собой образчик мужской красоты, за такого папу мальчикам не придется краснеть.

Со временем у супругов сложились свои, пусть не самые идеальные, но вполне, можно и так сказать, гармоничные отношения – жена закрывала глаза на все похождения мужа, а тот обеспечивал ей роскошный быт. Может быть, Ольга Павловна и ревновала бы мужа, если бы хоть раз в жизни почувствовала, что в сердце мужа поселилась новая любовь. Однако любви не было. Девочки, гулянки, пьянки до утра были, а настоящей любви – нет, не встречалось.

Он увидел ее в банке, когда пришел переводить на счет крупную сумму денег. Девчата были все давно знакомые и бросали все дела, чтобы обслужить красавца Трохина. А вот эта была новенькая. И ничего она, конечно, не бросила. Обслуживала его серьезно, важно, без тени кокетства. А уж ей ли не кокетничать! Глаза – ух! Волосы, губы, фигурка – аж дыхание захватывало!

– Девочки, а что у вас за царевна Несмеяна появилась? – спросил он, нимало не смущаясь присутствием самой Несмеяны.

– А, зацепило? – захихикали девчонки. – Ну и зря. Она у нас – бука. Никому не улыбается, ее даже директор ругает. Олеся! Градова! Да оторвись ты от компьютера! Запомни, вот этот господин у нас самый уважаемый клиент, его с улыбкой обслуживать надо.

И тут Олеся улыбнулась. Ой, ну до чего же хороша! И не улыбку, а дежурный оскал девчушка продемонстрировала, а все равно хороша.

– Да уж, хороша штучка... – весело фыркнул Андрей Александрович и вприпрыжку побежал к машине.

Целый день потом у него было какое-то озорное, мальчишеское настроение. Вот светло на душе, и все! Теперь он даже бухгалтера в банк не отправлял, сам всегда ездил. И выстаивал очередь именно к ней, к Олесе Градовой. А она будто ничего не замечала. Он стал посылать ей цветы, конфеты, дорогие украшения. И хоть сердце девушки дрогнуло, он это ясно видел (она уже не так равнодушно бросала на него взгляды, ее улыбка стала искренней, а не официальной), однако все его подарки неизменно возвращались назад. И тогда Трохин решил применить свой коронный прием, который обычно действовал безотказно – он пропал. Благо в то время ему «подогнали» новенькую секретаршу, которую еще надо было учить и учить. Наведаться к Олесе он решил недельки через четыре. Но уже на второй неделе пришел домой старшенький сынок Никита и заявил:

– Пап, мам, знакомьтесь, моя девушка!

Перед ними стояла Олеся. Трохин чуть не умер тогда. Там, в своем банке, в одинаковых форменных одеждах девчонки все были немножко похожи друг на друга – строгие прически, надоевшие всем белые кофточки и зеленые галстуки на шеях. А сейчас... Она стояла легкая, тоненькая, в туфельках на каблучках и в открытом простеньком платьице. А рядом с ней, по-свойски обнимая Олесю за талию, возвышался Никита.

– Ну что ж, проходите... – равнодушно пожал плечами Трохин. Развернулся и отбыл к себе в кабинет.

Нет, когда Ольга пригласила всех к столу, он вышел, даже успешно делал равнодушный вид, кажется, пытался шутить... В общем, ни жена, ни Никита ничего не заметили. Но чего это ему стоило!

А потом... Потом они снова пришли и теперь уже с конкретным заявлением.

– Познакомьтесь, милые родители, – моя невеста! – заявил Никита с порога.

Тогда уж у Трохина не хватило сил делать равнодушный вид, и он сыну вечером заявил:

– Эта девушка будет твоей невестой только через мой труп.

– Не понял... – побледнел сын.

И тогда Трохин понес чушь:

– Я не для того тебя растил, чтобы отдавать первой встречной! Мила Даровская давно на тебя заглядывается, а ее отец – самая важная шишка в городе! И с ее родством в дом придет куча связей! Тебе этого не понять, потому что ты никогда не умел зарабатывать деньги! Ты всегда их с успехом только тратил!

– Я устроюсь на работу куда только скажешь, – процедил парень.

– И не только устроишься, – зашипел отец, – но и женишься на ком скажу.

– Пап... – с интересом уставился на отца сын. – Получается, что ты свою карьеру делал для меня, да? И зачем же это все нужно, если я по жизни несчастным-то буду?

Трохин мудро усмехнулся и выдал сыну свой главный мужской секрет:

– Ты еще дурачок. Жениться надо на удобных барышнях. И вот тогда ты по жизни будешь иметь все. В том числе и счастье.

– А ты, значит, на маме женился по удобству, да? – перекривился сын.

Трохин постарался все свернуть на шутку:

– Во всяком случае, она мне не мешает.

– По бабам гулять, да?

– Я все сказал, – резко оборвал разговор отец и вышел.

Ольге он объяснил просто:

– Девушка не нашего поля ягода, ее здесь быть не должно.

– Но, Андрей, мальчик же ее так любит! Неужели мы настолько бедны, что вынуждены женить сына на богатстве?

– Он женится на Даровской. А уж по любви или богатству, пусть сам придумает.

На следующий же день после этих «смотрин» Трохин-старший узнал адрес Олеси Градовой и примчался к ней домой сразу после работы.

Может быть, ему показалось, но... она ждала его. И тогда... Вот с того вечера все у них и закружилось. С Никитой Олеся порвала, но парень упорно продолжал обивать ее порог, хотя... Характером сын пошел в отца – тоже делал вид, что его это не тревожит, таскался с какими-то девахами и даже парочку из них притаскивал домой.

– Тогда и появилась Карина? – спросил Акакий Игоревич.

Трохин, кажется, даже забыл, что в комнате кто-то есть, поэтому от вопроса Акакия вздрогнул. А потом фыркнул:

– А вы и в самом деле что-то нарыли. Да, тогда у него и появилась Карина. Хотя, может, и раньше, я не слишком вникал в сердечные дела сыновей. Тупая, нахальная девка. Она решила, что с ее внешностью можно заполучить богатство Трохиных. И даже осмелилась заявиться на похороны, чтобы я со стыда сгорел за такую знакомую! Да Никита никогда к ней ничего не имел!