Рейчел заметила, как Уилла прищурилась.

– Ты одет так, будто собрался… Вот уж нет. – Она выставила вперед руку в знак протеста. – Забудь об этом.

– Угадай, что у нас сегодня по плану? – ухмыльнулся Колин. – Прогулка по лесу.

– Я не хочу гулять по лесу. К тому же у меня нет подходящей одежды.

– А разве это не магазин спорттоваров?

– Так вот почему ты просил ждать тебя здесь! – Уилла была в ярости.

– Точно.

Девушка скрестила руки на груди:

– Никуда я не пойду.

– Да брось. Доверься мне! – не сдавался Колин.

– Пока ты будешь переодеваться, я найду ботинки твоего размера, – подоспела ему на помощь Рейчел.

С Колином на пару они точно смогут расшевелить Уиллу!

– Я даже дам тебе свою соломенную ковбойскую шляпу.

– Слышала? Соломенную ковбойскую шляпу, – повторил за ней Колин, проникновенно заглядывая Уилле в глаза, словно возможность надеть эту шляпу должна была стать для нее самым убедительным аргументом в пользу его затеи.

Рейчел знала, что склонить подругу к тому, чего она не хочет, невозможно, но создавалось ощущение, что единственный человек, с которым Уилла Джексон в данный момент борется, – это она сама. Иначе позволила бы она себя уговаривать, как же.

Через несколько минут Уилла все-таки натянула шорты и футболку, причем вид у нее был такой, будто ее заставили влезть в нелепый наряд, связанный бабушкой, – выглядит ужасно, но надо же сделать старушке приятное.

– Только ненадолго, – пробурчала Уилла. – Кстати, я тебя предупреждала: со мной этот номер не пройдет.

– Однажды я взяла ее с собой в лес, так она заметила на тропе змею – шагах в десяти от нас – и тут же помчалась обратно в машину, – наябедничала Рейчел.

Уилла поежилась:

– Змеи отвратительные.

– Большинство из них довольно милые, – возразил Колин.

– Какая прелесть, – съязвила она, направляясь к выходу. – Ты, оказывается, еще и змей любишь.

Колин открыл перед ней дверь:

– Они вовсе не страшные. И вообще, я могу познакомить тебя с одной – вдруг вы найдете общий язык.

– Не нужна мне твоя змея, благодарю покорно. И я не говорила, что боюсь змей, просто они мне не нравятся.

– Звучит как вызов.

– Сколько можно во всем видеть вызов? Вовсе нет.

– Да поцелуйтесь вы уже, – посоветовала Рейчел, когда дверь за ними закрылась.

– Я все слышала! – крикнула с улицы Уилла.

Да, Рейчел Эдни верила в любовь.

И могла распознать ее с первого взгляда.


Они въехали в заповедник. От дороги по обеим сторонам расходились живописные тропинки, которые, извиваясь, исчезали в девственной чаще. По пути постоянно попадались смотровые площадки, с которых открывались умопомрачительные виды, в том числе и на знаменитые водопады. Правда, добраться до них можно было только пешком.

Колин съехал на усыпанную гравием обочину и остановился неподалеку от места, где начиналась какая-то тропа. Уилла с недоумением посмотрела по сторонам:

– Куда ты меня поведешь?

– К Тинпенни-Фоллз.

Слава богу! Туристы обожают этот водопад, а значит, никаких неприятностей на пути они не встретят. Даже семидесятилетним старикам по плечу подобный маршрут, а уж ей – и подавно.

Тем не менее Уилла не спешила выходить из машины.

– Ты исследовал эту тропу, когда жил в Уоллс-оф-Уотер?

Колин отстегнул ремень:

– Нет.

– То есть ты прежде тут ни разу не был?

– Был. Не волнуйся.

Он положил руку девушке на колено, и от прикосновения его теплой ладони по ее прохладной коже побежали мурашки.

– Я знаю, куда идти. Когда я возвращаюсь домой, то обязательно еду в заповедник. Здорово отвлекает.

– От чего?

– От того, что я здесь.

Не дожидаясь ее ответа, Колин вышел из машины. Он вскинул на плечи рюкзак и затянул поясной ремень.

Странное у него представление о том, как нужно соблазнять девушек, думала Уилла, выбираясь из «мерседеса». Стоп. А ведь ей и в голову не приходило, что Колин, возможно, пригласил ее на прогулку вовсе не за этим. Уилла так увлеклась борьбой за свое право жить так, как хочется ей, а не Колину, что ничуть не сомневалась: его волнует только она. Однако не исключено, что на самом деле это далеко не так. Вот так откровение.

Ее спутник тем временем бодро зашагал по тропе, и ей ничего не оставалось, кроме как поплестись за ним в зеленые дебри. Колин оказался прирожденным проводником: он обращал ее внимание на редкие растения, объяснял различия между деревьями, стоящими здесь испокон веков, и теми, что выросли на месте лесоповала. Но Уилла даже не притворялась, что все это ей интересно: она повсюду высматривала змей. Она всегда была равнодушна к природе, но Колин упрямо отказывался в это верить. Колин вообще приписывал ей многое, чего в ней не было. Оно и понятно: это Уилла Джексон вдохновила его на то, чтобы уехать из родного городка и жить собственной жизнью, – но сама-то осела здесь. И теперь, глядя на нее, Колин был вынужден признать неудобную для себя истину: люди меняются. В каждом из нас заложено умение приспо-сабливаться. «Где родился – там и пригодился» – не такая уж и бессмысленная поговорка.

Вот только Колин ее не выносил.

Уилла же, как ни странно, научилась любить родной город, хотя раньше никогда бы не подумала, что это возможно.

И все-таки – как он собирается ее соблазнять? Или это просто его очередная попытка доказать, что Уилла Джексон не изменилась, а значит, он был прав, уехав отсюда?

Навряд ли, конечно, но все может быть.

Они сделали привал, чтобы подкрепиться бутербродами из рюкзака Колина, и только сейчас Уилла почувствовала, как сильно устала. Она была благодарна за возможность просто посидеть на траве, наблюдая за группой туристов на лошадях, направлявшихся по единственной в парке конной тропе. Но перерыв закончился, и они снова отправились в путь.

В конце концов они добрались до водопада Тинпенни-Фоллз. От представшего взору зрелища захватывало дух. Река текла неспешно и была на удивление мелкой, но, достигнув края обрыва, с ревом устремлялась вниз, падая тридцатиметровой стеной на огромные гладкие камни.

Этот водопад, самый впечатляющий из здешних, был назван в честь амбициозного красавца Джонатана Тинпенни. Согласно легенде, мистер Тинпенни отправился верхом из Чарльстона, что в Южной Каролине, на северо-запад, в горы Северной Каролины, где, по слухам, скрывались удивительные источники, вода из которых обладала целебными свойствами и якобы даже могла чудесным образом излечить от всех хворей. Мистер Тинпенни в свои двадцать два с небольшим уже страдал ревматизмом – этот недуг преследовал всех мужчин в его роду, – но предпочел совершить свое паломничество в одиночестве. Джонатан был самым юным, самым высоким и самым выносливым из братьев Тинпенни и не позволил бы никому усомниться в том, что и мужеством он тоже превосходит их всех. Однако молодой человек не ожидал, что высоко в горах дороги такие, что проехать по ним совершенно невозможно, а из-за плотной ваты облаков не видно ни зги. Пробираясь через болота, он наполнил несколько бутылей туманом, иначе ему бы не поверили, что туман бывает настолько густым. Путешествие отняло у бедняги все силы, и, когда наконец он достиг заветных водопадов, его разум уже помутился от боли. Обессиленный, Джонатан соскользнул с седла и упал прямо в воду. Однако – о чудо! – выжил: всего через несколько часов его подобрали охотники. Мистера Тинпенни отправили в Чарльстон на поезде, в роскошном частном вагоне, и большую часть пути он проспал. Прибыв домой, он говорил всем, что водопады, очевидно, воистину целебны – иначе как объяснить, что добраться до них ему стоило таких трудов, между тем как дома он очутился почти без всяких усилий. Через много лет, когда Джонатан Тинпенни умер, его отпрыски открыли на похоронах привезенные им бутыли, и город на несколько дней затянуло плотным туманом. Так гласит легенда.

Туристы ее обожают, и поэтому на «банки с туманом» в сувенирных лавочках Уоллс-оф-Уотер никогда не падает спрос.

Однако не Тинпенни-Фоллз был целью Колина. Дав своей спутнице насладиться чудесным видом, он повел ее по плоским камням, образующим естественный мост, на другой берег реки.

– Почему ты решил стать ландшафтным архитектором? – поинтересовалась Уилла, когда Колин, идущий впереди, взял ее за руку.

Колин пожал плечами и, осторожно продвигаясь вперед, ответил:

– Возле коттеджа родителей есть ореховая роща: деревья там растут длинными рядами, переплетаясь друг с другом ветвями, и поэтому их постоянно обрезают. Мальчишкой я часто сбегал туда и часами лежал на земле, уставившись вверх на этот полог. «Опять он в своей размышляльне» – так называла рощу мать. Благодаря стараниям садовников деревья выглядят почти одинаково, но это лишь хрупкая иллюзия, потому что рано или поздно неукротимый нрав природы все равно возьмет свое. Я решил тогда, что подрезать деревья – сродни укрощению льва. – Он улыбнулся Уилле через плечо. – Но ландшафтным архитектором я решил стать лишь после колледжа. По образованию я финансист, как и отец, – это он настоял, чтобы я получил диплом по этой специальности. Когда учеба закончилась, я, не желая возвращаться домой, отправился в тур по Европе со своей тогдашней подружкой. Увидев сады, разбитые при замках, я словно бы проснулся. И вспомнил, что всегда хотел заниматься укрощением львов. – И, помолчав, добавил: – В этом была и твоя заслуга.

– Ну конечно, – сказала Уилла, зная, что последует дальше.

– В колледже, когда мне приходилось совсем туго, я говорил себе: «А вот Уилла Джексон сейчас делает все, что хочет». Ты такой фурор произвела своей последней шуткой.

– Возможно, ты удивишься, Колин, но, уехав из города, я счастливее не стала. Я была сумасбродкой, которая жила одним днем. Меня отчислили из колледжа, я работала на заправке, а когда мне дали две недели на то, чтобы съехать со съемной квартиры, умер отец. Даже не знаю, чем бы все закончилось, не вернись я сюда.

– Ты так и не дала себе шанса этого узнать, – заметил Колин.

– Ну и пусть. Мне нужно было вернуться – чтобы посмотреть в глаза своему прошлому. И если сейчас я снова решу уехать из Уоллс-оф-Уотер, то буду уверена, что это – осмысленный шаг, а не попытка сбежать.

Услышав ее последние слова, молодой человек остановился и повернул голову:

– По-твоему, я просто пытался сбежать?

– Не знаю, – честно ответила Уилла. – Но я дам тебе один совет, хоть он тебе и не по душе: поживи здесь подольше – и, возможно, люди начнут видеть в тебе Колина, а не Палочника.

– Ты говоришь в точности как сестра.

– Не придирайся к ней. – Уилла с удивлением поняла, что защищает Пэкстон. – Ей и без того несладко.

– Так вы с ней теперь закадычные подружки? – улыбнулся Колин, вновь беря свою спутницу за руку. – Мы уже почти на месте.

Они свернули с тропы в лес и через несколько минут вышли к небольшому притоку той реки, что питала Тинпенни-Фоллз. По громадному гладкому камню он стекал вниз, образуя небольшую заводь.

Колин снял со спины рюкзак и бросил его на берег озерца. Потом сел и принялся развязывать шнурки.

– Знаешь, почему Джонатан Тинпенни не разбился, свалившись в водопад? На самом деле он попросту соскользнул в воду по этому камню.

– Что ты делаешь? – прищурилась Уилла.

– Снимаю ботинки.

Он встал и кинул обувь вниз, к рюкзаку.

До Уиллы вдруг дошло, что он замыслил.

– Ты знаки видел? На них написано: «Скатываться по камню запрещено».

– Нет, не видел, – беспечно ответил Колин, направляясь к блестящему на солнце валуну. – Я на них никогда не смотрю.

– Ты здесь раньше плавал?

Колин сел на камень и, скользя по его влажной поверхности, подобрался к краю. Когда его ноги оказались в воде, он резко втянул в себя воздух – очевидно, вода оказалась довольно холодной – и бросил Уилле:

– А тебе слабо?

– То есть для тебя это еще один вызов, да?

– Ты ведь хочешь, я знаю.

– Да откуда тебе знать?

– Поскольку ты упорно молчишь о своих желаниях, мне приходится догадываться самому.

С этими словами он оттолкнулся и съехал вниз.

– Колин! – крикнула ему вслед Уилла.

Он с шумом вошел в воду и на несколько мгновений исчез. Потом вынырнул, тряхнул головой и посмотрел наверх:

– Давай ко мне! Вода просто отличная!

– Нас же арестуют!

Он перевернулся на спину и поплыл, не отводя взгляда от Уиллы.

– Когда-то это тебя не останавливало.

При мысли о том, чтобы вот так скатиться с камня и плюхнуться в воду, все ее существо задрожало от восторга, и Уилла поняла: в душе она по-прежнему Шутник. И возможно, навсегда им останется. Вот только это уже не тот Шутник, которого знала средняя школа Уоллс-оф-Уотер. Он заявляет о себе лишь для того, чтобы изредка втянуть ее в какую-нибудь переделку и утолить жажду адреналина, но уже недостаточно силен для того, чтобы разрушить ее жизнь. Осознав это, Уилла испытала облегчение. Она больше не боялась себя. И Колина, с его представлениями о ней, которые пугали Уиллу лишь потому, что ей попросту не хватало смелости разобраться в том, какая она на самом деле.