– Можешь, – ответил Халим. – Только ты одна и сможешь. Мы не случайно с тобой встретились. Я верю в судьбу, верю в пророчества, и они говорят, что только ты одна сможешь решить судьбу моего народа.

– Но как? – обреченно спросила Саша.

Халим достал карту, ту самую, которую накануне забрал у Саши. Он развернул ее и положил перед девушкой.

– Взгляни на карту.

– Я уже смотрела на нее, и ни к чему хорошему это не привело.

– Но ты должна взглянуть на нее еще раз, – попросил Халим.

Саша посмотрела на принца.

– И что я увижу?

– Я не знаю. Ты сама поймешь. Только тебе может открыться эта тайна.

Не зная, сможет ли она выполнить его просьбу, Саша все же посмотрела на папирус. Ничего нового на карте не было. Та же река-змея, тянущаяся через голую пустыню. Те же знаки у пирамид.

– Я ничего не вижу, – призналась девушка.

– Сосредоточься, представь, что ты должна найти что-то особенное, – подсказал ей Халим.

Саша подняла голову, закрыла глаза и отрешилась от всего, что ее окружало. Исчезли дома, дворец, темные аллеи, огромное озеро, померкло звездное небо, ее сознание полностью погрузилось в темноту. И вдруг где-то вдалеке, словно в конце тоннеля, вспыхнул яркий свет. Саша открыла глаза и неожиданно для самой себя пальцем ткнула в место, где река делает свой последний изгиб и затем растворяется в дельте. Теперь она видела, она отчетливо осознала, что на карте есть знак, говорящий, что в том месте скрывается страшная сила.

– Та ше, – голосом пророка произнесла Саша.

Халим кивнул. Он знал это место. Недалеко от Каира раскинулось некогда одно из самых прекрасных озер, Меридово озеро. И на одном из его берегов, теперь уже скрытый песком и разрушенный временем, располагался древний храм. Сейчас люди называют его лабиринтом. Геродот, Страбон и многие другие греческие историки описывали это сооружение как одно из самых загадочных и величественных построек древнего мира. Но никто из них так и не смог объяснить, для чего оно было выстроено. Эта тайна покрыта многовековой пылью и окружена множеством легенд и догадок.

Именно там, как предполагали историки, находился центр древнего поклонения Осирису. Именно там, по мнению царицы, Осирис запер своего брата в темнице. И теперь они знают точное место его расположения.

– Мы вместе должны найти это место. Без твоей помощи нам не справиться, – сказал Халим.

– Сначала я должна увидеть брата, – ответила Саша.

Халим согласился, понимая, что если девушка откажется или передумает, то это обернется бедой. Конечно, ему не нравился европейский напыщенный, легкомысленный болван, который притащился в его город и теперь слоняется по залам дворца, заливаясь вином и обольщая наложниц, но все же он по случайному стечению обстоятельств является братом Александры, а значит, Халим должен проявлять к нему терпение. Именно поэтому Митю приняли как дорогого гостя. И только лишь из уважения к особенной девушке ему выделили царские покои и распорядились обслуживать, как хозяина дворца. Дмитрий же, в свою очередь, явно злоупотреблял гостеприимством, позволяя себе подобное поведение.

– Я провожу тебя в его покои, – сказал Халим.

Митя, как и предположил Халим, находился в своей комнате. Он возлежал на огромном ложе, как истинный фараон, с золотым кубком в руке. Смакуя царское вино из висячих садов Семирамиды, он с наслаждением созерцал танец прекрасной наложницы. Он так жадно поглощал полуобнаженную девушку взглядом, что не сразу заметил своих гостей.

Застав брата за таким распутным занятием, Саша сначала рассердилась, но быстро взяла себя в руки и нарушила магию волшебной арфы, громко прокашлявшись.

Митя вздрогнул. Красная жидкость, наполнявшая его бокал и согревавшая его кровь, выплеснулась ему на лицо. Застигнутый врасплох, он выругался и обернулся на вошедших.

– Ты с ума сошла! – крикнул он сестре. – Почему ты врываешься ко мне без стука?! Я занят!

– Чем это? – нахмурилась Саша, окидывая оценивающим взглядом полуобнаженную танцовщицу. – Впрочем, не важно. Я пришла сказать тебе, что должна ненадолго уехать.

– Куда? – поднимаясь, спросил Митя. – И почему только ты? Мне ты предлагаешь остаться здесь?

– А у тебя есть какие-то возражения? – ехидно ухмыльнулся Халим. – Я смотрю, ты неплохо проводишь время в компании моей наложницы.

Митя поднялся и бросил недовольный взгляд на Халима.

– Я не могу отпустить тебя одну с этим напыщенным болваном, – строго сказал он.

– Мить, я взрослая девочка и сама могу принимать решения… – попыталась возразить Саша.

– Нет! Мы уже сейчас можем наблюдать последствия твоего взрослого решения! Или я сопровождаю тебя, куда бы ты ни направилась, либо я костьми лягу, но не дам тебе одной покинуть этот проклятый город! Это мое последнее слово! Одна ты никуда не пойдешь! – заявил Митя и для убедительности сложил руки на груди.

Саша обернулась на Халима за поддержкой, но вместо того, чтобы объяснить ее брату, почему он не может пойти с ними, Халим пожал плечами и равнодушно ответил:

– У нас нет времени препираться с твоим родственником, если он хочет идти, я не возражаю. – Он серьезно посмотрел на Митю и, снизив тон, прибавил: – Только это будет не просто увлекательная прогулка по Нилу. Это будет опасное путешествие в мир, о существовании которого ты даже не подозревал. Это будет встреча с твоими собственными страхами. Ты уверен, что справишься? Что не сдашься при первых трудностях?

Митя нахмурился. Этот египетский позер провоцировал его, обвиняя в трусости. Это был явный вызов, и, гордо выпрямившись, он ответил:

– Тебе не запугать меня своими сказочками, и не таких видали.

– Ну тогда мы должны торопиться. На счету каждый миг.

Митя бросил последний сожалеющий взгляд на Селимирину и, поймав ее томный взгляд, лукаво подмигнул. На его языке это означало: «Я скоро вернусь, и мы продолжим». Мина томно вздохнула и, словно бабочка, выпорхнула из комнаты.

Митя собрался довольно быстро. Для поездки он выбрал одежду арабских кочевников, любезно предложенную ему Халимом. Черные шаровары, как у принца, и туника, заправленная в штаны. На голову он повязал тюрбан, а на ноги надел тапочки из мягкой кожи молодых бычков.

Саша также предпочла удобную мужскую одежду воинов Натхиса неудобным туниками и платьям египетских принцесс.

Когда все трое были готовы, они собрались возле конюшен, где содержались самые лучшие в мире скакуны, предназначенные для путешествий по пустыне. Они были быстры и выносливы, и при этом очень грациозны.

Не зная, как его новые гости справляются со скакунами, Халим приказал снарядить колесницы для удобства передвижения по пустыне.

Две лучшие колесницы, сделанные из чистого золота, тонкой кожи и кедрового дерева, были снаряжены и поданы. Все было готово. Кони, запряженные в колесницы, уже били копытами, предвкушая поездку, готовые сорваться в любую минуту с места. Их черные гривы лоснились в свете факелов, а гладкая шерсть переливалась бледно-голубым цветом огромной луны.

Халим подсадил Сашу, запрыгнул следом и ловко ухватил поводья.

Мите посадка на незнакомый прежде ему агрегат далась не так легко. Когда его возчий занял свое место, молодой человек, боясь свалиться, осторожно сел на край колесницы, закинул ноги и, крепко держась за поручни, поднялся. Ему казалось, что малейшее движение может опрокинуть колесницу, и чтобы совсем утвердиться в своей позиции, он встал позади возчего и, крепко обхватив того руками, расставил ноги на ширине плеч.

Халим, наблюдая за пируэтами европейского денди, едва сдержал громкий смех, но, поймав строгий Сашин взгляд, прокашлялся и осекся.

Кони встали на дыбы и по первому щелчку кнутов грива в гриву рванули с места. За колесницами поднимались клубы пыли, и вот уже затерянный город Натхис растворился в смеси песка и пыли. Впереди была только пустыня, бесконечная и пугающая, зловещая и опасная, непредсказуемая и безразличная.

Обе колесницы ехали наравне. Привыкнув к качке, Саша решилась задать Халиму интересующий ее вопрос. Она осторожно повернулась к нему лицом.

– Скажи мне, что мы ищем? Сокровища?

– Сокровища? – усмехнулся Халим. – Смотря что значит для тебя возможность обладать силой, которую скрывает в себе пустыня. Иные считают, что нет в мире золота, ради которого можно отказаться от власти.

– Ты говоришь загадками. Что в твоем понятии власть? Возможность управлять страной, своим народом или целым миром?

– Возможность управлять душами людей и их сознанием, – серьезно ответил Халим.

– Разве такое возможно? – нахмурившись, спросила Саша.

Халим опустил на девушку взгляд.

– Когда-нибудь ты все поймешь. Ты поймешь, что являешься частью огромного непознанного мира, а пока мы должны найти то, что поможет тебе укрепить свою силу для защиты моего города.

Саша подняла взгляд, как раз в тот момент, когда Халим посмотрел на нее. В его взгляде было столько нежности, что Саша почувствовала легкую неловкость, не зная, как реагировать на своего нового знакомого, и предпочла отвернуться.

В тот момент, когда ее взгляд упал на соседнюю колесницу, Саша снова увидела картину, заставившую ее возмущенно вскрикнуть:

– Митя!

Халим повернул голову, чтобы посмотреть, что так встревожило девушку, и, застав ужаснувшую его картину, громко крикнул:

– Стой!

Колесницы остановились одновременно.

К своему ужасу, Халим обнаружил, что вместо воина, которого он сам лично отобрал для этого непростого путешествия, на колеснице рядом с европейцем стояла девушка.

Конечно, широкие одежды надежно скрывали изящные изгибы ее тела, девушку выдали волосы, вернее, несколько черных шелковых прядей, выбившихся из-под клафта и резвящихся теперь на ветру. Именно их заметила Саша, когда обернулась. Именно по ним Халим сразу узнал девушку и, судя по выражению лица, был очень недоволен своим открытием.

Халим спрыгнул с колесницы, подбежал к девушке и, схватив ее за руку, стащил вниз.

– Хаму! – крикнул он. – Что ты здесь делаешь?

Девушка скинула с головы уже надоевший клафт и тряхнула головой, чтобы привести волосы в порядок. Когда девушка обнажила свое лицо, Саша сразу узнала в ней ту самую девушку, которая ранила Халима в поединке в саду. Увидев, что даже в пыли незнакомка прекрасна, словно египетская ночь, Саша вновь почувствовала неприятный укол ревности.

Митя, все еще не веря своей удаче, вальяжно облокотился на поручень колесницы и, словно зачарованный, рассматривал прекрасную незнакомку, не в силах отвести от нее взгляда. Она была похожа на сказочную принцессу из «Тысячи и одной ночи». Черные волосы, слегка вьющиеся, что было нехарактерно для настоящих египтянок. Огромные карие глаза, с легкой поволокой, черные густые ресницы, аккуратненький носик и легкий, едва различимый загар на прекрасном личике. Самая прелестная смугляночка, которую когда-либо видел Митя.

– Что значит – что я здесь делаю? Я так же, как и ты, должна защищать наш город, – вздернув подбородок, с вызовом ответила девушка.

– Нет! О боги Дуата! – простонал Халим и хлопнул себя по лбу. – Хаму, ты не можешь… Это очень опасно…

– Ты забываешь, брат, что я так же, как и ты, имею право наследовать трон. Так что это и мое дело! – фыркнула Хаму.

Поймав строгий взгляд брата, она еще выше задрала голову, что означало, что ни при каких обстоятельствах юная принцесса не уступит и не сдастся.

Услышав, что девушка называет Халима братом, Саша улыбнулась. Ей отчего-то стало легче, и ревность куда-то улетучилась. Будучи сестрой принца, она не была больше соперницей, а должна была стать подругой.

Принцесса сверкнула взглядом, приковывая Халима к месту, пытаясь убедить его, что она не изменит своего решения.

– О священные поля Иерау, – простонал Халим. – Ты строптива и неуправляема!

Но девушка уже сменила свой гнев на милость. Она обернулась к Саше, все это время молча стоявшей позади Халима, и, улыбнувшись своей самой очаровательной улыбкой, звонко представилась:

– Мы с тобой так и не познакомились. Я – Хаминасет, сестра этого ханжы.

Саша свесилась вниз и пожала протянутую руку. Она неловко качнула головой, осматривая девушку пристальным, оценивающим взглядом, с трудом стараясь сдержать смятение, появившееся в душе после встречи с этой прекрасной египтянкой. Как ни крути, а рядом с ней Саша проигрывала по всем статьям.

Саша всегда считала себя довольно привлекательной и милой, но увидев, с какой легкостью и простотой Хаму преподносит окружающим свое совершенство, растерялась. Никогда еще Саша не чувствовала себя так нелепо. Даже в пыльной одежде, с растрепанными волосами, Хаму была прекрасна и свежа, ее глаза блестели, а щеки пылали легким румянцем. Саша же, не привыкшая к таким природным условиям, наоборот, выглядела бледной, уставшей и замученной.

– Александра… вернее, Саша, – представилась она.