— Сэр, я никогда не покину Вас, где бы Вы не были, я всегда буду рядом, и сердце мое будет биться рядом с Вашим, я клянусь перед Богом.

Мне очень хотелось поцеловать его полуоткрытые нежные губы, но, смутившись, я опустила глаза, и волшебный момент был утерян, я лишь потянулась к его щеке и успела поймать губами только что скатившуюся слезу.

— Вы не должны плакать, мой дорогой хозяин. Если только от счастья, обещайте мне!


После столь неожиданного для меня признания в парке, мы больше не расставались с сэром Фитцджеральдом, теперь он после завтрака всегда звал меня к себе и только ночь разлучала нас, чтобы наступающий день соединил вновь. Тот нежный цветок, что некоторое время назад только проснулся в моей душе, теперь расцвел в полную силу.

Как же я не понимала, что уже давно любила его. С той самой минуты, как впервые, на пороге дома окунулась в его глаза и узнала, что только ему могу рассказать правду о себе. Просто боялась поверить, что моя исстрадавшаяся разочарованная душа еще способна кого-то любить и тем более не принимала, что это чувство может быть взаимным. В моем мире и времени я не встречала подобных ему людей никогда, что не удивительно. Все мы, пленники огромного мегаполиса, который подчиняет, порабощает, меняя сущность мужчин и женщин, смешивая понятия, принадлежащие изначально каждому из нас. Мы потерялись в огромном городе, стали его послушными пешками, верными вассалами, все пронизаны инфантилизмом и безразличием друг к другу. Живем одной идеей, что кто-то другой, более сильный решит все проблемы и укажет верный путь. А тот 'другой и сильный' мучается еще больше нас, потому что не должен потерять завоеванный статус 'другого' и положение' более сильного', он пойдет на смертный грех, лишь бы не утратить, но не наше доверие, а свое выстраданное, выслуженное, а чаще купленное положение, не лишиться выщипанных в пылу схватки за лидерство ритуальных перьев. И лишь, поэтому он в сто раз слабее тех, кто верит и надеется на него, потому что у нас хотя бы остается свобода. Свобода выбрать другого 'сильного' кумира, поводыря, лидера или пастыря и вновь поверить в светлое будущее с ним. И так до бесконечности…по перманентной, неизменной спирали… Чем дольше я жила в 21 веке, тем больше разочаровывалась в людях, развитие науки и техники сделало нас слабыми и безответственными, инфантильными недоумками, вечными пленниками покупаемых за деньги удобств и комфорта, разучило бороться за выживание, стремится к самопознанию, превратило в живых убогих псевдо людей, рабов технического прогресса, серую стагнирующую массу, планктон…

Неужели, надо было вернуться всего на два века назад, чтобы, избавившись от искажающей восприятие реальности глобальной урбанизации чудесным образом вновь ощутить очарование нетронутой девственной природой, истинной красотой женщин, и восхищение силой, уверенностью и статью мужчин.

Возможно, такие как сэр Фитцджеральд еще остались в нашем мире, но эти мужчины стараются не выделяться в толпе голубоватых полудурков и рафинированных метросексуалов, членов глобальной команды унисекс, которые заполонили улицы крупных городов. Мегаполисы требует жертв, ровняя всех под одну гребенку, штампуя нас по единому подобию, ты или с нами или против нас, те, кто способен сохранить индивидуальность, с городом давно не спорят, они добровольно его покидают. Каждый выживает по-своему, или меняется, копируя массу, или уходит.

А Он, ОН прекрасен.

Как я могла поверить, что смогу заинтересовать такого мужчину, обратить на себя внимание, я, среднестатистическая женщина своего безумного времени, обычная москвичка с двумя высшими, порой порывистая и неуправляемая, но чаще наивная и неуверенная в себе, правда, с детства верящая в чудеса. И, наконец, признавшая, что чудеса все — таки случаются. Скорее всего, они происходят в награду тем, кто до сих пор в книжном шкафу хранит зачитанные томики сказок с засушенными в них цветами, подарками Фей. Сначала для своих детей, а потом, когда те вырастают, просто так… потому что это самые дорогие книги, открывающие таинственные двери в Другой Мир, когда в Этом дождливо слякотно, холодно и одиноко…

Мистер Коллинз, Фитцджеральд. невероятно….. он такой красивый как… нет… я не должна… я снова иду проторенным путем сладостного порока, начинаю творить очередного кумира… Ведь его имя на моих устах, неустанно и нежно повторяемое в течении всего дня уже бесценный дар небес.

С первой минуты нашего знакомства я безмерно восхищалась этим человеком, его благородством, его харизмой, его способностью увлекать и направлять людей, его красотой и статностью, аристократичностью и изысканностью, и на этой благодатной почве мои робкие чувства только крепли, и сейчас мне уже не приходилось их скрывать. Это было истинное счастье. Но разве я его заслужила? Увы, нет…

Сэр Фитцджеральд открыл мне небольшую тайну, он пригласил самого модного в Лондоне художника, чтобы заказать ему мой портрет, он мечтал сохранить мой образ и повесить его в фамильной галерее рядом со своим.

Вот и вся разгадка тайны, мучавшей бедняжку Розалинду, все оказалось просто или наоборот еще слишком сложно для моего осознания. Я постоянно ловила себя на мысли, что грежу на Яву, что этого всего не может со мной произойти, я не достойна, быть счастливой, счастливой как сказочная принцесса, как Золушка или красавица Бэль. Что я проснусь одним утром, а вокруг больше ничего нет, ни роскошного дома, ни чудесного парка, ни моего любимого принца, потому что он был из сказки, а сказки глупым девочкам только снятся.

Но я просыпалась изо дня в день в Торнбери, я улыбалась и радовалась каждому наступившему дню, я благодарила Господа, что живу и за его бесценный Дар. После завтрака я шла в кабинет к моему любимому хозяину, пожелать ему доброго утра, я нежно целовала его, и принимала его ответный поцелуй и была с ним весь день, наслаждаясь каждой прожитой минутой истинного долгожданного счастья. Чувством неземного восторга, волшебного полета, балансирующего на грани со сладостным помешательством, легким ласковым сумасшествием, томным безрассудством и уравновешиваемый безоглядной жертвенностью взаимной любви…

Приглашенный художник приехал через несколько дней, и был встречен со всем уважением, и теперь каждый день, я позировала мастеру, сидя в большой бальной зале, освещенная полуденным солнцем. В эти моменты сэр Фитцджеральд всегда находился рядом, он садился в кресло напротив и, читая корреспонденцию или утренние газеты, постоянно следил за работой портретиста. Я могла любоваться моим хозяином, пока он отвлекался и не смотрел на меня, погруженный в чтение, и талантливому художнику удалось сохранить и передать холсту мой нежный и любящий взгляд. Душа моя пела от радости, любимый человек был рядом и восхищал меня и влюблял меня в себя с каждым днем все больше и больше.

Слуги уже давно догадались о произошедших переменах в жизни их господина и стали относиться ко мне с повышенным вниманием и с величайшей осторожностью. Стоило мне заглянуть на кухню в поисках Розалинды, как все разговоры моментально прекращались, и притихшие домочадцы не сводили с меня глаз, ловя каждое движение и слово. Моя горничная более не осмеливалась безудержно болтать и хихикать по любому поводу, но я постаралась изо всех сил сохранить с ней доверительные и нежные отношения.

Особенно изменилась миссис Фрида, теперь наоборот она начала избегать моего общества, что сильно тяготило и заботило меня. Причина ее охлаждения была не понятна, и я лишь предположила, что ее поведение можно объяснить обычной материнской ревностью. Может быть, она предпочитала держаться на расстоянии от тех женщинам, которые нравились ее воспитаннику? Но в это сложно было поверить…

Проходили дни, а прежние теплые отношения между нами так и не восстанавливались.

Помня нашу прошлую душевную близость, я, наконец, решила объясниться с ней и выяснить причины, по которым она избегает меня. Случай представился довольно скоро, после совместного обеда, когда сэр Фитцджеральд удалился с управляющим в кабинет, я решительно подошла к миссис Альварес, взяла ее за руку и попросила поговорить со мной.

— Дорогая Фрида, мне жизненно необходимо выяснить все возможные недоразумения. Меня тяготят Ваши кажущиеся подозрения в собственной непорядочности, но, уверяю Вас, Вы ошибаетесь, и я постараюсь пояснить почему. Во имя нашей дружбы прошу уделить мне толику внимания. Давайте немного прогуляемся по парку.

Фрида заметно побледнела, но согласилась, и мы вышли из дома.

Мне не терпелось как можно скорее выяснить причину ее плохого настроения, что стоило нам немного отойти, я взволнованно сказала.

— Миссис Фрида, умоляю Вас не лишать меня Вашего хорошего расположения, прошу, назовите мне причину, по которой Вы последнее время избегаете меня.

Женщина долгое время молчала, видимо собираясь с мыслями, и, наконец, я услышала ее ответ

— Мисс Хелена, я не могу найти себе места из-за произошедшего. Я перестала понимать своего сына. Как он мог так резко изменить свое намерение? Все очень странно, мисс. Если бы я не была столь образована или совсем не знала Вас, то подумала, что Вы околдовали моего мальчика, ведь только колдовством можно было так быстро привлечь его и разрушить уже сложившуюся годами пару. Но я не верю во всю эту ерунду с заклинаниями и приворотами, и к тому же я имела возможность познакомиться с Вами поближе — Вы не способны причинить никому зла. Вы, безусловно, высоко образованы, но порой наивны как младенец… Поэтому, мне страшно. Помните, я говорила Вам недавно, что будущее тревожит меня, и как видите, мои предчувствия начали сбываться.

Я прекрасно вижу, как мой мальчик увлечен Вами, он впервые влюблен и очень неосторожен, его бедная беззащитная душа сейчас полностью обнажена, он не в состоянии противостоять любой боли, которую Вы невольно можете причинить ему. Вы поменялись местами, мисс, Теперь он цело в Вашей власти, и мне не известны до конца Ваши намерения и помыслы, мне не понятны цели, что Вы преследуете….

Я вздохнула с облегчением и вынуждена была легким и осторожным прикосновением остановить ее.

— Прошу Вас, миссис Фрида, не продолжайте, Вы можете, не желая того сильно обидеть меня. Позвольте спросить — почему Вы считаете, что я замыслила худое?

— Нет, нет, мисс, я не в коей мере не хотела обидеть Вас, Бог тому свидетель. Я лишь высказала свои опасения, не более того…Поэтому я задам Вам только один вопрос — Вы любите моего Фитцли?

Я улыбнулась, глядя в вопрошающие, встревоженные глаза старой женщины, взяла ее маленькую почти детскую руку, и как можно спокойнее ответила:

— Дорогая миссис Альварес, я люблю Вашего мальчика Фитцли, я люблю Вашего хозяина сэра Фитцджеральда Коллинза, я восхищаюсь им и боготворю его, я буду вечно ему верна, и только смерть разлучит нас. И помыслы мои чисты.

Фрида пристально смотрела на меня, стараясь проникнуть в душу, и я позволила ей это сделать. Она поверила и немного успокоилась. Мы могли продолжить.

— Спасибо, мисс, что Вы откровенны со мной, теперь я знаю, что Вы не преследуете корыстных целей, мне достаточно было посмотреть Вам в глаза, чтобы это понять. Но, есть еще одно обстоятельство, которое сильно беспокоит меня. Понимаете ли Вы, мисс, через что предстоит пройти моему сыну после того, как он разорвет помолвку? А он решительно настроен это сделать. Вы совсем не знаете семью Мортон, нет предела подлости, на которую способна Катарина, обладающая огромными связями среди именитых семей Англии и приближенных ко двору Ее Величества. Хотя сэр Фитцджеральд сам является членом Палаты Лордов и славится своей безупречной репутацией, он так же наделен огромным количеством связей не только среди дворянства, но и в деловых кругах Лондона, тем не менее, ему предстоит пройти через чистилище, чтобы сохранить свое доброе имя, имя, которым всегда гордилась семья Коллинз. Я предупреждала Вас, чем грозит внезапный разрыв помолвки, тем более с дочерью леди Кетрин.

Выдержите ли Вы эти испытания вместе с ним, мисс?

(Невероятно…, ее волнует сущий пустяк?)

— Дорогая Фрида, я любила бы Вашего приемного сына, даже если бы весь белый свет отвернулся от него, что мне деловые круги Лондона или соседние дворянские семьи. Боюсь, Вы совсем не знаете меня или сравниваете с предшественницей? Да пусть даже (не дай Бог) он останется без гроша в кармане, я окружу его заботой и теплом!

Я почти плакала, меня душила обида, что Фрида продолжала подозревать меня в корысти и непостоянстве.

Знала бы она, через какие тяготы пришлось пройти мне и моим сверстникам в свое время, но миссис Альварес невероятно далека от того мира, из которого я ушла, из страны, где за один зимний день не только произошла смена государственного строя, но и всей идеологии… повлекшая страшные потрясения, голод, страх, бесконечные очереди, безумные карточки, разгул произвола и криминала, которые мы, растерянные, подобно слепым котятам, были вынуждены стойко пережить, и пережили, не смотря ни на что, потому что нам никто не указал другого пути…. но это уже другая история…