Я ожидала услышать от нее все что угодно, но не эти слова, хотя они и соответствовали моим намерениям, в ее исполнении прозвучали как гром среди ясного неба. Потеряв на мгновения дар речи, я молча смотрела на нее изумленными глазами.

Фрида, спокойно выдержав мой взгляд, продолжала.

— Мисс, позвольте спросить, Вы были некоторое время назад в библиотеке?

Я молчала, но от страха у меня похолодела спина. Фрида все поняла.

— Вы были там, именно на это я и рассчитывала, приведя туда доктора. Итак, Вы все слышали, но мало что поняли, не так ли? Поясню, в этом пакетике. — Фрида достала из складок юбки маленький кулечек из вощенный бумаги — в этом пакетике — смертельный яд, который должен убить Вас во время сна сегодня ночью, как ожидает доктор и помочь, наконец, леди Анне избавиться от сердечных мук после разрыва помолвки с моим сыном.

Бледная как полотно я встала с дивана и начала беспорядочно двигаться по комнате. Что, черт возьми, происходит?

— Успокойтесь, мисс! Ради всего святого, Вам надлежит сохранять спокойствие и рассудок иначе нам всем грозит беда. Помните, я предупреждала Вас, что ни в коем случае нельзя доверять доктору Лукасу, он очень заинтересован в браке своей племянницы. Но я никак не могла предположить, что леди Кетрин пойдет на непозволительно крайние меры. Скорее всего, на карту поставлено больше, чем любовь ее дочери. Уже давно ходят слухи, что дела в Уилл Лодж совсем плохи, и дом и все земли заложены, пристрастие сэра Мортона старшего к картам и непродуманным финансовым аферам окончательно разорило семью. Безусловно, Мортоны тщательно скрывают свое бедственное положение под привычными масками снобизма и высокомерия, но правда всегда выходит наружу! Давно запланированный брак с сэром Фитцджеральдом был единственным их спасением от полного разорения, и считался уже решенным делом, но по ироничной воле Судьбы на пути к спасению появляетесь Вы, мисс. Ни кому не известная особа, без денег, без связей, без положения, и все их грандиозные планы терпят крах, потому что их желанный и почти состоявшийся зять, теряет от Вас голову. Как Вы полагаете, разве смерть особы без рода и племени может удержать их на пути к богатству?

— А почему Вы, миссис Фрида…? — нашла я силы спросить, но не успела до конца сформулировать вопрос, как женщина продолжила.

— Потому что именно я, а если бы кто-то другой согласился посодействовать доктору, то мы бы сейчас уже не разговаривали. Я согласилась ему помочь, потому что за деньги, поверьте даже за небольшие, можно легко уговорить любого из слуг подсыпать Вам яд в пищу или воду.

Я согласилась помочь, потому что до сих пор имею некоторую власть над ним и смогла усыпить его подозрения на некоторое время, вот почему Вы еще живы, но после сегодняшнего разговора я поняла, что доктор более ждать не намерен, по его глазам было ясно, что он заподозрил меня в лояльности и даст пакетик с ядом кому- нибудь из слуг. Вы что- нибудь пили или ели в ближайшее время?

Я в испуге отрицательно помахала головой, но, не смотря на отсутствие пищи, мой желудок болезненно сжался.

— Хорошо, не смейте прикасаться ни к еде ни к питью, только когда я сама принесу Вам их.

Тогда я осмелилась спросить Фриду

— Скажите, а почему Вы помогаете мне, миссис Альварес?

— Дорогая моя девочка, неужели Вы забыли, что мы друзья, а предать друга я не могу. Кроме того, я поступаю так и ради счастья моего мальчика, он искренне любит Вас, и мой долг сохранить Вам жизнь во что бы то не стало.

Как только доктор осмелился рассказать о своих чудовищных планах, зная этого беспринципного и ни ни перед чем не останавливающегося негодяя, поверьте я говорю истинную правду, имея некоторый опыт общения с ним в прошлом, я в тот же час тайно отправила посыльного к мистеру Коллинзу в Лондон с настоятельно просьбой срочно бросить все дела и вернуться в поместье. Я не осмелилась сообщить никаких дополнительных подробностей. Полагаю, что он уже сегодня утром получил мое письмо и должен быть на пути в Торнбери, но есть вероятность, что с курьером по непредвиденным обстоятельствам случится задержка, и сэр Фитцджеральд не будет во время извещен. Поэтому боюсь, что завтрашнее утро будет Вашим последним, мисс! Доктор более ждать не намерен, слишком много поставлено на карту, до наступления темноты Вам надлежит покинуть Торнбери.

Я молча смотрела на нее, не зная, что ответить. Фрида, взяла меня за руку и нежно посмотрела в глаза

— Не бойтесь, мисс Хелена, все будет хорошо, я не допущу беды. Вы соберите пока самые необходимые вещи, а я спущусь на кухню и приготовлю немного провизии, Вам необходимо подкрепиться в дорогу, кроме этого я принесу денег на первое время и сопроводительное письмо для моего брата Антонио, он живет в соседнем городе. Он позаботится о Вас и поможет переправиться на материк, в Испанию, в Малаге живет остальная семья, они помогут Вам устроить дальнейшую жизнь.

Она предварила мой немой вопрос. — А что будет с ним?

— Мисс, я желаю Вам только добра. Я знаю, что вынуждена подвергнуть своего мальчика страшному испытанию, но он простит и поймет меня, когда узнает, что я делала это во имя спасения вашей жизни. Надо покинуть Англию как можно скорее, потому что судьба Ваша уже решена семьей Мортон, и если останетесь здесь, то их ищейки выследят Вас и обязательно исполнят задуманное, слишком высока обещанная награда.

— Но сэр Фитцджеральд наверняка будет искать меня. Может мне лучше уехать на время, скрыться в надежном месте и переждать. А потом мы вместе с Вами расскажем ему о замысле доктора?? — я пыталась ухватиться за последнюю соломинку.

Но Фрида резко прервала меня.

— Дорогая моя, Вы недооцениваете изощренный ум сэра Лукаса и леди Кетрин. Они пойдут до конца, Вы закончите свою жизнь или в могиле, отравившись безобидным куском хлеба или глотком воды или в подвале специально снятого дома. И никто не найдет Вас. Мы никогда не сможем доказать причастность доктора, мой сын безгранично доверяет ему, именно он принимал роды у его матери и является бессменным врачом семьи Коллинз. Поэтому, оставим его злой умысел до страшного суда, мы не сможем ничего добиться. Мое слово против его слова ничего не значит. Надеюсь, что на материке он бессилен, его ядовитые паучьи лапы не доберутся до Вас.

— Фрида, постойте, Вы хотите сказать, что, уехав сейчас, я могу более не увидеть Вашего сына?

— На все воля Божья, мисс! Позвольте ему судить, и если Всевышнему будет угодно — то вы встретитесь вновь, потому что любовь перенесет любые испытания, и время, проведенное в разлуке, для нее ничего не значит. Смиритесь, моя дорогая. И положитесь на Бога. Когда Вы будете в безопасности, Антонио подаст мне знак — я сообщу Фитцли обо всем, что случилось. А пока буду вынуждена лгать во спасение. Итак, я покину Вас ненадолго. Главное — умоляю, сохраняйте спокойствие, и не выдайте своих намерений никому в доме, я уже не могу поручиться ни за кого из слуг. Поспешим.

С этими словами она оставила комнату.

Мне трудно описать словами то состояние, в котором я находилась после признания миссис Фриды. Это был ступор, невозможность восприятия реальности, неверие в происходящее со мной, нежелание принять страшную правду. Путем невероятных усилий я заставила себя двигаться, переодеться в удобное платье для длительного путешествия и взять самое необходимое в дорогу. Приготовившись, я села у окна, безмолвно и безучастно наблюдая, как солнце катится к кромке леса, на запад. К принесенной Фридой еде и питью я не притронулась, но не потому, что боялась отравы, мне было уже все равно, смерть от яда не страшила, меня убивала сама мысль о разлуке с моим любимым, была ли хотя бы крошечная надежда увидеть его снова, никто не знал. Я продолжала сидеть, уставившись в одну точку, туда, где солнце уже соединилось с острыми верхушками деревьев. Постепенно надвигались сумерки. В этот момент дверь тихо открылась, и Фрида попросила меня выйти. Я сразу же поднялась, потому как была уже давно готова и, не оглядываясь назад, быстро покинула комнату. В коридоре второго этажа, на лестнице и холле никого не было, и только Фрида ждала меня у открытого главного входа. Она молча подошла ко мне и нежно обняла, я нагнулась и почувствовала щекой, что ее лицо все влажное от слез.

— Вот Вам письмо с пояснениями, отдайте его Антонио лично, ничего не бойтесь, он позаботится о вас.

Фрида на секунду замолчала, а потом взяла мою руку и быстро надела на нее кольцо, тяжелое золотое кольцо, сразу оттянувшее мою кисть вниз.

Предвосхитив мой вопрос — она быстро начала шептать

— Молчите, молчите и слушайте. Во имя всего Святого, берегите это кольцо и никогда не расставайтесь с ним. Я чувствую, что в нем заключена какая-то странная сила, но она не от дьявола, эта сила светлая, добрая, только непонятно, почему за ней охотится Лукас. Поздно он спохватился, слишком поздно. Продавши душу, разве можно вымолить прощения?

— Фрида, ради Бога. Я ничего не понимаю.

— Тихо. Уносите это кольцо прочь, подальше от Торнбери, подальше от его дьявольских планов, темнота которых даже мне не ведома. Когда-то очень давно, когда мы любили друг друга, когда он был совсем другим, он подарил мне его в знак вечной преданности. Но время изменило моего друга. В поисках власти над людьми, в попытках подчинять их разум своей воле, он перешел грань дозволенного, и позволил своему Эго встать над миром, над Божьем правосудием. С недавнего времени он одержим этим кольцом, как будто в нем находиться ключ к обретению власти над толпой, не знаю, может быть. А может, что — то другое. Видите на его поверхности письмена, это древние скандинавские руны, мне не довелось разгадать пока их общий смысл, хотя значение каждой известно. Возможно, сила не в них, а в человеке, носящего кольцо. Я редко одевала его, слишком тяжелое оно было. А с каждым годом все тяжелее. Уносите его из этого дома и спрячьте как можно дальше. Сердцем чувствую, что не должно оно вернуться к своему прежнему владельцу. Все, мисс Элен!

Не теряйте времени. Идите. Помните, что я сказала!

Да хранит Вас Господь, моя дорогая девочка. Простите меня и прощайте!

— Спасибо Вам, — мой голос предательски дрогнул — спасибо Вам за все, что Вы сделали для меня, что были мне другом. Я никогда не забуду Вашу доброту, я никогда не смогу забыть Торнбери. Умоляю, берегите его. Скажите ему, что я буду всегда любить и помнить его.

В этот момент слезы задушили меня, и я больше не сказала ни слова, быстро, не оглядываясь, вышла и поспешила к стоящей неподалеку Марте. Готлиб заботливо подсадил меня, и мы двинулись в путь. Была примерно половина седьмого вечера, но в конце августа дни стали заметнее короче, начинало быстро темнеть. В сопровождении Готлиба я ехала через парк, направляясь к границе поместья, чтобы встретиться с братом Фриды. Что ждало меня дальше, в совершенно чуждом мире, в далекой Испании, мне было безразлично, разлука с самым дорогим человеком окончательно лишила меня возможности продумывать наперед будущее. Сердце мое осталось в Торнбери.

Мы уже довольно далеко удалились от дома, парк закончился и начался лес, погруженный в глубокие сумерки, казавшийся загадочным и опасным.

Вдруг впереди я услышала стук копыт, и одинокий быстро приближающийся к нам всадник показался в конце лесной просеки. Готлиб взволновано попросил меня остановиться. Мы тревожно вглядывались в темноту. Каким то неземным чутьем я поняла, что там в конце дороги мой любимый хозяин, он все таки успел, письмо пришло вовремя, и он бросив все дела, поехал назад. Он успел!!! Мое сердце затрепетало в груди от радости, я спешилась и побежала ему навстречу, не слушая предостерегающие крики Готлиба.

Вот и все! Все закончилось, весь ужас позади, он тот храбрый рыцарь, которого я рисовала в своих детских мечтах, он спасет меня, потому что я в сказке, а в сказке все заканчивается хорошо! Я бежала к нему навстречу и видела, что он тоже узнал меня и остановил свою лошадь, спешился и с радостным криком — Элен! бросился мне навстречу.

И в этот момент, в этот самый момент, когда мы были так близко и уже протянули друг к другу руки, мир вокруг меня вдруг искривился и поплыл как в дурмане, напоенный волнами сладкого аромата белых цветов. Я с испугом остановилась и посмотрела в сторону. Нет! Не может быть! Слева от меня стоял усыпанный пышными гроздьями дикий боярышник, цветущий в конце августа, вечно цветущий проклятый куст. Я поняла, что сейчас произойдет, и в безысходном отчаянии оглянулась на почти подбежавшего Фитцджеральда. Воздух уже начал уплотняться вокруг меня, появился знакомый нарастающий звон в ушах, запах цветов душил, становясь невыносимым, голова поплыла и из последних сил, протянув к нему руки, я закричала

— Нет, я не хочу уходить! Я не хочу…. не хочу…

Его испуганное лицо заслонило весь мир вокруг, я видела глаза исполненные немого отчаянья, видела, что он что то кричал мне в ответ, но уже не слышала ни единого слова, жаркий вечерний воздух плотно облепил мое тело непроницаемым душистым панцирем и свет медленно померк…