— Ну что с тобой, мисс Элен? Боишься взгляда в прошлое?

Я онемела от удивления.

Что означали его слова? Его ехидная насмешливая улыбка? Лишь то, что он был посвящен в мою историю? Томас рассказал ему, или Гай сам тайком до всего докопался?

КОНЕЧНО!

В этот момент я вся заледенела и задрожала будто осиновый лист на ветру, потому что осознание истины навалилось на меня внезапно и неизбежно, рядом со мной сидел сам Шутник. Балагур и добродушный раздолбай, вожделенный Казанова, рубаха — парень, Весельчак Гай, а на самом деле Злой клоун, вечно скрывающий свое истинное лицо и намерения под зеркальными стеклами волшебных очков.

Не знаю, прочел ли он мои страшные мысли, ведя машину, и периодически бросая на меня взгляд, надеюсь нет, я, нацепив на лицо непроницаемую маску, быстро достала солнечные очки и спрятала под ними испуганные до смерти глаза, которые предательски наливались слезами.

Пока мы ехали по лесу, а потом среди раскинувшихся вокруг, залитых щедрым осенним солнцем полей, я молчала и лишь твердила как заклинание — Ничего не бойся, ничего страшного, скоро Лондон, и ты больше его никогда не увидишь, ничего не бойся. Он ничего тебе не сделает…

Гай, тем не менее, не обращая внимание на мое молчание, без умолка о чем то болтал, не желая выходить из роли шута горохового, это было неплохо, значит, он не понял, что я обо всем догадалась. Мало того, он несколько раз пытался набрать Томасу на мобильный, или просто делал вид, что набирает, сейчас я готова была думать о нем все, что угодно. Томас естественно был вне доступа, а Гай так искренне сокрушался, что я не выдержала и улыбнулась, хитрец, хорошо играешь роль обеспокоенного друга….Ты хотя бы записку ему передашь? Или я безумно наивна? Вряд ли… Ты, скорее всего, расскажешь Томасу совсем другую историю, удобную тебе и Мари Энн. Какая теперь разница, все в прошлом, сейчас главное- уехать и забыть все как страшный сон.

Мне безумно хотелось плакать, но позволить себе расслабиться перед Гаем я не имела права, поэтому я продолжала маниакально твердить — подожди, девочка, еще час, ты скоро будешь одна и тогда…делай, что хочешь.


— Элена — услышала я его внезапно изменившийся голос и вздрогнула от неожиданности — позволь все же спросить — так каким образом это кольцо оказалось у тебя?


И мир перевернулся вверх тормашками…


ПРИЧЕМ ЗДЕСЬ? И…


И….в этот момент правда, единственная простая истина как яркая вспышка ослепила меня.

Боже мой, все замысловатые ходы сошлись в один, все карты безумного пасьянса сложились, все второстепенные обстоятельства привели в конце концов к настоящему моменту, к его главному вопросу — о кольце. Такое ощущение приходит порой в осознанном сне, когда нет ничего более тайного вокруг, когда мысли людей, читаешь как открытую книгу, и ясны все причинно- следственные связи. КОЛЬЦО! Я совсем забыла о нем.

Подобно раскаленному металлу оно внезапно обожгло мой палец.

— Гай, я не понимаю тебя?

— Послушай, у нас совсем немного времени, чтобы поговорить об этом.

Просто ответь — кто подарил тебе его? Это была кормилица?

Я ошеломленно молчала, не веря своим ушам.

— Неужели ты думаешь, что я не знаю — КТО ТЫ? Вряд ли я похож на наивного юнца, как Томас. Буду, откровенен — я читал записи. Сэр Уильям не долго сопротивлялся моему желанию и, в конце концов, уступил.

(не долго сопротивлялся — я задрожала — только не это)

Гай, словно прочтя мои мысли весело рассмеялся.

— Элена, ты только что подумала, что я был причиной его удара??? Нет, конечно! Мы были приятели, со стариком Уильямом. Просто Томас не должен был знать о дневнике, и я попросил мистера Коллинза как джентльмен джентльмена, не говорить моему другу о такой мелочи. Элен, ну ты и насмешила меня!!!

Мало того, ханни Элена, я не только прочел записи Фитцджеральда, но и нашел в родовом поместье дневники моего достопочтенного предка, сэра Лукаса Фишерли. А почему ты так побледнела? Неужели для тебя это новость? Разве Том не сказал, что у нас общие корни по женской линии? Вай!! Сюрприз! Ну да ладно — вернемся к нашему разговору.

В отличии от сдержанного сэра Фитцджеральда, поклявшемуся самому себе и всем вокруг не распространять слухи о пришелице из будущего, мой добрый предок наоборот во всех подробностях изложил в своих мемуарах детали происшедшего и каждое сказанное тобою слово. Поверь, я катался по полу от смеха, когда читал о современных достижениях науки и медицины в его примитивном изложении!

Итак, вернемся к кольцу, который подарил Фриде Альварес мой пращур, сгорая от неземной страсти и любви к гордой испанке, и о силе, которого не догадывался долгое время, пока не наткнулся на записи своего собственного деда, монаха иезуита, чернокнижника, исследователя тайных знаний. И не было дня страшнее того в жизни любезного сэра Лукаса, когда он узнал, что собственными руками лишил себя фамильного сокровища, доставшегося нам в незапамятные времена от первых покорителей Туманного Альбиона, норвежских викингов. А именно — Кольца Благого Намерения. Значительного артефакта, не только охранявшего семью от разорения, но и обладавшего неизвестной силой, меняющей реальность в угоду своего владельца.

Ты даже не догадываешься — что сейчас одето на твой безымянный палец, глупышка!

Я в полном недоумении слушала Гая. Он продолжал

— Полагаю, Фрида так же не догадывалась о настоящем предназначении кольца, решив, что Лукас хочет вернуть его, чтобы использовать в чернокнижных ритуалах, поэтому и передала его тебе с целью удалить артефакт как можно дальше от его хозяина. Да, Элена, его хозяином был Лукас, а теперь ваш покорный слуга, сэр Гай Лэндол, как последний представитель рода. И мне не понятно, что кольцо делает сейчас на твоей руке? — и его голос задрожал от ненависти.

Постепенно выходя из ступора, вызванного неожиданным признанием Гая, я постаралась ответить как можно спокойнее, стараясь просчитать заранее надвигающуюся опасность

— Оно принадлежит мне, потому что Фрида передала его в дар, не более того. Ты прав, она не догадывалась о его свойствах, лишь подспудно считала кольцо опасным в руках Лукаса.

— Прекрасно, не могла бы ты быть так любезна, и подарить это кольцо сейчас мне, как последнему его законному владельцу?

Мою голову внезапно сжал обруч невыносимой пульсирующей в висках боли.

Вот и наступил момент Истины, ради которого сложился сложный сегодняшний пасьянс. Мне предстоит трудное решение, единственный выход — потянуть время, потому что мы уже в пригороде Лондона, и очень скоро кошмар закончится, в городе, среди множества людей, мне уже ничего не угрожает.

Не обращая внимания на усиливающийся болевой спазм, я старалась говорить спокойно.

— Гай, только не считай меня идиоткой, ты можешь в любой момент остановить машину и принудить меня отдать тебе кольцо. Почему ты это не делаешь?

— Я недооценивал тебя, малышка. Ты не глупа. Хорошо, я открою тебе некоторые тайны, но только некоторые, знание которых не смертельно опасно для непосвященных. Хмм, что ты опять так напряглась? Расслабься — я ничего тебе не сделаю, хотя, мне чертовски хочется зажать в кулак твое горло и выдавить из него последний выдох — в этот момент отблеск солнца от зеркальных очков Гая ослепил меня, от ужасного вида его горящих глаз я сжалась в точку.

— Шучу, малыш! Смотри не описайся со страху — я машину потом вряд ли отмою.

Хотя нет, я мечтаю сейчас совсем о другом, ханни, думаю, мой робкий друг так и не посмел залезть тебе под юбку, так давай не будем терять времени, остановимся и… поверь, ни одна моя женщина не была разочарована… ну вот, теперь ты уже улыбаешься — секс всегда лучше банальной смерти, но, скажу тебе как на духу, нет ничего прекраснее последнего смертельного наслаждения, Элен!

Боль в висках стала невыносимой.

— Гай, прекрати меня пугать. Ты сейчас просто смешон, тем более обещал мне что- то рассказать.

— Бла — бла — бла. Обещал — расскажу. Все просто, малыш, кольцо сохраняет свою силу лишь когда искренне передано в дар. Ха- ха- ха. Весь наш говенный мир держится на примитивных истинах, на равновесии Света и Тьмы, на балансе энергий. Стоит мне насильным путем отобрать его у тебя, как оно моментально поменяет плюс на минус, проникнется твоей негативной энергией страха и в тройне передаст ее мне. Хотя и из этого затруднения можно найти выход, но что-то мне лень сейчас фантазировать. Так что воспользуемся наикратчайшим путем — Элена, прошу тебя еще раз — подари мне это кольцо. И мы расстанемся добрыми друзьями.

Я незаметно опустила глаза, разглядывая неприметный кусок желтого металла на пальце.

Голова горела в огне, казалось еще немного и ее разорвет на части подобно осколочной гранате. Что со мной происходит?

Господи, кажется, он специально везет меня окружным путем, почему мы никак не въедем в город?? Пора, девочка, не бойся, не покажи ему своего страха. Пока оно у тебя на руке, Гай не страшен. В этом я была почему то уверена.

Собравшись с оставшимися силами я произнесла как можно тверже

— Гай Лэндол, спасибо тебе за откровенный разговор, за очень интересную историю, безусловно, занимательную и познавательную, спасибо, что подвез в город и помог лучшему другу. А теперь слушай внимательно, говорю медленно — Я НЕ ПОДАРЮ ТЕБЕ ЭТО КОЛЬЦО. Можешь меня изнасиловать, убить, закопать в землю, делай, что тебе в голову придет, больной придурок! Я не боюсь тебя! Останови машину- я выйду!

Гай невозмутимо затормозил, но блокировку с дверей не убрал.

Мы несколько минут молчали. Я не смотрела на него, но краем глаза видела, что Гай сидит неподвижно, уставившись в лобовое стекло.

Наконец, я услышала его глухой как из могилы голос.

— Я понял, Елена. Извините. Прошу Вас не выходить из машины, я обещал довезти — значит довезу. Считайте, что этого разговора между нами не было.

Я размышляла недолго, выхода другого к сожалению, я не видела, потому что мы остановились в каком-то пустынном промышленном районе, откуда выбраться шансов было очень мало.

— Хорошо. Поехали.

Странно, что он так резко поменял линию поведения. Перейдя на вежливую форму, он будто построил стену между нами и смирился со своим поражением. Я допустила ошибку, что осталась с ним. Но ничего не оставалось, как мысленно успокаивать себя и молчать. Больше Гай не проронил ни слова и только, подъезжая к окраинным районам Лондона, нарочито заботливо поинтересовался, где я намерена снять номер и готов был посоветовать мне хороший недорогой отель. Но я с благодарностью отклонила его предложение, мотивируя отказ стесненными средствами, ведь полагаю, что хороший отель в Вашем понятии, Гай, для меня означает слишком пафосный и дорогой, а сбережений на карте у меня не много… Нет, ни в коем случае, я не позволю Вам платить за себя, это даже не обсуждается!!

Пока я препиралась с ним, мы незаметно въехали в черту города и уже находились на набережной Виктории, тянущейся вдоль Темзы. Болевой спазм в висках почти прошел, я старалась внимательнее смотреть по сторонам, вспоминая город. Заметив слева название станции метро Temple, это был знакомый мне район, где я наверняка найду недорогой отель, я попросила Гая высадить меня именно здесь. Он послушно свернул на первую стоянку, припарковался и вышел из машины, чтобы помочь мне выйти, это была его последняя любезность, я полагаю. Но нет, достав из багажника мой чемодан, он твердо намерился сопровождать меня дальше.

— Элен, я не понял, почему мы здесь остановились, давайте проедем немного дальше, я подвезу Вас прямо к отелю и помогу при регистрации…

Я резко остановилась, и не боясь показаться невежливой, твердо сказала.

— Нет, Гай, дальше я пойду одна. Ничего со мной не случится, я не первый раз в Лондоне, не заблужусь. Спасибо Вам за все. За то, что подвезли, не смотря на мой отказ. Пожалуйста, не забудьте передать Томасу мою записку (хотя, соглашусь- эта просьба прозвучала сейчас как издевательство)

Гай удивленно поднял брови и посмотрел на меня через свои зеркала как смотрят на наивного малолетнего ребенка

— Ну что Вы, Элен. Как я могу не исполнить Вашу последнюю просьбу? Вы меня обижаете, мисс…

Я с удивлением слушала его, почему он так подчеркнуто вежлив? Что он еще задумал? Я бы могла долго рассуждать над причинами, заставившими Гая изменить стиль общения, как случилось невероятное, он медленно поднес руки к лицу и улыбаясь лишь поднятыми вверх уголками рта…. снял очки. Застыв в ужасе я не могла отвести глаз от врожденной аномалии, дефекта растекшейся роговицы, от абсолютно черных радужек без единого белого ободка вокруг. Обжигая черным взглядом, Гай наклонился над моим лицом, медленно и очень тихо произнес совершенно не своим, грудным низким голосом.