Я быстро взглянула на мистера Коллинза, но выражение его лица мне ничего не сказало, оно оставалось невозмутимо спокойным и немного грустным, не более.

Он мне не поверил, мне вообще никто не поверил. А ты, будь на их месте — разве поверила бы? Еще недавно ты сама с усмешкой читала рассказы очевидцев, напечатанные в газетах, считая их желтой прессой…

Я была в отчаянии и чтобы не разрыдаться прямо перед ними, собрала оставшиеся силы, не смея смотреть им в глаза, поклонилась и как можно скорее покинула кабинет.

Что делать дальше? Сил не осталось совершенно, вся моя энергия ушла на безуспешную попытку доказать им свою правоту, я чувствовала себя пустой ореховой скорлупкой, выжатым лимоном, ничем — как еще я могла охарактеризовать свое плачевное состояние? Еле передвигая ногами, я в сопровождении Розалинды с большим трудом поднялась по лестнице на второй этаж и дошла до дверей своей комнаты. Раздеться сил уже не было, и я в полном изнеможении рухнула на кровать. Но сон, что мог быть единственным спасением от постигшего меня разочарования не приходил. Приходится мириться с абсолютным бессилием заставить людей поверить в невероятное, в утопию, я не могу сейчас ничего доказать, и поверьте, нет ничего более неприятного — как эта неспособность, это неумение, это бессилие! Странную ассоциацию подкинул разум. Мне сейчас невольно вспомнился случай из моей школьной жизни, класс девятый, заключительное сочинение по роману Толстого ' Война и Мир', играющее основную роль в проставлении годовой оценки по литературе. Мало кто из моих сверстников осилил тогда этот легендарный роман полностью и в подлиннике, а не использовал хрестоматию для написания годовой работы, и я прекрасно понимаю их, в то время нам было совсем не до Войны, более успешно прочитывались главы посвященные Миру, светским развлечениям, интригам и любви. Но мне роман очень понравился, и я прочла его от корки до корки, не пропустив ни одной главы. И написала очень большое сочинение, в котором пыталась со своей точки зрения взглянуть на каждого основного героя, по — своему раскрыть и охарактеризовать их образы и поступки. На меня тогда нашло удивительное вдохновение, и сочинение заняло больше одной ученической тетради, что вообще было для меня- школьницы нехарактерно. Я сдала учительнице почти две исписанные тетради и с нетерпением ждала ее рецензии, ее оценки и надеялась, похвалы. Но результат превзошел все ожидания, он был потрясающим, неожиданным, незабываемым, шокирующим — мой педагог вернул мне перечеркнутые красной ручкой листы, и я с ужасом прочла ее слова, прозвучавшие тогда как приговор — Это не твоя работа!! Я стояла столбом около учительницы и даже не могла заплакать от потрясения, я не понимала, почему она так поступила со мной. И на попытки дрожащим голосом оправдаться и доказать — что это Я САМА НАПИСАЛА сочинение, учитель просто махнула рукой и отдала мне не проверенную тетрадь. Возможно, у нее были свои проблемы, и не хватило времени прочесть слишком длинное повествование, в которое средняя ученица вложила свою душу. Возможно, было проще обвинить меня в плагиате, в переписывании хрестоматии. Возможно. Но она была не права, я до сих пор жалею, что не сказала ей это в лицо! Оценки по литературе у меня в том году так и не было. И имя учительницы я не запомнила, впрочем не жалею об этом.

То же бессилие, обида и невозможность доказать правоту, взять нить судьбы в свои руки — все эти чувства, но во сто крат сильнее, терзали меня сейчас. Постепенно наступил вечер, надо было обмануть свою обиду — я снова попыталась забыться сном. Только так можно быстрее закончить неудачно начавшийся день!


Но эта ночь затянулась довольно надолго, в течение последующих нескольких дней я пребывала в странном состоянии полудремы полуяви, не находя сил подняться с кровати, через нескольких мгновений пробуждения вновь проваливалась обратно в мир безопасных сновидений, спасая свой разум от сумасшествия, от необходимости смириться с реальностью. Я принимала пищу и пила из рук терпеливой сиделки Розалинды, поддерживающей мои дремлющие силы. Потом, уже после выздоровления, я поняла, что первый день в прошлом прошел у меня так бодро под действием душевной анестезии, из-за неверия в происходящее, под влиянием шока. И лишь вернувшись в комнату после бесполезного разговора, я окончательно освободилась от розовых очков, от иллюзорного куража, была вынуждена ОСОЗНАТЬ, что случилось страшное и пути назад нет и… я сломалась…

Прошло около недели, пока жизнь решила вновь навестить меня…

Пробивающиеся через портьеры лучи утреннего солнца в то утро вернули меня из спасительного мира добрых иллюзий в настоящее, и верная подруга надежда проснулась вместе со мной и вновь поселилась в душе. Появилась уверенность, что все сложится хорошо. Боясь потерять позитивный настрой, я всеми силами старалась сохранить и поддерживать возродившуюся веру. Все сложится самым лучшим образом! Твои Мир не оставит тебя в беде, он найдет самые оптимальные пути развития, надо просто в это верить и более не допускать негативных мыслей.

Приятных мгновений добавил легкий завтрак, который принесла обрадованная моим пробуждением к жизни Розалинда. Воздушные и еще теплые булочки, нежное сливочное масло, пара кусков отменного постного окорока и кофе, божественный свежее молотый ароматный кофе, привезенный из далеких индийских колоний.

Еда чудесным образом повлияла на меня, и допив последний глоток бодрящего напитка я с блаженством откинулась на подушки, на мгновение зажмурилась от восторга и неожиданно рассмеялась. Да именно так — я рассмеялась. Все замечательно, жизнь продолжается, за окном светит солнце и поют птицы, мне надо наконец взять себя в руки, встать и продумать план дальнейших действий.

В этот момент послышался тихий стук в дверь, и после моего приглашения в комнату заглянул доктор Лукас.

— Доброе утро, мисс! Я вижу Вы прекрасно выспались! (интересно — это его манера шутить?)

— Пожалуй, уважаемый мистер Лукас… Вам не кажется, что я провела во сне более чем достаточно?..

— Конечно, бедная Вы моя девочка… Это обычная реакция на шок. Ваш мозг не смог продержаться долго в активном состоянии, без того, чтобы не начать анализировать, что произошло в действительности. Мне до сих пор Ваша история кажется не только прискорбной, но весьма запутанной и темной. Последовавшая реакция организма лишь подтверждает, что Вы пережили настоящее душевное потрясение и срочно нуждались в покое, в спасительном сне… Но молодость сыграла Вам на руку, восстановление всех жизненных функций проходит в усиленном режиме, скоро и следа не останется…. а пока посмотрите-ка в окно, мисс! Погода обещает нам быть отменной, я как врач настоятельно, рекомендую небольшую прогулку на свежем воздухе, конечно не одной, а в сопровождении Вашего покорного слуги. Вы очень бледны, мисс, и это необходимо срочно исправить весенним солнышком.

Честно говоря, я была очень рада видеть доктора, засмеялась в ответ и предложила ему присесть.

Но, взглянув внимательнее, я заметила на его лице глубокое смущение и волнение.

— Что- то случилось, мистер Лукас? Умоляю, не скрывайте от меня правду, я не вынесу неизвестности!

Немного помявшись, он опять достал свой вечный платок и протер им вспотевшую лысину (я мысленно улыбнулась- до того нелепым и неуклюжим казался маленький пухлый доктор с круглыми очочками, быстро бегающими от волнения глазками и вечно потной лысиной) и наконец то сказал

— Мисс Элен, я до сих пор не в силах прийти в себя от недавнего рассказа, от чудной истории, произошедшей с Вами, поверьте — не каждый день мы встречаем своих далеких потомков, случайно заглянувших к нам в гости. Поэтому прошу извинить, если мои слова будут не совсем верно Вами истолкованы.

(Итак, он мне поверил? Или продолжает играть неизвестную мне роль?)

Он прерывисто вздохнул и продолжал.

— Мисс, в первую очередь должен сказать, что я склоняюсь к тому, чтобы поверить Вам. (Спасибо!) И моя вера основывается не только на Вашем рассказе, но и на моих личных наблюдениях. Вы внешне, в психическому плане и по внутреннему физическому развитию достаточно отличаетесь от нас. Уровень Вашей образованности невероятно высок, склад мышления совершенно не соответствует мышлению обычной, современной женщины, он скорее мужской, что говорит не о врожденных, а о приобретенных способностях вследствие обучения.

Доктор смущенно закашлялся, почему- то заискивающе взглянул на меня и через некоторое время продолжил.

— Меня глубоко поразил и впечатлил уровень развития медицины в Ваше время, и я могу только сожалеть, что Вы не получили необходимой медицинской подготовки, чтобы ответить на множество вопросов, которые не дают мне до сих пор покоя и мучили на протяжении всех прошлых дней. Но буду Вас нижайше просить еще раз предоставить мне возможность поговорить с Вами, любые сведения, что я могу получить от Вас, бесценны… Но позднее, позднее, ангел мой!

Мисс Элен, я допускаю также тот факт, что произошел невероятный временной феномен, и Вы непостижимым способом были заброшены из своего времени к наше, на целых два века назад. Но, должен признаться — не имею ни малейшего понятия — как сейчас помочь Вам. Молитесь, мисс Элен, приходиться ныне уповать лишь на Божью Волю и на счастливое стечение обстоятельств, которые могут исправить ситуацию и восстановят равновесие и логический путь развития событий.

— Да, доктор, Вы совершенно правы, именно на это я и надеюсь, что равновесие будет восстановлено, временное возмущение устранено, так как я, позволю высказать только что пришедшую мне на ум теорию, представляю собой сейчас сильно раздражающий фактор, как бы катализатор возможных изменений, которые могут последовать, я знаю, что даже из-за одного человека история всего человечества может пойти немного другим путем, что приведет к глобальным изменениям в будущем (пусть простят меня создатели кино трилогии — 'Назад в будущее' — я процитировала слова одного из главных героев, чудаковатого Дока — именно его теорию я выдавала за свою и вещала притихшему мистеру Лукасу), а так как до сих пор нет достоверных фактов, исторических хроник о подтвержденных временных переходах, то у меня теплится надежда, что те люди, что попадали во временную дыру, все же в последствии возвращались обратно к себе, не успев изменить ход истории.

— Или, дорогая мисс, есть другой вариант развития событий, почему они не смогли изменить ее ход.

Маленький доктор наморщил лоб и помрачнел, а в голосе неожиданно зазвучали металлические нотки.

— Жаль говорить Вам об этом, но более легкий способ, заставить этих несчастных замолчать навеки, это списать их состояние на обострившуюся душевную болезнь или попросту уничтожить их физически, сгноить в тюрьме или в том же доме для умалишенных. Поверьте — истории мало дела до отдельных индивидуумов, и ей безразлично — каким способом восстановится равновесие, не правда ли, мисс? Вы же знаете, что в данный момент я говорю абсолютную истину? — и доктор быстро взглянул на меня.

Я похолодела от ужаса. Он будто прочел только что появившиеся у меня страшные мысли.

— Поэтому, мисс Элен, позвольте дать Вам искренний дружеский совет. Тогда Вашу историю слышали только три человека, можете быть уверены, что все трое очень достойные и порядочные люди (простите за не скромность по отношению к себе лично), никто из нас не позволит себе дальнейшее обсуждение подробностей за пределами дома и внутри него. Кроме того, сэр Фитцджеральд взял с каждого из нас клятвенное обещание, что услышанная история умрет вместе с нами. Он прекрасно осознает, чем может грозить Вам распространение слухов, и мы с ним полностью согласны. Так что мой совет, и позвольте — даже приказ, если хотите сохранить свою жизнь — молчите о том, что случилось с Вами! Более ни одна живая душа не должна узнать ни одной подробности.

Мне не известно, что представляют собой Дома скорби для лишенных рассудка в Ваше просвещенное время, но пока, мы, современные люди не столь гуманны, как следовало бы. Не дай вам Бог, мисс, хотя бы краем глаза увидеть наши последние прибежища для сумасшедших. Это грязные подвалы, общие для мужчин и женщин, лишенные света, элементарных удобств, где люди привыкают жить стадом, в темноте, справляя нужду рядом со спящими или совокупляющимися, и поверьте врачу — именно этот инстинкт, этот грех прелюбодеяния становится преобладающим в земной приисподне. Люди становятся подобны животным, дерущимся за глоток воды или за кусок хлеба, бросаемый сверху смеющимися охранниками. Нет смысла продолжать — я вижу, что уже основательно напугал Вас, и моя цель отчасти достигнута. Вы теперь будете благоразумны. Молчите, мисс и Вы спасете себя, и дай Бог все сложится хорошо. Прошу еще раз простить меня, что позволил испортить Ваше хорошее настроение — но, поверьте, теперь Вы предупреждены обо всех скрытых опасностях и будете стократ осторожнее.