— И это лучшая новость дня! — добавила Настя и попросила — Кать, а погадай нам всем на судьбу?!

Пока мы ели, пили, болтали и гадали на потрепанной книге «Оракулюс», время пролетело незаметно. Сане и Оле ведьма Катька нагадала скорую женитьбу, причем друг на друге, мне — творческие успехи, а Насте — страстный роман.

— Этого не может быть! — восклицала Оля, — Кащ никогда не женится, потому что никогда не повзрослеет!

— Так говорит оракул! — строго отвечала Катя.

Нам с Настей, впрочем, наши предсказания понравились, хотя, я бы тоже не отказалась от страстного романа.

Когда мы вспомнили про время, было уже без двух минут семь. По флаерам в клуб пускали до 19.30, и у нас оставалось полчаса, чтобы добраться до «Диггера».

— На трамвае не вариант, — в панике сказала Оля, — он через весь город будет тащиться. Прямой автобус туда не ходит. На тачку денег нет. Что делать будем?

— Пойдем козьими тропами, — решительно отозвался Саня.

— Пешком? — удивилась Настя.

— Ну да, тут же наискосок можно пройти, через лес, потом небольшая промзона, гаражи и вот он — «Диггер».

— Точно, — согласилась Катя, — мы иногда так ходим с братвой, когда совсем беда с купилками.

— Сегодня как раз тот случай, — ответила я и добавила — ну ведите, Сусанины.

На улице к тому времени уже сгустились сумерки, зато ощутимо потеплело. Разогретые крепким вином мы шли без шапок по лесной тропинке и горланили песни «Чижа». Саня и Оля устроили валяния в снегу.

— Я с ними в клуб не пойду! — заявила Настя, — Вас не пустят, вы все мокрые!

— Это же панковская тусовка, — должны пустить, — орал в ответ Саня.

— Тогда лучше вам в помойке вываляться для поддержания имиджа, — заметила я.

— Да, кстати, скоро как раз лес кончится и начнется помойка, вперед друзья мои! — подбодрила Катя.

Я бодрым шагом шагала впереди процессии, и действительно, через несколько метров лесополоса внезапно оборвалась, и я вышла к дороге. Слева высилась какая-то свалка, а за ней тянулась цепь складских и промышленных зданий, а через дорогу пролегал гаражный комплекс. Я никогда не была в этих местах и нерешительно остановилась.

— Уже близко — кричал позади Саня, — иди, мы щас догоним!

Я посмотрела на ровную пустую дорогу, в темноте она блестела манящей чернотой.

«Надо же, как потеплело, что до асфальта растаяло», — подумала я мозгом, изрядно затуманенным алкоголем и шагнула вперед.

В следующий миг мои ноги оказались по щиколотку в черной ледяной воде.

— Накал в две тысячи ламп… Надо зажечь свечу… — слабым голосом на автомате пробормотала я, от испуга и удивления перепутав строчки песни, которую мы минуту назад пели.

Вода очень быстро пропитала мои видавшие виды зимние ботинки, я запоздало взвизгнула и выпрыгнула, наконец, назад.

— Ты что стоишь? — нагнала меня Настя.

— Это вода! И я промочила все башмаки! До носков! И немного джинсы! — сообщила я.

— Кайф! — протянул Саня, подошедший к нам, — Все панки обзавидуются!

— Видимо где-то трубу прорвало! — воскликнула Катя.

— Надо искать обход! — вскричала Настя, оглядывая свои аккуратные замшевые ботики на платформах.

— Осталось пятнадцать минут до платного входа! — отчаянно застонала Оля.

— А мне — то, что делать? — завопила я.

— Без паники, девы! — призвал нас к порядку Саня. — Ты, — он указал на Олю, — не кипеши, до клуба идти минут пять, надо только эту реку преодолеть.

— Ты, — он указал на меня, — есть сменка с собой?

— Есть, кеды мои, — растерянно сказала я.

— Снимай ботинки, носки, надевай кеды. В мокрых ботах ты далеко не уйдешь, — скомандовал Саня.

— Ты что, я замерзну, — попыталась я возразить.

— Делай что говорят! Ты и ты, — он указал на Настю и Катю, — ждите, я щас.

Он убежал в сторону свалки и скрылся там на некоторое время. Пока я стягивала с ног размокшие башмаки и носки и доставала кеды из рюкзака, он вернулся с двумя какими-то разломанными ящиками и куском картона.

— Чемпионат по прыжкам через реку официально открыт! — объявил Саня.

Затем он очень ловко установил у входа в воду картонку, затем забросил далеко вперед один ящик и следом другой. Получилось что-то типа моста. Таким образом, теоретически, если быстро и ловко, то в три шага можно было преодолеть водяную преграду.

Настя с сомнением осмотрела эту конструкцию и уже сама убежала на свалку. Вернулась она с метровой доской, которую тут же перекинула в реку, в компанию к ящикам, и какой-то железной палкой.

— Палка — то зачем? — изумилась Катька.

— Глубину измерять! — ответила Настя и начала переправу.

— Я с вас тащусь! — захохотал Саня и принялся расшнуровывать ботинки.

— Ты зачем это делаешь? — удивилась я.

— Носки тебе отдам, они почти чистые и сухие.

— Я не буду твои носки надевать, — скривилась я.

— Будешь, в кедах на босу ногу в марте даже самые отвязные панки не ходят!

Он протянул мне носки и пропел, подражая Чижу: «Хочешь, я буду ласковой кошкой сидеть у твоих обнаженных ног?»

Пришлось преодолеть природную брезгливость и надеть его носки, впрочем, они даже не воняли, или мне так показалось на свежем весеннем ветру.

Длинноногие Настя и Катя грациозными прыжками преодолели черную реку, Оля слегка покачнулась на середине, но тоже благополучно перескочила на тот берег.

— Выброси ты их, — сказал Саня, заметив, что я смотрю с жалостью на свою промокшую обувь, — скоро весна, в кроссах добегаешь!

Я посмотрела на него, на девчонок на той стороне дороги, дрожащих от нетерпения и вдруг неожиданно для самой себя рассмеялась. В этот миг я испытала прилив счастья и нежности к этим четырем психам, благодаря которым обычная рядовая пятница проходила столь захватывающе безумно. Замахнувшись посильнее, я отправила свои башмаки на свалку и бросилась следом за Саней навстречу новым приключениям.

***

Когда мы, наконец, добрались до «Диггера» народу у входа было уже полным-полно. Претерпев непостижимые адские страдания в очереди, буквально в последние секунды мы всучили охраннику на входе наши мятые флаеры, и он нас пропустил.

Катя тут же начала обниматься с каким-то патлатым парнем и кричать в диком восторге: «Ванюша, дорогой! Сто лет, сто зим!» И я поняла, что она своя в этой тусовке. «Действительно полезное знакомство», — подумала я, — «И девчонка классная и знает кого надо, наверняка и с музыкантами тусит!»

Мы продрались сквозь толпу в зал, где на сцене уже вовсю играли неизвестные мне панки. Вообще этот стиль мне не очень нравился, но ради тусовки и веселья можно было и приобщиться. Мы прыгали у сцены, визжали и танцевали под музыку, примкнув к толпе безумной молодежи. А народ все прибывал.

К тому моменту, как на сцене появилась сама «Субмарина», зал уже был набит под завязку. Постепенно, более активные панки оттеснили нашу компанию от сцены, куда-то в бок, так, что мне стало совсем не видно сцену. Я начала подпрыгивать, чтобы рассмотреть Марину и ее ребят, но не особо в этом преуспела.

Зато, в одном из своих прыжков, я неудачно приземлилась на ногу волосатому взрослому верзиле, который стоял прямо за мной.

— Э-э, поосторожнее, — взвыл он мне на ухо.

Я обернулась. Верзила смотрел грозно и непримиримо.

— Извините, — промямлила я, и поняла, что в таком шуме он наверняка меня не слышит. Поэтому я приподнялась на цыпочки, практически встав на пальцы, как балерина, и проорала ему на ухо, первое, что пришло в голову:

— Я просто хотела посмотреть, кто у них на басу!

— Брат мой младший, — вдруг миролюбиво прогудел верзила, — тебе правда не видно?

Я кивнула. Он оглядел меня с головы до ног.

— Такая маленькая да еще в кедиках! — изумился он.

Я снова смущенно кивнула.

И вдруг произошло невероятное. Словно пушинку, верзила подхватил меня своими ручищами, покрытыми татуировками по самые локти, и через полминуты я уже сидела у него на плечах и могла видеть всю сцену, как на ладони.

Там действительно было на что посмотреть. На басу у «Субмарины» играл Илья!

Илья — хлеборез из лагеря «Метеор». Илья — Настина несчастная любовь и моя бывшая тайная страсть. Илья — проклятый черт, который затащил меня в уличный туалет и возможно, хотел убить. Хотя последнее, конечно, маловероятно.

Так или иначе, я узнала его мгновенно! Это был точно он. И выглядел он потрясающе. Высокий, широкоплечий, с темными волнистыми волосами до плеч, и с тяжелой бас — гитарой в руках, он был в точности как настоящая рок-звезда. Неземной бог панк — рока.

А если, он — это он, то я, стало быть, сижу на плечах у его старшего брата. Это чума! Надо было срочно сказать Насте, вдруг она до сих пор не поняла, на чей концерт пришла.

Пока я судорожно соображала, верзила, так же неожиданно, как поднял, вдруг снял меня со своих плеч. Рядом с ним я заметила красивую девицу с пышной кудрявой гривой темных волос. Поставив меня на пол, он стал ей, что-то говорить, видимо это была его девушка, которая ненадолго отлучалась. Оказавшись на полу, я, недолго думая, бросилась прочь из зала, по пути зацепив за локоть Настю, которая, казалось, была до сих пор в полном неведении. Катя устремилась за нами.

— Ты чего, с ума сошла?! — заголосила Настя, когда мы оказались в холле.

— Там Илья! На сцене, на басу играет!

Настя вытаращила на меня глаза.

— Ну да, — подхватила Катя, — у них новый басист — Илья Коршунов.

— Илья Коршунов! — воскликнула Настя. — А почему я его не узнала? Пойду, посмотрю еще!

— Мы курить, — воспользовавшись перерывом, сообщила Катя и потащила меня в курилку.

Настя очень быстро вернулась с совершенно круглыми как два пятака глазами.

— Да, он это, я подтверждаю! — сказала Катя, запихивая Насте в рот уже зажженную сигарету. — Его старший брат — басист «Монстров Металла» Вадим Коршунов, а он — Илья Коршунов.

— Ты заметила, как он выглядит?! — выпалила Настя.

Я только кивнула.

— Да как? — не поняла Катя.

— Божественно! — хором простонали мы с Настей.

После этого, мы были уже не в силах слушать «Субмарину». Усевшись на подоконнике в курилке, мы подробно рассказали Кате историю нашего знакомства с Ильей. Она была поражена и обескуражена.

— Ну, вообще! Какие темные страницы из биографии великих открываются! — только и сказала она.

— А Илья разве великий? — изумилась я.

— Его брат великий, и Илюша тоже скоро будет. Я вам обещаю, Марина его хвалит. Говорит классный.

— Они случайно не мутят? — испугалась Настя.

— Не, ты что! У Марины муж есть, — успокоила ее Катя.

— Я хочу с ним встречаться! — громко объявила Настя.

— Я даже знаю, где он живет, — ответила Катя.

— Отведи меня туда, — Настя вцепилась в Катю, в ее глазах горела страсть, которой бы позавидовал любой уважающий себя маньяк.

— О, нет, только не это! — проорала я, — Настя, зачем тебе?!

— Я узнаю, где его дом, потом буду там ненавязчиво прогуливаться, и однажды он меня увидит, узнает, подойдет и снова влюбится!

— План шикарный, но в принципе, я могу и сейчас тебя к нему протащить за кулисы. После того, как они отыграют. Попрошу Марину вас познакомить, — предложила Катя.

— Я не готова! — запротестовала Настя, — в этих джинсах у меня попа толстая, и прыщ назревает вот здесь!

Она указала пальцем в район подбородка. Мы с Катей посмотрели, но абсолютно ничего не заметили. В этот момент к нам подошли Оля и Кащ, потерявшие нас в зале.

— Чего тут тусим? Почему в зал не идем? — спросила Оля.

— Я встретила свою бывшую любовь, и теперь мне надо срочно уйти, — сообщила Настя.

Оля понимающе кивнула.

— Нам тоже домой надо, у меня похмелье началось, и голова заболела, — ответила она.

— Пойдем, моя старушка, отведу тебя, — заботливо проговорил Саня, обнимая ее за талию.

Мы забрали в гардеробе свои одежды, и, выйдя из клуба, поспешили к трамвайной остановке. Как оказалось зря. Последний трамвай в нашу сторону как раз захлопнул двери, и задорно прозвенев, отправился в путь. Без нас.

Мы пытались его догнать, бежали вдоль рельсов и призывно вопя, размахивали руками.

Проезжающая мимо машина ГАИ просигналила нам, а потом гаишник сердито сказал в мегафон механическим голосом как у робота:

— Уйдите с проезжей части! Повторяю! Немедленно покиньте проезжую часть!

— Может быть, он думает, что мы дорожные проститутки? — непонимающе спросила Оля.

Мы только плечами пожали и продолжили свой бег.