Ну и что, что приходится на носочках стоять? Зато рядом с ним, и так спокойней, надежней…

— Ты не трогай его, любимый. Не надо, не поднимай эту тему. Он извинился и все. И забыли…

Валера только хмыкнул в ответ на эту ее робкую просьбу. Покачал головой, зарылся пальцами ей в волосы, растрепывая косу. Но ничего не сказал. И это встревожило Настю. Заставило еще крепче обнять его. Не хотелось никаких проблем и неприятностей, когда все так хорошо в последние дни складывалось.

А Саша… Саша — это воспоминания и тень прошлого, не обманывала Валеру. Не понимала, что заставило его так поступить. Но и серьезно не воспринимала, если честно. Хоть и взбудоражил ее приезд Верещагина, многое вспомнить заставил, какой-то нежный трепет вызвал в душе. Но это лишь отголоски по сравнением с тем, что она к Валере ощущала.

ГЛАВА 18

Валерий, совершенно определенно, не собирался забывать о том, что сказала Настя. Но и волновать егозу — желания не имелось. Она вновь начнет переживать там, где это не нужно. Будет себя обвинять. Что он, плохо знает ее, что ли? Потому и лишнее это обсуждение. Но и спускать Верещагину подобного — он точно не будет. Валерий не знал, что именно подтолкнуло Александра полезть целовать Настю. Вспомнил прошлое? Старые чувства взыграли? Но где он был все эти годы тогда? Решил отыграться? Или просто хочет использовать подвернувшуюся возможность?

Но это и не было столь существенно. Если Верещагин считает, что ему сойдет подобное с рук из-за того, что он пообещал их секции помощь — черта с два! Обойдутся без его денег и помощи. Раньше справлялись, и теперь — не пропадут.

Но Насте пока ничего не сказал. Крепко поцеловал егозу, ощущая невероятное, безграничное счастье от того, что она говорила. Спокойно и уверенно выбирая его, признаваясь в любви с такой же легкостью, как дышала. Ради Насти он был готов со всем справиться.

Занятия с воспитанниками приюта были у него сегодня последними. Так что он помог собрать мальчишек, все еще взбудораженных тренировкой и очередной встречей со «звездой». Вместе с Настей проследил, чтобы они нормально расселись в автобусе. И поехал следом на машине, собираясь забрать Настю, когда она «сдаст» подопечных на руки воспитателям. И вот тут, оставшись один, набрал номер, с которого Верещагин ему сегодня звонил.

— Да, Валерий? — Александр узнал его. — Хорошо, что набрал, сам собирался звонить. Я как раз с нотариусом договорился. Завтра в десять вам будет удобно? — уточнил Верещагин, назвав адрес.

— Давай в половину, нам с тобой еще надо поговорить до этого, — ответил Валерий.

Глупо по телефону выставлять претензии. Он хотел в глаза Верещагину глянуть и понять, что заставило парня пойти на такой шаг?

— Хорошо.

Если Верещагин и удивился этому предложению, вопросов не задавал. А может и понял причину, но так же не собирался по телефону устраивать разбирательства.

Спрятав телефон в карман, Валерий вышел из машины и поднялся на невысокое крыльцо. Кивнул охраннику, вышедшему на встречу. Мужчина ответил таким же кивком, улыбнулся и пожал руку.

— Как оно, Валерий Федорович?

— Все хорошо, Максимыч, — улыбнулся Валера. — Живем.

— Слышал, вы-таки уломали Анастасию Ивановну, — лукаво улыбнулся охранник в ответ. — Скоро на свадьбе погуляем?

Валера и хотел бы сдержаться, да не смог — широко улыбнулся, все еще ощущая эйфорию от этого факта.

— Погуляем, Максимыч. Однозначно, — хлопнул охранника по плечу. Они с Настей столько времени проводили в этом приюте, что уже считались здесь за своих и персоналом, и детьми. — А откуда узнал?

— Анастасия Ивановна главной нашей призналась, — хмыкнул охранник. — Правильно, давно пора. И так же видно, что одна семья, нечего баловаться, — одобрил Максимыч их решение.

Валерий ответил очередной улыбкой и кивком. Если Настя рассказала уже подругам, то точно не сомневалась в принятом решении. И была счастлива. А для него — ничего важнее не существовало. Да и на «замечания» Максимыч не обижался. Тот ранее служил под началом Богдана. А когда вышел в отставку по возрасту, как и многие, оказался не у дел. Друг, тогда еще продолжающий служить, попросил Валеру помочь хоть с какой-то работой. Ведь Максимыч ничего, кроме службы — не умел. Да и возраст… А Валера… Ну, у него не так и много вариантов существовало, собственно. Но Максимыч не отказался. Своих детей у него не было, как и семьи вообще. Вот они все и помогли друг другу, когда приют начал искать смену немолодому сторожу, давно не справляющемуся с работой. А теперь Максимыч так прикипел душой к этим ребятам, что и не думал никуда уходить. Да и на одну из воспитательниц поглядывал, тайно вздыхая. Все считал себя плохой партией для нее с таким-то прошлым и без каких-либо перспектив. Видно, пример Валеры и Максимыч вдохновил. Чем черт не шутит, может и он рискнет признаться в своих чувствах.

Еще раз ободряюще кивнув охраннику, Валера зашел внутрь холла. Не собирался сразу, но егоза его что-то задерживалась. Обычно куда быстрее справлялась. Может ее кто-то из воспитателей задержал, дежуривших ночью?

Осмотрелся, но коридоры пустовали. Куда идти? Кто ее мог задержать? Бог знает. Лучше здесь подождать, чтобы потом еще час не разыскивать один другого по кабинетам. А звонить вроде еще и смысла нет. Тем более, если Настя разговаривает. Да и знает же, что он ее ждет, не будет тянуть время попусту.

Действительно, Настя появилась в холле буквально через несколько минут.

— Долго, да? — тут же поняла причину его появления. Подошла и обняла. — Извини, ребята сегодня уж очень буянили, помогала их успокоить.

— Ничего, егоза, — Валера тоже обхватил ее руками, прижав к себе. — Все нормально? — поинтересовался, заглянув в глаза Насте.

Что-то в их выражении заставило его сосредоточиться, как-то встревожиться. Настя словно глубоко задумалась о чем-то, погрузившись в себя. И это его насторожило. Все же было нормально. Только бы снова не начала ничего придумывать…

Настя улыбнулась.

— Да, любимый, все хорошо, — вздохнула. — Просто…

Как-то непонятно развела руки и передернула плечами.

— Что «просто»? — переспросил Валерий, мало что поняв.

Но его только больше встревожил ее ответ.

— Ничего, — вдруг рассмеялась Настя. — Говорю же, хорошо все. Просто счастлива очень в последние дни, даже немного страшно из-за этого…

— Вот еще! — возмутился он, расслабившись. Это да. Его Настя вполне могла до такого додуматься. — Не выдумывай, Настенька! Счастью радоваться надо, а не бояться неясно чего.

— Я и радуюсь, — заверила его Настя, легко рассмеявшись. Сунула шапку под подмышку, явно не собираясь надевать, пока до машины дойдет. — Правда! — подняла руку с раскрытой ладонью, будто клялась.

— Вот и хорошо. Поехали? — Валера потянул ее к выходу.

— Поехали, — согласилась Настя. — Долгий день. Устала.

Он поцеловал ее в макушку. Открыл дверь и придержал, пропуская Настю вперед.

И действительно хорошо все, только вот то непонятное, притаившееся в глазах Насти, задумчивое и серьезное, не давало ему покоя, тревожа и не отпуская. Он не видел причин для такого ее настроения, потому и не понимал, что беспокоит егозу.


Настя поняла что у Валеры на уме, когда утром он, помогая ей сесть в машину, попросил дать ему несколько минут поговорить с Верещагиным один на один. Не торопиться с этим фондом и подписанием документов. Нигде не было сказано ничего лишнего. Но Настя же с ним двенадцать лет прожила. И тоже умела угадывать мысли и настроение любимого. По глазам читала, по складкам и линиям на сосредоточенном лице.

— Валер, не надо, правда. Оно того не стоит, — Настя дождалась, пока он сядет за руль и перехватила его ладонь своей рукой.

— Да и не буду ничего, егоза, — Валера улыбнулся краешком губ. Захватил ее пальцы своими. — Просто поговорю прямо. Понять хочу, что у Верещагина на уме и с какой стати он к моей жене лезет. Обойдемся и без его фонда, если что. Не впервой.

Подняв руку Насти, Валера нежно поцеловал ее открытую ладонь, а потом безымянный палец, где блестело кольцо.

Настя только вздохнула. Знала, что его не переубедить сейчас. Да и прав во многом Валера. Пусть они еще и не расписались, но жили вместе так давно, что жена она ему. Да и законом «гражданский брак» во многих моментах признан. И Саша знал об их отношениях. Сама Настя тоже не могла понять его причин. К тому же, точно знала, что если Валера сказал «поговорить» — значит, говорить и будет. Любимый умел не только себя контролировать, но и любые конфликты несколькими словами осаждать. Опыта на льду имелось предостаточно.

И поскольку видела, что уговорить себя Валера все равно не даст, лишь вздохнула, смирившись. Она ему доверяла.

Вероника не была дурой.

Да, она любила хорошо и красиво жить, ей нравилось находиться в центре внимания и участвовать в самых модных событиях. «Обочина» была не для нее. Вероника любила «первые полосы». Но несмотря на свою тягу к этому, глупость Нике не была присуща. Даже наоборот.

Ее вполне устраивали их отношения с Александром. А особенно то, что не являясь любителем подобного стиля жизни, он ей не мешал развлекаться. И Ника в ответ была готова идти на разумные уступки.

Она понимала, что иногда ему надо дать и передохнуть от себя, развеяться. Встряхнуть ощущения и эмоции. Тем более сейчас, когда Верещагин и так находился на распутье. Вероника специально консультировалась по этому поводу у своей подруги, работающей на досуге психологом, чтобы дома не скучать. И та подробно и в красках расписала ей все сложности подобного периода для мужчины с характером и целеустремленностью Верещагина. Когда всю жизнь, считай, надо заново перестраивать. И Вероника с пониманием относилась и к его вспышкам, и к перепадам настроения, и даже к этой блажи с поездкой в родной город. Поняла бы она, и заведи себе Алекс интрижку. Они взрослые люди и понятно, что иногда может захотеться разнообразия, пусть сама Ника и была готова в любой момент удовлетворить каждое желание Верещагина.

Но было и то, на что Вероника не собиралась закрывать глаза. Знала она такую «старую дружбу» и «близких друзей детства». Не идиотка. Как же. Вот так и стал бы он просто ради детских воспоминаний сорить деньгами, если бы не хотел пустить пыль в глаза этой училке. Понимала Ника и то, что вокруг нее дур тоже не много. Эта самая Настя, присмотревшись и оценив ситуацию, наверняка предпочтет Верещагина, послав подальше своего бесперспективного тренера. Особенно, если там были те самые давние отношения, которые Ника начала подозревать.

А значит — ей стоит поговорить с той Настей. С Верещагиным — смысла нет, его вчерашняя вспышка наглядно продемонстрировала, что он все еще в своем кризисе и вряд ли размышляет логично. А вот с этой училкой поговорить имеет смысл. Она кажется вполне вменяемой и, судя по тому, как носится с теми сиротами, жалостливой особой. Возможно, имеет смысл ей еще и про якобы существующую беременность наплести. Что-то подсказывало Веронике, что к детям Анастасия относится с трепетом. И это может пресечь на корню любые ее поползновения в сторону Верещагина.

Так что оказалось вполне на руку Веронике, когда увязавшись с Сашей к нотариусу, она узнала, что вначале он хочет поговорить с Валерием наедине. Она использует это время с пользой для себя и их с Сашей будущего.


Настя очень удивилась, когда Вероника подошла к машине, где она сидела и постучала в стекло, явно демонстрируя желание поговорить. По правде сказать, Настя все равно волновалась насчет намерения Валеры поговорить с Сашей. Все ее внимание было сосредоточенно на двух мужчинах, сейчас отошедших в сторону и остановившихся недалеко от входа в офис нотариуса. И Настя совершенно не представляла себе, о чем невеста Саши собирается вести с ней беседу?

Тем не менее, Настя вышла из машины, запахивая пальто плотнее. Мороз все еще не отступал и на улице было довольно холодно. Валера припарковался на небольшой стоянке, практически сразу переходящей в проезжую часть без какого-либо ограничителя. Здесь просто не было для чего-то подобного места. Но из-за близкой бровки, самой дороги и переменного мороза в последние дни, все пространство покрывала неровная корка льда и подмерзшего снега, который сюда отталкивали машины, проезжая мимо. И в отличии от самой проезжей части, этот пятачок для парковки, практически не был очищен. Стоять приходилось как-то кособоко, опираясь на машину, потому что не имелось ровного места. Каким образом сюда добрела Вероника на высокой «шпильке», ничего себе не сломав — Настя в принципе не понимала.