Джастина была все еще слаба. Сейчас единственное, чем могло все кончиться, – взаимное
негодование.
Джастина нахмурилась и убрала руки из ладоней Джейсона.
– Я должна поговорить с ними, – сказала она ему. – Иначе я просто не смогу уснуть. Это и
есть причина, почему я к ним поехала. Не хочу казаться грубой... Но ты не мог бы пойти в
комнату для гостей?
– Конечно. – Джейсон поднялся и подошел к полке с книгами у камина. – Я возьму
парочку книг, а то давно уже не читал. – Он взял несколько наугад выбранных томов, посмотрел на названия книг на корешках. – «Грибы Тихоокеанского Северо-Западного
побережья» и «История судового движителя и гребной установки». Очень занятно.
– Тебе понравится эта книга, – сказала Джастина.
Джейсон скептически на нее посмотрел.
– Только не рассказывай о концовке.
*****
Прежде чем пойти в спальню, Джейсон помог отнести грязную посуду на кухню.
Джастина не ожидала, что такой мужчина может еще и помочь по дому. И она не могла
сдержать улыбку, наблюдая за Розмари, которая все больше и больше любовалась
Джейсоном.
– Я не говорю, что мне вообще мужчины не нравятся, – начала оправдываться Розмари, когда увидела довольное лицо Джастины, – просто мне не нравится большинство из них.
Это предложение вместе с кислым выражением лица Розмари заставили Сейдж и
Джастину расхохотаться.
– Я признаю, – с достоинством продолжила Розмари, – что Джейсон – очаровательный и
воспитанный мужчина. Не говоря уже о его интеллекте. Сложно поверить, что он когда-то
увлекался футболом.
– Надеюсь, он не разрушил твои стереотипы, Розмари, – с деланной озабоченностью
сказала Джастина.
– Я говорю о стереотипах. Я лишь обобщаю.
– А есть какая-то разница? – с усмешкой спросила Джастина. – Лично для меня это одно и
то же.
– Если Розмари говорит, что все мужчины – бесчувственные скоты, – начала Сейдж, –
которые обожают футбол и пиво, тогда это стереотип. Но если Розмари говорит, что
большинство мужчин – бесчувственные скоты, которые любят футбол и пиво, тогда это
обобщение.
Джастина с сомнением покачала головой.
– И все равно в обоях случаях мужчины – скоты.
– Потому что так и есть! – ответила Розмари.
– А вот это стереотип, – прошептала Сейдж Джастине.
За разговорами они загрузили посуду в посудомоечную машину, пока она не была набита
до отказа. Джастина вызвалась помыть оставшуюся кастрюлю из-под супа в раковине.
Когда она погрузила руки в горячую мыльную воду, то задумалась, как лучше начать
разговор о гейс. Но Сейдж все сделала за нее.
– Джастина, милая... Розмари, кажется, думает, что тебе, так или иначе, удалось снять гейс.
Хотя я уверена, что она ошибается, потому что самостоятельно сотворить такое
невозможно.
Джастина продолжала мыть кастрюлю.
– Так вы признаете, что гейс был?
На ее вопрос ответила напряженная тишина.
Джастина была потрясена тем, что у них от нее были секреты, даже когда эти секреты
непосредственно влияли на ее жизнь. Джастина доверяла этим женщинам как никому, не
считая Зои, конечно. И вот теперь они вдвоем причинили ей такую же сильную боль, как
даже Мериголд не могла.
– Да, гейс был, – тихо призналась Розмари. – Давайте пройдем в главную комнату, сядем
и...
– Нет. Я еще мою эту кастрюлю.
Джастина скребла нержавеющую сталь с бешеной скоростью. Ей нужно было чем-то
занять себя. Если она будет сидеть без дела, то наверняка просто взорвется от напряжения.
– Хорошо.
Две женщины сели за кухонный стол.
– Джастина, расскажешь, как ты вообще узнала о гейсе? – спросила Сейдж. – И что ты
сделала?
– Да. Но сначала я скажу, почему я это сделала. Хотя вы уже знаете.
– Ты хотела любви, – послышался тихий ответ. Джастина даже не была уверена, кто
именно это сказал.
– Я хотела хотя бы шанс на любовь. – Джастина начала ополаскивать мыльную кастрюлю
в чистой воде. Она попыталась говорить спокойно, но голос все равно напрягся, будто
какой-то механизм, который вот-вот сломается. – Сколько раз я сидела в этой кухне и
скулила, думала, что со мной что-то не так... Я даже спрашивала вас когда-то, имеет ли это
отношение к магии, и вы обе сказали нет. Вы лишь говорили, что когда-нибудь это
произойдет. Просто надо быть терпеливой. Но вы лгали. Вы знали, что не было никакого
долбанного шанса, что я когда-нибудь кого-нибудь полюблю. Вы знали, что я всегда буду
одна. Как вы могли?!
– Человек может быть один, – сказала Розмари, – но не одинок. И может быть одинок, но
не один.
В бешенстве Джастина с силой стукнула кастрюлю о стол.
– Мне не нужны никакие философские цитаты! Мне нужны ответы!
– Джастина, – мягко начала Сейдж, – ты хотела рассказать, как ты узнала о гейсе.
Не поворачиваясь к ним, Джастина оперлась руками о край раковины.
– Книга заклинаний, – пробормотала она. – Тринадцатая страница.
Ее плечи напряглись, когда она услышала дружный вздох.
– Прыгающий Юпитер на ходулях "поуго", – воскликнула Розмари.
– О, Джастина, тебе же говорили, никогда этого не делать.
– Мне много о чем говорили! К сожалению, не о гейсе. Поэтому мне пришлось
самостоятельно узнавать все из книги заклинаний. – Джастина решительно повернулась к
ним. – Это моя книга и мое решение.
Казалось, Розмари больше удивилась, чем рассердилась.
– Ты же не настолько наивная, чтобы думать, что можешь нарушить одно из главных
правил в магии и не вызвать последствия своим решением, которые будут касаться всего
клана ведьм.
– К клану я не имею никакого отношения. Поэтому это лишь мое дело. Я открыла книгу
заклинаний на странице тринадцать, и она сама показала мне, как снять гейс. Я лишь
следовала инструкциям. – Джастина упрямо посмотрела на Розмари и Сейдж. – А теперь у
меня появились вопросы. Кто наложил на меня проклятие и почему? Моя мать знает об
этом? Почему мне никто об этом не говорил? Я даже представить не могу, что я могла
такого сделать, чтобы кто-то решил так проклясть меня.
Никто ей не ответил. Джастина переводила взгляд с одной женщины на другую. И чем
дольше она смотрела, тем больше у нее возникало ощущение, что она пытается
докричаться сквозь глухую стену.
– Это было сделано не из-за ненависти, – осторожно выдохнула Седж. – На тебя наложили
гейс из-за любви.
– И кто, черт возьми, это сделал?
– Мериголд, – ответила тихо Розмари. – Она это сделала, чтобы защитить тебя.
Джастину будто сковал лед: она не могла ни пошевелиться, ни даже вымолвить хоть слово.
В этом просто не было никакого смысла.
– Защитить меня от чего? – выдавила она из себя.
– Мериголд очень тяжело пережила потерю твоего отца, – сказала Сейдж. – Она была...
сама не своя очень долгое время.
– Она была не в себе, – произнесла Розмари. – Боль стала сопровождать ее везде и всегда.
Для большего у нее не осталось места в жизни. И даже после того как боль поутихла, Мериголд до конца так и не оправилась. Она пришла к нам, когда ты была еще младенцем, и сказала, что решила, что ее единственный ребенок никогда не испытает те же муки. Она
хотела наложить на тебя гейс, чтобы тебе никогда не пришлось испытать горечь от потери
любимого.
– Защитить меня от потери, – повторила Джастина тихо. – Хотела удостовериться, что у
меня никогда не будет никого, кого бы я могла лишиться.
Джастина инстинктивно обняла себя за плечи, пытаясь не развалиться на части.
– ... не согласились, – тем временем говорила Сейдж. – Но она твоя мать. Мать имеет
право принимать решения за своего ребенка.
– Но не такие же решения! – отчаянно возразила Джастина. – Некоторые решения даже
матери не должны принимать! – Она посмотрела на Розмари и Сейдж и поняла, что попала
в десятку. Это привело ее в бешенство. – Почему вы не пытались остановить ее?!
– Мы помогали ей, Джастина, – ответила Розмари. – Весь клан помогал. Гейс – слишком
сильное заклинание для одной ведьмы.
Джастина задыхалась.
– Вы все ей помогали?
– Мериголд одна из нас. Мы должны были ей помочь. Это был коллективный выбор.
– Но... Мне никогда не давали право выбора...
Они предали ее. Все.
Казалось, будто Джастину окружает одна сплошная ложь. Она чувствовала себя как
раненое дикое животное, готовое напасть и причинить кому-нибудь боль, включая и себя.
– Это для твоей же безопасности, – услышала она голос Розмари сквозь гул в ушах.
– Мериголд не хотела, чтобы я была в безопасности! – крикнула Джастина. – Она хотела, чтобы я была в тюрьме, которую она сама же и сделала! Я должна быть одна, и тогда у
меня не останется ничего другого, как прожить такую же жизнь, как у нее. Я должна
присоединиться к клану ведьм и делать все так, как она хочет, а она будет наблюдать за
мной и проверять, все ли я делаю правильно. Она хотела не дочь – клона.
– Она любила тебя, – сказала Сейдж. – И до сих пор любит.
– Да откуда ты это знаешь? Потому что она так сказала? Разве ты не понимаешь разницу
между любовью и контролем?
– Джастина, пожалуйста, попытайся понять...
– Я-то понимаю, – сказала она, содрогаясь от ярости. – Это вы не можете понять! Вы
хотите верить, что каждая мать желает только лучшего для своего ребенка! Но это не так!
– Она не хотела для тебя ничего плохого...
– Она хотела именно то, что сделала!
– Может, она и не идеальная мать, но...
– Не говори мне, какая Мериголд мать. Я единственный человек в мире, который знает, какого быть ее дочерью. Мать должна хотеть, чтобы у ее ребенка было хорошее
образование и постоянный дом. Вместо этого меня таскали с собой как дешевый чемодан.
Моя мать нигде не оставалась надолго и ни к кому не привязывалась, только если это было
не «ради веселья». И когда воспитание становилось «не весельем», что происходило почти
всегда, я могла рассчитывать только на себя. Я просто была неудобна ей.
Это была правда. Но никто из них не хотел это слышать, как и большинство людей,
сталкивающихся с неудобствами. Их отношения с Мериголд и Джастиной, их
причастность к гейсу, их вера в коллективную мудрость клана ведьм – теперь Джастина не
сомневалась в неправильности всего этого. И она знала, как они все со всем этим бы
поступили. Они бы просто обвини ее в непослушании. Было легче сделать из нее козла
отпущения, чем внимательно посмотреть внутрь себя.
– Конечно, ты расстроена, – сказала Сейдж. – Тебе нужно время принять это, но времени
нет. Милая, сейчас мы должны что-то сделать, потому что ты изменила судьбу, ты смогла...
– Я не меняла свою судьбу, – огрызнулась Джастина, – я вернула ее обратно.
Энергия горела под ее кожей, обжигая один сантиметр за другим.
Розмари странно на нее посмотрела; ее лицо вытянулось.
– Джастина, осторожно сказала она, – ты не можешь вернуть все назад. Твоя судьба была
предопределена каждым твоим поступком. На каждое действие есть противодействие. И
сняв гейс, ты нарушила баланс между духовным и материальным мирами. Ты создала
цунами.
Последней соломинкой стал для Джастины упрек со стороны женщины, которая помогла
наложить на нее гейс.
– Тогда в первую очередь ты не должна была помогать моей матери проклинать меня!
Энергия, исходящая от Джастины, во взрывоопасном и необдуманном порыве налетела на
люстру. Лампочки взорвались; стеклянные осколки дождем посыпались на пол.
– Джастина, – резко сказала Розмари, – успокойся!
Столовые приборы загрохотали и подскочили около раковины. Джастина почувствовала
вкус пепла во рту. Гнев и обида вонзились в нее как ножи.
Сейдж побледнела.
– Мы только хотим помочь тебе...
– Мне не нужна ваша помощь!
Ножи и вилки внезапно поднялись в воздух, пронеслись через кухню и воткнулись в
дверки холодильника. Джастина была ослеплена яростью. Ничего не было таким, каким
она думала; ничто не было правдой или реальностью. Она слышала, как Розмари зло
выкрикивает ее имя, а Сейдж умоляет.
Но среди всей этой суматохи она почувствовала, как в комнату вошел Джейсон. Розмари
резко сказала ему выйти, что Джастина не контролирует себя и может причинить ему боль.
В глубине души, под слоем гнева, она была испугана, так как Розмари права.
"Хрустальная бухта" отзывы
Отзывы читателей о книге "Хрустальная бухта". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Хрустальная бухта" друзьям в соцсетях.