- Ничего, что я у тебя тут хозяйничаю?

  - Ничего. Будь как дома, - Мари пожала плечами, изучая его взглядом.

  "Как всегда: море обаяния, стильный, презентабельный, идеальный. Вот не верю я в его любовь, и все тут, хоть режьте", - дала заключение Марисса своему осмотру. Словно читая ее мысли, Лан спросил:

  - Ты не веришь мне?

  - А должна?

  - Почему? Я тебя никогда не обманывал. Многое умалчивал - это да. Но не врал.

  "Что ж. С этим не поспоришь", - согласилась мысленно Марисса.

  - Лан, дело не в тебе...

  - Я знаю. Тебе больно. Все еще любишь его?

  Алан не дал ей отвернуться. Стащил с окна и, прижав к себе, подняв за подбородок, заглянул в глаза. Мари нервно облизнула губы и сглотнула. Когда он был на расстоянии, она еще могла с ним спорить, даже ругаться. Она сама себя не понимала. Да: красивый, умный, чарующий, сногсшибательный мужчина. И самый близкий друг Рена. Она просто не могла впустить его в свое сердце, душу, довериться ему. Это было бы неправильно. Это было бы ошибкой. Она не могла себе позволить ошибаться. Тем более, сейчас.

  Алан отпустил ее подбородок и накрыл ее губы своими губами. Он ласкал ее рот чувственно, сладостно, эротично. В его поцелуе не было ни грубости, ни напора, ничего кроме бесконечной нежности. Девушка сама не заметила, как расслабилась и подалась к нему всем телом. Стало так тепло. Сердце гулко забилось.

  Когда он отстранился, она почувствовала себя покинутым ребенком. Лан легко провел пальцами по ее шее, плечам, гладил по спине, и Марисса чуть не замурлыкала. Она вдруг четко осознала чего ей не хватало все эти последние дни. Мужской силы, заботы, надежного крепкого плеча, на которое можно было опереться

   Она казалась себе брошенной, покинутой всеми маленькой девочкой, которой пришлось взвалить на себя груз взрослых проблем. Она так устала бороться, бояться, выживать. А Рен бросил ее, бросил одну посреди этого жестокого мира. Она стала ему не нужна, как наскучившая игрушка, как бесполезная вещь, опостылевший хлам.

  - А как же Ринар? - спросила Мари грустно.

  - Не волнуйся. Это моя забота. Просто поверь мне. Хорошо?

  Марисса положила ему голову на грудь, обвила руками за талию и глубоко вздохнула.

  - Я согласна, Лан. Но мне нужно еще немного времени. Совсем немного.

  Из радио-няни раздался капризный писк. Они вместе рассмеялись.

  - Он вечно голодный. Только и делает, что есть и спит.

  - У него работа такая. Иди, корми чадо.

  Алан зашел в спальню и невольно залюбовался открывшейся его взору трогательной картиной. Девушка сидела в кресле и держала на руках ребенка, который, собственническим жестом положил малюсенькую розовую ручонку на грудь и с увлечением сосал, прикрыв от наслаждения глазки. Марисса с нежной улыбкой смотрела на сына. Сейчас она была так далека от своих прошлых образов: наивной напуганной студентки, какой она была вначале; женщины-вамп, соблазняющей Стаса; воинственной амазонки, убивающей Драка; юной красавицы из далекого горного аула; верной жены-декабристки, согласной любыми способами вытащить мужа из заточения и, наконец, мечущейся несчастной, как раненая птица, девушкой, брошенной и преданной, с глазами, полными боли.

  Мари уложила уснувшего ребенка в кроватку, накрыла одеялком. Она стояла и смотрела на него с такой любовью, что сомнений не оставалось: все ее поведение обусловлено лишь одним мотивом - защитить, оградить от всех опасностей свое дитя.

  Девушка провела рукой по волосам и покачнулась.

  - Устала, - спросил обеспокоенно Алан, - Давай, ложись сама.

   Он поднял ее на руки и отнес в кровать. Снял обувь и укутал. Разделся сам и лег рядом. Мари повернулась и с блаженным вздохом уткнулась лбом ему в грудь. Так тепло и уютно было в его объятиях. Ощущение твердого мускулистого тела, сильных рук, властно прижимающих ее к нему, создавали атмосферу защищенности и покоя.

  Алан не удержался и жадно приник к ее рту, проникая языком в его теплую глубину, дразня, исследуя. Голова у девушки закружилась. Мужчина снял с нее майку, и Марисса не смогла сдержать стона, когда ее ставшие такими чувствительными соски соприкоснулись с его кожей.

  Губы Лана ласкали ее шею, спустились ниже к груди. Завладев ее соском, Алан принялся сосать его с таким же усердием, как совсем недавно это делал ребенок. Мари вздрогнула и всхлипнула. Мужские губы вызывали совсем другие чувства, наполняя ее тело жаром, заставляя мучительно ныть низ живота.

   - Лан, что ты делаешь?

  Он поднял голову. От его озорной мальчишеской улыбки сладостное томление разлилось по каждой клеточке ее плоти. Губы пересохли, и она машинально их облизнула. Мужчина прерывисто вздохнул и вновь занялся ее грудью.

  - Лан, не наглей. Не твоя кормушка - не трогай.

  - Я просто хотел попробовать. Правда, вкусно.

  - Перебьешься, - пробурчала Мари.

  - Ладно, спи, - Алан еще крепче привлек ее к себе.

  Марисса погрузилась в глубокий сон, первый раз за долгое время проспав всю ночь крепко, без кошмаров. Наутро ее разбудил аромат свежей выпечки. Алан поставил на кровать рядом с ней поднос с булочками, бутербродами и большой чашкой чая.

  - Света сказала, что ты не пьешь кофе.

  - Где Даник? - встревожилась Марисса.

  - Как только он начал хныкать, я отнес его Светлане. Не беспокойся - она его накормила. Тебе надо было выспаться и отдохнуть. Завтра я пришлю Галину. Она тебе поможет.

  Мари принялась с аппетитом за завтрак, поглядывая на Лана. Про себя она думала, что ему, наверно, было нелегко сдержаться этой ночью. Забота и уважение ее чувств подкупали. Что еще больше склоняло чашу весов в его пользу. Умом она понимала, что, возможно, из Алана получиться идеальный муж. Спокойный, уравновешенный, рассудительный - с ним было комфортно.

  Но Рен овладел ее сущностью настолько, что она была не в силах повиноваться голосу разума. Настоящий наркотик, который сразу же подчинил себе всё ее сознание, всю ее волю. Она отлично осознавала, что это пагубная зависимость, от которой нужно избавляться, выжигать каленым железом.

  - Марисса, я завтра уезжаю в Европу. На два месяца. Я надеюсь, тебе этого времени хватит, чтобы придти в себя и обдумать свое решение.

  - Я уверена в своем решении, Лан. Но ты прав, мне нужно прийти в себя.

  - Когда вернусь, сразу приеду к тебе. Если что-то произойдет - сразу звони. Поняла?

  - Да, Лан. Что тут может произойти? В этом тихом захолустном городке? Детское питание в магазинах закончиться? Да, это действительно будет катастрофа мирового масштаба.


   Глава 5.


  Галина быстро поладила с ребенком. У нее это получалось даже лучше, чем у Светланы и Мариссы, вместе взятых.

  Помимо своей любимой домоправительницы, Никольский прислал еще охрану. Артур, его начбез, всерьез занялся "объектом", устанавливая железные двери, решетки на окнах первого этажа, сигнализации, камеры и все прочее, что посчитал нужным сделать для обеспечения безопасности жилища. От сопровождения Мариссе после долгих активных споров удалось отмахаться.

  Мари была безмерно благодарна Лану за такую помощницу, как Галя. Так просила себя назвать эта добрая крупная женщина средних лет. Марисса же, наконец, обрела свободу передвижения и, пользуясь моментом, решила навестить родственников. "В Багдаде" все было спокойно, и девушка, запрыгнув в машину вечерком, направилась в гости к родителям.

  Несс с мужем временно проживали там же, прилагая все усилия к тому, чтобы обзавестись собственным жильем. С деньгами у молодой семьи было туго, и они, собирая с миру по нитке, в большей степени уповали на помощь родителей.

  Вадим, муж ее сестры, сидел на кухне в обществе некой особы, которая с первого взгляда не понравилась Мариссе. Интуиция, обостренная сложными и трагическими обстоятельствами ее жизни, забила тревогу. Она, не дожидаясь приглашения, налила себе чаю и подсела к ним за стол, тут же стибрив с тарелки пирожок.

  - Это Яна, риэлтор, - возбужденно представил Вадим Мариссе свою собеседницу. - Она предлагает нам купить одну квартирку. Большая: три комнаты, метраж впечатляет, две лоджии...

  Его глаза горели, он весь был взбудоражен и поглощен неожиданно и крайне удачно подвернувшейся сделкой. Как собака, напавшая на след, как хищник, почуявший добычу.

  Зять продолжал расписывать достоинства присмотренных хором, а Мари не сводила задумчивого взгляда с этой "риэлторши".

  Яркий неаккуратный макияж, шубка из непонятного зверя выглядела так, словно ей подметали пол, да и сама девица выглядела изрядно потасканной. "Странная особа", - сделала вывод Марисса, - "Если она - риэлторша, то я - испанский летчик".

  - Вадь, - перебила она его, - у вас же на такую хату денег не хватит.

  - Так в этом-то все и дело, - принялся сбивчиво объяснять парень. - В ней живет одна алкоголичка с детьми, которая давно не в состоянии за нее платить. Яна с этой пьянью давно наладила отношения. Я даю Яне деньги, и она покупает им квартирку попроще, а мы в эту заселяемся. Вот только немного деньжат у меня не хватает. Отец не дает, говорит, что я фигней занимаюсь. Может, одолжишь?

  Папа Виктора когда-то был директором небольшого заводика, но давно вышел на пенсию. Тем не менее, продолжал оставаться хорошо обеспеченным в финансовом отношении человеком.

  - Я тоже не дам, - Мари запихнула остатки пирожка в рот и встала со стула, давая понять, что вопрос исчерпан, - на эту авантюру не дам. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

  Она зашла в спальню, где жалостливо страдала от токсикоза ее беременная сестра. Развалившись на кровати в обнимку с тазиком, она надрывно стонала и требовала к себе внимания.

  - Несс, - без предисловий начала Марисса, игнорируя ее принесчастнейший вид - ты скажи своему мужу, чтобы ерундой не страдал. Кинет его эта Яна, как последнего лоха. У ней же на лбу крупными буквами написано: б... Вот пятой точкой чувствую - разводит она его не по-детски. Завязывайте вы со своими наполеоновскими планами. Купите квартирку поменьше, но чистенькую.

  - Он у тебя денег просил? - Нессик отставила тазик и села.

  - Да. Несс. Не то, чтобы мне жалко. Но это не мои деньги. Ты же знаешь, в каких я отношениях с бывшем мужем. Я купила себе дом, только потому, что не хотела вас стеснять. У вас и так тут куча мала. В качестве алиментов, что ли. Я не хочу снимать большие суммы со счета. Рен, конечно, за траты, меня никогда не упрекал. Но пойми, это чисто принципиально.

  - Ага, тебе хорошо рассуждать. Сама в двухэтажном доме за городом живешь. А у нас даже своей квартиры нету.

  - Несс. Хорошо. Я найду, сколько нужно, но только если вы нормального продавца найдете.

  - Вадим не хочет быть никому должен. Столько мы не сможем вернуть. Поэтому он и связался с этой девушкой. Она все подробно рассказала. Я уверена, она не обманет. Это хороший шанс купить нормальное жилье. Зачем в бутылку лезть?

  - Ну как знаете, - у Мариссы не было ни сил, ни желания спорить с ними обоими, - делайте, что хотите. Мне пора уже ехать, Дана кормить.

  Она столкнулась в дверях с матерью, возвращавшей с работы. Та выглядела уставшей и измученной.

  - Мам, завязывай ты уже. На пенсию пора. С детишками нашими сидеть... ты хоть скажи Нессику и Владу, чтобы дурью не страдали. Чую, вляпаются они по полной...

  - Да разве слушают они меня...


  В спальне стояла тишина, нарушаемая лишь чмоканьем ребенка, увлеченно сосущего палец, и тиканьем часов. Марисса расслабилась, погружаясь в сладкий сон, радуясь наконец-то наступившему покою и безмолвию. Трех злобных агрессивных псов, привезенных Артуром для охраны жилища, женщины обласкали и прикормили, и те превратились в мирных добродушных зверюшек, перестав гавкать и грызца по ночам. Ребенок, замученный трехсторонним вниманием и воспитанием, тоже наслаждался покоем и сном. Весь дом погрузился в блаженную дрему.

  Телефон тревожно дрожал и ерзал на тумбочке. Мари на автомате сгребла его, даже не пытаясь вынырнуть из туманных грез и, закрыв опять глаза, спросила:

  - Что?

  Пальцы отпустили трубку, и девушка снова стала погружаться в сон с телефоном, упавшим на подушку радом с ее ухом. Слова, вылетевшие из динамика, заставили ее схватить благо цивилизации и вернуться к реальности:

  - Маруся, - хныкала Несся, - они Вадика забрали... денег требуют, много... У нас столько нет... Сказали, что завтра к утру его труп на помойке найдем...