— Каким таким проектом, Шестопалов? — Прищурилась Машка.

Я скользнул ладонью под её сарафан и погладил попку.

— Я хочу ещё ребёнка. Дочку. — Уверенно сказал я, и она усмехнулась.

— Ты опоздал недели на три, Влад. — Она мягко рассмеялась, глядя на моё вытягивающееся лицо. — Узнала в день вылета. Хотела сказать в торжественной обстановке, но… Ты же беситься будешь, что молчу.

— Шестопалова, — я притянул её ближе. — Мне не нравится твоя привычка постоянно скрывать моих детей! В следующий раз не забудь рассказать мне сразу, хорошо?

— Ты чересчур самоуверен в себе, родной. С чего ты взял, что следующий раз будет?

— Будет, Маша, — я усмехнулся в её губы, — у нас будет очень много детей. Которых ты не станешь скрывать от меня. Договорились?

— Даже не знаю, — она покачала головой. — Должны же быть у меня небольшие секреты? Хотя бы ненадолго?

— Небольшие? — Возмутился я. — Ты очень, очень плохая девочка. Мне придётся тебя наказать. Хорошо, что я прихватил бархатный мешочек с нашими игрушками из спальни, правда?

Её глаза вспыхнули огнём страсти. Жена облизнула губы и нависла над моим лицом. Сквозь тонкую ткань сарафана отчётливо проступали очертания набухших сосков.

Я любовался ею, я обожал её.

Она накрыла мои губы своими и подарила чувственный поцелуй.

— Мама! Папа! — Послышался поблизости голос Санька.

Машка оторвалась от своего занятия и рассмеялась.

— Много детей, Влад?

— Ночи всегда будут принадлежать только нам двоим, — пообещал я, поднимаясь на ноги.

И пока я подбрасывал сына в воздух, а Машка с улыбкой наблюдала за нашей игрой, прижав ладони к пока ещё плоскому животу, я понял, что день, когда эта чудачка впервые приблизилась к моему рингу, стал первым из самых счастливых дней в моей жизни!


Конец