- Я, примерно, понимаю. – Она требовательно протянула руку за моей сигаретой, я, заинтригованная такой переменой отдала ее ей. – Лешка который месяц крутится вокруг тебя, а ты нос воротишь, но подчиняешься. У тебя фирма своя. Я знаю, чем зарабатывает мой муж, и знаю в каких областях юриспруденции Антону нет равных. А у Лешки зверский аппетит в бизнесе. Если пройти по всем трем мужикам, то выходит, что тебя шантажирует Лешка тем, что нарыл Слава, а Антон обеспечит максимальное наказание через суд, в случае твоего неподчинения Лешке.

- Ну в целом, примерно так… тебя, кажется это не удивляет?

Сашка рассмеялась, отдавая мне сигарету.

- Ты представить себе не можешь, Насть, через что я прошла со Славкой. Я уже давно ничему не удивляюсь. Он пока на Лешку работать не начал… я всех оперов и следователей города знала. Как на работу к ним ходила. И люди… вокруг люди странные. Сегодня я сижу с человеком за одним столом, и мы с ним чуть ли не из одной тарелки едим, а завтра он сдает моего мужа. Или наоборот. Одни твари мне колеса прокололи, из-за Славкиных методов ведения бизнеса, а потом денег давали, чтобы я у ментов мужа выкупила. Жизнь давно показала, что ярлыки на людях ни к чему. Я только одного понять не могу… вернее предположение есть, но… Лешка вертит очень крупным бизнесом. У него даже конкурентов по нашему региону нет, он всю нишу на рынке в одну харю сожрал. А у тебя, как я понимаю, фирма небольшая…

- Почему он в меня вцепился, ведь поиметь с меня, считай, нечего, учитывая уровень его доходов? – после непродолжительной паузы подсказала я.

- Да. То есть нет! Насть, ты не подумай!.. – снова завела свою шарманку оправдания Сашка.

- Я хотела его обмануть на сто тысяч. – Отмахнувшись от нее, просто ответила я. – И в момент, когда он подписывал договор, он знал это. Еще спросил, уверена ли я. А я, дура такая, уверена была.

Сашка бесконечно удивленно на меня посмотрела. А потом разразилась таким хохотом, что у нее слезы из глаз выступили. Она смахнула их и глядя на меня с некоторыми сочувствием, сквозь смех выдавила:

- Заче-е-е-ем? Ну по нему же видно, что себе дороже связываться!

- А тогда не видно было. – Огрызнулась я, доставая вторую сигарету. – Завалился в мой офис какой-то мажористый хер, с видом хозяина вселенной. Да молод он для таких сумм и манер поведения. Ну я и решила, что он сынок богатого папки. А им хоть какую сумму назови, они заплатят. Да кто же, мать твою, знал-то?! Знала бы, на порог не пустила, урода!

При унизительном воспоминании, я почувствовала, как злость, только улегшаяся тугим комом змей в дальний угол души, снова воспряла. Сашка, стараясь не смеяться, при взгляде на меня, хотела что-то сказать, но тут подошли мужики с шампурами, и она вынужденно заткнулась.

- Это последняя на сегодня, поняла? – Кивнув на сигарету, хмуро предупредил меня Богданов, заходя внутрь дома и поманив Сашку пальцем. – Докуривай и заходи.

Я закатила глаза и отвернулась, сдерживая желание все ему высказать сейчас и при всех. Как же он меня достал! А стоит только рассказать, как он надо мной издевается, так люди смеяться начинают.

- А где Антон? – раздался противный голос Тани,  когда Серега последний вошел в дом.

- Сейчас, пару шампуров дожарит и зайдет! – весело ответил голос Василия Семеновича. - Татьяна, пошли за стол, водка стынет же!

- Я не пью! – кокетливо засмеялась рыжая овца.

Недокуренная сигарета сломалась в моих пальцах. Я мрачно заглянула в свою пустую пачку. Богданов прямо экстрасенс, она действительно была последняя. А докурить хотелось.

Я направилась к Антону, тот похлопал себя по карманам и дал ключи от своей машины сказав, что на заднем сидении блок лежит.

Блок я нашла сразу, выудив пачку, вскрыла ее. Задумчиво посмотрела на резное крыльцо. Идти внутрь дома не хотелось. К Антону тоже, этот козел никак не проявляет готовность стать мои рыцарем сердца и спасть от сатанинского отродья.  Хотелось домой. Лечь спать и забыть обо всем. Навсегда. Как о дурном сне. Мой взгляд упал на подлокотник.

Антон ведь сколько влил в себя за вечер, а все равно трезвый. И веселый. Я, почти не удивилась, когда нашарила конвалюту с таблетками. Белая, похожая на бумажную упаковку анальгина. Только вот никаких печатных обозначений тут не было. Я с подозрением повертела упаковку в руках. Аккуратно одну извлекла и придирчиво осмотрела.

Соблазн был велик. Выпью, зайду и сразу лягу спать ибо пошло все на хрен. Я с сомнением оглядела таблетку. Вроде, та же самая.

Впрочем, дерьма Антон употреблять не станет. А мне сейчас ой как надо расслабиться. И я проглотила таблетку.

Она грубо прошлась по пищеводу, нещадно царапнула за грудиной и ухнула в желудок. Я откинулась на спинку сидения и прислушалась к себе. Вроде бы ничего необычного.

Достала сигарету и чиркнула зажигалкой. Глубокая затяжка и медленный выдох в сторону распахнутой двери. Раздражение все еще кипятило кровь, наполняя вены свинцом, но одиночество и старая дурная привычка обволакивали эхом спокойствия оголенные нервы.

Ну подумаешь, и чего я так расстроилась? Это же всего лишь Богданов! Сатана во плоти. Гадкий хмырь. Болотный удод. Сволочная козлина…

Чувствуя, что снова начинаю заводится, я торопливо затянулась и едва не закашлялась от крепости дыма, все-таки Антон предпочитал дорогие марки сигарет, а такие легкостью не отличались.

К концу сигареты я чувствовала себя сносно настолько, что если бы мне вручили ружье, я бы все-таки вспомнила об уголовном кодексе, в отличии от нескольких минут ранее, когда я бы разрядила в сатану всю обойму без всяких сомнений. Правда, сейчас прикладом в челюсть все равно бы его ударила, слишком уж велик соблазн.

Я невесело улыбнулась, глядя в звездное небо над лесом за территорией дома. Выходит, таблетка все же та самая. Вон как меня быстро взяло. Почти спокойно на душе. Почти ненавижу этого мерзавца в прежней степени.

Посидев еще немного, я закрыла машину и пошла к дому. Зашла вовремя, игра в мафию была в самом разгаре.

Богданов вскользь бросил на меня взгляд, пытаясь прекрикнуть хохочущую Сашку, которая с упоениением смотрела на орущую друг на друга троицу из пьяных Зимина, Сереги и Семеныча. Олеся, пользуясь моментом, заглядывала в их карты, позабытые спорящими до хрипоты мужиками на столе, а рыжая пигалица ковырялась в телефоне, не обращая внимания на происходящее вокруг. Очевидно, она была ведущей.

Я опустилась на диван и подтянула под себя ноги, рассеянно наблюдая за пошедшей в разнос компанией. Протянула руку к столику и наполнила бокал соком, отметив как неверны мои пальцы. Да и вообще, спать хотелось дико. Приятная истома разлилась по телу. Я широко зевнула и только собиралась пригубить, как бокал у меня отобрали. Я чуть заторможено посмотрела на наглеца, вставшего рядом со столом, с боку от меня

Ну само собой, Богданов, кто ж еще. Но скандалить я не стала, уж слишком устала за сегодняшний день. Спать-то как хочется! Я, не слишком стараясь, сделала нахмуренный вид, глядя в холодные голубые глаза и требовательно протянула руку за отнятым бокалом. Которая дрожала от напряжения, ибо даже это действо оказалось для меня сложным, учитывая всю степень усталости.

Брови Лешки чуть приподнялись, он уперся взглядом мне в глаза, опустив стакан на стол. Склонился ближе, пристально осматривая мое лицо.

Я попробовала скептично поднять бровь, но не получилось. Руку я давно опустила на колено и проводила тоскливыми взглядом отставленный бокал. Пить хотелось неимоверно. А спать еще сильнее. Мысли ворочились вяло и  слишком поверхностно. В висках стучало только одно – спать.

Я почувствовала как холодные пальцы впились в мой подбородок и больно дернули его вверх, заставляя лицо поднять под мягкий свет лампы над головой. Глаза прострелило болью от яркости освещения, хотя, я прежде и не заметила, чтобы здесь было так уж светло. Я почувствовала как по щекам сбежали слезы, словно я посмотрела на яркое полуденное солнце а не на стандартную энергосберегающую лампочку. Но стереть горячие дорожки с щек не хватило сил. Я вяло дернула рукой по направлению к лицу, и это все, на что меня хватило.

- Блядина наркоманская… - свистящим шепотом произнес Лешка, пристально и злобно вглядываясь в мои глаза, все так же не отпуская подбородок.

Я запоздало хотела заматериться на него в ответ, но не смогла придумать, что сказать.

Тут хлопнула входная дверь и раздался веселый голос Антона, зовущего всех за стол к новой порции шашлыка. Пальцы Богданова разжались и я с трудом удержала  голову, налившуюся свинцовой тяжестью лишь скосив глаза на вход. Скинув ботинки, раскрасневшийся от холодала Антон, крепче прижимая к себе тазик с жаренным мясом, успел сделать лишь на пару шагов к столу, когда Лешка одним мощнейшим ударом ноги в грудь опрокинул Антона, проехавшего на спине еще метр назад.

Тазик подлетел к потолку и рассыпал шашлык по полу.

Лешка ринулся к Антону с очевидным намерением добить, когда его перехватил вскочивший из-за стола Славка.

- Леха, ты чего?! Леха!

Но Богданов его не слышал, не отпуская ненавидящим взглядом скрючившегося на полу возле двери Антона.

И Богданов почти вырвался из рук Славки, когда первым от шока отошел Семеныч, подскакивая к Лешке с другой стороны и помогая его скрутить.

- Алексей, ты что взбеленился? – пробасил Семеныч, выворачивая руку Богданова в локте и вынуждая того склониться. Но не отпустить взглядом хрипящий силуэт Антона на полу. – Ну-ка давай, сынок, приди в себя!

Сашка с Олесей запоздало подбежали к все еще скрюченному и тихо постанывающему на полу Антону. Таня, посиневшая от страха сползла по стеночке в углу, беспрестанно переводя взгляд с Антона на Лешку.

Семеныч со Славкой увели Богданова на задний двор через черный выход, Серега помог подняться болезненно бледному, тихо вскрикнувшему Антону,  и усадил его на диван рядом с моей флегматичной тушкой. Сашка, осторожно сняла с всхрапнувшего от боли Антона свитер и присела у его ног. Антон, странно хрипя склонился корпусом вперед, к своим коленям.

- Серега, вызови скорую, - ровным тоном произнесла Сашка, после того, как более-менее ей удалось пощупать грудь Антона. – Леха по ходу ему грудину сломал.

Олеся с Таней в унисон охнули и принялись искать телефон.

Я смотрела на Антона и мне хотелось его пожалеть, но пошевелиться я не могла. Я примерно знала, что должна была чувствовать сейчас, но мир внутри меня будто застыл.

Сашка сжала кисть Антона, и нее отрывала взгляд от часов, очевидно считая его пульс.

Серега наконец вызвал скорую. Сашка бросила на меня взгляд и глаза ее расширились. Она посмотрела на Антона, потом на меня, потом на дверь в которую увели Лешку, и очевидно что-то там себе придумала но остановить ее я не могла. Да и не хотела. Я просто хотела спать. И пожалеть Антона. И поцеловать его. Особенно поцеловать.

Можно даже прямо сейчас.

Я протянула к Антону руку. Которую в следующиц момент обожгло такой болью, что даже мой застывший в апатии и примитиве мир на миг стал живым.

Я заворчала, роняя руку на диван и медленно подняла глаза на сволочь, которая так сильно ударила по моим пальцам.

Богданов был едва ли не бледнее бедного Антона. Его грудь часто вздымалась, а в глазах была дичайшая злоба. Тоже достаточно хорошо меня протрезвившая.

Он резко дернул меня за руку, по которой секунду назад ударил. Я бесформенной тряпичной куклой свалилась на пол, издав тихий сон от боли в коленях, врезавшихся в паркет. Но это Богданова не остановило. Он дернул меня еще раз, вынуждая подняться на ватные ноги.

- Лех, хорош! – Попытался урезонить его голос Славы. – Не тыркай ты так ее!

- Скорая когда приедет? – глухо спросил Богданов, снова ловя пальцами за подбородок мою голову, безвольно свесившуюся на грудь и заставляя смотреть в свои злые сузившиеся глаза.

- Сказали, что минут пятнадцать. – Осторожно отозвалась Саша, невольно отступая за плечо Славы.

- Хорошо. – Лешка предупредил очередную мою попытку свалиться на пол и подхватил меня на руки.

- Леша, что ты делаешь? – деланно спокойно спросила Саша.

- Уберу ее отсюда. – Судя по тому как мир вокруг расплывался и мягко покачивался, Лешка куда-то меня нес.- Фельдшера обязаны мусорам сообщать, если есть подозрение на наркотическое опьянение. А у нее вон зрачки размером с блюдца и на лбу написано, что она укуренная до невменяемости, стерва ебанная…

Я не могла открыть глаз. Только чувствовала как похоже мы поднимаемся по лестнице. Сюда не доходил гомон радио с кухни, да и воздух был порядком свежее и прохладнее.

Короткое чувство падения и я врезаюсь боком во что-то мягкое. Свет не пробивался сквозь веки, вокруг один лишь мрак и тишина.