- Поехали. – С трудом усаживаясь, срывающимся шепотом произнесла я.

Поехали. День не отпечатался в памяти. Я помнила как рыдая настаивала, что хочу к себе домой, когда Зимин тащил меня к машине. Как Сашка пыталась меня уговорить ехать с ними. Как Славка, чертыхнувшись, согласился и довез меня до моего подъезда.

Как я сидела на полу в кухне, забившись в угол и глотала слезы и водку прямо из горла. И все. Дальше пошел один нескончаемый беспрерывный день. Антон позвонил и начал говорить что-то о завещании, что нужно куда-то приехать. Его голос действовал на нервы. Послав его нахер, вырубила телефон. Очередной провал во времени, прежде чем я немного пришла в себя.

Я запрещала себе думать о случившемся. Не помнила, когда ела в последний раз, и вообще не выходила из дома. Вставала с постели только по нужде. Пыталась работать удаленно, пыталась заниматься контрактами, но жуткая слабость и апатия, которые заглушались только бухлом, мешали нормально соображать. Отправила Зимину смску с наглой просьбой заняться моими делами хотя бы на три дня. Клятвенно себе пообещала, что вернусь на работу. Начну чем-то заниматься. А сейчас... А сейчас просто полежу. И выпью.

В мою дверь требовательно постучали. Завернув свое тело в простынь, я, даже не глядя в глазок распахнула дверь. Антон. И от жалости в его взгляде хотелось блевать.

- Насть, допрос через два часа… - он прошел в квартиру, когда я, не закрыв дверь, ушла в спальню и снова рухнула на постель.

Он зашел следом. Споткнулся о пустые бутылки разбросанные вокруг кровати, направляясь к окну, чтобы раздвинуть шторы. Я вяло дрыгнула ногой, намекая, что желания ехать у меня нет. Но пришлось. Антон воспитанно отвернулся, когда я, сбросив с себя простынь, полуголая поперлась к шкафу за одеждой. Сложнее оказалось умыться. От меня разило перегаром, пропитавшим каждую клеточку тела. Я хмуро смотрела на свое отражение. Кожа будто пожелтела и обтягивала череп. Волосы потускнели и свалялись. Глаза как у загнанного животного уже безразличного к своей участи. Мол, лишь бы все закончилось, не важно как. У меня даже не было сил плакать, хотя хотелось. Нужно искупаться.

 Третий раз натирая свое тело мочалкой, я почувствовала, как стало более-менее легче, а когда уронила мыло, поняла почему. Я стерла до крови кожу у колена, и алая пена стекающая по ноге на пол душа, явно говорила, что я перестаралась.

Натянув черное платье, даже кое как накрасила морду лица и собрала волосы в хвост. Снова взгляд в зеркало. Жалкое подобие меня. Просто жалкое.

Мы припарковались у отдела мвд и я закурила в окно, оттягивая момент допроса.

- Надень. – Антон достал из внутреннего кармана кольцо и протянул мне. – Пусть опера думают, что он предложение тебе сделал. Меньше прессовать по поводу завещания будут.

Я повертела в руках симпатичное серебреное колечко с частым почти непрерывным вставлением синих камней и обрамлением из белых по всему ободку. Фыркнув, протянула кольцо обратно Антону, который очевидно торопился и забыл, что Лешка все всегда делал с размахом.

- У него только часы стоили, как моя машина. Давай в ювелирный заедем, хоть золотое возьмем для правдоподобности. А то серебром, думаю, оперов не проведешь.

- Это платина.

Антон прикусив губу посмотрел на помертвевшую меня с сочувствием. Я медленно подняла на него недоверчивый взгляд. Антон не стал бы покупать платиновое кольцо для прикрытия. Антон бы не стал…

 - Кольцо Леха заказал. Там просто коробка сломалась, когда он… упал.

Я прикрыла глаза трясущимися пальцами. Лучше бы он ничего не говорил. С другой стороны, почти сразу дошло, для чего он это сказал. Чтобы берегла.

Кольцо было тяжелым, но село как влитое. Непривычно на безымянном носить такое украшение. И ужасно осознавать, что мне его подарил тот, которого уже нет в живых.

Антон был прав. Следаки, а их было аж трое, понятливо скользнули липкими взглядами по пальцам моей правой руки и быстро переглянулись, очевидно, снимая половину вопросов. Допрос затянулся. Меня гоняли по одним и тем же вопросам каждый раз с измененной формулировкой. Иногда как-то хитро изворачивались и спрашивали что-то странное. Например в какой ресторан Лешка предпочитал ходить и с кем. Антон, раздражающийся с каждой минутой все больше, сквозь зубы обрывал подобные вопросы, то апеллируя статьями, то откровенно им высказывая, чтобы не пытались увести от темы. Чтобы потом не застали врасплох.

Я, зацепив ногтем большого пальца ободок кольца безразлично пялилась в окно, совершенно равнодушная к сгущающейся обстановке. Все, чего я хотела, это добраться домой и напиться. Заснуть я могла теперь только упившись до бессознательности. И то снились кошмары, где я раз за разом отпускала его тем утром из дома, уже зная, что произойдет. Но отпускала. Как пыталась закричать, предупредить, но не могла.

Сашка, позвонившая мне вчера вечером, начала что-то осторожно говорить про какого-то своего однокурсника-психолога, но мгновенно заткнулась после моего утробного рыка, и больше к этой теме не вернувшись. Однако, стоило.

Выйдя из отдела и дымя сигаретой возле машины Антона, я не спускала взгляда с кольца. Набрала Сашке. Меня даже на вежливость не хватило когда я попросила скинуть ее контакты психолога. Позвонила ему, и он, явно предупрежденный, назначил встречу у себя следующим утром.

Но стало только хуже. Я физически не могла себя заставить разговаривать о случившимся. С третьей попытки начать скупо и совершенно неинформативно отвечать на его вопросы о том, как проходят мои дни.  И достаточно быстро замолчала, потому что говорить было в принципе нечего - я с трудом разделяла прошедшее время на день и ночь. Все слилось в алкогольный угар и попытку забыться.

Все время ощущала непонятный протест внутри себя. Мягкие общие начала нашего разговора вызвали во мне неожиданную агрессию. Я не понимала зачем и для чего я сюда пришла, как вообще согласилась на Сашкино предложение. И прямо при психологе позвонила и обозвала ее дурой. Мне тут же стало стыдно. Обходительное ненавязчивое отношение психолога снова вызвали во мне бурю безосновательного негодования. А в конце я тупо разрыдалась, стянула  кольцо и с силой зашвырнув его в угол. Но тут же почувствовала вину. И пошла поднимать и надевать обратно. С силой стиснула пальцами ободок, как будто это хоть как-то могло помочь успокоиться и не позориться. И почувствовать подобие защищенности. Но его не было. Все ушло вместе с…

К горлу подкатило. Я рванула с места к мусорной корзине у раковины. Меня рвало водой и остатками алкоголя. Обессилев, я тут же упала на колени и тихо взвыла, не в силах ни заплакать, ни подняться.

Психолог после того, как я более-менее взяла себя в руки, направил меня к знакомому психотерапевту. Все, разумеется, анонимно. Новый мозгоправ, при моем появлении позвонил по телефону Сашкиному психологу и долго его выслушивая. Потом задал мне пару скупых вопросов, внимательно глядя в лицо и выписал рецепт на таблетки строго наказав не мешать с бухлом. Причем с таким серьезным видом, что я даже решила послушаться.

В аптеке я помимо баснословно дорогих препаратов приобрела еще и тесты на беременность. Уж слишком мне не понравилось блевать в урну в кабинете психолога. Но первый оказался отрицательным. И второй. И третий. При взгляде на одну полоску, я чувствовала смесь облегчения и разочарования, а к третью тесту только разочарование.

Таблетки были чудесные. Я спала как сурок и вообще ничего не чувствовала. Мозг соображал, пусть не так хорошо как раньше, но уже что-то. Жизнь входила в раздолбанную колею. Я даже на работу вышла.

В первое же рабочее утро позвонил Антон и непререкаемым тоном велел ехать в промзону, потому что юридически нужно было весь бизнес на меня переоформлять.

- Мы же договорились, что вы продаете все, а деньги сестре.  – Тупо глядя в экран ноутбука в своем офисе, напомнила я.

- Насть, а как можно продать бизнес, который не переоформлен? – несколько раздраженно отозвался он. – Здесь столько бумаг надо подписать, давай приезжай. Я и так все что можно было без твоего участия сделать, сделал.

Ехать не хотелось. Но пришлось. Прежде я внутри его офиса, расположенного там же, в промзоне не была. Ничего удивительного в дороговизне и шике обстановки. Зимин хмуро мне кивнул, не отрывая взгляда от монитора. Антон придвинул к столу шикарное офисное кресло, со вздохом посмотрев на тонну бумаг разложенную по широкому дубовому столу аккуратными стопками.

Вся бодяга с документами затянулась на три дня, потому что бюрократия у нас в стране главенствовала. Я подписывала и читала кучу договоров, потом Антон их развозил по городу собирая согласие партнеров и подтверждение организаций. Зимин злясь и чертыхаясь засиживался до поздней ночи подгоняя бухгалтерию.

Впрочем, мне было неожиданно комфортно приезжать сюда и корпеть над документацией в  их компании. И немного страшно от того, что все это скоро кончится.

- Тишина мертвая… - Лежа на диване и сжимая пальцами виски, негромко произнес Антон, пока я вяло дергала рукой на местах для подписи уже не вчитываясь в строки. -   Думал, будет ажиотаж, или хотя бы стервятники  прибегут. Нихера. Может еще цену снизить?

- Да куда уже дальше-то! И так за бесценок, считай, продается. – Раздраженно повел плечом Зимин, листая толстую папку. – Блять, никак не могу найти по сальдо… Что, прямо вообще никто не хочет покупать?

- Ты бы захотел? – мрачно спросил Антон, поворачивая к нему голову. -  Владелец убит. Кем непонятно. Никто нарыть вообще ничего не может. И логики нет. Если из-за бизнеса стреляли, то почему сейчас никто не покупает? Цена-то смешная, лишь бы купили.

- Здесь как раз есть логика. Кто купит, на того следаки и начнут рыть. – Негромко возразил Слава, захлопывая папку и взяв другую. – Кто ж так подставляться будет? У всех, кто заинтересован в его бизнесе, рыльце в пушку. Леха всем им пизды давал, когда они нагнуть его пробовали. Так что следакам будет за что зацепиться.

- Пиздец. Если все так и будут ждать когда буря утихнет, то весь его бизнес развалится, как нехуй делать. Я уже за эти дни восемьсот тысяч убытка насчитал. Техника вся стоит, дебилы его разбежались, пользуясь тем, что из пятнадцати только двое официально работают.  Да и те попрятались. Как, блять, и что там делать, непонятно. Фуры простаивают. С Москвы Серегу всю утро долбило их начальство. Они там вообще, по ходу,  отбитые…  Он говорит, что руководителя убили, коллектив не работает, а они ему: это плохо конечно, но у нас там машины стоят.

- Ты оплатил неустойку? – беспокойно посмотрел на него Слава.

- Само собой. – Досадливо ответил Антон и кивнув в длинный ряд офисных шкафов забитых сверху донизу разноцветными папками, ожесточенно произнес,– но ты на стеллажи посмотри. Видишь сколько там еще будущей неустойки стоит? Надо все продавать хоть кому-нибудь, иначе мы еще должны останемся.

- Почему не найти других рабочих? Вместо тех, что сбежали? –  негромко спросила я, подписывая документы на автомате.

- Потому что обучать их некому, Насть. Леха каждую трубу, которую ты там видела, ее положение и назначение знал. Он сам проектировал с нуля. Сам обучал этих идиотов. А их нет, чтобы натаскать новый коллектив. Мы с каждым часом идем в минус. Насть ну не плачь…

- Да он даже после смерти мне свинью подложил! – С пугающей злостью меня саму злостью, я ударила кулаком по столешнице, сломав перьевую ручку. - Я вообще ничего не понимаю, что здесь делать! – истерично скинула бумаги со стола, утирая яростные слезы. – Никто не понимает! Все рушится! Все, что он делал, рушится! А я ничего не могу с этим поделать!

Мужики напряженно замолчали. Антон, набрав воды из кулера, подал мне стаканчик и  с сочувствием глядя мне в глаза, негромко сказал:

- Мы все решим… я найду кого-нибудь… Слышишь? Обязательно найду…

- Помнишь немца? – нахмурившись, посмотрел на Антона Зимин. – Тот, что всю документацию шерстил, прежде чем с Лехой сотрудничать?

- Миллер? – недоуменно спросил Антон, повернув к нему голову. – Помню. А что?

- Когда контракт истек, он Леху в ресторан позвал отметить удачное партнёрство. Тогда обмолвился, что если Леха надумает свое дело продавать, он без раздумий у него бизнес выкупит. Леха тогда еще поржал, что мол… - Зимин бросил на меня быстрый взгляд, - скорее сдохнет, чем продаст кому-то.

Я горько улыбнулась, глядя себе в колени, и сжимая опустошенный мной стаканчик.

- Так Миллер в Эмираты переехал… - Растерянно ответил Антон.

- Откуда знаешь? – приподнял бровь Зимин.

- Я с его женой.... Э-э-э-э… общался. Пока они не уехали.

- Ну ты и жук. – Невесело рассмеялся Зимин, покачав головой. – Надо найти его контакты. Вдруг прокатит. Свяжись с его женой…